Глава 1
Бегу. Быстро бегу, так быстро, как только могу. Из последних сил. Очень четко понимая, что от моей скорости сейчас зависит одна определенная и невероятно ценная для меня жизнь… А именно – моя собственная.
Гадство! И вот что же за невезение-то такое? Что за день сегодня такой? А ведь как хорошо все с утра начиналось… И теперь так все плохо к вечеру заканчивается.
Крики преследовавшей толпы раздаются уже практически за моей спиной, что заставляет ускоряться еще сильнее и бежать дальше, несмотря на подкашивающиеся от усталости ноги и взрывающуюся от нехватки воздуха грудь. Сделав отчаянный рывок в сторону, шустро ныряю в удачно попавшийся по дороге тесный захламленный переулок, почти незаметный в тусклом свете заходящего светила. Кажется, хоть в чем-то сегодня повезло: меня пока что не обнаружили, и немного так жизненно необходимых мне секунд я все же получила. Вжавшись спиной в грязную стену первого же стоящего в переулке дома я, едва восстановив дыхание и закрыв глаза, сосредоточилась на отложившихся в памяти образах.
Итак, что у меня в запасе имеется? Нежная изящная шатенка с тонкими благородными чертами лица и почти прозрачной перламутровой кожей будет довольно странно смотреться в самом нищем квартале этого города. Значит, она не подходит точно. Блондинистая фигуристая красотка тоже будет привлекать к себе чересчур много абсолютно ненужного мне сейчас внимания. Рыжая – даже не вариант! Не то, не то, все-не то! А вот это, пожалуй, может и подойти....
Полностью сосредоточившись на избранном мной образе, я еле слышно заскулила сквозь предусмотрительно стиснутые зубы. И почему у меня привыкнуть к этому гадству никак не получается, ведь за столько лет уже можно было бы хоть чуточку свыкнуться с этой тянущей все жилы болью? Ну, вот и началось… Виски заломило, в глазах потемнело и со всего тела как будто кожу живьем одним махом сорвало. Вот же..!У-уумммм. Гадство-оо… Б -о-ольно-о-о-о-о! продолжая выть на одной протяжной, надеюсь, почти что не слышной ноте я, сложившись едва ли не пополам, сползла по шершавой стеночке, усевшись задницей прямо на грязную мостовую. Плевать! Все вещи, которые сейчас были на мне, я в любом случае потом выброшу без малейшего сожаления. Ведь даже они могут послужить косвенным доказательством моей причастности… И тогда мне – точно не жить. А жить-то хочется, потому что жизнь у меня всего лишь одна. Единственная и неповторимая и других уже точно не будет. Подтянув колени к груди, до крови прикусила ладонь, лишь бы не выдать полным боли криком свое абсолютно ненадежное убежище. Сейчас было бы совсем неплохо заползти куда-нибудь подальше, в темный незаметный уголок и отлежаться там хотя бы ночку, приходя в себя после очередного полного перевоплощения. Только вот кто позволит мне это осуществить?
Если меня сейчас обнаружат, то даже к городскому старшине для справедливого приговора не поволокут, разорвут прямо на том же месте, где ипоймают. Разъяренная толпа – это вам не шуточки, особенно когда она состоит из около полусотни обозленных городских жителей, щедро разбавленными стражниками из гарнизона. А я ведь как чувствовала, что не стоит за этот слишком уж подозрительный заказ браться. Обычно, чутье меня еще ни разу раньше не подводило, а в этот раз оно прямо-таки вопило об опасности и настойчиво требовало отказаться от этого мутного задания. А я взяла и согласилась. Дур-ра! И только лишь потому согласилась, что деньги слишком уж хорошие на кону стояли, вот жадность меня и обуяла. Алчная дур-ра!
Единственное мое оправдание заключалось в цене вопроса. Обещанного мне в случае удачи вознаграждения как раз хватило бы для того, чтобы доложить недостающую сумму к той, которую я в течении вот уже нескольких лет копила для покупки своего собственного домика где-нибудь в пригороде Кралоста. А цены там даже на самое скромное жилье были такими, что особняки и в самой столице не намного дешевле стоили. Модно сейчас среди столичной аристократии стало приобретать собственность недалеко от города. Природа там хорошая: леса, много небольших живописных озер, чистый воздух… Одним словом – красота неописуемая. Самое то, чтобы отдохнуть от суеты столичной жизни для пресыщенных развлечениями богачей.
