Отряд двинулся по полевой дороге к лесу, в то время когда Веданы еще не хватились в Рубино.
Вавула проснулся неожиданно. Во сне протянул руку, чтобы обнять суженую, а там – пустое место. Вскочил. Проснулись отец и мать.
– Ты чего? – спросил отец.
– Ведана.
– Что Ведана?
– Ее нет.
– Так ты же…
Вавула был уже на ногах. Распахнул дверь, выскочил на улицу, побежал к реке. Ворота открыты, на песке следы борьбы, капли крови.
– О, боги! – поднял он вверх руки. – За что?
Рядом появился отец.
– Что было-то, можешь сказать?
– Ведану украли.
– Говори, как было, только быстро.
Вавула рассказал, как миловались они на берегу, как Ведана осталась одна, в общем, все до того, как он вернулся домой.
Дедил воскликнул:
– И ты оставил ее?
– Она же сама попросила.
– Какой мужик слушает женщину? Жениться он надумал! Ну что, женился? Где невеста-то?
Вавула взглянул на старейшину:
– Надо людей подымать, отец. Тархан Ильдуан обманул нас. Он с отрядом за рощей. Мы перекроем ему дорогу…
Старейшина прервал взволнованную речь сына:
– Никому ты ничего уже не перекроешь. Когда выходили с Веданой на реку?
– Около полуночи, может, ране.
– А сейчас уже светлеет. Если хазары похитили Ведану, они уже в лесу или по пути к нему. Если только люди Кобяка… но ему того не надо, да и не пойдут мужики из Вабежи похищать в обрат девицу. То не можно по обычаю.
– И что делать?
– Давай-ка пройдем по следу, по берегу они уходили.
У воды определились. Дедил сказал:
– Двое коней было, один оставил следы глубже, значит, нес на себе поклажу.
– Ведану! Пойдем далее, отец. Давай возьмем с собой кого-нибудь?
– Кого?
– Сидора Коваля. Он охотник знатный, мастер выслеживать зверя. И здоровый бугай, троих завалит.
– То ведаю. Зови, только быстро, и идите по берегу, а я пойду в сторону Вабежи, догоняйте.
– Ага! Ох, чего ж я наделал!
Вавула скрылся в воротах.
Вскоре вернулся с товарищем своим, здоровенным детиной Сидором Ковалем. На ходу объяснил ему, что к чему. Коваль возмутился:
– Бить надо хазар этих, давно отцу твоему молвил, дождаться, когда за данью придут, да набить им морды.
– Вот следы, идем по ним.
Они быстро догнали Дедила, тот кружил у затона.
Вперед вышел Коваль. Нашел след, пошли далее. Прошли мимо Вабежи.
Близился рассвет. Их облаяли собаки, но за городьбу не вышли, не их территория.
– Досюда, – сказал Коваль, – хазары вели коней за поводья, тут оседлали и пошли верхом.
Добрались до рощи, перейдя овраг. Увидели брошенные шалаши, множество следов.
– Ушли, – выдохнул Дедил, – да и чего еще было ждать?
Коваль кивнул:
– Ушли, даже шалаши жечь не стали, дабы не показать себя. А пошли они… – Он прошел к южной части вытоптанной поляны, – по дороге к лесу. У них повозка, вот следы. Щас хазары уже в лесу.
– Что делать будем, отец? – с мольбой посмотрел на Дедила сын.
– А чего сделаешь? Ты умыкнул девку из Вабежи, хазары умыкнули у тебя. Себя и вини, что не сберег суженую.
– Но может, догнать отряд можно?
– И попасть под их сабли? Нет, придется забыть тебе о Ведане, ее уже не вернуть. У меня другая забота, как обо всем отцу ее, Кобяке, поведать. Такое у нас впервой. Да, сын, заварил ты кашу.
За друга вступился Коваль:
– На месте Вавулы мог быть любой другой. Он тут ни при чем. Эти собаки нечистые, хазары, своего не упустят. Видать, кому-то приглянулась ваша Ведана.
Дедил распорядился:
– Едем в Вабежу.
На Вавулу страшно было смотреть. Злой, нервный и беспомощный. Ему бы в стан хазар за суженой своей, а тут к отцу ее ехать, выслушивать речи гневные. Но отец наказал, надо исполнять.
Дедил с сыном и Ковалем проехали в Вабежу.
