Карета подъехала ровно через два часа. Кучер приветливо распахнул дверцу и поклонился в пояс.
– Пожалте, господа, за все уплочено. Велено доставить, с нашим почтением.
А в швейном доме переполох стоял – это еще мягко сказано. Визг заполошный. Девицы мели и терли где только можно, ну а Екатерина сидела бледная на диванчике и шевелила губами, зачитывая все молитвы, какие знала.
– Ну, что ты, Катюш, у меня мировые родители. Не робей. Вон уж подъехали,– Екатерина охнула и перекрестилась.
– Ну, вот!– Мишка вышел встречать гостей и быстренько представил их своей обомлевшей и чудом еще не упавшей в обморок невесте.
– Да ты, Мишань, запугал нами-то девушку видать,– расстроилась Нина Андреевна.– Ну-ка дай-ка я тебя обниму,– и прижала к себе Катюшу, а та потекла слезами, промокая их кружевным платочком.
– Простите меня, пожалуйста,– пролепетала она, уткнувшись носом в плечо Нины Андреевны.
– Да за что же, милая? Ну, вытри глазки, улыбнись и пошли с коллективом знакомиться.
– С кем знакомиться?– не поняла Катюша.
– С подружками твоими. Вон они носы-то любопытные высунули.-
Две следующие недели стали самыми суматошными в жизни Мишки. Он и представить себе не мог, сколько хлопот с этой свадьбой. А еще впереди предстоял разговор с Катюшей о том, кто он и откуда. Мишка ломал голову, с чего его начать и ничего толкового придумать не мог, кроме как взять, да и огорошить.
– Ну, вот как?– Мишка сидел за столом в трапезной и пил чай с плюшками. Очередная дежурная по кухне – Настена оказалась мастерица именно по ним, подтверждая утверждение Катюши, что у нее все девушки "пироги-то печь горазды".
– Что как?– Серега, сидящий напротив, лениво потянулся.– Тебе не кажется, что Верка с Леркой застоялись на конюшне? Может, смотаемся по-тихому, как в прошлый раз, куда-нибудь. Вот хоть за кладом этим индейским?
– Тебе что денег не хватает? Он там клад этот еще двести лет пролежит пока его найдут. И где эти 700-т тонн хранить? Бункер сначала построить нужно.
– Ну, ты, Миха, даешь! Да есть у нас такой бункер уже – пирамида. Места там, на сто таких кладов хватит даже на тысячу, только в одном конференц-зале. А оттуда брали бы по необходимости, сколько надо. Сейчас такие расходы пойдут, что только успевай отстегивать. Вон Тихон вчера докладывал, стройка развернулась прямо ударная. Когда строители узнали, что за каждый день досрочной сдачи премия в размере дневного заработка, так теперь по 25-ть часов в сутки пашут. На час раньше встают.
– Ну и нафига такая гонка? Мы что на пожар торопимся?– не понял Мишка строительного ажиотажа.
– Ну, в общем-то не важно, конечно, месяцем раньше или позже, просто взглянуть захотелось, как стимулирование работает,– Серега засмеялся.– Чудеса просто изворотливости проявляют. Людей-то набирать дополнительных не хотят, так столько рацпредложений уже внедрили, что просто даже мастера и Подрядчик диву даются. Какие-то блоки для подъема тяжестей придумали, тачки самоопрокидывающиеся, чтобы время не терять.
– Серега, давай сначала со свадьбой разберемся, а потом уже клады и все остальное. Я тут голову ломаю, как Катюне объяснить про временные перемещения, так чтобы у нее крыша не поехала.
– Давай я ей разжую, что да как,– небрежно махнул рукой Серега.
– И как?
– Скажем, что у нас страна такая продвинутая технически, а то, что это та же самая во времени, пока умолчим. Они ведь думают вообще, что Земля на китах плавает и что она блин. Вот и не будем пока ломать привычные стереотипы. А то, что моментально перемещаемся, так на это сказки есть русские народные про ковер-самолет, например. Сознание выдержит. Конечно, сразу нельзя тащить в джип и гнать по шоссе со скоростью 160 км в час. Тогда точно получишь куклу с квадратными глазами. Рот откроет и закрыть сама уже не сможет. Полегоньку. Сначала вон машинку швейную пусть освоит. Потом велосипед, какой-нибудь. Потом телевизор покажем, ну и за год полегоньку привыкнет не удивляться. Она, кстати, про потоп и прочие библейские события лучше нашего с тобой в курсах. Им тут с детства про это батюшки рассказывают. А она еще и грамотная. В школе бы отличницей была. Вон как производством рулит. Бизнесвумен.
