Глава I. Подарок Судьбы.
Чертовски хотелось спать. Ночка выдалась еще та! Будь неладен этот Гришка Скоморошкин! Это только он мог позвонить в полночь и заявить, что без помощи Вадима никак, совсем никак не обойтись. То есть, если он, Вадим, не приедет в клуб через двадцать минут, то Григорию, человеку исключительно творческому, не останется другого выхода, как наложить на себя руки, потому что через два часа начнется его зажигательного шоу! И вы, смертные, если не хотите, чтобы жизнь была прожита зря, должны явиться на это феерическое представление! Вадиму совсем не хотелось ни ехать, ни идти, (хотя до клуба десять минут неспешным шагом) и полночи выслушивать Гришкины вопли: сначала отчаянные, потом восторженные. Стилист, стоя у окна на кухне, так и представлял себе физиономию продвинутого арт-директора. Тот всё еще завывал в телефоне, и Вадим сдался: Григорий назвал сумму, которую готов заплатить стилисту, если тот через полчаса приведет в порядок «этих кудлатых пуделих», то бишь танцовщиц.
– Ладно, – смилостивился парикмахер.
Арт-директор хихикнул в трубку:
– Эх, Вадик, погубит тебя жажда наживы. Нет бы сказать: «не корысти ради, а токмо по»…
– Мне тебя дальше слушать или, может, уже собираться? – перебил Вадим.
– Жду, – буркнул обиженный Гришка и отключился.
Феерическое шоу началось в два ночи и закончилось в четыре утра. Вадим сначала делал начесы и локоны, а после того, как уставшие, взмыленные девицы ввались со сцены в тесную гримерку, возвращал первоначальный облик. Кисти рук перестал чувствовать где-то в половине пятого, поэтому, когда в шесть утра приехал укладывать волосы невесте, старательно улыбался, абстрагируясь от тупой боли. И впервые в жизни отказался за отдельную плату сделать прически матери и сестре новобрачной. Его утешала мысль, что он и так уже неплохо заработал этой ночью: Гришкины деньги приятно грели карман. Под восторженные ахи и охи он уложил свои принадлежности и отбыл, наконец-то, домой.
Он ехал медленно и периодически потирал ноющую шею, зевал от души и был не особо внимателен. А к чему осторожность? Скорость где-то километров сорок, максимум пятьдесят; раннее утро субботнего дня. Вадим нарочно свернул с Лиговского проспекта. Здесь, на узеньких улочках старинного города, лишь изредка попадались прохожие. Сам стилист жил в центре Санкт-Петербурга, и окна квартиры смотрели на вечно бурлящий Невский проспект и величественный Казанский собор, но ездить любил именно по таким вот тихим переулкам и улочкам. Так что парень зевал до слез и по сторонам не смотрел. Все мысли были о горячем душе и еще более горячем чае, как вдруг… Откуда-то сбоку мелькнуло что-то белое, воздушное, вроде облака, и выпрыгнуло перед машиной. Как ни мала была скорость, и педаль тормоза на автоматизме вдавлена в пол, а всё же Вадим почувствовал легкий толчок. «Облако» устояло на ногах, а потом бросилось к задней двери автомобиля. Рванув ее на себя, «оно» нырнуло в салон и заорало прямо в ухо Вадиму:
– Гони! Гони! Что встал?
Стилист оторопел, но голос, командный и властный, словно отключил все программы мозга, кроме одной: беспрекословно подчиняться! Парень вжал педаль газа в пол, и старенький «Опель», неприлично взвизгнув, рванул вперед. Перед ним мелькали какие-то дворы, арки, и стилист ничего не узнавал. Сзади тяжело дышали, и краем глаза он видел побелевшие от напряжения пальцы, вцепившиеся в его сидение, и рисунок на ухоженных ногтях был затейливым и в то же время очень скромным, элегантным. Именно эти ногти и вернули парня на землю. В голове что-то щелкнуло, машина опять нырнула в какую-то подворотню, и парень прыгнул на тормоз. «Облако» нырнуло вперед, заваливаясь между сиденьями. Вадим рывком обернулся и, уткнувшись лицом в какую-то воздушную паутину, отпрянул назад.
– Какого хрена? – вырвалось у него, глядя на возню «облака».
– Совсем уже! А если бы я ключицу сломала? – взревела в свою очередь пассажирка. Вадим не видел ни лица, ни фигуры, но всё же понимал, что «облако» женского пола.
