– Ага, именно поэтому, – с иронией ответила Ланиакея.
Мужчина бросил взгляд на бармена.
– Эрл, ты все слышал.
Спустя минуту в AR-интерфейсе девушки появилось красное сообщение, в нем говорилось о досудебном штрафе.
«Оплатить штраф?» – спросила Вики.
«За что?!» – мысленно сокрушалась Ланиакея.
«Согласно заявлению мистера Дэниэлса, вы нарушили закон Корпориса о социальном равенстве, пункт № 11.4. Он приложил к заявлению видеозапись и показания свидетеля. Если вы не хотите, чтобы дело дошло до суда, то рекомендую вам оплатить штраф, если же вы уверены в своей невиновности, тогда отклоните запрос».
«В смысле? Каким образом я нарушила что-то?»
«Люди с горбинкой на носу, как и другие социальные меньшинства, имеют равные права в Корпорисе. Согласно заявлению мистера Дэниэлса, вы отказали ему в сексе только из-за его физических особенностей, что вызвало у него сильные страдания и стимулировало развитие чувства неполноценности», – ответила Вики.
«Сюр какой-то. В этом городе есть кто-нибудь не из социальных групп?»
«Большинство корпорианцев состоят в тех или иных социальных группах в зависимости от врожденных физических различий, идеологических убеждений и психологических особенностей, поскольку это дает возможность получать льготы. У каждой из групп есть свои преимущества. Вы хотите узнать об этом подробнее?»
«Спасибо, нет. Подтверждаю оплату штрафа».
– Ненавижу этот город, – прошептала Ланиакея.
Джек снисходительно посмотрел на девушку и сказал:
– Мое предложение все еще в силе, киска!
Ланиакея промолчала.
– Что же, придется проучить тебя снова.
Кто-то за дальним столиком крикнул:
– Эй, да он же домогается до тебя!
– Тебя не спрашивали, придурок, пей свое пиво, – ответил ковбой.
– Это потому что я – рыжий? Ты считаешь, что все рыжие алкоголики?
«Разделяй и властвуй, значит», – подумала девушка.
Мужчины продолжили выяснять, кто кому ущемил права больше. В конечном счете оба получили сообщения о штрафах.
* * *
Мне следовало лучше изучить Корпорис, но времени было предательски мало. Этот город похож на минное поле, стоит сделать шаг не туда, как тебе оторвет конечность, и это еще не самый худший вариант.
Борьбу за права корпорианцы использовали не столько для получения этих самых прав, сколько для давления на власти города и других людей, чтобы получать преференции и процент с досудебных штрафов. Больше всего от этой истерии выигрывал городской бюджет.
Один мой знакомый сказал бы, что все дело в экономике, но я думаю, здесь есть комплекс самых разных причин и благородных из них не много. Но в конце концов так проще управлять массой, когда она разрознена и все время грызется между собой, выясняя, кто больше неправ.
* * *
Ланиакея положила руки на стойку бара и легла на них, повернув голову вправо. Большой плазменный монитор смотрел на нее. На экране мелькали новости.
«Какое старье, – подумала девушка. – Я думала, такие мониторы вывели из производства лет двадцать назад».
Экран резко вспыхнул ярким светом, и по нему пошла черно-белая рябь. Посетители бара оглянулись, даже бармен заинтересовался.
– Какого черта?! – возмутился он. – Я оплатил подписку на следующий месяц!
Ланиакея завороженно смотрела на снежную рябь и думала о погибших, особенно о том мужчине, который умер у нее на глазах, а она ничего не смогла с этим поделать.
Вдруг на экране монитора появился человек в черном пиджаке с красным галстуком. Его лицо скрывала безликая белая маска.
– Грядет очищение, – сказал он. – Кальпа подходит к концу.
– А ты еще что за хер? – проговорил бармен.
– Наступает ночь Брахмы. Сначала падет мир людей – Корпорис, а затем миры богов и полубогов – Анимо и Сомния. – продолжил мужчина в маске. – Сперва вы утратите то, чем на самом деле больше всего дорожите. Да, это ваши знания – драгоценные викоины. Я отберу их все. А потом мир людей погрязнет в отчаянии. Не я вас уничтожу, но вы сами, жалкие ничтожества на колесе Сансары. У вас был выбор, кем умереть и как, но вы предпочли агонию. Может быть, в следующем цикле вам повезет больше.