– Может ты и прав. Нужно с родней еще посоветоваться. Но ты не лезь к ней со своими рассказами. Я уж как-нибудь сам. С мамулей они вроде поладили. Может на нее это бремя свалить? У нее жизненный опыт. Введет в курс дела. Вон на машинке строчить за пару дней натаскала. Девицы сначала боялись подходить. А теперь смотрю, очередь установили. Слышишь?
– Ну да, как из пулемета поливают. Так она простая и легкая в эксплуатации, поэтому и весь мир завоевала, за время буквально мизерное. Вот освоим выпуск своих, в следующем году и тогда посмотрим, как тут все завертится.
– Из-за одной машинки не завертится.
– А мы не только машинки выпускать начнем. Сначала машинки, а потом какие-нибудь керогазы, лампы керосиновые. Их пока тоже нет. При свечах живут и лучинах. Как в каменном веке. Многие даже дома отапливают по-черному.
– Прожектер ты, Серега. Короче, после венчания месяц медовый отдыхаю, а потом хоть куда готов. А вот и мамуля. Ну, что там, маменька?– Нина Андреевна присела устало на лавку:
– Плесни-ка чайку. Устала что-то я с этими хлопотами. У нас там все не в пример проще. Заказал банкет, оплатил и все. А тут все самим нужно. Стряпух найми, продукты закупи. Да еще эти наряды свадебные. В общем, очень тебя прошу, Мишань, никогда больше не женись.
– Хорошо. Обещаю. Вот этот раз будет первый и последний, маменька.
– А что? Мне нравится, когда "маменькой" называешь, что-то есть в этом слове такое забытое в нашем веке. Ласковость какая-то. Отец-то с приятелями, куда умотал с утра? Ничего не сказал, сорвались все трое и понеслись.
– Они людей выкупают. Сто первых семейств, ну и размещать поехали. Пока купили дом под общагу и перестраивать затеялись. Коммуна такая. Там Подрядчик сегодня заявиться должен. Архитектор опять же. Землю прикупили под это дело. Будем юнкеров и кадетов выращивать народных. С сентября хотят уже первых три группы начать обучать. Рабочие, грамотные опять же нужны. Покупаем-то людей всяких и грамотеев там 1-н процент. Здоровенные обломы, а считать не умеют до десяти. Ну и папенька наш, как бы директор этого училища.
– Мы что тут насовсем что ли поселились?– взглянула на Мишку озадаченно Нина Андреевна.
– Нет, в любое время можем вернуться назад. По необходимости будем наведываться, пока на самообеспечение не поставим. Свои пока учителя и мастера не появятся. Лет десять, пятнадцать придется мотаться и в двух временных потоках жить. И там и здесь по 15-ть лет пройдет, а мы по 30-ть проживем. Хорошо, что пилюлины эти есть, иначе бы скисли в момент.
– Да уж, хлопотное это дело. А вам-то здесь, зачем торчать непрерывно? Бери Катюшку и поезжайте, отдохните куда-нибудь на море.
– Ма-а-а, как все просто у тебя! Ей еще все объяснить как-то нужно, все эти перелеты временные.
– Да я уж ей половину почти объяснила.
– Какую половину? Что за половина?– Мишка даже рот приоткрыл от неожиданной новости.
– Ну-у-у, сказала ей, что у нас – ДОМА – немножко уже все не так, как у них здесь. Что таких вот машинок всяких разных понапридумывали люди. Что ездят на них заместо лошадей и землю ими пашут и даже летают на машинах.
– И что?
– Да закрой ты рот, сынуль, муха залетит еще ненароком,– Нина Андреевна пожала плечами.– Удивилась, конечно, и спросила можно ли ей съездить к нам. Я обещала.
– Вот так просто?
– А что тут такого?
– А как "ехать" к нам, ты ей не рассказала?
– Вкратце попробовала.
– И как это?
– Сказала, что на машине и поедем. И что сюда тоже на ней прибыли. Только любопытство чтобы не разжигать глупое, не показываем ее ни кому.
– И что? Не удивилась?
– Нет. Только она пока думает, что все эти машины на машинку швейную похожи. И что крутить педали там везде нужно.
