– Что ты! Я только рада! – возразила Индира. – Сам Шива велел оказывать помощь путникам и нищим. Мама свято чтит это правило гостеприимства.
– Это как раз про меня, – кивнул Юрий. – Но я постараюсь недолго этим пользоваться. Я ведь знаю индийскую щепетильность в вопросах такта и правил приличия, – улыбнулся ей Юрий. – Вы можете бесконечно уговаривать меня остаться. И говорить, что я – это самое ценное, что есть в вашем доме. И без меня он осиротеет.
Юрий шутил, но Индира понимала, что он просто бодрится.
– Я очень не хотел обременять твою семью, но у меня не было иного выхода. Бродил по улицам Дели, пока ты их подготовила, – задумчиво проговорил он. – Интересный у вас город – жизнь в нём так и кипит, народу множество. И из этого кипения рождаются судьбы, характеры, вершится жизненная история – так называемая карма. Никто и не ведает, что кому-то в очередной раз пришла в голову идея вмешаться в ход всеобщей истории, стать Богом и поделить мир на правых и виноватых.
Девушка сказала:
– Я рада, что могу помочь тебе, – сказала она. – Мои родители для меня готовы на многое. Хоть и нескромно так говорить. А мама, по-моему, уже приняла тебя. Правда, есть ещё брат Файяз. Он… немного оболтус. Но не так плох, как хочет казаться. Он слегка учится, слегка кутит, в общем – живёт, ни о чём не задумываясь, – сказала Индира. – Кстати Юрий, ты потом расскажешь мне обо всём, что с тобой ещё случилось? О твоих муршидах-учителях из дацана. Кто такие шайва Гоша и лютый Михалыч. И о корабле с учёными, собирающем чучела. Мне будет очень интересно послушать.
– Да, конечно, – рассмеялся Юрий. – Непременно расскажу.
***
Файяз в этот день вернулся домой рано. Надо было, наконец-то, доделать курсовую, будь она неладна. И завтра сдать её зануде-доценту, иначе его не допустят к сессии.
Файяз зашёл на кухню, в надежде, что там его покормят, не дожидаясь обеда. Повариха Фируза, как всегда, не могла отказать балагуру и всеобщему любимчику. Хотя по индусским традициям категорически запрещено пробовать и есть еду во время приготовления. Считалось, что дэвы расхитят и испортят её вкус, если съесть хоть кусочек до прасада – благословления пищи перед домашним алтарём. Но она была очень решительная и смелая женщина, не верящая во всякие предрассудки, поэтому щедро накидала Файязу на тарелку всего понемножку, кинула сверху лепёшку чапати, предупредив, чтобы не выдавал её. Ананда же любила во всём порядок и считала, что есть надо как цивилизованный человек: за столом, не спеша, используя все необходимые столовые приборы и приправы.
– О, как вкусно! Ты сегодня в ударе, Фируза-джи! – похвалил Файяз с набитым ртом. – Или у нас какое-то торжество, а я не в курсе?
– Какая я тебе ещё джи! – отмахнулась та. – Диди и только диди! А ты ещё не знаешь? У нас же в доме гость. Хозяйка велела постараться, – ответила Фируза, помешивая в кастрюльке острый соус.
– Гость? – удивился Файяз. – Чей? То есть – кто? Почему я не в курсе?
– Да и никто не в курсе. Он к нашей Индире приехал. С Тибета.
– С Тибета? Этого ещё не хватало! Чего ему там не сиделось? Надо ж додуматься – монаха мне тут поселить! – возмутился Файяз. – Будет нотации читать и учить праведной жизни! А тебе, диди, он непременно запретит много есть. А то уже…
– Что – уже! – замахнулась на него ложкой, испачканной в соусе, толстушка Фируза. – Ничего не уже! Я слегка полненькая, а это диди только украшает! И вообще, как ты со старшими разговариваешь!?
– Я ж тебе добра желаю, диди! А то замуж тебя не возьму, если не похудеешь! – подыграл ей Файяз.
Фирюза кокетливо хихикнула:
– Молод ты ещё жениться!
– Да нет, господин, – проговорил Рохан, стоя с подносом у двери и наблюдая их перепалку. – Этот монах никого и ничему не учит, он сам ещё мальчик. Даже младше Индиры. И всего лишь послушник. Очень скромный. А ты, вертихвостка, погоди про замуж. А приданное у тебя готово?
