Я схватил ноутбук, метнулся к двери своего номера, сунул за нее то, что принес, и попал прямо в руки Тамары. Затем снова вернулся в соседний номер как раз в тот момент, когда три охранника «Белой лошади» уже шли по коридору. Топали они, словно взвод солдат на плацу.
– Пост сдан, – сказал я первому из них.
– Пост принят, – по инерции ответил молодой крепкогрудый охранник в камуфлированном костюме и голубом берете. Он, видимо, еще совсем недавно часто стоял часовым, и прежние реакции у него остались. По крайней мере, фразу про пост парень явно произнес на автопилоте.
– Полицию вызвали? – спросил я.
– Уже едет, – ответил другой охранник, самый старший из троицы. У него была черная униформа, как у охранников на автостоянке, но тельняшку носил и он.
Третий держал в руках моток бельевой веревки. Он взял его в руки, видимо, чуть раньше, чем был позван, но положить не успел, так с веревкой и побежал, не догадываясь, что она понадобится.
– Если что, я в соседнем номере. Когда этот фрукт в себя придет, руки и ноги ему свяжите. Вы ребята крепкие, сумеете. Покрепче!
Я ушел к себе и продолжил работу с ноутбуком. Едва успел удалить аудиофайлы, как за стеной послышалась какая-то возня, потом отборный мат, а еще через пару секунд громкий звук разбитого стекла.
Я торопливо стер с ноутбука отпечатки пальцев, сунул его под полу куртки, спрятал свое оружие под матрац на большой кровати и поспешил в соседний номер. Окно в комнате было выбито. Рядом с ним стоял только один охранник. Больше никого в номере не было.
– Что тут случилось? – спросил я.
– Он пришел в себя, увидел у меня в руках веревку, когда я петлю делал, чтобы кисти ему обхватить, заорал благим матом, вскочил, рванулся и в окно выпрыгнул. Рухнул прямо на капот ментовского «уазика», который как раз во двор въезжал, и через лобовое стекло в салон машины влетел. Менты его из машины вытащили, на какое-то одеяло погрузили, несут в гостиницу. Мои парни за ним выпрыгнули, ментам помогают. Пойдемте вниз, посмотрим. Пока «Скорая» не приехала, надо успеть допросить.
– Думаешь, его к администраторше несут?
– Здесь в прошлом месяце какой-то пьяный ножом в коридоре размахивал. Наш бригадир ему ребра пожарной лопатой переломал. Его у администраторши допрашивали. Везет нам. В другие смены тишь да гладь, а у нас за полтора года третье происшествие.
– А сюда менты когда придут?
– Уже после допроса этого наркоши. Пойдемте.
– Иди. Я сейчас жену успокою, а то волнуется, и подойду, – сказал я и вернулся в свой номер.
– Что там? Опять буйствует? – вопросительно посмотрела на меня Тамара.
– Уже успокоился. В окно сквозь стекло выскочил, упал прямо на капот полицейской машины, въезжающей во двор, в салон влетел. Два стекла головой пробить – это тоже надо суметь. Оружие спрятала?
– Только наградной пистолет оставила при себе. Так, на всякий пожарный.
– Да, к этому никто не придерется.
Сам я тоже при себе оставил только наградной пистолет, документы на который были в полном порядке. Даже не вытаскивал его, хотя имел полное право стрелять на поражение, когда пытался спасти горничную от нападения «наркомана». Ни у кого язык не повернулся бы обвинить меня в неправомерном применении оружия. Если бы я себя защищал, то кто-то обязательно посчитал бы боевой пистолет против ножниц превышением мер необходимой обороны. Такие вот у нас законы дурацкие. Но ведь рядом другие такие же ножницы почему-то не валялись. Как мне в такой ситуации поступать?