То есть тучка, – мелькнуло в голове.
– А какого дьявола вы кидаетесь под машину, во-первых! – кипя от злости, взревел парень. – Во-вторых, вы, барышня, часом, не ошиблись. Это не фильм «Сбежавшая невеста»!
Паутина, а по сути фата, наконец-то, была благополучно откинута на спину, и пассажирка села. И не просто села, она, что-то бормоча, ткнулась носом в лицо Вадиму, тот не успел отпрянуть. Прищурив глаза, девушка изучала его серое от усталости и хронического недосыпа лицо. Она даже придвинулась к нему ближе, так, что парень чувствовал ее дыхание на своей щеке. Он попытался отодвинуться, но тут девушка выпрямилась и не то спросила, не то подытожила:
– Вы не Миша.
Вадим опешил. Он устал, чертовски устал! Иногда эта усталость чувствовалась мешком, давящим на него. Вадим смотрел на свою пассажирку, и злость, как волна, поднималась в нем, готовая смести всё на своем пути.
– Я не Миша! И даже не Ваня, и не Вася!
Девушка странно щурилась, глядя на него, и ему было не по себе. Она завозилась на заднем сидении. Ткань шуршала, а девушка всё перебирала и перебирала складки, со стороны казалось, что она пыталась выгнать пчелу из них. Вадим смотрел на все эти пасы и злился еще больше. Он опять перевалился к ней, как вдруг пассажирка, задрав юбку до пупа, при этом оголив длиннющие, просто какие-то бесконечные, ноги, затянутые в белые чулки, обнаружила искомое. На правой ноге, под кружевным верхом чулка, была надета плотная тугая резинка, а под ней крошечный телефон. Девушка выудила его оттуда и стала быстро тыкать в кнопки, даже не оправив платье.
– Ты где? – спросила она глухо в трубку, и только теперь стилист посмотрел ей в лицо.
У его нежданной пассажирки была ухоженная, просто совершенная кожа. Чтобы добиться такого эффекта, трех дней тотального ухода перед свадьбой недостаточно. Такая роскошь – продукт тщательного и бережного каждодневного ухаживания за собой. На это нужны время и деньги. И весьма немаленькие деньги. После всех этих пассов с платьем барышня раскраснелась, даже испарины появились на лбу и над верхней губой. Она сосредоточенно слушала, что ей говорили в трубку, и с каждым словом всё больше и больше бледнела. Вадим не сводил с нее глаз. Ему хотелось возмутиться, но что-то останавливало. Что-то в облике барышни настораживало его, но Вадим не понимал, что именно, и поэтому просто смотрел на девушку.
– То есть? Я не поняла… – проговорила она упавшим голосом, вдруг наклонившись вперед, и стилист смог услышать человека, говорившего с ней.
– Я же не виноват! Что ты, в самом деле?! Я только две недели назад ее ремонтировал. Ну, откуда я мог знать, что она заглохнет посреди дороги? Скажи, где ты? Я возьму такси и… – кричали из динамика.
– Ты… Ты соображаешь, что говоришь? –вдруг закричала невеста так, что Вадим даже отшатнулся назад и теперь смотрел на нее в зеркало заднего вида. – Он будет меня искать! Возможно, он уже меня ищет! У него в полиции свои люди, у него такие связи, такие деньги, что может купить всех и вся! Да он первым делом пробьет все таксопарки, автовокзал и прочее. Он на уши поставит весь город! Я каждый шаг продумала. Я всё предусмотрела! Я месяц к этому готовилась! А ты… у тебя сдох твой тарантас, – прошептала она, – плевать я хотела на твой драндулет.
И после этих слов нажала отбой. Она сидела очень прямо, словно палку проглотила. Бледное лицо не выражало никаких эмоций, лишь бриллиантовые капельки дрожали, словно и им было страшно. А девушке было именно страшно. О, как же хорошо было знакомо это чувство Вадиму! Чувство, когда ледяная пустота вдруг охватывает всё тело и разум, сердце в какой-то миг замирает, и ты даже не знаешь, застучит ли оно опять. Цепенеют пальцы рук и ног, и нет возможности вздохнуть, страх с каждой секундой всё больше и больше поглощает тебя, оставляя лишь пустую оболочку.
