Арис, глядя на Яна, попробовал встать в «планку» и провис животом в пол. Ян ехидно фыркнул.
– Неуж мой братишка слабак?
Ответом ему стало злое пыхтенье:
– У меня сапоги по полу проскальзывают.
– Не сапоги, а пузо у тебя по полу проскальзывает, – съязвил Ян, – смотри и считай.
– Хочешь сказать, что ты больше тридцати раз сможешь…
– Отжаться от пола, – подсказал Ян,
– Больше тридцати раз отжаться? – лицо Ариса выражало огромное сомнение.
– Да легко, – фыркнул Ян и вытянул одну руку вперед, – десять раз.
Арис присвистнул и начал считать
– Четыре, пять…, десять, ого!
– Теперь другую, – Ян сменил руку, и отжавшись еще десяток раз легко поднялся с пола, – а теперь я пошел подтягиваться, а после вымещать злость на мешке.
Мышцы ныли от нагрузки.
Когда шли по лесу к Кристальной горе Инга призналась, что специально уговорила его заниматься фехтованием.
– Зачем? – удивился Ян.
Инга улыбнулась:
– Физическая нагрузка снимает стресс, да и мне не мешало научиться обращаться с оружием
– Стресс? – уцепился Ян за незнакомое слово. Инга поправила лямки рюкзака на плечах и пояснила.
– Это если совсем просто, состояние очень сильной тоски и подавленности.
– То, что со мной было, – согласно кивнул Ян.
– Вот. Один из способов избавления от подобной хандры – занятия физкультурой. Если твоя любовь тебя бросила, и ты ноешь, – Инга хихикнула, – иди в спортзал, после хорошей физической нагрузки сил на нытье уже не будет.
– Главное не ныть? – смеясь уточнил Ян.
– Самое главное! – Инга с умным видом помахала указательным пальцем.
Ян и не ныл, не оставлял себе времени на тоску, но она нет-нет да брала свое, затапливая разум серым ледяным потоком.
– Эээ нет, братец, теперь я точно с тобой! – Арис аж подпрыгнул на месте, – ты умеешь, а я нет? Не бывать такому!
Ян размотал бинты с руки и намотал на ладони. Первый, прямой, удар по груше получился неловким, как у мальчишки первый раз ввязавшегося в драку и толком не понимающего как и куда бить противника. Второй получился немногим лучше. Ян отошел в сторону, отдышался.
«Встать в стойку, ноги на диагональ, кулаком прикрыть челюсть, локтями ребра» он медленно двинул рукой вперед, дотягиваясь до мешка, примеряясь.
Арис стоял сбоку затаив дыхание и наблюдал.
Ян попробовал ударить быстрее, и еще раз вкладывая силу веса, и еще, повторив удар с сотню раз, отработал прямой второй рукой. Груша вибрировала и отзывалась глухим гулом на прикосновения его кулаков. Ян попробовал провести серию ударов, почти так же, как показывала Инга: «Прямой, прямой, хук, апперкот», отойти, выставить ногу чуть вперед, нанести серию, опять отойти, сменить ногу. И снова повторить, и так до бесконечности.
– Братец, объясни-ка мне, как ты это делаешь? – Арис помахал кулаками пытаясь повторить движения Яна.
– Я сам еще толком не разобрался, – Ян отошел в сторону, руки гудели, – сколько мы уже здесь?
– Второй круг почти прошел.
– Да, кажется, пора заканчивать.
Ян смотал бинты с ладоней, они не спасли, кожа на костяшках оказалась сбитой. Те странные штуки на руках у бойцов в мире Инги, так и назвались: боксерские перчатки. Нужно заказать у скорняка такие.
Он вздохнул и выходя из зала тихо застонал, Инги нет, а она вовсю присутствует в его жизни. Хорошо, что Арис задержался, забирая сюртук и портупею и ничего не услышал.
* * *
Первую неделю Ян изводил себя вопросами, почему? За что? Как это могло произойти? И самое главное: зачем он оставил ее на станции вместе с этим алорнцем?
Если бы он остался там, он был уверен, смог ее защитить.
Когда Ян вернулся обратно к станции, тот сидел в воротах, в разорванной рубашке залитой кровью, рядом валялись трупы алорнцев и людей. Надо сказать хорошо разделанные, в здравом уме так рубить тела на части мало кому пришло бы в голову. Но теперь Ян понимал, что алорнцем руководило отчаянье и злость от бессилия.