Мне-то еще ладно, я всю сознательную жизнь прослужил в спецназе и очень неплохо умею за себя постоять. А окажись на моем месте простой человек, пусть даже офицер, но не умеющий драться так, как я? Что ему делать? Угрожать пистолетом человеку, который явно не в себе, смысла нет. Стрелять в ногу – легко промахнуться. Даже пожарной лопаты под рукой нет, чтобы ребра ненормальному типу переломать…
Я намеренно не торопился спуститься, чтобы дать возможность горничной рассказать, как было дело. Эта пожилая женщина обладала самым настоящим боевым характером и не сильно испугалась, отбивалась пустым ведром и шваброй, можно сказать, что больше атаковала, чем защищалась. Потом, когда в драку вступил я, она не убежала, осталась в коридоре рядом с дверью и наблюдала за происходящим. Женское любопытство часто бывает сильнее страха. Теперь ей будет что рассказать, и она все распишет в ярких красках.
Тамара тоже женщина. Она наверняка испытывала любопытство, к тому же не могла за меня не беспокоиться. Но моя жена – отставной офицер спецназа военной разведки, знает, что такое приказ. Вдобавок я много раз объяснял ей, что самому драться куда легче, чем кого-то другого защищать. Бывает, просто взгляд в сторону бросишь, чтобы убедиться в безопасности товарища, и пропустишь удар. Поэтому она не вышла из номера.
– «Скорую помощь» ему вызвали?
– Охранник сказал, что должны вызвать.
– Опытный нарколог определит, что с ним. Ты в какое место укол делал?
– В мягкие ткани ступни.
– Правильно. Там только у трупа могут посмотреть, у живого человека искать не будут. Проверят между пальцами рук, локтевые сгибы, да и все. Но если это и в самом деле тот препарат, то его в крови найдут.
– Едва ли. Там какой-то анализ сложный, я слышал. «Месть уйгура» чаще всего определяется по манере поведения. А местные врачи этого препарата просто не знают. Скажут, скорее всего, что это буйное помешательство.
– Для буйного помешательства нужна какая-то причина.
– Найти ее будет нетрудно. Современные врачи и следаки в этом деле мастера.
В дверь кто-то постучал. Я догадался, что это со мной желают пообщаться, встал и открыл.
– Менты вас зовут. Они в соседнем номере, – сказал уже знакомый мне охранник.
– Что, допросили парня?
– Да какой там допрос, он же невменяемый, одно слово, «наркоша». С ним внизу два мента остались, «Скорую» ждут. Еще двое сюда поднялись. Вас позвать попросили.
– Скажи, сейчас подойду, – буркнул я и не очень вежливо закрыл дверь перед носом охранника.
Тамара стояла рядом и хорошо играла роль обеспокоенной женщины. По крайней мере, глаза у нее были именно такие. Но когда я закрыл дверь, жена улыбнулась, подбадривая меня. Я оставил ей смартфон, полученный от администраторши, и сказал:
– Если «Генералов» позвонит, обрисуй ему ситуацию, скажи, что мы продолжаем «бег наперегонки по минному полю». Старт уже дан. Главное – внимательно под ноги смотреть и не наступить на мину. Если тебя тоже будут допрашивать, говори, что сосед к нам заходил, замком интересовался. Был нормальным. А через полчаса уже набросился на горничную.
– Может, лучше сказать, что мы его вообще не видели?
– Горничная заметила, что стружка тянется от нашей двери к его. Он тапочками натаскал, мы с тобой добавили. Потому она к нему и пошла. Так что может сообщить.
– Да. Может. Наверное, уже сказала.
– Скорее всего.
Я прошел в соседний номер.
Там младший сержант вместе с администраторшей рассматривали разбитое окно, вынимали из рамы осколки, готовые вывалиться.
– Придется вставлять, – сказала администраторша. – За чей только счет, вот что меня интересует. Я хозяину позвонила. Он сейчас на каком-то банкете, позже приедет. Будет требовать с того, кто номер бронировал.
Сказано это было скорее для меня, чем для младшего сержанта. Осколки стекла его интересовали больше. Некоторые из них были в крови. Он складывал их в пластиковый пакет, лежащий на широком подоконнике.
Второй мент, сержант, сидел за столом перед ноутбуком старшего лейтенанта ФСБ и щелкал мышью, просматривая содержимое.
– Ого! Да тут целый альбом детской порнографии! Пусть с этим делом наши специальные службы разбираются и переписку его смотрят. Она паролем закрыта, а они умеют их взламывать.