Стилист расстегнул ремень безопасности и схватил свою пассажирку за округлое обнаженное плечо в тот самый миг, когда она уже закатывала глаза. Он сильно сжал плечо, не думая о том, что делает больно. Главное, чтобы невеста не потеряла сознание. Девушка, будто очнувшись, сфокусировала свой взгляд на хозяине автомобиля и вновь прищурилась. Она почти не видела водителя. Вместо лица – размытое пятно. Сердце замирало в груди от ужаса, но голос молодого человека был вкрадчивым и успокаивающим.
– У вас плохое зрение, – услышала она.
Невеста не сводила с водителя близоруких глаз, а он произнес это и, как ей показалось, улыбнулся.
– Что? – кое-как разлепив губы, выдавила она.
– Я говорю, что, судя по всему, у вас плохое зрение, вы постоянно щуритесь. У вас появятся раньше времени морщины, уж поверьте мне на слово.
– Думаю, до морщин я вряд ли доживу, – проговорила барышня и посмотрела в тонированное окно. – Если только сегодня не состарюсь, что, как понимаете, сомнительно.
– Неудачное замужество? Он старый и лысый?
– Он молод и вполне ничего. Большинство моих знакомых сочли бы его за подарок Судьбы.
– Но не вы? – продолжал беседу Вадим. Он точно знал, что там, у кромки паники, так важны нормальные, простые слова. Его бабушка говорила так:
– Когда человек теряет голову от боли, страха и просто неизвестности, нужно с ним говорить. Неважно о чем, хоть о борще или шампуне, лишь бы оппонент отвечал и присутствовал при этом «головой»…
– Что? – опять спросила девушка и посмотрела на Вадима, щурясь. – У меня почти минус восемь. Какой у вас автомобиль?
– «Опель Вектра», очень старый, – сознался парень.
Она усмехнулась:
– Я сослепу перепутала вашу машину с «Рено», представляете?
– Вы же говорили, что целый месяц готовились, как же вы про очки не подумали?
Тут девушка посмотрела на него, и тень скользнула по ухоженному лицу. Вадима будто водой окатило.
– Я обронила очки, когда споткнулась на складе. Они просто спрыгнули с моего носа, завалившись куда-то между коробками. Искать их, как понимаете, я не стала.
И вновь отвернулась к окну. Вадим смотрел и понимал, что всё, что случайная пассажирка говорит, – правда от первого до последнего слова. И еще, видимо, для нее это был единственно возможный вариант. Это всё равно, что играть с Судьбой в покер. У тебя могут быть какие угодно хорошие карты, но и у нее в рукаве может сидеть джокер.
– Туфлю вы потеряли на том же складе?
Девушка опустила глаза вниз и покраснела, одернув юбку. Причем не просто покраснела, а словно вспыхнула. Секунду назад была бледнее обезжиренного молока, раз – и красная, как кумач.
– Простите, – пробормотала она, пряча глаза.
Вадим вздохнул. Он устал, он чертовски устал. Лишь одна мысль была слабым утешением: впереди два дня выходных. Больше всего на свете ему хотелось горячего душа и просто обжигающего чая. А потом можно рухнуть на новый огромный матрац – кровать обещали привезти на следующей неделе – и проспать до вечера, если Алька не станет приставать, глядишь, он сможет спать хоть до завтрашнего утра. Было бы весьма неплохо. О да! Есть только маленькое «но», и это самое «но» в данный момент сидело на заднем сиденье его машины. Да и, судя по комплекции, на маленькое это самое «но» не тянуло…
Сбежавшая невеста не кусала губы, не стенала, не плакала. Лицо не выражало никаких эмоций. Ледяное спокойствие, просто арктическое. Только на скулах два небольших красных пятна. Светло-русые волосы гладко зачесаны к затылку, лишь прядь затейливо уложена сбоку. Открытый высокий лоб, очерченные скулы. Некая припухлость лица нисколько не портила. Только грудь тяжело поднималась в затянутом корсете. Судя по всему, его шнуровали в четыре руки.
Наверно, она из-за него так прямо сидит – подумал парень. Он старался смотреть в лицо и не опускать глаза ниже линии декольте, так как грудь норовила вырваться из тисков. – Такая красота явно доморощенная и без всякой силиконовой примеси. Интересно, у нее четвертый или всё же пятый номер?
Вот ведь черт! Ну почему с ним всегда так? За столько лет работы в индустрии красоты он привык оценивать людей по их виду. Он на раз отличал «надутые химией» части тела от настоящих, платье кутюрье – от недешевой подделки. Даже сейчас, вместо того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, Вадим прикидывал стоимость бриллиантовых капель. Сумма получалась какая-то, прямо-таки, неприличная. Даже по скромным подсчетам.
