И тут же вновь едва не попал. Горчичная струя ударила в булыжник почти что у ног. Климов вновь перекатился. Хлестким ударом отрубил голову кинувшемуся в атаку зомби.
Получив пару мгновений на оценить ситуацию, Матвей понял, кто вынудил его совершить не самое удачное приземление.
Увлеченный полетами над нежитью, он взбаламутил тварь на ближайшей сторожевой башне. Радиус агра у нее оказался более чем внушительный. И теперь чудовище, перебирая паучьими ногами, перемещалось взад-вперед, открывало и закрывало рты – оттуда-то в Эрнеста и прилетело…
«Дрянь», – Матвей отклонился от очередного мертвеца. Несколько раз ударил хлыстом, и тот, развернувшись вполоборота, рыкнув на прощание, упал.
Что дальше?..
Перво-наперво надо прорваться к Эрнесту. Проверить, в каком состоянии рыбина и какие негативные эффекты она выхватила.
Призрачный хлыст знал свое дело. Мертвецам хватало двух-трех ударов. За неповоротливыми разлагающимися телами Матвей уже видел вытянутое серебристое тело летающего товарища. Противники, к счастью, целиком и полностью сосредоточились на Климове. Тот стал работать хлыстом еще усерднее, но с оглядкой на стамину. Несколько раз, уловив в непрестанном топоте, рыке и бормотании покойников шипение, он перекатывался, и струя горчичной отравы ударяла в пустое место.
Но когда зомбарей осталось не больше дюжины, пауконогой твари надоело атаковать издалека. С мерзким клокотанием она спустилась по стене башни и устремилась на Матвея. Рты на безобразных лицах открывались и закрывались. Два десятка выпученных желтых глаз злобно буравили игрока.
Как только одна из сросшихся голов задвигала подбородком и послышалось шипение, Климов отбежал и запустил в харю файерболом. Тварь чуть присела, прекратила шипеть. А спустя мгновение лишилась половины лапы.
«Не так уж и трудно это будет», – Матвей отступил, готовясь вновь атаковать хлыстом.
Однако следующие три удара пришлись на опасно приблизившегося мертвеца. И пока Климов учил его хорошим манерам, пауконогая тварь достала-таки игрока струей отравы.
ХП просело почти наполовину. Вдобавок дрянь обладала парализующим эффектом. Матвей рухнул, а оставшиеся зомби, вытянув лапы, кинулись на добычу.
К счастью, заклинания против негативных эффектов в арсенале у Климова имелись. Но и дебаф был высшего сорта и не хотел отпускать вот так сразу. Так что к тому времени, когда Матвей вновь смог двигаться, жизни у него оставалось на полпальца. Мертвяки трепали не сильно, но упорно.
Перекатившись, Климов выпил сразу две хилки подряд. Снова вооружился Призрачным хлыстом. И спустя пару секунд не преминул отомстить за себя-любимого. Вскоре еще тремя мертвецами стало меньше.
«Нужно как можно быстрее снять дебаф с Эрнеста», – сражаясь, Матвей время от времени поглядывал на неподвижного марлина.
Наконец все зомби обрели долгожданный покой. Оставалась плюющаяся тварь. Климов решил не геройствовать. Он оглушал чудище сгустком пламени, подходил, отсекал лапу. Нудно, не особо быстро, зато безопасно.
Вскоре противник потерял способность перемещаться. Теперь он представлял собой нагромождение безобразных пучеглазых голов, под которым дергались и брызгали зеленой кровью обрубки конечностей.
«Ну вот и…» – Матвей оборвал мысль и попятился, глядя на монстра. Похоже, тот готовил сюрприз.
Сквозь желтую кожу голов проступили бурые пятна. Сами головы задрожали. Рты оскалились.
Матвей рванул в сторону, к арочному своду. О том, что чудовище взорвалось, он узнал по громкому и мерзкому чавку. Рефлекторно сделав несколько перекатов, Климов опустился на колено. Обернулся.