– Следственную бригаду вызвали? – поинтересовался я.
– Едут уже. Наш дежурный вызвал. И следственная бригада ФСБ едет, – проговорил сержант и внимательно посмотрел на меня.
– А эти-то здесь с какого бока? – осведомился я с показным недоумением.
– Этот парень – сотрудник ФСБ, – ответил сержант, вытащил из кармана и положил на стол перед ноутбуком служебное удостоверение старшего лейтенанта Линдера.
– Не похоже, – покачал я головой, – драться совершенно не умеет, бестолково ножницами махал. А в ФСБ учить этому должны. Не ножницами, а вообще любым предметом. Я сам когда-то для их сотрудников в Махачкале мастер-класс проводил.
– А вы кто? – с некоторым удивлением в голосе спросил сержант.
– Отставной подполковник спецназа военной разведки.
– Это спецназ ГРУ, что ли?
– Раньше он так назывался, сейчас просто спецназ Главного управления Генштаба.
– А документы у вас есть, подтверждающие, что вы подполковник спецназа?
– С собой только копия приказа министра обороны о награждении меня оружием.
– У вас имеется наградное оружие?
– Конечно. Пистолет Макарова.
– Вы угрожали им соседу?
– Угроза оружием является вариантом его применения, – с усмешкой произнес я. – Нет, не угрожал, даже из кобуры не вытаскивал.
– Кстати, вы не знаете, где пистолет жильца этого номера? У него только пустая подмышечная кобура.
Я вынул пистолет старшего лейтенанта из кармана своей куртки и положил на стол.
– Я забрал, когда соседа «выключил». На глазах у горничной.
Во дворе послышался шум автомобильного двигателя.
– Приехала следственная бригада, – сказал младший сержант, который так и не отошел от окна. – Следом машина ФСБ. Даже две.
– Я еще нужен? – спросил я сержанта.
– Сейчас следователи будут свидетелей допрашивать. В том числе и вас, товарищ подполковник.
– Я в соседнем номере буду. Там жена волнуется. Пойду, успокою ее, – сказал я и направился к двери.
Сержант меня не останавливал.
А на лестнице уже слышались шаги. Взявшись за дверную ручку, я на несколько секунд задержался и увидел, как в коридор с лестницы свернули следователи, которые вели, как под конвоем, горничную и администраторшу. Но я больше внимания обратил на высокого грузного человека, замыкавшего процессию. Мне показалось, что это тот самый тип, который днем приходил в номер к старшему лейтенанту Линдеру.
Глава седьмая
Допрос следователи решили вести в хронологическом порядке. Они хотели восстановить всю цепочку событий, найти их причину. Все якобы началось с моего желания сменить замок на двери. Следовательно, меня надо было допрашивать раньше других.
Здесь я легко мог «проколоться». Основное мое осложнение состояло в том, что я толком не знал, как пригласить в отель слесаря, который поставил на дверь такой редкий замок. Мне, конечно же, не хотелось раскрывать свою связь с «господином Генераловым», а другого способа найти этого слесаря я не знал. У меня не было времени на то, чтобы связаться с самим «Генераловым» и спросить его.
Этим же, видимо, была озабочена и администраторша. Она тоже наверняка знала о необходимости сокрытия своих связей.
Ее, к моему немалому счастью, допрашивали первой, да еще и при мне, так как я пришел в номер в самом начале этого процесса.
Следователь, лейтенант ФСБ, сидел за столом, на котором лежали бланки протоколов допроса и целый набор ручек. Он успел заполнить только стандартную «шапку». Там же, на столе, покоился и включенный смартфон. Значок микрофона во весь экран говорил о том, что ведется аудиозапись допроса.
Администраторша сидела не напротив следователя, а сбоку от него. Он был молод, желал серьезностью вида и голоса придать себе солидность и значимость. Поэтому впечатление складывалось такое, будто лейтенант уже видел в допрашиваемой подозреваемую.
– Значит, один из ваших постояльцев, гражданин Кукушкин, здесь присутствующий, вернувшись с женой из города, спросил вас, кого он мог видеть в окне своего номера, да?
Женщина посмотрела на меня так, словно просила помощи.