– И да, зовите меня Бхаута – четырнадцатый Ману. Еще увидимся.
Экран на секунду погас, а затем продолжился ночной выпуск новостей. Посетители бара были озадачены, пока вновь не добрались до алкоголя.
«Что это было?» – подумала Ланиакея. Это событие немного отрезвило ее.
«Похоже на очень странный розыгрыш. Что он там сказал? Я отберу викоины? Абсурд. Всем известно, что их нельзя украсть, их можно только добровольно передать. И то с ограничениями. Так работает экономическая система Реи. В случае угрозы срабатывают наши инстинкты – страх и самосохранение, – и процесс передачи знаний блокируется самой системой».
– Да уж, – произнесла она вслух. – Странный тип, едва ли он связан с моим делом, но ничего нельзя исключать…
– Что ты сказала? – спросил бармен.
– Ничего-ничего, доброй вам ночи.
– И тебе.
Ланиакея еще раз бросила взгляд на экран, встала со стула и пошла к выходу.
«Завтра разберусь со всем этим, – подумала она. – Нужно выспаться. Этот город меня убивает».
На улице было мрачно и сыро. Снова пошел дождь. Ланиакея взглянула в затянутое небо и вздохнула. Капли воды медленно стекали по ее лицу.
– Вики, подгони сюда смарткар, – сказала девушка.
«Не могу связаться с вашим автомобилем, мисс Харт», – ответила Вики. – Попробовать снова?»
– Что?!
«Вероятность угона 74%».
– Какого черта?! – неожиданно для себя выругалась Ланиакея. Она обернулась и замотала головой во все стороны. Но ответа не нашла.
Девушка опустила руки и от бессилия рухнула на тротуар, облокотившись на стену бара, в котором несколько минут назад пила пиво, думая, что хуже быть не может. Правда заключалась в том, что…
Блюз настоящих людей
Хуже быть может. Ты оборачиваешься назад и обманчиво думаешь, что оказался на дне, но это не так, потому что только мертвый не летит в пропасть.
Я всегда думала, что практика в Академии не была напрасна, что Корпус подготовил меня к реальной работе. Правда была иной. Можно сколь угодно долго изучать теорию, но в конце концов жизнь треснет тебя по голове в самый неожиданный момент, а потом еще раз и еще раз, пока ты не окажется на земле в луже собственной крови.
Я часто спрашиваю себя: почему я тогда поднялась, что меня заставило? Когда бороться не было сил. Может быть, я просто не умею сдаваться? И не придумала ничего лучше?
* * *
Дождь усиливался, огни черных фонарей отражались в лужах, можно было подумать, что на улице праздник. Только это было не так. Ланиакея поднялась на ноги и прижалась к стене. Ее всю трясло, но не от холода.
– Вики… свяжи… меня с… полицией, – сказала она, стуча зубами.
Один гудок. Второй. Третий. Четвертый.
– Да, – сонно проговорил диспетчер.
– Я… не могу… связаться с… моей машиной.
– Ее наверняка угнали, – Эйджи зевнул.
– И… что мне… делать?
– Тут два варианта: можешь забыть о ней или… смарткаров в Корпорисе штуки три, не больше, а с эмблемой КБС вообще один. И тот твой. Как правило, машины, которые нельзя продать целиком, разбирают на запчасти и продают старине Руфусу.
– Где… его… найти?
– Поезжай… – Эйджи засмеялся. – Поезжай, вот ляпнул, тебе же не на чем!
– Давайте… без шуток.
– На Рок-стрит есть забегаловка «Млечный Путь», рядом с ней автомастерская и заправочная станция. Там и найдешь его.
– Конец… связи.
Ланиакея собиралась вызвать такси, когда ее кто-то окликнул. Плохая видимость мешала разглядеть фигуру, но голос звучал женский. Когда молодая девушка приблизилась и заговорила, все встало на свои места. Она прикрыла Ланиакею зонтом, чтобы та не мокла под дождем. Незнакомка была одета в черную кожу с металлическими вставками.
– Я смотрю, ты совсем вымокла, – сказала она.
– Да, неудачный день, – дрожь в голосе Ланиакеи сходила на нет.
– Я – модератор Мэй Тен.