– Я пытался спуститься за ней, – сказал он, глядя на Яна безумными и странно покрасневшими глазами, – но там стена осыпалась.
– Где Инга? – спросил Ян, еще не понимая, что происходит, но внутренне холодея от недоброго предчувствия.
Алорнец вытер лицо ладонью размазав грязь и по -собачьи встряхнув головой, посмотрел на шахту.
– Мы вышли встречать тебя, – он втянул носом воздух, – Инга открыла ворота, а там нас уже ждали. Арано и его эти, – он мотнул головой в сторону трупов, – он приставил нож к ее горлу, поранил. А скратово солнце в глаза светило.
Ян с рычанием бросился к алорнцу и за рубашку поднял его к стене.
– Ты сейчас этим позавидуешь, – по рукам побежали темные ручейки чешуи.
Алорнец придушенно захрипел, но сопротивляться не стал. Ян закинул его в холл станции.
– Говори! – приказал, срываясь на рык, глядя, как тот шатаясь поднимается на колени.
– В шахте, оказывается, сбоку штыри из стены, как лестница, они по ним поднялись сюда.
– Дальше, – Ян уже понял, что произошло, но поверить отказывался.
– Он утащил ее туда, на край, – Керио кивнул, – она пыталась его заговорить, чтобы он ушел с солнечного света. Я не оправдываюсь. Но лучи светили в глаза, и я его просто не видел. Она это поняла и стала его сдвигать в сторону.
– Сдвинула? – хрипло спросил Ян, глядя на Керио и сжимая кулаки.
– Да, я метнул в него клинок, но они стояли близко к краю, и он потянул ее за собой, мне пришлось убирать этих, а из шахты очень громкий шум был. Как рев. От этого звука края стали рушится. Я пытался спуститься туда, но не получилось. Теперь все стихло, – Керио чуть раскачиваясь протянул, – ти-ши-на.
Ян прошел к шахте, примерившись перекинулся в горга, и сложив крылья вполовину стал планировать вниз. Но его теперешние размеры были больше, чем прошлые. А шахта была узкой даже для половинного размаха крыльев.
Крыло зацепилось за торчащий из стены штырь и огромный ее фрагмент рухнул вниз, вырывая из него кусок кожи. От боли из горла дракона вырвался рев.
Он спланировал на груду камней и опасно балансируя попытался лапами отбросить хотя бы несколько. Сверху, вдоль стены, упал хвост веревки.
– Сиди там! – рявкнул Ян. Разговаривать в обличье горга было сложно.
– Я помогу тебе ее искать, – Керио закрепил конец веревки за ворота и собрался спускаться вниз.
– Сиди там! – зарычал Ян, – здесь все шатается, – полезешь сюда, нас обоих завалит.
Каменная груда под ногами Яна потеряла прочность, поплыла вниз как горящая свеча. Ян ругнулся и перекинувшись в человеческий облик, в прыжке схватился за веревку. На руке оказалась содрана кожа, узкой длинной сверху донизу, полосой.
– Держись, я тебя вытяну, – заорал Керио, и в самом деле принялся тянуть. Станция за его спиной хрустела и, кажется, собралась разломиться на две половины. Гора ворчала и сбрасывала с себя незваных гостей.
Яну казалось, что подъем к воротам занял вечность.
– Где ее рюкзак? – спросил Ян не успев отдышаться.
– Вон, там фляжка и маленькая сумка.
Керио кивнул на вход.
Ян заглянул внутрь. Вещи Инги, документы, были на месте. Он достал аптечку, и в который раз поразился предусмотрительности Инги. В отдельной коробке завернутые в бумагу лежали тканевые ленты – бинты. Еще коробка, Ян точно знал, что там иглы и нитки – зашивать раны. Еще коробка и там настойки трав, уже готовые. Он плеснул на руку настойкой водорослей и заорал. Так было больно.
Протянул пузырек Керио и прохрипел:
– Гуманизм заразен.
Он неловко перемотал руку бинтом.
Керио сделав из бинта салфетку, намочив настойкой, приложил ее к длинному порезу. Лицо алорнца побелело, кончики ушей нервно дергались.
Ян упаковал аптечку обратно в рюкзак. Прикасаться к вещам Инги было странно, будто ступаешь на запретную, чужую территорию.
