Когда мать опять позвала ее, девушка встала и закрыв дверь села обратно за стол. Она налила себе остатки остывшего кофе, отрезала кусок вишневого пирога, купленного по дороге с работы в небольшом кафе у памятника Ленину, и продолжила смотреть ежедневное вечернее ток-шоу с Андреем Малаховым.
Спустя минуту или две ей пришлось увеличить громкость телевизора. Голос у Алевтины Павловны значительно окреп и в нем появились требовательные нотки (Настя! Скорее! Помоги мне в конце концов!), но он быстро потерялся среди воплей участников ток-шоу одна половина которых доказывала другой, что Россия уже почти встала с колен и должна завтра навалять Трампу, а другая убеждала первую, что Россия уже стоит без сторонней помощи и должна навалять Трампу прямо сейчас.
Когда шоу прервалось рекламным блоком, за стеной что-то упало. Настя сделала звук потише и прислушалась. Ей показалось, что из комнаты донеслось злобное бормотание. За окном закричали дети, где-то вдали лаяла собака.
– Настасья! – рявкнула Алевтина Павловна, и девушка опять добавила громкости. Но даже сквозь споры ведущих и гостей возобновившегося ток-шоу, до нее долетали проклятья матери.
– Тварь неблагодарная! Так ты мне решила отплатить за мою заботу о тебе?!
Пусть кричит сколько ей вздумается. Она не подойдет к ней пока не доест вишневый пирог. Анастасия поднялась и заполнила кофеварку. Свежезаваренный кофе понравился ей больше оставшегося с утра.
Когда ток-шоу закончилось, начался ежевечерний сериал о нелегкой судьбе столичной богемы и элиты. Она опять прислушалась. Из комнаты, где лежала мать не доносилось ни звука. От пирога осталась только запекшаяся твердая корочка. Настя вздохнула и, встав, вышла из кухни.
В комнате было сумрачно. Горел торшер с бабочками на абажуре. Алевтина Павловна сидела на полу возле кровати. Она пыталась подняться, цепляясь за матрац и одеяла. Один глаз покраснел и закатился под веко. Безумная улыбка не сходила с ее лица пока она бормотала проклятия в адрес дочери.
– Шалава. Проститутка. Я из-за тебя ночей не спала и так ты мне платишь.
Неясная тень мелькнула над головой старой женщины, и Настя испугано отпрянула. Позади матери стояла темная человекоподобная фигура. Невысокий склоненный силуэт будто наблюдал за тем, как ее мать силится встать на подкашивающиеся ноги, но снова и снова падает на задницу, изрыгая, выплевывая злобные ругательства.
«Тень. Это просто моя собственная тень, – убеждала себя Анастасия. – Торшер светит мне в спину, и я вижу собственную тень на стене».
Она подняла руку. Фигура повторила ее жест. Гребанная тень и ничего более.
Девушка подошла к Алевтине Павловне и поняла, что та ее не видит.
– Кто здесь? – мать протянула руку, ощупывая воздух пальцами. – Пришла все-таки?
Тень отступила от женщины, и будто невидимая рука сорвала вуаль с ее лица. Красный отекший правый глаз выкатился из-под века и уставился на дочь.
– Темны тихие воды, – прошептала она. – Скоро. Очень скоро. Мы все будем тут, под темной водой.
Насте стало страшно.
– Мама, что с тобой? – произнесла она севшим от ужаса голосом.
– Мы были так наивны, детка. Думали, что перехитрим ее, но в итоге все повторяется снова и снова. Это она поимела нас. Самая большая человека – вера в то, что сущее реально.
Внезапно голова матери откинулась и ее тело стало содрогаться в конвульсиях. Она то выгибалась и натягивалась как струна, то сжималась как пружина.
– Боже мой, мама! Что мне делать? Скажи, что мне делать?
Алевтина Павловна издала странный хриплый вздох и ее тело вернулось в расслабленное состояние. Женщина лежала на полу раскинув руки и смотря в потолок. В нос ударил запах аммиака, она обмочилась.
Настя попятилась в коридор и вернувшись на кухню принялась бездумно нажимать на кнопки пульта. Надо было вызвать «скорую», но она долго не решалась взять в руки телефон. Что она скажет? Как объяснит почему не вызвала ее раньше? А если ее обвинят в преступном бездействии?