Люди на селе уже проснулись. Знали об уходе хазар, спокойно выгоняли скот на пастбища, шли в поле, садились за ремесло. Жены сновали по хозяйству. Разбуженная детвора вертелась возле матерей. Село начинало обычный день.
Старейшину соседнего села с сыном пропустили, но вслед смотрели неприветливо. Они подъехали к подворью Кобяка, когда тот выходил во двор.
– Дедил? Чего с ранья, я же сказал, как определюсь с выкупом, встретимся, чего щас приехал? Или порешил отдать овраг?
Старейшина Рубино вздохнул:
– Беда у нас, Веденей.
– Беда?
Он указал на лавку возле дома:
– Садись, рассказывай, что за беда?
Дедил присел, с ним рядом опустился Кобяк. Вавула с Сидором остались у ворот.
– Чего Вавула тут? – спросил Кобяк. – Или надоела молодка?
– Нет ее боле в нашем селе.
Кобяк изменился в лице:
– Что значит – нет? Ты о чем говоришь, Дедил?
– Ночью хазары украли Ведану.
– Чего?
Кобяк подскочил с места. Как только он не корил Дедила, тот только слушал молча. Выговорившись, Кобяк обреченно плюхнулся на лавку.
– Я прибью твоего сына, Дедил.
– И чего? Он сам не свой.
– Верни мне дочь.
– Перестань, Веденей. Сам разумеешь, не можно.
– Узнают люди на селе, худо всем в Рубино придется.
– Разве нам сейчас время враждовать?
– А коли не желаешь вражды, верни дочь. К себе, в общий дом, сюда – куда хочешь, но верни.
Вышла жена Кобяка. Узнав о похищении Веданы, заголосила. На ее вопли стал собираться народ.
Кобяк отправил жену в дом, людей разогнал.
– Не след им ничего знать.
– Все одно прознают.
Дедил вздохнул:
– Придется смириться с потерей, Веденей. У хазар Ведану не отнять.
– Убил ты мою дочь, Дедил. Сын твой убил.
– Что мне, на жертвенный огонь его отправить?
– А хоть бы и так, чтобы боги приняли жертву, помогли Ведане жить на чужбине.
– Это не выход.
– Предлагай свой, послушаю.
– Не ведаю, что сказать. Не вижу выхода.
Кобяк сжал голову руками:
– Ведана, Ведана, и пошто ты полюбила Вавулу?
– Какая разница, Веденей, кто ей полюбился. Хазары положили на нее глаз, а значит, умыкнули бы отовсюду. Они в этом деле ушлые.
Кобяк пошел к дому. У двери обернулся:
– Уходи, Дедил, не желаю тебя видеть. А Вавулу… смотри за ним, а то как бы ненароком не потонул в реке.
Пришлось рубинцам возвращаться ни с чем.
Народ уже прознал о несчастье, загалдел. Дедил проехал мимо.
А вот Коваль потащил друга к своей землянке.
– Чего, Сидор?
– Мыслишка одна есть, Вавула.
– Говори.
– Не тут, в землянке, подальше от чужих ушей.
– Так на селе все свои.
– Идем.
Они остановили коней у столба, врытого возле землянки Коваля. Присели на лаву. Сидор налил в чаши кваса забродившего.
– Садись рядом, Вавула, да слушай, что скажу.
Говорил Коваль недолго.
Выслушав его, Вавула словно ожил, словно вдруг вдохнули в него жизнь.
– Мыслишь, такое возможно?
– Иначе не стал бы предлагать. Делаем?
– Конечно, делаем. Тока вдвоем сможем ли?
– Вдвоем тока и сможем. Сейчас иди к себе. Как стемнеет, приходи на реку, где хазары Ведану схватили.
– Коли все получится, жизнью тебе буду обязан.
– Жизнь тебе еще пригодится. Коли все удастся, она, жизнь-то, переменится. И не тока у тебя с Веданой, а и у всех наших. Да и давно пора то сделать. Нет ничего хуже терпеть обиды да унижения. Мы свободные люди, а свобода дорого стоит. Ступай, друг, буду ждать вечером у реки.
Вавула направился к себе, приняв прежний вид – растерянный и грустный.
Глава третья
В доме Дедила царило мрачное настроение. Заруба гневался на всех. Дети и жена старались не попадаться ему на глаза.
Когда вернулся Вавула, Дедил накинулся на него:
– И что теперь делать? Ты понимаешь, что теперь вражда между нашим родом и родом Кобяка усилится? До свары большой дело может дойти.
– Понимаю, отец.
– Понимает он, – Дедил сел на лавку.