И вот теперь из-за своей детской мечты хоть как-то сравнятся с этими чванливыми высокородными снобами из высшего общества, я сижу здесь, в грязном переулке и уже молча страдаю от медленно отпускающей меня боли. А вообще-то мне некогда рассиживаться. Мне пора вставать и быстро сматываться отсюда. Преследователи, которые только что с громкими криками промчались мимо "моего" переулка, скорее всего, довольно быстро разберутся, что цель, которую они так настойчиво догоняли, куда– то исчезла прямо у них из– под носа. И тогда они уже смогут сообразить разделиться и прочесывать улицы в обратном направлении. Значит, дожидаться этого события мне не стоит и, несмотря на все еще сильную боль, выкручивающую мое бедное тело, нужно начинать действовать. Скоренько стянув с себя аккуратный кружевной фартук и сдернув форменный чепчик с головы, свернула все это в тугой комок и прикопала его в небольшую кучу мусора, так удачно наброшенную возле облюбованного мной дома. Думаю, что эта небольшая уловка даст мне больше шансов на то, чтобы не быть узнанной.
Платье, которое я "позаимствовала" у настоящей служанки в доме Вильеров несколько часов тому назад, было довольно неприметного, темно-синего, почти что черного цвета. В бедных кварталах города большая часть женщин в подобных ему ходят. Строгое, плотно закрытое, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. К тому же не маркое, что очень даже уместно на этих захламленных улочках– переулочках, в которых так любят околачиваться всякие темные личности. Ну что ж, рискнем! Не буду же я здесь весь остаток дня сидеть и дожидаться, когда меня все-таки обнаружат. Поэтому, вздохнув поглубже, встаю и делаю решительный шаг в сторону выхода из проулка… И только лишь для того, чтобы тотчас же уткнуться носом в здоровенную тушу, преградившую мне дорогу к свободе.
– Эй, ребята, смотрите, что я тут нашел! – Раскатистым довольным басом проорали где-то очень высоко над моей головой. Задираю голову вверх и чуть не плачу от обиды. Стражник! Да еще не лишь бы какой, а сам Славим Граветий – глава всего городского гарнизона собственной персоной. Вот, что называется, не везет – так не везет по полной! Ведь если этот здоровенный боров сейчас во мне что-нибудь странное заподозрит, то мне можно будет смело прощаться со своей такой недолгой и несуразной жизнью. Ведь командир столичной стражи на все наше не маленькое государство прославился своей неугасимой ненавистью к абсолютно всем представителям иных рас. А я под категорию "иных" очень даже основательно попадаю.
Ну да, я не человек… Точнее, не совсем человек, а только лишь наполовину. И все благодаря безалаберности моей "дражайшей" матушки. Которая, мало того, что во время своей довольно бурной молодости закрутила пылкий роман с моим, ни разу мной не виденным папочкой, так еще и умудрилась забеременеть от него мной. Хотя до этого считалось, что такое просто невозможно. Триэлты, к расе которых, как позже выяснилось и принадлежал мой "горячо любимый" родитель, в простонародье назывались "многоликими" или еще более простонароднее: "тварями изменчивыми", что более верно отражало некоторые специфические особенности моих сородичей.
Так вот, триэлты могли воспроизводить потомство только при условии принадлежности обоих родителей к этой, почти что вымершей расе. По крайней мере, так утверждалось во всех тех старинных документах, что я смогла откопать в самой большой столичной библиотеке. Ну что ж, благодаря этому я еще раз убедилась, что не стоит доверять всему, что написано в даже самых уважаемых научных энциклопедиях. Да и вообще, из любого, пускай и самого основательно доказанного правила бывают свои исключения, особенно если эти правила касаются моей мамы. Это я уже давно поняла… Вот просто не может она быть такой же как все. И еще интересно, где она этого триэлта найти смогла, если они уже довольно давно исчезнувшим видом считались. Так что я, видимо, последняя в своем роде. А может быть, и нет. Дальнейшая судьба моего папочки для моей мамочки осталась до сих пор неизвестной. Она, конечно, пыталась через свои многочисленные связи выяснить его местопребывание, чтобы обрадовать вестью вначале о предстоящем, а потом и о свершившемся отцовстве, но все было без толку. И не удивительно, с такими-то многогранными способностями, как у него. Личину поменял, другим именем назвался, и ищи хоть сотню лет, все равно никакого результата не будет. А уметь скрываться – это для нашей расы очень полезный, можно даже сказать, жизненно необходимый навык, который я тоже приобрела еще в довольно юном возрасте. Не любят нас. Причем практически все.