Он достал телефон и отключив, бережно завернул в рубашку и спрятал в рюкзак.
Керио вдруг попросил.
– Дай мне что-нибудь из ее вещей.
Ян зло оскалился.
– Если ты хочешь дымные горшки, то их там нет, мы использовали последние, чтобы открыть эти ворота.
– Я…не, – Керио мотнул головой, – мне…на память.
Он снова мотнул головой и сгорбившись отошел в сторонку. Уперся обеими руками в ворота и замер, тяжело дыша.
Ян зарычал, отдать хотя бы частичку из бесценных сокровищ из рюкзака Инги было невозможно. Немыслимо, поделиться с наглым алорнцем который ее не сберег, не защитил.
«Защищал, – возразил где-то на задворках разум, – защищал с риском для жизни, а вот ты ее бросил здесь. С этим вот. Хотя подозревал, что это опасно».
Он почувствовал, как на коже снова проявляется чешуя – признак, что контролировать злость становится трудно.
Ян достал из рюкзачка Инги запасной кусочек мыла, свежий запах лимонной мяты полетел вокруг как бабочка, и протянул Керио.
– На, возьми.
Тот, не возражая, сжал его в кулаке.
– Надо отсюда спускаться, – Ян положил вещи так, чтобы удобно было собирать их немаленькой когтистой лапой, – я сейчас перекинусь, и полетим.
– Твоя рука, – Керио кивнул на руку Яна.
– Спланировать сил хватит, лететь нет, – проворчал Ян, – кстати, там внизу, пограничный патруль. От них Арано вверх и побежал. Так что думай, что будешь им врать. Рассказывать про здешние чудеса категорически не советую.
* * *
– Ярран! Ян, – Арис догнал его в коридоре, по дороге к лестнице, – я буду с тобой тренироваться.
– Тренируйся, я не возражаю, – Ян поднимаясь по лестнице растирал зудящие болью костяшки, – пока я здесь, думаю, каждый день буду в зале заниматься.
– Пока ты здесь? – Арис взбежал выше по лестнице, – уж не хочешь ли ты сказать, что не подчинишься отцу?
– А должен? – Ян насмешливо смотрел на Ариса.
– А разве нет? – во взгляде млашего брата сквозило что-то похожее на благоговейный испуг. В его мире было немыслимо перечить отцу.
Ян посмотрел на брата снизу вверх.
– Арис, я откупился от рода своим наследством и личным состоянием, тем, что я заработал самостоятельно. Я имею полное моральное право, – он ухмыльнулся, – свалить в закат, не вспоминая о роде, который меня выкинул за ненадобностью как дохлого скрата. «Вход медяшка, выход золотой». Я никому ничем не обязан.
Арис остановился на площадке этажа.
– И куда ты собираешься?
– Думаю в Лерт.
– Почему в Лерт?
Ян не выдержал:
– Потому, что там я был самим собой, и был нужен! По-настоящему, понимаешь, Арис, по-настоящему нужен, ни за звания, ни за деньги! Просто я сам, такой, какой есть. И жил полной жизнью. Сейчас все, что окружает меня это жалкая подделка. Суррогат – замена тому, настоящему, живому. Видел ли ты когда-нибудь женщину танцующую у плиты? Женщину. Танцующую. У. Плиты? Утром, готовит завтрак, заваривает отвар для вас двоих и танцует. И дело даже не в том, что на ней только твоя рубашка и надела она ее для того, чтобы чувствовать тебя еще ближе. Хотя кажется, что ближе просто невозможно. Стоит она к тебе спиной, пританцовывает, а ты замер на входе в кухню, боясь спугнуть, смотришь и понимаешь, что вот она: настоящая, правильная жизнь. Как, думаешь, Арис, смогу я после этого смотреть на «милых, умных и красивых», а главное, – Ян презрительно скривился, – «весьма полезных роду»? Подобранных для меня отцом с такой же тщательностью, как он племенных кобыл на конюшне выбирает. Здесь не со мной все происходит, с каким-то другим горгом, а то, что имя-внешность совпадает, так это просто какая-то ошибка Вечности.
Ян выразительно помахал забинтованной рукой и пошел в свою комнату оставив за спиной столбом застывшего от удивления Ариса.