– Как исправляться-то? И Кобяка понять можно, все же любимая дочь.
– Как будто такое впервой? – проговорил Вавула. – Вон из других селений хазары только девицами дань берут, десятками уводят в Хазарию свою.
– Нам этого еще не хватало. Помолчи, а то накличешь беду.
Вечером, когда все собрались в доме, Вавула забрал нож, надел старую рубаху и штаны, перемотал онучи.
Дедил подозрительно посмотрел на него:
– И куда ты собрался?
– Пойду на реку. Пройдусь.
– И что задумал?
– А чего я могу задумать, отец? Пройдусь, и все, вы меня не ждите, спать ложитесь. Я-то все одно не усну, посижу на берегу.
– Нет, Вавула, ты что-то задумал.
Сын взглянул на отца:
– Я уже не дитя, чтобы смотреть за мной, сам знаю, что делать.
Дедил взорвался:
– Что ж не знал, когда Ведану одну оставил?
– Не береди душу, отец.
Вавула вышел к реке. Огляделся. За ним никто не пошел. Увидел на углу городьбы фигуру. Махнул рукой. Оттуда ответный взмах.
– Я уже мыслил, не придешь, – сказал Коваль.
Одет он был в легкие штаны и рубаху, подпоясанную широким поясом, за поясом нож, в руках топор.
– Как я мог не прийти? А зачем топор-то взял?
– Да мало ли? Пригодится.
– Нам бы только выкрасть Ведану, более ничего. Свара с хазарами нам не нужна.
– Кто знает, Вавула, как дело пойдет.
– Где кони?
– Рядом.
– Что на селе?
– Как и должно быть – тихо. Идем.
Кони стояли у одинокой старой березы с мешками на головах. Вавула спросил:
– У табуна тебя никто не видел?
– Если бы видел, я бы не привел коней.
– Твоя правда.
Они отвязали коней и повели их в обход села, к лесу. За селом сняли мешки, вскочили верхом и поскакали к месту, где в праздник гуляли жители Вабежи. Дождя не было, следы остались. По ним и двинулись. Коваль иногда спрыгивал с коня, смотрел землю. Говорил: «Есть следы», запрыгивал обратно, и они продолжали путь. Ночь вступала в свои права.
Возле старых сосен Коваль остановился. Отсюда был слышен запах дыма.
– Лагерь хазар близко.
– Ну да, тут же елань большая.
– Далее пешком пойдем.
Они соскочили на землю, привязали коней к деревьям, надели им на морды мешки. Пошли лесом. Скоро вышли к елани, увидели на дальней стороне у болота большой шатер, рядом еще один, поменьше, по краям елани юрты, посредине табун, более десятка шалашей. Догорали костры в ямах, на срубленном дереве сидел хазарин и держал между ног саблю.
– Гляди, Сидор, – указал на него Вавула, – стража.
– Пустое. Ветер на нас. Треба бы проведать, где Ведана.
– В одном из шатров.
– То понятно, но – в каком?
– Большой наверняка самого тархана. Он при себе держать Ведану не будет, у него наложницы есть. Значит, в малом она, с сыном его и помощником.
– А если он, этот хазарин проклятый, уже надругался над ней?
Коваль вздохнул:
– Мог. Хотя гляди на кострища, они еще затухают, в шалашах и юртах только укладываются, то заметно. Видать, недавно жрали мясо. Не время насильничать. Сейчас время, но кругом тихо, а Ведана сопротивлялась бы, кричала. И шевеление было бы. А ничего нет.
– Если сын тархана надругался над Веданой – убью.
– Его или ее?
– Его, ее-то за что?
– Правильно. Обходим стан, заходим с болота.
– Но тогда нас учует хазарин-сторож. Ветер-то с той стороны.
– Не учует, часто хворост в костер подкладывает, дыма много, сквозь дым не учует. Да и ветерок на середине елани гуляет кругом.
– Ладно, идем.
Друзья обошли елань. Они знали об этой поляне, охотились здесь, поэтому пробирались уверенно даже во тьме. А главное – бесшумно. Угрожающе крикнул в ночи сыч, ухнул филин, мужики встали. Сторож вытер слезящиеся от дыма глаза, посмотрел по сторонам. Кони спокойны, значит, крупного зверя нет. А от птиц, даже хищных, вреда не будет.
Мужики продолжили путь.