– А, вот оно как? Ну, тогда пусть живёт, – кивнул Файяз и, вытерев с тарелки остатки еды куском лепёшки, доел и её. – Вкусно, диди. Как и вся твоя стряпня. Да пребудет с тобой свет Шивы за твои праведные труды! Шива любит тебя! Как и я! – И он попытался возложить на её голову свои замасленные руки.
Повариха весело отмахнулась от него.
– Вот безбожник! – рассмеялась она.
А Рохан вдруг заявил:
– Мы все любим тебя, Фируза! Не только Шива.
Фируза удивлённо на него взглянула.
Все в доме, кроме неё, знали, что Рохан неравнодушен к ней. Вот только вера у них разная: она – мусульманка, он – кришнаит. И то, как это препятствие преодолеть, он вот уже лет пять всерьёз обдумывал. Жаль Фируза об этом не догадывалась. Иначе б давно, и ничуть не задумываясь, сменила свою веру. Женщина она была достойная, хоть и полноватая. Однако незамужняя. И её это очень расстраивало. Как-никак, уже тридцать семь, а жениха всё нет. Да и откуда ему взяться, если она целыми днями простаивает у плиты? Рохан, почтенный пятидесятилетний вдовец, вполне подошёл бы ей в мужья – есть свой дом, хороший заработок, дети выросли. Но он всё сомневался спросить – вдруг она ему откажет? Уже пять лет сомневается. И, похоже, так и не решится открыть ей своё сердце.
– Где этот послушник? – спросил Файяз.
– На террасе, – ответил Рохан и, хотя его об этом никто не просил, принялся помогать Фирузе на кухне.
Файяз же, сытый и подобревший, отправился на террасу, откуда доносились голоса.
– Привет, сестрёнка! – сказал он, входя в её цветущий уголок. И, сложив руки, сказал юноше, – Намастэ, сааб джи!
«Ничего так, красавчик, – подумал он. – И одет почему-то в мою старую майку и джинсы».
– Намастэ, вир джи! – привстал тот, сложив руки.
– Привет! Знакомься, это Файяз, мой брат. А это Юрий, мой друг, – представила их друг другу Индира. – Извини, мы временно дали ему твою одежду. Его в дороге запылилась.
– Да не вопрос! – небрежно бросил Файяз, но тут же в смущении замер: а стоит ли так говорить с ним? Он же монах.
Но Юрий тут же заметил:
– Я ещё не монах, а только послушник. Поэтому – будем без церемоний, Файяз. Приятно познакомиться.
– Фух! Ты меня обрадовал! – засмеялся Файяз. – А то я уж думал – мы тут будем жить теперь по монастырскому уставу. Мантры нараспев читать, поститься с утра до вечера – рис без масла, чай без сахара. А я ещё не достаточно готов к такому. Да и наша замечательная повариха не позволит впасть нам в аскезу. Кухня – это её храм. Она такие блюда готовит – пальчики оближешь. Аромат такой, что святого соблазнит! Такой палак панир готовит! С ума сойти! Вечером сам убедишься.
– С удовольствием отведаю, – улыбнулся Юрий. – Хотя до святости мне ещё далеко.
– Ну что ж, за блюдами и встретимся. А пока пойду-ка я погрызу чёрствый гранит науки, – сказал Файяз и, по-актёрски раскланявшись, ушёл.
«Вроде ничего гость, – решил он. – Не зануда».
– Вот это и есть мой братец, – посмеиваясь, сказала Индира. – Уж не обижайся на него. Он всегда такой, не только с тобой.
– Кроме моментов, когда видит Тийю, – кивнул Юрий.
– Ты и про это знаешь? – удивилась девушка. – Но как?
– Я с детства читаю информацию, хранящуюся в пространстве. Хотя давно научился от ненужной закрываться. Но Файяз прикоснулся ко мне. Тийа у него в приоритете. Не скажу этого об учёбе.
– Скажи, он и вправду выбрал не тот вуз, как считает Тийа?
– Не волнуйся. Пусть всё идёт, как идёт и будет, как будет. Он скоро изменится, станет лучшим помощником вашему отцу. И прекрасно справится с делами фирмы. Диплом получит совсем другой. Учёба, всё же, дисциплинирует его увлекающуюся натуру. А потом он и сам разберётся в ценностях жизни. Кстати такой крепкий орешек, как Тийа, необходима каждому легкомысленному молодому человеку, считающему, что он – центр вселенной.
– Вот как? – покачала головой Индира. – Выходит – наше мнение совпадает? А про меня ты что можешь сказать? – спросила девушка. – Хочешь, возьми меня за руку. Что записано обо мне в информационном поле Земли?