Закрыв дверь на замок, Ян, раздевшись, плюхнулся в деревянную ванну с остывшей водой. Внутри тлел огонек гнева, на Ингу, потому что сначала перевернула весь мир с ног на голову, а потом оставила его и он теперь здесь, среди внезапно ставших чужими, родственников.
Зол на отца, потому что придется по серьезному отбиваться от попыток подобрать ему «достойную» пару, на Ариса с его непосредственно-щенячьим любопытством.
На мать и сестру с их отталкивающей замороженностью.
А ведь раньше мать была не такая, вспомнил Ян, она чаще смеялась, и была более живой. А теперь он, склоняясь в приветствии, целовал ее руку, когда сталкивался с ней в доме и ощущал, насколько холодны её пальцы.
Надо улетать в Лерт, теперь, при нынешней физической форме дорога туда займет не больше четырех с половиной кругов.
Ян выбрался из ванны поскальзываясь босыми ногами на мокром полу. Завернулся в простыню. Прошлепал мокрыми ногами через всю комнату, к кровати, на которую бросил свежие рубашку и джинсы. Оделся. Дернул за шнурок звонка. Руки сами собой включили телефон и запустили музыку. На значке «батареи», так называла это Инга, было 43%. Ян понимал, что это меньше половины и скоро он останется совсем один. Телефон казался живым, он пел на разные голоса то, что она любила, он хранил внутри себя, самое большое сокровище – много изображений Инги. В этой маленькой коробочке будто осталась ее часть.
В дверь тут же постучали, Ян, недовольно ворча, пошел отпирать, там стоял серьезный Арис.
– Мама спрашивает, спустишься ли ты к ужину? – он заглянул в комнату, – что за звуки?
– Музыка, – Ян сдвинулся пропуская его в комнату, – я позволяю себе слушать только одну песню, иначе эта штука слишком быстро выключится навсегда.
– О чем он поет, ты знаешь? – Арис с любопытством смотрел на темный экран, по которому летели разноцветные искры, – это музыкальная шкатулка древних, да?
– Да, шкатулка древних, – решив не вдаваться в объяснения, что это за штука, подтвердил Ян и повторил слова Инги, она напевала эту песню когда они шли к Кристальной горе, а потом переводила, – «Где-то светлые духи плачут: «прости-прощай!», от этого душа тает как свеча, и на сердце печаль, я навеки твой, ты ничья» 1
Арис прикрыв глаза и слегка сдвинув брови слушал мелодию.
– Что это за инструменты?
Ян пожал плечами
– Барабаны, то есть ударные, а также струнные и клавишные.
– А этот высокий визжащий звук?
– Гитара, – он хорошо запомнил объяснения Инги, даже музыку ее мира здесь не получится повторить. Увидел удивленный взгляд Ариса и пояснил, – электрогитара, струнный инструмент.
Песня закончилась, и Ян потянулся выключить телефон.
– Стой! Еще одну! – Арис схватил его за руку, – как струны могут так странно звучать?
Заиграла та самая песня, про которую Инга говорила, что он не сможет ее слушать. Даже в негромком звучании песня была …вызывающей.
– Ух ты, – Арис смотрел на телефон с нескрываемым восторгом, – что у него с голосом, почему он так изменяется?
– Специально так поет, – Ян прикрыл глаза слушая бешеный ритм, музыка закончилась, он нажал кнопку выключения, – все братец, концерт окончен.
Телефон мурлыкнул и погас. Ян бережно положил его в шкатулку на прикроватном столике и запер на ключ.
– Если бы не эта штука, – выдохнул Арис, – я бы решил, что камни древних изменили и перевернули твой разум.
– Камни древних вызывают безумие как у диких горгов, ты же знаешь, – пояснил Ян, – горгу мерещится всякое и он становится буйным. Я, как ты видишь, вполне способен разговаривать. Кстати, владыка Керио обрел там, в горах, венец древних.
Арис удивился.
– Правда?
– Угу, – буркнул Ян не желая дальше развивать тему, – зеленый такой с золотой перевитью, камни так же к коже прилеплены. Выглядит жутковато, если честно. Слушай, идем уже ужинать?
В дверь снова раздался стук.
– Открыто, – откликнулся Ян.
– Вы звали, эрр? – в проём сунула симпатичную мордашку служаночка. Ян тщетно попытался вспомнить как ее зовут.
– Ты новенькая? – спросил, нахмурившись.
– Я Мика, эрр, вы меня не помните? Четвертый сезон здесь служу.