На юге обошли елань по лесному участку между поляной и болотом шириной саженей в десять. Как раз хватало скрытно пройти. Домогались мошкара и комары, но что это по сравнению с хазарами? Да и привыкли местные к мошкаре. Вовсю стрекотали кузнечики. Те вообще безобидны. Пройдет время, умолкнут. Гнуса возле болота больше, чем в поле, но мошкара и комарье, это не шершни, слепни или оводы – те днем достанут, ночью не видать. Впрочем, вся эта орда насекомых не особо волновала друзей, сейчас их беспокоило другое: как без ошибки определить, где находится Ведана.
Пройдя участком от болота до елани, Вавула и Коваль залегли у куста недалеко от большого шатра. Оттуда слышались голоса, среди них – один молодой. Коваль взглянул на Вавулу:
– Никак отец и сын в большом шатре.
– Там еще кто-то.
– Помощник тархана. Значит, чего? Надо слушать малый шатер, ползем к нему.
Подползли. Внутри тишина, и вдруг – голос женский:
– Ты, полянка, смирной будь. Джабу не надо злить, злой Джабу убить может. Терпи, привыкнешь.
– Я не хочу.
– А кто у тебя спросит, чего ты хочешь? Теперь ты раба, будешь делать все, что повелит хозяин. Уже сегодня.
Хазарка засмеялась каркающим смехом.
– Слыхал? – встрепенулся Вавула.
– Слыхал. Ведана тут, к ней приставлена женщина, сын тархана может прийти в любой момент. Надо вытаскивать Ведану немедля.
– Чего с хазаркой делать станем?
– Там видно будет.
Достали ножи. Вавула сказал:
– Я режу шкуру, ты бросаешься внутрь…
Коваль вздохнул:
– Да знаю я, главное, чтобы хазарка не крикнула.
– Тогда вперед!
Друзья подползли к шатру.
Вавула достал нож, проткнул полог, рванул лезвие вниз, шкура поддалась. Коваль отодвинул Вавулу и через широкий порез ворвался в шатер. Хазарка, увидев его, открыла рот от изумления. И не успела поднять шум. Коваль ударом кулака лишил ее сознания.
Шатер освещали две плошки. Свет неяркий, но все видно. Ведана, связанная, сидела в самом углу на куче подушек.
– Ты кто?
– Леший, – усмехнулся Коваль.
Ведана испугалась:
– Зачем пришел? Не хочу в лес.
– А со мной пойдешь? – спросил зашедший следом за Ковалем сын Дедила.
– Вавула, ты?
– Я, родная, а это, – он указал на Коваля, – мой друг из нашего села. Бежать надо, Ведана, а то Джабу скоро придет.
– Я хоть щас.
Коваль меж тем раздвинул полы шатра, осмотрел поляну. Хазарин-сторож залег у костра и смотрел в противоположную сторону.
– Идем чрез прорезь, – решил Коваль.
– А хазарка не очнется?
– Не скоро.
Выползли из шатра, и сразу в кусты, к болоту, потом бегом вокруг елани, к коням.
Коваль проговорил:
– Не догадались третьего взять.
– Ничего, Сидор, мы с Веданой на одном. Мой конь крепкий, двоих вынесет.
– Ну так скачем отсюда, покуда хазары не хватились.
Они вскочили на коней. Вавула только слегка помог суженой. Женщины, как и мужики в их селе, управлялись с конями свободно.
Вот только разогнаться они не могли. Тропа, что выбрали, была узкая, ветки деревьев хлестали по лицу.
Вавула спросил:
– И зачем ты этот путь выбрал, Сидор, почему не дорогу?
– А если вдогонку пойдут? Так по своей тропе и пойдут. А мы тут.
– Мыслишь, погоня будет?
– Ну разве что тархан не позволит.
Джабу вышел из большого шатра отца в предвкушении желанной близости с молодой полянкой. Направился к своему шатру. Обычно он находился там с болышчы, но сегодня тот, все понимая, остался с отцом.
Юноша откинул полог и замер в оцепенении. Внутри на кошме валялась оглушенная служанка. Наложницы не было. Джабу тряхнул головой – не наваждение ли? Нет! Присмотревшись, заметил порезанную сзади шкуру и все понял.
– Ах ты пес! Пришел-таки за девкой!
Он выскочил из шатра. Метнувшись влево-вправо, кликнул сторожа:
– Тарак!
Тот вскочил на ноги:
– Я, господин!
– Спал, шакал?
– Нет, что ты?
– Наложницу украли. Поляне. Ты видел их?
– Никого не было, господин.