– Стреляй, детектив, – мужчина поднял руки. – Ну же, в этом городе нельзя колебаться.
Напряжение в воздухе сильно возросло, но Ланиакея ничего не предпринимала. Даже слов найти не смогла. Было заметно, что ее дыхание участилось, а ноги начали подкашиваться.
– Стреляй же!
Незнакомец улыбнулся.
– Не можешь. А ты когда-нибудь убивала человека?
Девушка оцепенела.
– Спрошу иначе: ты хотя бы раз стреляла в человека?
Но Ланиакея ничего не ответила.
Мужчина положил ладонь на дуло пистолета, опустил оружие вниз и вплотную приблизился к девушке.
– Как же ты спасешь кого-то в этом городе, если не можешь спасти даже себя? – прошептал он ей на ухо.
И тогда пистолет выпал из рук Ланиакеи.
Стук.
Вслед за ним рухнула и девушка.
Это было не первое ее падение в этом городе, но самое болезненное. Она прислонилась к стулу, на котором сидела минутами раньше, прикрыла лицо руками и зарыдала. Слезы было не остановить.
Мужчина слегка потрепал ее синие волосы и вернулся на свое место.
– Зачем ты так с ней, Квинт? – спросила Эир Хансен, наблюдавшая сцену с обратной стороны барной стойки.
Мужчина не ответил на вопрос.
– Эир, ты варишь чудесный кофе. Лучший в этом городе, – он одарил ее улыбкой и сделал глоток из чашки.
Когда Квинт закончил пить кофе, его взгляд сместился в сторону Ланиакеи. Она все еще сидела на полу, потупившись в пол.
– Узнай, что хотел диспетчер, детектив, – спокойно произнес мужчина.
– Нет… – тихо проговорила девушка и покачала головой. – Я… я… не могу…
– А кто тогда сможет?
– Не знаю…
Официантка подошла ближе к единственным посетителям заведения.
– Прекрати над ней издеваться, Квинт, – сказала она. – Это уже слишком. Разве не видно, что она измучена? Просто отвези девушку в отель. Хоть это ты можешь сделать?
– Как скажешь, Эир, – мужчина легким движением руки надел шляпу.
Квинт встал из-за стойки, слегка потянулся, зевнул и снисходительно посмотрел на синеволосую девушку с заплаканным лицом. Она была сломлена или сломана, смотря как посмотреть. Если бы сейчас кто-то приставил ружье к голове Ланиакеи, то она бы даже не дернулась. Так что не удивительно, что когда мужчина присел рядом с ней, поднял пистолет и сунул его за пояс, никакой реакции не последовало. Даже секундами позже, когда он протянул руки вдоль ее пояса и сгиба ног, чтобы поднять, она не сопротивлялась. Отсутствующий взгляд говорил сам за себя.
– С тебя яблочный пирог, Эир! – сказал Квинт и подмигнул работнице кафе.
– Можешь ты хоть раз сделать что-то бескорыстно? – спросила она.
– И кофе! – добавил мужчина и скрылся за красными дверьми.
* * *
Это была не последняя моя встреча с Квинтом, но самая запоминающаяся. Гиппокамп – враг мой, так иногда говорил дед. Многие в этом городе пытались сломать меня, но завершил начатое именно Квинт. Что-то во мне остановилось тогда, как в старых часах со стрелками, и, как старые часы со стрелками, починить меня было некому.
В ту ночь я хотела умереть.
* * *
Дорога была долгая. Не та, что лежала на земле и отмечалась на картах, а та, которую предстояло пройти Ланиакее, прежде чем все закончится. А пока она молчаливо сидела в кресле старого электрокара и смотрела на коврик для ног.
Tesla Roadster не спеша двигалась в сторону отеля «Безысходность» по набитой трафиком дороге. Огни мерцали. Стоп-сигналы горели. Рекламные баннеры советовали купить новые электрокары, модную одежду, недвижимость и модули, продлевающие возможность находиться в виртуальной реальности.
Все это время Квинт насвистывал какую-то мелодию, и его явно не грызла совесть.
– Хах, дежавю, – вдруг усмехнулся он. – Хорошо, что мы не едем к маяку.
В глазах Ланиакеи наконец-то появился блеск. Что-то внутри нее подтолкнуло ее к разговору. Возможно, это было простое любопытство, но какая разница, если в конце концов она подняла голову и тихо спросила:
– К какому маяку?