– Попытка бегства провалилась на начальном этапе – звери были пойманы и вновь водворены в привычные клетки, – проговорила пассажирка и посмотрела на Вадима. Прищурилась на краткий миг и взялась за ручку двери. – Спасибо большое.
– Э! Вы куда? Стойте же!
Он еще не до конца осознал, что и, главное, зачем делает, а уже выскочил из машины, распахнул заднюю дверь и плюхнулся рядом с удивленной девушкой.
– Послушайте, я вам, правда, благодарна, но мне нужно идти, – проговорила она.
– Вы решили вернуться к своему благоверному?
– Что?
– Я говорю, вы решили вернуться к нему?
– К кому? К Борису? Да вы что! Он со мной такое сделает! Такое… да мне даже представить страшно! – воскликнула она и протяжно всхлипнула. Вадим смотрел на нее, не отрываясь. Девушка часто заморгала и загнала-таки слезы обратно.
Всё очень непросто, настолько непросто, что ей жутко от одной мысли о возвращении. Серьги и кулон явно не подарок жениха. Сейчас такие просто не делают, у современных ювелиров не хватает для этого вкуса и изящества. Девочка она вполне небедная, а это значит, что деньги тут не причем. Что же за человек этот Борис? Бандит? – подумал стилист.
– Послушайте, давайте немного успокоимся и поразмышляем. Вы сами сказали, что готовились к побегу месяц. Что у вас было дальше по плану? Собирались покинуть страну?
– Нет. Не могу же я вылететь по подложному паспорту, в конце концов, это же не триллер. Я собиралась остаться в городе, к зиме планировала перебраться в Москву. Если хочешь спрятать дерево – спрячь его в лесу.
– Куда вас должен был отвезти этот… как там его?
– Михаил?
– Да, Михаил.
– Я сняла через приятельницу квартиру, сегодня должна отдать оставшуюся сумму.
– Ваши вещи там?
– Вещи? Вы имеете в виду одежду? Нет, я не могла таскать из дома баулы и тюки со скарбом. Да и к тому же, буду отсиживаться в квартире как минимум недели две. Так что всё, что для жизни необходимо, закуплено и ждет.
– Где?
Тут девушка, прищурившись, вновь посмотрела на него.
– А вам это зачем? – вдруг спросила она. И спросила-то спокойно, но в ее голосе Вадим услышал нотки недоверия.
– Послушайте, – вздохнув, сказал он, – я ужасно устал. Я уже вторые сутки на ногах. При этом понимаю, что вам необходима помощь. Вы не сможете вот так просто выйти даже из машины. Вас запомнят все. Как вы думаете, кто по статистике больше бросается в глаза: клоун или невеста?
Пассажирка всё так же с недоверием взирала на парня.
Куда я лезу? – мелькнуло у него в голове.
– Невеста. Ее видят все. Девочкам помладше она напоминает принцессу-Золушку, постарше оценивают платье и прическу. Девушки обращают внимание либо из-за того, что собираются под венец, а если замужество им по каким-то причинам не светит – из зависти. Женщины думают о своем удачном или неудачном браке и так далее. В общем, если хотите привлечь всеобщее внимание, то, пожалуйста, можете идти на все четыре стороны. Хоть сейчас.
– Я не поняла, вы мне помощь предлагаете? – проговорила она.
Вадим опять вздохнул.
– Верите в Ангела Хранителя?
– Не очень.
– А зря! Ваш вот позаботился и меня отправил. Если вы хотите затеряться в этом городе, то я тот, кто может вам в этом помочь, – без лишней скромности изрек он, – так как я стилист.
– Стилист?
– Я изменю ваш облик так, что ни мать родная, ни жених не узнают. Естественно, не бесплатно. Сейчас постараемся придать вам иной образ, – сказал он и достал свою рабочую сумку, – чтобы можно было спокойно выйти из машины.
Девушка не возражала, хотя и не выказывала радости. Вадиму казалось, что она плохо соображала из-за потрясения. Своего рода состояние аффекта. В машине было не развернуться. Да и рост у его пассажирки был какой-то гренадерский.
– Самое главное, убрать фату, где-то у меня был парик. Правда, цвета пожарной машины. Но это даже к лучшему. Вот только из вещей ничего нет, – проговорил парень.