– Для начала и довольно,– заулыбался облегченно Мишка.– Вы тут с Серегой пообщайтесь, а я пойду, гляну, как там девчата машину осваивают,– вскочил он с лавки.
– Иди, иди, жених, блин. Вот так и бросают друзей. Вот женюсь тоже, тогда поймешь,– Серега хмыкнул.
– На ком это? На Лили?
– Нет, Миш. Лили, конечно, бойкая, но больно уж расчетлива. Пока тут год нас не было у нее, таких как я кавалеров, десяток перебывало. Я что-нибудь поближе присмотрю. Девчонок, вон сколько. Ярмарка невест. А готовят как! Да я только за борщи одни на Анюте готов жениться, а за пельмешки на Полине. Про ватрушки вообще молчу и пироги Марфушины.
Желудком, значит. выбираешь?
– Почему желудком? И желудком тоже. У меня весь организм в процессе выбора невесты принимает участие,– засмеялся Серега, а Нина Андреевна покачала осуждающе головой:
– Ты, Серега, непутевый какой-то и расчетливый одновременно. Нельзя так-то вот. Песню Утесова слышал?– "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь". Вот и жди, пока нагрянет.
– А если не нагрянет? Тогда как?
– Нагрянет. Так что расчеты все свои отбрось. Браки совершаются сначала на небесах. Так, кажется, раньше-то говаривали. Бог даст, вон как Мишуне. Нагрянула, и побежал с машинкой Зингеровской подмышкой за 200 лет. Хотела сказать за тридевять земель, как в сказке,-
Нина Андреевна повернулась к замершему на пороге сыну.– А ты не слушай, пошел так и иди. У нас тут взрослые разговоры. Катюша, поди, соскучилась уже за час-то разлуки?
Верно сказано.– "Счастливые часов не наблюдают". Свадьба с ее хлопотами и весельем, а также медовый месяц, который молодые провели в Останкинской деревушке, пролетели как один день.
Идею с деревушкой подал, как это ни странно Серега. Так прямо и сказал на другой день после венчания:
– Я бы, Миха, на вашем место, куда-нибудь в деревню свалил. Подальше от смрада Московского. В 20-ый рановато для Екатерины, а в этом времени природа стоит не загаженная и воздух какой.
– А как же мастерская?
– Да уж месячишко-то как-нибудь и без Екатерины не разорится. Девчонки сознательные. Вон как пашут. Да и Нина Андреевна здесь присмотрит. У Тихона там домик есть. Вполне приличный. Езжайте.
– Катюш, ты как?– Мишка уже второй день как женатый, все еще не мог привыкнуть к своему новому статусу и не выпускал руку Екатерины из своей.
– Как скажешь, Мишунь. А что значит в 20-ый? Это где?– мимо её ушей не пролетели нечаянно оброненные слова.
– Это далеко. Потом расскажу. Ма, па, мы в Останкино,– Мишка вскочил навстречу входящим родителям. Было раннее утро и все собирались в столовой у самовара.
– Доброе утро, маменька,– обрадовалась Катюша.– И вас с добрым утром, батюшка.
Петр Павлович, только что о чем-то споривший с супругой, весь расцвел:
– Учись, Михаил, как к родителям-то надо обращаться.– "Па, ма". Сразу видно воспитанного человека. А ты у нас, какой-то… Эх! В кого такой?
– В вас, папенька,– просюсюкал Мишка, вызывая у присутствующих улыбки.– А где дядюшка с тетушкой и дедушкой?
– Тихоновна с Марфушей хлопочет на кухне, Силиверстович умотал на рынок, а Леонидович сейчас будет. В библиотеке сидит. Он тут возами скупает все, что можно из книг. Даже объявления развесил по городу. И ведь несут, дворовых присылают. Леонидович руками машет от радости над каждой книжкой. Вот уж точно "охота – пуще неволи".
– Кто здесь в мой огород каменья швыряет?– Леонидович влетел, запыхавшись.– Прошу покорнейше простить за опоздание к столу, но тут, я смотрю, кое-кого и вовсе нет. Так что там, по поводу книг, не так?
– Все так, Федор Леонидович, голубчик, но только уж вы, кажется, чрезмерно много времени уделяете им. Забываете завтракать и обедать вовремя. Ну, куда от вас ваши книги денутся?– Нина Андреевна налила Академику чай и поставила перед ним чашку.