– К тому, детектив, которого нет на картах, – ответил мужчина.
– Я не понимаю.
– Почему ты интересуешься маяком? Он никак не связан с делом о самоубийцах.
Ланиакея не хотела рассказывать, поэтому промолчала. Кроме того, ее насторожило, что Квинт постоянно лезет в ее расследование. И, кажется, знает больше, чем говорит.
Девушка вновь поникла, как старый светильник, у которого перегорела лампа.
– Если хочешь узнать про маяк, тебе придется довести свое дело до конца, детектив, – сказал Квинт.
Ланиакея вздохнула и спросила с дрожью в голосе:
– Скажи… а как назвать человека… который делает больно… но не физически?
– Сволочь?
– Спасибо, – сказала девушка и на секунду замолчала, а потом продолжила. – Скажи, почему ты такая сволочь?
– Хах, я угостил тебя газировкой, детектив, и подвез к отелю. Разве я – сволочь?
Ланиакее нечего было ответить, Квинт умел обернуть все в свою пользу. До конца пути она молчала и думала.
«Что же ты за человек? За чью команду играешь? Какой у тебя интерес в этом деле? Почему ты все время маячишь перед моими глазами? Зачем… зачем… Да все равно… Хватит с меня приключений. Ловить кошек и решать споры между соседями – не такое уж плохое занятие. Завтра утром откажусь от задания и уеду в Сомнию».
Когда автомобиль остановился, ее мысли прервались.
– Пора прощаться, – сказал Квинт и открыл пассажирскую дверь, но его спутница не сдвинулась с места.
– Да брось, я не понесу тебя на руках до отеля, даже не думай.
Ланиакея промолчала.
– Решайся, детектив.
Девушка сжала губы и с раздражением сказала:
– Я пытаюсь.
«Утро еще не наступило», – подумала она.
Повисла пауза. В этот момент лицо мужчины резко исказилось, словно он что-то узнал, что-то очень неприятное. Трудно было сказать, что произошло, но мгновением позже его ухмылка вернулась на место.
– Тебя ведь Квинт зовут? – тихо спросила Ланиакея. – Странное имя для корпорианца.
– Кто бы говорил, детектив Ла.Ни.А.Ке.Я – ответил Квинт.
Девушка вздохнула. Решение было принято.
«Вики, открой голосовое сообщение диспетчера полиции, если он что-то оставил после звонка», – подумала Ланиакея.
«Да, мисс Харт», – произнесла Вики.
«Детектив Суицид, нам доложили, что в районе Энджел-стрит возле дома № 15 обнаружено тело девочки. Координаты ниже. Наши ребята смогут быть там только часов через шесть-семь. Связано ли это с твоим делом, я без понятия. И вот еще что, у тебя классная задница».
– Верни мне пистолет, – сказала девушка и на мгновение закрыла глаза. – Ненавижу, когда кто-то берет мои вещи.
– Держи, детектив, – мужчина ухмыльнулся и передал ей оружие. – Куда держим путь, напарник?
– Мы не напарники. Будь добр, езжай к дому № 15 по Энджел-стрит.
– Как скажешь, накама.
– Наивно думать, что я не знаю японский.
– Наивно думать, что я так думаю, – Квинт подмигнул Ланиакее, и Tesla Roadster тронулась с места.
* * *
Трудно было понять, почему Квинт помогает мне, но пока он делал то, что необходимо, это не имело значения. Я с трудом приходила в себя после всего, что случилось, и едва справлялась с тем бешеным давлением, которое этот проклятый город оказывал на меня. Если бы я только знала, что дальше будет только хуже, то бросила бы все к черту, но мое любопытство снова взяло штурвал в руки и повело меня в неведомые воды на поиски ответов.
* * *
Энджел-стрит не была ближе к небесам, нежели другие улицы, несмотря на название. Разбитые фонари, грязь и видавшие виды многоэтажки, облицованные красным кирпичом, говорили скорее об обратном. Посреди дороги на зебре, где мигал сломанный светофор, лежала девочка в красном платье в луже собственной крови. Она была мертва. Ее бледное лицо уставилось на водосток, куда один за другим бросались ее же лейкоциты.
Ланиакея отвернулась от тела, прикрыв рот рукой. Квинт шел рядом с ней и, похоже, таким его было не удивить. Он лишь поправил шляпу.