Нет, я, конечно, могу понять кровожадно настроенных недоброжелателей, ведь благодаря нашим неординарным особенностям представители моей расы могли заниматься всем, чем угодно: начиная от шпионажа и заканчивая банальным воровством. И если папочка, по запоздалым маминым догадкам, скорее всего, предпочитал заниматься первым из этого списка , то я… хм, а что поделать? Ну да, я – воровка! Зато не лишь бы какая, а одна из самых лучших, по крайней мере, в столице нашего государства. Вот поэтому такая неожиданная встреча с главой городской стражи для меня была ой как сильно нежелательна. Тем более, такая тесная встреча. Лицом к лицу. Я, конечно, понимаю, что ростом я сейчас довольно маленькая, но зачем меня за шкирку приподнимать было? Больно все-таки, шею воротником очень даже неслабо перетянуло. Так что, когда я начала полузадушено хрипеть, и полуобморочно закатывать глазки, то почти что и не переигрывала. Зато благодаря этому небольшому представлению, меня быстро отпустили обратно вниз.
– Нет, не она это. – Вынес свой вердикт, недовольно смотрящий на меня опять сверху вниз, мужчина.– Та черненькая была и высокая, а эта мелкая и пегая какая– то…
И вот ничего я и не пегая, а очень даже светло-русая и рост у меня сейчас средний… Почти что. И вообще, это моя любимая личина: не слишком приметная, таких девчонок сотни кругом по улицам шныряют, не привлекая к себе излишнего внимания. Для моей профессии самое оно, даже можно сказать, именно то, что нужно. И благодаря этой неприметной внешности, меня, видимо, сейчас и отпустят.
– Может обыскать ее… Так, на всякий случай? – Поинтересовался у Граветия стоявший рядом с ним стражник. И где же ты выискался, такой трудолюбивый? Рыжий, конопатый, какой-то весь из себя несуразный, сразу видно, что женским вниманием не избалованный, вон как на мою грудь, под глухим платьем хорошо припрятанную, жадно уставился. Теперь понятно, что именно он "обыскивать" у меня собрался. Начальник стражи тоже за взглядом своего подчиненного проследил и с понимающей ухмылкой головой кивнул, тем самым давая снисходительное разрешение на этот возмутительный произвол. Не позволю! Чтобы чьи-то незнакомые и, как мне кажется, давно немытые руки, меня… за самое святое!!! У меня ведь как раз на груди моя сегодняшняя добыча и была припрятана. И вот как мне теперь ее от посягательств всяких озабоченных личностей спасти? Правильно, самым простым и проверенным способом!
– Люди добры-ы-ые-е-е-!!!– Возопила я, отбегая от этих "стражей порядка" на самую середину довольно оживленной улицы. – Помогите-е-е-е сироти-и-и-и-нушке. Оби-и-иии-идеть хотя-я-ят! – И на вмиг покрасневшего солдатика пальцем указала, демонстративно запахивая на груди наполовину расстегнутые проворными пальцами застежки. Ну и что из того, что я сама их расстегнула? Главное, что окружающие не заметили и поверили. И часть ищущей меня же толпы остановилась посмотреть на бесплатное представление со мной в главной роли. Ну, раз народ хочет впечатлений, то с чего бы и не сделать людям приятное? Выдавив из глаз несколько, ни в какую не желающих показываться заинтересованным зрителям слезинок я, горестно, с надрывом всхлипнула и отчаянно заревела. Ой, что потом началось! И самым приятным было то, что больше всего очень нелицеприятных высказываний, зажатые толпой со всех сторон стражники получили от женской части собравшихся. А те уж расстарались. Чего только Граветий со своим рыжим подчиненным о себе не выслушали интересного: и о том, что стража вообще свои прямые обязанности выполнять не хочет, и о том, что без немалого подношения, лучше со своими жалобами на прием к главе городской стражи можно не подходить. А теперь вообще уже до такой степени обнаглели, что к детям малым на улице среди бела дня пристают. Когда я поняла, что "дитя малое"– это они про меня, то чуть не расхохоталась. Ведь пускай личина на мне сейчас была и невзрачная, но лет на 18-20 я в любом случае выглядеть должна. Не получается у меня более старший возраст воссоздать, как я ни старалась.