– Эм… Я – Ланиакея Харт, детектив Корпуса Безопасности Сомнии.
– А я из церкви Джимми Уэйлса, – девушка все время улыбалась, словно бы ее кто-то заставлял. Это выглядело пугающе, особенно в такое время суток.
Ланиакея промолчала. Ей стало лучше, но нужно было побыстрее отделаться от собеседницы, чтобы вернуть автомобиль, пока его не разобрали на запчасти.
– Может быть, тебе интересно узнать, кто создал нас и зачем? – спросила Мэй.
– Эм… не хочу показаться грубой, – сказала Ланиакея.
– Разве ты не хочешь узнать правду?
– Мисс Тен, послушайте, я прекрасно знаю про Большой взрыв и эволюционный процесс, но мне нужно спешить. Я очень устала и…
– Нет-нет-нет! – быстро проговорила Мэй с таким видом, словно Ланиакея сказала глупость. – В первый день Джимми Уэйлс создал Рею, а через неделю и нас. На девятый день он дал нам знания через Википедию. Ты ведь читала Википедию? Там есть ответы на все вопросы.
– Да, читала… эти записи были довольно неточными, но для своего времени Википедия была прорывом.
– Нет же, через Википедию Джимми хотел донести до нас истину, научить нас жить.
– Извините, но, насколько я знаю, Джимми Уэйлс не создавал людей, он был идейным вдохновителем проекта Рея и нынешней системы связи искусственного интеллекта с человеком, в основе которой лежит разработка Илона Маска.
Мэй аж передернуло, когда Ланиакея упомянула Маска.
– Джимми – создатель. Тебя, меня, все вокруг создал он. Так написано в Википедии.
– Эм… мисс Тен, не хочу вас разочаровывать, но перед закрытием проекта Википедия ее начали редактировать бесконтрольно. Возможно, на странице Джимми Уэйлса написано, что он создатель всего сущего, но это не так.
Мэй нахмурилась и отошла на шаг от Ланиакеи, так, чтобы на нее капал дождь.
– Глупости, почему ты сомневаешься в правдивости записей Википедии?
– Я их не читала так детально, но историю жизни Джимми Уэйлса знаю. Единственная вещь, которая остается загадкой до сих пор, – его исчезновение в четвертом году от Коллапса.
– Он ушел туда.
– Куда?
– В область поля Хиггса.
Ланиакея подняла руки, как бы говоря «сдаюсь».
– Джимми создал нас, дал нам смысл существования, но не все еще познали его, а потому заблудились, – проповедовала Мэй.
– Бессмыслица какая-то, – устало ответила Ланиакея. – Создатель дал нам смысл жизни? А кто тогда дал смысл жизни самому создателю? Или его существование бессмысленно?
– Мы просто никогда не поймем этого!
– А зачем было создавать земной шар, миллиарды галактик, да всю вселенную?
– Это обман, ты говоришь как свидетель Маска! Существует только Рея, а за ней – преисподняя, где живет Илон Маск со своими сторонницами кошка-девочками.
Ланиакея тяжело вздохнула.
– Бред какой-то.
– Это не бред, это написано в Википедии.
В правом верхнем углу AR-интерфейса перед измученным лицом Ланиакеи появилось красное сообщение о досудебном штрафе. Второе за день.
«Мэй Тен подала заявление в полицию на вас», – сказала Вики. – Вы обвиняетесь в оскорблении чувств верующих».
«Опять? Да что с этими людьми не так? – спросила Ланиакея. – Вики, какова вероятность, что дело не развалится в суде?»
«Не больше 3%».
«Максимальная мера наказания?»
«Штраф 2000 викоинов».
«Спасибо, Вики. Отклони досудебный штраф».
Ланиакея вновь обратила внимание на Мэй.
– Послушайте, Википедия всего лишь интернет-энциклопедия, которую составляло общество совместными усилиями. Это не догма, не свод поведенческих правил и даже не Святое Писание. Я не уверена, что Джимми Уэйлс вообще что-то в ней писал. Он был простым человеком, у которого были классные идеи. И все. Об этом свидетельствует история, есть много доказательств. Если поездить по Корпорису, можно найти людей, которые были лично знакомы с мистером Уэйлсом. И едва ли они считают его создателем всего сущего. Не говоря уже о том, что человечество жило и до него.