Порванное платье девочки оголяло ее маленькую спинку, на которой виднелась надпись, вырезанная чем-то острым.
Квинт достал кожаные перчатки из кармана куртки и надел их, а затем одним лишь жестом руки сказал своей «напарнице»: «Прошу, проходите вперед». Но Ланиакее стало плохо от увиденного, она отвернулась в сторону, и содержимое ее желудка вывалилось на мокрый асфальт.
– Как хочешь, – спокойно произнес Квинт. – Пропускаешь самое интересное, – и он приоткрыл половинки платья.
– Ночь Брахмы настала, – прочитал мужчина. – Похоже, Бхаута все-таки сделал свой ход.
Ланиакея откашлялась и взглянула на труп девочки еще раз.
– Вряд ли, – сказала она.
– Тогда кто, детектив?
Девушка подошла к телу, осмотрела его, сделала несколько снимков через приложение «Вики.Камера» в AR-интерфейсе и попросила Квинта перевернуть труп. Он послушался. В груди девочки зияло пять колюще-режущих ран. Картина не для слабонервных.
Пока Ланиакею рвало, мужчина в белом шарфе отнес холодное тело девочки на тротуар, чтобы никто случайно не раздавил его.
Кровавая лужа на дороге медленно размывалась дождем.
– Это убийство, – сказала детектив Харт, вытирая рот рукавом плаща. – Бхаута говорил, что будет красть знания, чтобы довести людей до отчаяния. Я думаю, он имел в виду череду самоубийств и не менее самоубийственных столкновений в порыве отчаяния. Вряд ли девочка пырнула себя ножом пять раз из-за того, что у нее не было денег на бота NX или бионические кеды, и еще менее вероятно, что кто-то от отчаяния зарезал ее. Я не думаю, что Бхаута причастен к этому. Видимо, прикрывшись вором знаний, кто-то хотел совершить убийство.
– Самоубийства, говоришь?
– Да, это естественно, люди желают умереть, когда теряют средства для существования.
– Череда таких смертей как раз началась недели две назад.
– Это так, но если Бхаута связан с моим расследованием, то это значит, что он действительно крадет знания, что невозможно. Или он каким-то другим образом подталкивает людей к смерти. Я не исключаю этого, но как бы там ни было, смерть этой девочки едва ли связана с вором знаний и моим расследованием.
Квинт ударил трижды в ладоши и сказал:
– Браво, детектив! Убедила. Можешь не ставить четвертый крестик на бардачке машины. А стоп… у тебя же ее нет.
Девушка уставилась на мужчину и покачала головой.
– Какой же ты жалкий, – ответила она. – Нравится потешаться над людьми? Неужели тебе все равно? Этой девочке не больше тринадцати, у нее могло быть светлое будущее!
Квинт развел руками и улыбнулся.
– Двенадцати, детектив, – поправил он Ланиакею. – Через пару лет родители выгнали бы ее на улицу. Но, к счастью, к тому времени ее грудь бы немного выросла. Нет лучшего момента, чтобы начать торговать своим телом, как виртуально, так и реально, хотя, справедливости ради, есть в этом городе любители и на малолетний товар. И не только живой.
Ланиакею аж передернуло от слов «напарника».
– Потом она бы подсела на наркотики и через четыре года, при хорошем раскладе, скончалась бы от передозировки, – продолжил мужчина. – Но если бы она выжила, то совсем наверняка попыталась бы вырваться из тьмы этого города – например, открыла бы свое дело, чтобы больше не терпеть унижения и побои. И жизнь бы начала налаживаться. Но! Ведь всегда есть «но» или «однако». Но однажды она бы захотела иметь ребенка. И поверь, детектив, она бы его получила, когда в один прекрасный вечер какой-нибудь Винс Труман изнасиловал бы ее и избил до полусмерти. Романтично, не правда ли? Мы в Корпорисе называем это реальностью, хотя твоя формулировка про светлое будущее мне нравится больше.
– Как можно быть настолько бессердечным? – спросила девушка, отведя взгляд от Квинта. – Неужели для того чтобы в тебе появилась хоть капля сочувствия, должен умереть кто-то, кого ты знаешь?
Мужчина усмехнулся.
– Мэри Сандерс, 12 лет, день рождения 15 марта, училась в средней школе имени Пола Джеферсона. Родители алкоголики, друзей почти не было. Любила рисовать, мечтала стать художником, когда вырастет, но… она не выросла, детектив.