– Виноват, Нинуля, исправлюсь. Курсантов в кадетскую школу наберем тогда и отдохну. А пока я ведь не только в книгах копаюсь, но и программу составляю. Чему учить оболтусов великовозрастных. Из двух десятков ни одного грамотного. Пора уже начинать, Петр Павлович, что там у вас?
– У меня все "хоккей" с понедельника начнем прямо здесь. Парты сегодня привезут. Три десятка заказал. Еле смог втолковать мастерам чего от них требуется. Рисовать пришлось. А они еще и сантиметров не понимают, все аршинами меряют. Умучался. Зато с понедельника следующего приступаем. Вон Михаил в деревню собрался, значит, комнатенка еще одна освободится. Спальню там для учеников обустроим. За досками опять нужно ехать. Каменный век, вручную пилят их. Дорогие поэтому. Может, пилораму построим свою?
– Ты, папенька, совсем забыл, что электричества здесь пока тоже нет.
– Ну, значит бензопилораму.
– Бензина тоже нет пока. Керосин только в аптеках продается.
– Значит свой нужно везти.
– Ну и что тогда дешевле будет?
– Наша доска будет ровнее и дешевле.
– А не проще для учеников кровати привезти солдатские? У тебя же связи, Петр Павлович. Сколько их сейчас списывают в металлолом. «Царь Бориска» армию сокращает похлеще Хруща,– вмешался с конструктивным предложением Академик.– Смотайтесь с Сергеем. Михаила уж не будем трогать в ближайший месяц.
– Да уж, пусть отдохнет месячишко на лоне природы. Тихон места родные расхваливает так, что и не верится, что там, когда-нибудь все асфальтом закатают.– "Грибов, ягод – видимо не видимо".
– Ну да – это здесь видимо, а у нас невидимо,– рассмеялся Серега.
Глава 3
А грибов оказалось на самом деле в этом году много и Мишка, никогда не собиравший их в своем времени, с удовольствием мотался с Катюшей по Останкинским лесам. Даже научился отличать съедобные от поганок.
Уходили обычно с утра и на весь день, а возвращались с полными лукошками и счастливыми лицами. Осень была поздняя, вернее бабье лето затянулось до середины октября и дни стояли солнечные. За весь месяц, проведенный в деревне, они только дважды попадали под дожди. По-летнему теплые и даже с громом, молнией и радугой после них.
Один пересидели под вековой сосной, а вот второй сегодня, застал в чистом поле, и пришлось бежать к опушке, чтобы спрятаться под кронами деревьев. Пока бежали, дождь перестал, но промочил их до нитки. Ливанул, как из ведра. Будто кто-то, там, на небе, решил поозоровать и выплеснул на влюбленную парочку пару здоровенных ушатов.
Пришлось сушиться у костра. Заодно и перекусили, взятой с собой едой. Мишка попытался печь грибы, нанизав их на ветки, но они шипели, обгорали и падали в огонь.
– Ну, что это за баловство, Мишань?– Катюша укоризненно покачала головой.– Есть же с собой нормальная снедь,– Мишка, выковыривая очередной подпаленный боровик, проворчал:
– Ну, вот, а я читал, что так вот можно в лесу на одних грибах прожить,– выкатил веткой почерневший гриб и куснул от него, где почище. Тут же и выплюнул, насмешив Катюшу.
– Да где ж ты такое мог читать? Сыроеги, пожалуй, еще можно есть, они потому так и названы, а остальное без котелка, морока одна. А без соли и вовсе помои.
– В Москву завтра едем. Жаль. Хорошо здесь,– Мишка натянул высохшую рубашку.
– Понравилось? А ведь здесь люди работают и не замечают красот-то за трудами,– вздохнула Катюша.– Доля крестьянская. Говорят, что в сию пору день – год кормит. Это мы с тобой бездельники, даже стыдно перед людьми. Они вон здороваются, шапки ломают, а по глазам вижу, что осуждают. Как же – страда, а мы тут шляемся ровно ребятишки по лесам.
– Так, мы же белая кость, нам положено праздный образ жизни вести и потом мы ведь за все платим. За еду, ну и все такое,– не понял Мишка.– Дачники мы, вот.
– Словцо-то, какое интересное. Вроде данники. Всем деньгу даем.
– Ну, да… Тихо, Катюнь, идет кто-то,– Мишка поправил перевязь сабли, с которой не расставался никогда, используя ее в лесу вместо топора.