Приехавшие врачи констатировали смерть и даже не поинтересовались ее обстоятельствами, а сразу вслед за ними появился похоронный агент.
Оставшись одна, уже поздним вечером, она вновь вошла в комнату матери чтобы собрать постель и вымыть пол, и подойдя к кровати, испытала острый укол паники – никакой тени ни на стене, ни в углу между шкафом и кроватью больше не было.
3
С того дня минул год в течение которого Анастасия сначала безуспешно пыталась сдавать эту квартиру, а потом столь же безуспешно пыталась ее продать. Она наняла по объявлению бригаду рабочих, которые сделали косметический ремонт, заключила контракты сразу с несколькими агентствами недвижимости. Но все было напрасно. Никто не хотел в ней жить. Квартира, как и когда-то мамаша камнем повисла у нее на шее и тащила на дно.
Она могла сама переехать в нее. Но всякий раз, переступая порог, она вспоминала тень, стоящую в углу за спиной умирающей матери. Несколько раз она задерживалась тут допоздна и всякий раз с наступлением сумерек ей становилось, жутко и неуютно. Ближе к ночи квартира наполнялась странными скрипами и стуками. Сидящей на кухне Насте казалось, что в комнате кто-то ходит, выдвигает и закрывает ящики и дверцы шкафа. Время от времени, она слышала даже хриплое дыхание и чье-то невнятное бормотание. Конечно, это была игра воображения и ничего больше. Но понимая это рассудком, она никак не могла побороть тот иррациональный страх, что рано или поздно наваливался на нее, когда она оставалась одна в этой квартире.
Вчера вечером она вынуждена была опять вернуться сюда, чтобы попытаться продать ее очередным покупателям. Она намеренно опоздала на пятнадцать минут к назначенному сроку, чтобы не сидеть тут и не ждать в случае, если они задержатся.
Когда она пришла, высокий мужик в куртке пилот, золотой цепью поверх футболки с надписью «Не смешите наши Искандеры» и его спутница в полушубке, шапочке «Буратино» и с накачанными губами уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу у подъезда.
Мужик недовольно посмотрел на часы, и Настя догадалась – он из тех мудаков, что делают вид что знают всё на свете и указывают другим как им следует поступать. Такие, обычно растопырив пальцы уверяют, что в отличие от тебя, тупой бабы, они знают, что Мурманск не находится за полярным кругом или, что планеты не падают на солнце из-за силы всемирного отталкивания, и вообще у них по географии в школе была четверка.
Войдя в квартиру, он сразу сделал лицо знатока и принялся ощупывать и простукивать стены. Его спутница со скучающим видом ходила следом.
– Как видите, квартира в хорошем состоянии, – убеждала их Настя. – Лоджия выходит в парк. С нее замечательный вид в любое время года. Третий этаж – не высоко и не низко. Это очень комфортно.
Мужик заглянул в туалет и скривил рот.
– Ремонта тут, конечно… Что же вы так квартирку запустили?
– А вот кухня, – Настя проигнорировала его претензию. – Смотрите какая большая. Это почти целая комната.
– Как тебе, киса? – обратился он к своей супруге.
Теперь скривила рот она.
– Зая, зачем нам такая большая кухня? Ты же знаешь, я не люблю готовить. Лучше сломать стену и объединить ее с комнатой. Как Климатинские сделали.
Мужик что-то буркнул и прошел в комнату.
И вот тут произошло то, что происходило уже не раз с другими покупателями, как только они оказывались в комнате, где умерла Алевтина Павловна. Он сделал несколько шагов и встал. Его «киса» уткнулась ему спину.
– Боже, как тут мрачно, – возмутилась она.
Несмотря на яркое освещение, что давала огромная люстра с зеркальным основанием, комната действительно выглядела склепом. Ее не спасал даже сделанный ремонт.
Мужик стоял молча и сосредоточенно разглядывал стены, а также прячущиеся по углам тени. Его лицо побледнело, глаза лихорадочно заблестели.
– Пойдем, киса. Нам пора. Я совсем забыл, у меня важная встреча.