– Ты… ты… – Ланиакея не могла подобрать слово.
– Чудовище? – спросил Квинт.
– Да, ты просто чудовище!
Мужчина вновь развел руками.
– Разве? Может быть, я был ей как старший брат, в котором она так нуждалась. И в этот вечер, когда ее вновь избили родители и ей ничего не оставалось, как сбежать из дома, я не смог за ней присмотреть.
Квинт взглянул в широко раскрытые глаза Ланиакеи.
– Почему, детектив? – спросил он.
Девушка отстранилась.
– Почему? – повторил мужчина.
– Потому что я задержала тебя в кафе и тебе пришлось везти меня в отель! – взгляд Ланиакеи судорожно метался во все стороны, ища поддержки. – Ты это хотел сказать?! Потому что я виновата во всех этих смертях?! Так ты думаешь?!
И тут ее пробрала холодная дрожь.
– Ты все еще думаешь, что я чудовище? – спросил Квинт.
– Иди на хер, Квинт, – прошептала Ланиакея. Ноги вновь перестали ее слушаться, и она плюхнулась на мокрый тротуар.
Мужчина молча отвел взгляд от собеседницы. Здесь было уже не на что смотреть. Он подошел к трупу девочки, снял шляпу, казалось, в знак уважения и закрыл ей глаза, а потом произнес с грустью:
– Покойся с миром, Мэри, – на его лице больше не было улыбки. – Твоя симфония прозвучала.
Квинт посмотрел куда-то вверх – в серое небо, окутывающее этот мерзкий город. И можно было поклясться, что на самых краешках его глаз блеснули слезы. Но если бы его спросили, то он бы ответил: «Это просто дождь».
– Поднимайся, – спокойно сказал Квинт.
– Иди на хер! – ответила Ланиакея.
– Поднимайся, если хочешь наказать убийцу. А я знаю, ты – хочешь.
Девушка заинтересованно посмотрела на мужчину, словно тот умел читать ее мысли. Она ждала ответа, как будто ответы придавали ей сил.
– Месяц назад Мэри сбежала из дома, родители искали ее всюду, – сказал Квинт. – На какое-то время даже бросили пить. Девочка решила дать им второй шанс, хотя нет, не второй, но кто считает? Напрасно.
– Ты думаешь, ее убили родители? – голос Ланиакеи звучал неровно, она с трудом могла представить себе такое.
– Нет, детектив, я это знаю.
Девушка протянула руку мужчине, и он поднял ее на ноги.
* * *
Дом № 17 на Энджел-стрит выглядел как наркопритон из старых фильмов про полицейских. Впрочем, почему как? На наркотиках в Корпорисе и по сей день сидит пятая часть населения. У меня нет статистики, но по лицам видно, кто и как далеко готов убежать от реальности. Кому-то хватает путешествий в виртуальный мир, кому-то – в бары, стрип-клубы и знаменитый Театр, ну а кому-то подавай наркотический экстаз.
Внутри дома было еще хуже, чем снаружи, воздух пропитался запахом крови, мочи и рвоты – другими словами, ароматом Корпориса. Мы не спеша поднялись на второй этаж по сбитым ступенькам. Тусклый свет снижал видимость. Дверь в одну из квартир была открыта, она как бы говорила: «Добро пожаловать». Словно нас кто-то ждал. А я все время повторяла себе: «Держись, Лана, держись, не сдавайся», словно читала мантру. Это помогало.
И что странно, но я говорила именно «Лана», а не «Ланиакея». Потому что так было проще, а у меня не было сил и времени на более сложные слова. Какая глупость, но это правда, тогда-то я и стала Ланой. Корпорис отнял у меня даже имя. Шеф Люпус был прав во всем.
* * *
Прогремел мощный выстрел. Лана и Квинт дернулись в сторону от двери и прижались к стене. Девушка тут же достала пистолет. Было заметно, как ее руки дрожат.
– Я тебя ждал! – крикнул кто-то из квартиры, залившись смехом.
Дыхание Ланы участилось, сердце забилось быстрее.
– Прекратите стрельбу! – попыталась крикнуть она, но вышло не так громко, как ей хотелось.
В ответ в дверной проем полетела еще одна дробь.
«Вот черт, он невменяем», – подумала девушка.
По инструкции необходимо было вызвать подмогу. Только в Корпорисе ее можно было ждать до самой смерти.