– Мир существует пятьдесят один год, а все, что помнит человечество – иллюзия, которую придумал Джимми, чтобы проверить нашу веру на прочность.
– С тем же успехом и я могу быть создателем всего сущего.
– Нет! Ведь только то правдиво, что написано в Википедии.
Ланиакея выдохнула и отошла в сторону, но Мэй не намерена была уходить.
– Мисс Тен, послушайте, мне некогда с вами спорить.
– Я вижу, что ты нуждаешься в помощи, что свидетели Маска тебя обработали. В Википедии написано: не бросать ближнего своего, даже если он отрекся от Писания.
– Так, все, – спокойно сказала Ланиакея, а потом повысила голос. – Иди на хер, Мэй, и засунь Википедию себе в задницу.
Слова девушки быстро дошли до собеседницы. Точка в дискуссии была поставлена. Стороны разошлись.
* * *
Я даже и не заметила тогда, что использовала слова шерифа Канема. Мне было жутко стыдно. Казалось, что если я проведу еще час в этом обществе, то сама стану шерифом Канемом.
Мэй, как и другие люди, которых я встречала в Корпорисе, вызывала у меня отторжение. Не лучший способ обратить кого-то в свою веру. Я ничего не имела против ее убеждений, но я впервые столкнулась с таким пренебрежением к фактам, мне казалось, что если я расскажу, как оно есть на самом деле, то сделаю что-то хорошее.
* * *
Прошло несколько минут, прежде чем такси подъехало к бару. Ланиакея со скепсисом взглянула на автомобиль. И вовсе не из-за разбитого стоп-сигнала. Больше всего девушку смутила вмятина на бампере машины, словно водитель сбил оленя. И все же она залезла в салон, чтобы по крайней мере высохнуть и согреться.
– Куда едем, юная мисс? – спросил таксист.
Мужчине было за пятьдесят, небритость добавляла еще пару лет сверху. Он носил яркую гавайскую рубашку и, кажется, совсем не стеснялся лишнего вес.
Улыбка далась девушке с трудом.
– Хоть у кого-то в этом городе есть манеры, – сказала она.
– В нашем деле нужно быть стрессоустойчивым, держать свой разум в покое, – ответил водитель. – Хорошие манеры помогают противостоять хамству.
– Понимаю, но это так трудно. Десять минут назад я нагрубила… хм… модератору Википедии. Я не хотела, но не смогла сдержаться.
– Иногда полезно оступиться, чтобы занять более устойчивую позицию в изменившихся условиях.
– Пожалуй. Просто я никогда никого не оскорбляла, но, приехав в этот город, в первый же день нагрубила нескольким людям. Мне так стыдно.
Ланиакея покачала головой от досады.
– Похоже, вы – рыбка из совсем другого водоема, и вас кинули на съедение акулам, ничего постыдного нет в том, что вы пытаетесь отбиваться.
– Не знаю… а аналогия хорошая.
– В этом болоте, кишащем разными тварями, есть свой плюс.
– Какой?
– Здесь проще найти счастье.
– Не понимаю. Трудно удовлетворить все потребности в таком месте.
– Разве это важно, чтобы стать счастливым?
– Нет? А что тогда важно?
Вдруг с пассажирского сидения донесся хриплый голос:
– Тук-тук, бац! Кто ты? Что тебе нужно?! Я сама смерть! Боль и страдание!
У Ланиакеи округлились глаза от удивления.
– Ну что ты несешь, Оззи? – сказал таксист, обращаясь к тому, кто сидел справа от него. – Как неприлично.
– Не подходи ко мне! Ха-ха-ха! Я вырежу тебе селезенку! И съем на завтрак. Шутка… На ужин! Ха-ха-ха.
Девушка потянулась рукой к кобуре в ожидании, что кто-то сейчас бросится на нее, но из-за пассажирского сидения вылез серый попугай – жако.
– Но смерть неизбежна, – сказал он Ланиакее. – И хватит кричать, ты пугаешь моего друга.
– Ну хватит, Оззи! Притихни или останешься без ужина.
Попугай медленно зашагал назад, когда за креслом осталась видна только его голова, он сказал «Лучше не делай резких движений, ты же не хочешь чтобы я тебя мучил?» и скрылся.