Все образы, которые я могу использовать, самое большее от моих настоящих девятнадцати, только на год туда-сюда, могли отличаться. Да и глаза, которые мне от родителя неуловимого в наследство достались, были необычного, темно-синего, почти что черного цвета. И еще они имели одну очень нехорошую особенность изменяться. Происходило это тогда, когда я любую из личин на себя одевала, пускай даже и частичную. В этом случае глаза у меня сразу же светлели до ярко-синего, с очень заметными вкраплениями, мерцающими серебристым цветом. Благодаря чему, я почти всю свою сознательную жизнь была вынуждена ходить опустив голову вниз, чтобы никто случайно не заметил моей, такой очень странной особенности. И пускай об "многоликих" уже давно никто не слышал, шанс нарваться на посвященного в некоторые свойства нашего распознавания был всегда. Столица все-таки… По ее улицам учащиеся самой большой магической академии нашего государства довольно часто прогуливаются. А исчезнувшую расу триэлтов, как я разведала, они по обязательной учебной программе проходят. И мои странные глаза были одним из самых основных отличительных признаков, по которому можно распознать "многоликих". Именно по глазам всех моих сородичей в основном и выявляли… И после чего безжалостно истребляли.
А поскольку я хочу жить долго и по возможности счастливо, то нужно срочно придумать, как покинуть эту, все продолжающую увеличиваться толпу как можно быстрее. Значит, применяем еще один хорошо зарекомендовавший себя трюк. Всхлипнув еще более жалостливо, с горестным стоном закатываю глаза и начинаю оседать на мостовую. Вот же гадство и не подхватил никто бедную и несчастную, теряющую сознание девушку! Теперь ясное дело, синяки останутся, да и локоть я, кажется, основательно так свезла. Нет, вот точно сегодня не мой день!
– Ой, что делается! – На пронзительно высокой ноте заверещала одна из моих ярых защитниц (здоровенная тетка ростом с самого Граветия, в смешно обмотанном вокруг головы платочке).– Вы только посмотрите, до чего девчонку довели! – Толпа согласно с ней загомонила, еще больше начав наседать на опасливо прижавшихся спинами к стене дома стражников.
О, неужели мне все же решили оказать помощь? Странно и к тому же не совсем желательно… Ведь если не совсем и легкое похлопывание по щекам я еще кое-как смогла перенести, то когда неизвестно чьи руки принялись раздвигать вырез на лифе моего платья, я сразу же "пришла в себя" и распахнула глаза. Быстро сев и увидав кто именно решил оказать мне помощь, еще раз возмущенно пискнув, ударяю по рукам мою "хорошую знакомую" Вильду. Черные как ночь волосы, карие наглые глаза на весьма смазливом смуглом лице, в отличии от моей теперешней внешности сразу же привлекли всеобщее внимание, что постоянно огорчало еще одну представительницу "ночного братства". Вот же ворюга наглая, эта девчонка своего никогда не упустит! И углядела же, что у меня что-то на груди припрятано, чем и поспешила воспользоваться, не побоявшись даже стоящих вокруг нас людей! Шустрая какая! Своих уже грабить среди бела дня начала! И что из того, что уже вечер, это к делу все равно не относится! Хотя, если подумать, откуда ей знать, что я "своя"? Те парочку дел, в которых я милостиво разрешила ей со мной участвовать, я прокручивала в совершенно другой ипостаси. Да и то она меня практически не видела. Люблю я в капюшоне, низко на глаза надвинутом, на такие мероприятия выходить. И по вполне понятным причинам: чтобы глазками своими, чересчур уж приметными, где не нужно не светиться.
А сейчас, стыдливо держа глаза долу, смущенно запахиваю опять разошедшиеся края лифа, при этом осторожно нащупывая спрятанный за вырезом нижней сорочки ценный мешочек. Фух! На месте. Да и если бы этой пронырливой Вильде и удалось меня обокрасть, то выгоды с этого она никакой бы не поимела, ее бы просто заставили вернуть мою добычу. И отдала бы, да еще и с глубочайшими извинениями, поскольку приказал бы ей это тот, кому ни один правильный вор отказать в нашем городе не посмеет. Тариль – царь и бог всего преступного сообщества Каралоста и при этом, основной поставщик почти что всех моих заказов. Этот заказ , кстати говоря, тоже он мне подсуетил, за что нужно будет ему при следующей нашей встрече обязательно выразить огромнейшее "спасибо".