– Но мы ведь еще не все посмотрели, – попыталась возмутиться женщина.
– Нет. Мы достаточно посмотрели.
– Мы вам позвоним, – бросил он Насте уже выходя из дверей.
Не позвонят, поняла она. Все предыдущие покупатели, как и этот мужик, стоило им войти в комнату матери, меняясь в лице, находили причины как можно скорее покинуть квартиру. И никто из них больше не пытался связаться с ней.
На глаза Насти навернулись слезы.
– Чертова сволочь! – закричала она, вернувшись в комнату матери. – Почему ты не отпускаешь меня?! Что тебе надо, гадина!? Я всё равно найду способ избавиться от тебя!
Будто отвечая ей, мигнули лампочки люстры, и она услышала звук льющейся воды. Вбежав в ванную, Настя увидела, что из всех кранов хлещет горячая вода. Она попыталась опустить рычаги смесителей, но не смогла сдвинуть их ни на миллиметр.
– Твою мать, – она зарыдала в полный голос. – Перестань! Я прошу тебя! Хватит!
Пар клубами валил от стремительно заполнявшей раковину и ванну воды. Он оседал на зеркале и клубился под потолком.
Настя хотела выбежать на лестничную площадку в надежде позвать на помощь, но входная дверь не поддавалась. Девушка толкнула ее плечом и навалилась всем телом. В первый момент она приоткрылась и в небольшую щель Настя разглядела кусок стены подъезда, но затем странная могучая сила, несмотря на ее сопротивление, легко вернула створку на место. Казалось, кто-то держал дверь с другой стороны. Из комнаты матери послышался злобный смешок и частый топот ног – будто там бегал ребенок.
– Отпустите меня, пожалуйста, – она прижалась к стене и медленно в отчаянии опустилась на пол.
– Тварь неблагодарная, – донеслось из комнаты. – Тварь неблагодарная… тварь…
Голос был тихим и скрипучим. Он лишь отдаленно походил на голос человека.
А в следующий момент все прекратилось.
Не было слышно звука льющейся из кранов воды. Входная дверь оказалась закрытой на цепочку, которую девушка не заметила в приступе паники. Звук похожий на топот, превратился в стук металлического листа (по всей видимости оторвавшегося от козырька балкона) под порывами ветра. Скрипучий голос в скрипящую надломанную ветку тополя за окном.
Настя осторожно вошла в ванную комнату. Пар никуда не исчез. Он медленно оседал на стенах. Горячая вода в ванной закручивалась в воронке и постепенно исчезала в стоке.
А на запотевшем зеркале появилась странная и бессмысленная надпись – МЫ ВСЕ ПОД ВОДОЙ.
4
Ночью ей снилось, будто она загорает на городском пляже. Было многолюдно. Светило яркое солнце. Рядом с ней присел мускулистый молодой человек с широкими плечами и округлой попкой. Они завели непринужденный разговор ни о чем. Затем он неожиданно исчез, как и остальные отдыхающие, а солнечный день превратился с холодные сумерки.
Она закуталась в пляжное полотенце и подошла к воде, озираясь по сторонам. Высотные дома за спиной и «хрущевки» на набережной изменились. Теперь они показались пустыми и брошенными.
Порыв ледяного ветра обжег открытые плечи. На руку упала огромная снежинка похожая на огромного волосатого паука. Затем еще одна: поменьше.
Над темной гладью реки в нескольких метрах от девушки показался человеческий череп. Черные провалы глазниц, блестящая, словно отполированная кость. Рядом с первым возник второй. Чуть поодаль третий.
Из воды медленно поднимались мертвецы. На некоторых висели ошметки серой одежды, другие были покрыты остатками мумифицированной плоти. Они не спеша двигались в ее сторону.
Бежать! Скорее бежать! – подумала она, но, как часто это бывает во снах, не смогла сделать и шага. Ее ноги увязли в зыбучем песке и с каждой секундой погружались в него все глубже. Над песком показалась смолянистая болотная жижа, она забурлила как кипяток, и Настя, закричав, проснулась.
Сон тут же распался на бессвязные фрагменты, которые стремительно растаяли и исчезли из памяти. Только сердце спустя еще несколько мгновений после пробуждения стучало как бешенное.