– Именно так, – сказал я, подходя ближе.
Теперь следователь пожелал просто уничтожить меня взглядом, испепелить до состояния пара, который не умеет мешать чужим разговорам.
– Я вас пока еще не допрашиваю, не торопите события! – произнес он предельно властно.
– А приличные люди головные уборы в помещении снимают в присутствии старших не только по годам, но и по званию, – тут же парировал я. – Я – подполковник в отставке. Будьте любезны, снимите головной убор, товарищ лейтенант, настоятельно вас прошу.
Такое требование не было подкреплено ни одним положением из армейских уставов. Я знал это, но почему-то был уверен в том, что этот офицер ФСБ в них ничего не смыслит, и давил на него своим авторитетом.
Мой спокойный и слегка назидательный тон, видимо, сильно задел лейтенанта, если не показался ему оскорбительным. Однако возмутиться он не решился, только вопросительно посмотрел на того крупного мужчину в цивильной одежде, который, как я предполагал, приходил днем к нашему соседу. Тот кивнул и погладил себя по лысине.
Только после этого лейтенант снял фуражку, положил ее на стол, посмотрел на меня и с ехидцей спросил:
– Вы удовлетворены, товарищ подполковник?
– Продолжайте работать, товарищ лейтенант. – Я был спокоен и величественен, как мамонт, даже чувствовал себя таковым, разве что громадных бивней не хватало. Но сильно бодаться я пока не намеревался.
– Итак, продолжим, – обратился следователь к администраторше. – Значит, ваш постоялец увидел кого-то в окне своего номера. Он попросил вас что-то сделать? Вспомните подробнее.
– Он сначала спросил, не горничная ли там убирается. Но на втором этаже она должна была работать только завтра. Сегодня едва справилась на первом, он у нас плотно заселен. Тогда постоялец спросил, каким образом ему сменить в номере замок, поставить другой, с какой-нибудь хитростью. Я сказала, что подумаю. Если найду слесаря, то позвоню ему. Полистала газету с объявлениями, нашла подходящее. Какая-то фирма устанавливает замки, работающие по отпечатку пальца. Я позвонила.
– С мобильного телефона? – спросил лысый.
– Нет, со служебного, стационарного.
Женщина, похоже, вовремя сообразила, что в любом аппарате сотовой связи есть функция памяти, где отмечаются все входящие и исходящие звонки. А стационарный телефон, как я видел, стоял у нее на стойке. Там даже набор номера осуществлялся не кнопками, а диском. Такие аппараты никакой памяти отродясь не имели.
– А газета где, в которой вы увидели этот номер? Я, видите ли, хочу себе в кабинет такой же замок поставить. Если он, конечно, хорошо работает. Как с этим, товарищ подполковник?
– Пока работает, – ответил я, пожав плечами.
– Так где газета?
– Не помню точно. Наверное, внизу на столе. Если горничная не выбросила. Я сама могла ее в ведро сунуть, а она его вынесла. Но я найду вам номер, если нужно. Там сотовый был. Я вроде бы помню, как первая страница выглядела, завтра такую же газету куплю и номер вам сообщу, – услужливо пообещала женщина.
Дневной гость моего пострадавшего соседа вытащил из кармана визитную карточку, протянул администраторше:
– Здесь номера моих телефонов. Меня зовут Аркадий Яковлевич Альтшулер, я полковник, заместитель начальника областного управления ФСБ. Если сможете найти, позвоните мне. – И, повернувшись к следователю, добавил: – Лейтенант, продолжайте.
Я, честно говоря, принял расспросы полковника Альтшулера за хитрую, скрытую часть допроса, а ему, оказывается, просто захотелось иметь такой же замок. У меня на душе отлегло.
– Значит, вызвали вы слесаря. Он приехал. Что дальше? – спросил следователь.
– Дальше я вместе со слесарем поднялась на второй этаж, показала ему дверь номера. Постоялец вышел, мы с ним стали расспрашивать слесаря о том, как замок работает.
– Постоялец со слесарем были знакомы?
– Нет, они при мне познакомились, представились друг другу. Вернее, постоялец назвал себя, а слесарь – нет.
– Хорошо. Продолжайте.