Она даже слегка приподнялась на кресле, протянув ему тонкие руки в браслетах. Юрий, вздохнув, взял её руки в свои…
И тут в их цветущий уголок вошла Ананда…
Увидев столь интимную сцену, недопустимую по индийскими правилам приличия, она вспыхнула. «Неужели между ними есть нежные чувства? – подумала она в смятении. – Бедный юноша! Бедная Индира! Как это волнительно! И он так молод и хорош!»
– Мы подготовили тебе комнату, – сделав вид, что ничего не заметила, проговорила Ананда. – Ты можешь отдохнуть перед обедом.
– С удовольствием, – сказал Юрий он. – Спасибо вам за хлопоты, Ананда-джи. Это действительно было бы неплохо.
И, поднявшись, пошёл за ней.
А Индира, закрыв глаза, попыталась представить себе Юрия, войти в его сознание. Где он там получает информацию?
И вдруг перед её глазами возникли кадры, похожие на картинки из фильма:
Вот маленький мальчик с недоумением смотрит на родителей. Он удивлён – они его не слышат.
Вот он постарше. Врач, замотанный бесконечным приёмом пациентов, пытается войти с ним в контакт, но мальчик упорно молчит. Росчерк в карточке.
Школьный класс. Подросток за партой внимательно смотрит на учителя и, будто увидев что-то постыдное, покраснев, отворачивается.
Вот он в магазине. Наблюдает, как у кассы стоит старик явно психически нездоровый. Над ним смеются, отбирают хлеб, за который он не может заплатить. Юноша растерян, он, Очевидно, не решается вмешаться.
Плачущая девушка – мотоциклист вырвал у неё из рук сумочку.
Двери храма, из которых священник выводит нищего.
Затем ещё много каких-то непонятных кадров: парни, пытающиеся схватить Юрия, мужчина с палочкой и собачкой, старик, что-то с угрозой говорящий связанному Юрию, генерал в просторном кабинете у окна…
У Индиры в голове как будто вспыхнуло пламя. Она вскрикнула и потеряла сознание…
***
«Что это со мной было? – спросила себя Индира, постепенно приходя в себя. – Какие-то картинки… Кажется, я потеряла сознание».
Над нею склонился Рохан.
– Госпожа! Скоро ужин. Не хотите ли переодеться? Я позову сиделку Нитью.
– Да-да, спасибо, Рохан. Я её сама вызову, – сказала она, нажав кнопку на подлокотнике кресла.
Рохан ушел. И тут же на террасу вбежал Юрий. Он был взволнован.
– Что случилось, Индира? Я почувствовал, что с тобой неладно, – сказал он.
– Я, кажется, потеряла сознание.… И это после того, как я взяла тебя за руку. Я что-то…видела. О тебе, о твоём детстве…
– Я ощутил, когда мы прикоснулись, движение энергии, – кивнул юноша. – Наверное, я передал тебе часть своих способностей. Не волнуйся, я научу тебя, как с этим жить.
И он сейчас выглядел совсем по-другому: не юноша, а учитель, гуру. Она улыбнулась ему:
– Хорошо, муршид. Готов произвести впечатление на папу?
– Ну, надеюсь, получится, – улыбаясь, согласился Юрий. – Хотя, думаю, ради вас он вытерпел бы здесь даже старика-пропойцу или беспокойного младенца. Так что не волнуйся. Что ж, поехали? – И толкнул её коляску к дверям.
У которых её уже ждала сиделка Падма с свежим сари в руках – для Индиры. Здесь все обязательно переодевались к совместной трапезе. Пища – это дар богов, и к ней надо приступать с почтением.
Глава 2. Версии
Рубка уже почти опустела. Команда разбрелась осмысливать новости – о Решётке, о Кристалле, о снах наяву и ещё Творец ведает о чём несусветном.
Но тут Лану остановил голос капитана:
– Лаонэла! Прошу задержаться! Нам надо поговорить.
Лана уже даже не очень удивилась. Как будто теперь стала достойна того, чтобы на неё тратил время их руководитель в столь непростой момент. Она вернулась. А Сэмэл с Танитой, как обычно, считая себя неотделимыми участниками всего, что происходило с их подругой, остались тоже. Почтенный доктор Донэл лишь покосился на них, но промолчал.
Все трое подошли к своему капитану и сели перед ним на скамье.
Тот заговорил не сразу. Лишь внимательно вглядывался в них какое-то.