Она села в кровати и посмотрела на табло электронных часов. Без пяти минут шесть. Спать дальше не имело смысла. Через полчаса надо было вставать и собираться на семинар в парк-отель «Спас». Подняв с упавшее на пол одеяло, она прошлепала в ванную.
Перед тем как открыть дверь Настя вспомнила кошмар, пережитый вчера в квартире матери. Теперь он тревожил меньше, но многое все еще оставалось таинственным и странным.
Ей было не понятно, как могли сами по себе включаться и выключаться краны. И кто оставил ту дурацкую надпись. Что было реальностью, а что плодом ее воображения.
Все, казалось, указывало на то, что с той квартирой что-то было не так, нечто мистическое и потустороннее. Но Катя не верила в призраков, злых духов и прочую дребедень. Поэтому все, что ей оставалось – забыть о произошедшем и больше никогда не вспоминать.
А квартиру эту я продам первому подвернувшемуся агентству, – решила она, – за любую цену.
Через три часа, позавтракав, проверив рабочую почту и пробежавшись по соцсетям, Анастасия собрала большую дорожную сумку и, сев в свой серебристый «пежо» отправилась на семинар, который проводила компания «Один Клик» в парк-отеле «Спас».
Когда пришло приглашение, она сразу ухватилась за возможность на два дня сбежать от опостылевшей офисной скуки. Тем более что никто из ее руководителей не проявил к нему интереса и не стал выступать против, когда она, проявив инициативу предложила свою кандидатуру для участия в семинаре.
«Спас» находился в сорока километрах от Тиховодска, на берегу Волги у самого водохранилища. Коттеджи и здание скрывали от посторонних глаз гигантские сосны. Особой популярностью пользовался местный вельнес-центр и лыжные трассы, которые летом превращались в изумительные по своей красоте велодорожки.
Провести два дня среди соснового бора, дыша чистым морозным воздухом вместо того, чтобы торчать в душном офисе и дышать порошком из картриджей лазерных принтеров и копиров – это казалось несравненным подарком судьбы, которым обязательно следовало воспользоваться.
Большая часть дороги была узкой и нечищеной. При появлении встречного автомобиля ей приходилось сбрасывать скорость до двадцати километров в час, и съехав с колеи плестись по наледи и колдобинам. Но только она была уверена, в том, что они разъедутся без последствий.
Наконец появился долгожданный указатель и поворот к отелю. Вскоре среди сосен показался разрушенный храм Спаса Всемилостивого и миновав еще один поворот она въехала на пустую стоянку.
Выйдя из машины, она вдохнула свежий морозный воздух, насыщенный сосновыми ароматами, и вытащив сумку, поковыляла к шлагбауму. Чуть дальше, правее него стоял огромный поклонный крест и билборд, который она не видела тут раньше во время своих предыдущих визитов.
Настя остановилась, перекидывая сумку с плеча на плечо и против воли, автоматически, прочла то, что было на нем написано.
Церковь Спаса Всемилостивого построена в 1804 -1828 гг. на месте утраченных деревянных храмов по проектам Ильи и Евграфа Казаковых. Для возведения храма крестьяне во главе с Л. Недосуговым построили в селе кирпичный завод. /Храм/ расписан в 1820-е годы романовским живописцем В. Кузьминым. Резчиком И. Михайловым в 1824 г. сооружен иконостас. Иконы местного ряда выполнены Н. Курочкиным, живописцем Норской слободы. С 1937 по 1946 год тут находилось отделение ВОХР НКВД. На территории церковного кладбища, и вокруг храмового комплекса проводились массовые захоронения заключенных Волголага. Имеются свидетельства о том, что в подвальных помещениях проводились пытки и расстрелы. В последствии церковь была разрушена и разграблена. С 2005 года ведется работа по реконструкции зданий и придания комплексу статуса памятника жертвам политических репрессий.
Возле поклонного креста кто-то стоял.
Женщина. Длинный зеленый пуховик, несуразный и бесформенный. Капюшон с опушкой скрывал ее лицо, но Насте показалось, что из-под него за ней пристально следит пара сощуренных глаз.