– Вы моя команда. И нам надо хорошенько всё продумать, – наконец, сказал он. – Ситуация странная, события необъяснимые, да ещё ты, Лана, мистики добавила. Адская смесь! Я не представляю, что мы будем докладывать наверх. И разговор с Советом требует особого… осмысления и подготовки. Вы мне поможете?
– Прочему – мы? – удивилась Лана. – Разве в экспедиции нет более авторитетных участников?
– Есть, конечно – улыбнулся почтенный доктор Донэл. – Но вы уже слышали их мнение. Так получилось, уважаемые студенты, что здесь много учёных высокого ранга, но, к сожалению, почти все они связаны довольно узкими рамками мышления, обозначенными их профессиями и привычными стереотипами. А мы здесь столкнулись с явлениями из ряда вон выходящими. Мне кажется, в этой ситуации молодые более способны к свежим идеям. Вы пока не боитесь показаться смешными или чересчур… оригинальными. Всё это больше присуще молодости, чем умудрённой взрослости. Лаонэла, ты уже проявила неординарный подход и интуицию в непростых обстоятельствах. Может, разберёмся в них вместе? – И покосился на её друзей и улыбнулся. – Думается, если вас, юных, не перегруженных информацией и готовыми ответами, будет втрое больше, это только улучшит наши возможности. И надежды на успех в осмыслении происшедшего. Так что и вы, Сэмээл и Таниэта – будущий цвет и надежда науки, смело выдвигайте свои идеи. Или критикуйте нас с Ланой.
– На оригинальные идеи я не замахиваюсь, – скромно заметил Сэмэл, – но критиковать буду смело и решительно. Я такой. Отчаянный.
– Да какие у нас идеи? – махнула рукой Танита. – Но Лану я обещаю поддерживать. Чтобы она хоть сейчас чувствовала плечо друга. Так жалко, что она закрылась от нас в каюте и не пустила к себе! – вздохнула она. – Мы бы этим Голосам показали, как моллюсков изводить!
– Вы уж определитесь – поддерживать будете или критиковать? – усмехнулся Донэл. – А, в общем – поступайте согласно своей интуиции.
И так, что мы имеем? По здравому размышлению, почтенный доктор Боэн прав – всё происшедшее это проделки «У». Он нас и в космос отправил, и Лану заморочил, а потом снова где-то затаился. С какой целью? Где он прячется? Чего от него ожидать? Какие у вас на этот счёт соображения?
– Этому «У» надо было оставить Лану одну, без команды, – предположила Танита. – Ведь у него ещё раньше состоялся с ней контакт, ещё до нашего спуска в Мари-Кану. "У" надеялся с её помощью выбраться из-под нейтрализующего его влияние колпака… А мы все могли ему помешать, отвлечь Лану. Он хотел с её помощью снова запустить Кристалл – чтобы довершить разрушение нашего мира. Помните, «У» во время Короткого Взгляда Ланы предложил ей дотронуться до Ока Мира? Но его воздействие на неё было тогда ещё очень слабым. Или наша Лана оказалась крепким камушком, не поддалась.– Всё это Танита изложила очень важно, польщённая вниманием Донэла, молча выслушавшего всё то, что он и так знал.
– Но ты кое-что забыла! – вмешался Сэмэл. – Надо учитывать, что Голосов было два. И цели у них, на мой взгляд, были абсолютно разные. Первый, который предостерегал Лану от контактов с «У» и Кристаллом, возможно, принадлежит Небесному Го… ага, назовём его просто «Г», а второй – «У», провоцировал её на дестабилизацию Ока и ситуации. Не возражаете, почтенный доктор Донэл, мы ещё раз вернёмся к тому моменту в рассказе Ланы и выслушаем то, что они ей говорили?
– Хорошо. Давайте послушаем, – согласился Донэл.
И они снова прокрутили в сознании встречу Ланы с Оком Мира в парке, её разговоры с Голосами в пустом батискафе и её новую встречу с Кристаллом. Оком
– Но мне не очень понятен итог, – задумчиво проговорил почтенный доктор Донэл. – И истоки событий. Чем они вызваны? Если воспринимать всерьёз то, что говорили эти Голоса, то получается, что "У" разрушил раньше не одну планету. Почему ему это не удалось в этот раз? И кто такой для него этот «Г»? Они ведь вместе прибыли к нам на Итту. Сошли с небес с грохотом и молниями. Откуда они взялись? И почему «Г» помешал ему? М-да. Запутанная история.