Плоды прощальной подлянки пауконогой твари в виде мерзкого вида разноцветных пятен были повсюду. Жахнуло неслабо, и если бы Климов оказался в радиусе поражения, все могло закончиться печально.
Еще его кое-что удивило: поверженные враги, даже основательно разобранные, не исчезали. И отрубленные паучьи лапы взорвавшегося чудища, и нашинкованные Призрачным хлыстом мертвяки, и даже уродцы с прозрачными крыльями далеко не прозрачно намекали на то, что на территории замка неплохо бы поработать основательно прокаченными совком и веником.
Как бы там ни было, Матвей получил долгожданную передышку. Первым делом он кинулся к Эрнесту. Рыбина, к счастью, лежала далеко от бота-камикадзе и не пострадала от взрыва. Как только Матвей разобрался с дебафом, марлин поднялся в воздух, чуть помахивая хвостовым плавником. Климов не удержался и погладил его по серебристому боку. Затем оседлал и набрал высоту.
Арлекин по-прежнему пребывал в развалинах донжона, рядом с костяными шарами. Заметив, что Матвей смотрит на него, похититель Алены вытянул свободные руки и показал четыре больших пальца.
«Надо же, сколько лайков… – мрачно усмехнулся Климов. – Скоро и в друзья добавится».
Ситуация выглядела все чудесатее. Главный враг, бездушная программа, «колышки с ноликами», превратился в единственного зрителя. И Матвей вынужден был продолжать представление.
Следующими противниками он выбрал собратьев пауконогой твари. Воевать с каждой по отдельности процентов на девяносто безопасно, но долго и нудно. А поскольку граф Мэттеус вновь был «на коне», то решил и дальше действовать по принципу храброго портняжки. Хотя сражаться предстояло отнюдь не с мухами… И даже не с пауками, а кое с чем гораздо более серьезным…
Приказав Эрнесту лететь во весь опор, Климов начал агрить тварей. Те, по примеру предшественницы, сначала плевались горчичной дебафящей отравой. А затем одна за другой стали покидать дозорные пункты. Матвею пришлось показать несколько фигур высшего пилотажа, прежде чем запулить всех шестерых пауконогих на территорию дальнего двора и не угодить под парализующие струи. Дело осложнялось тем, что он вынужден был выбирать такие маршруты, чтобы не раздраконить костяные шары и, главное, гиганта с щупальцами. К счастью, все шло по плану. Да и арлекин не торопился переходить из зрителя в участника, хотя Климов каждую секунду ожидал какой-нибудь гадости.
Итак, все пауконогие сновали туда-сюда по дальнему двору, с завидным постоянством салютуя графу Мэттеусу струями горчичной отравы. А тот был занят тем, что готовил до боли знакомый предыдущим врагам Шквал ледяных стрел.
Твари оказались поистине сильны. Да, заклинание нанесло им значительный урон, но все шестеро остались в живых. И лишь вторая попытка принесла ожидаемый результат.
«Ну-с, что теперь?» – Матвей огляделся и понял, что ответ на его невысказанный вопрос уже дан.
В воздух поднялись костяные шары. Арлекин тем временем, по-паучьему перебирая свободными руками, перемещался к барбакану. И как только он развернулся и уставился на Матвея пустыми глазницами, начался очередной акт этого странного игрового спектакля…
Рой острых костяных осколков устремился на Климова. Тот среагировал, но не столь быстро, чтобы избежать урона. Пусть и незначительного.
«Чего-то подобного от них и следовало ожидать», – Матвей летел, глядя на шары. Те поворачивались вслед за игроком и продолжали обстрел.
Лишь спустя полминуты они взяли передышку. А через десять секунд возобновили атаку. Причем с сюрпризом: на этот раз осколки костей были объяты зеленым пламенем.
Значит, придется действовать по таймингу, иначе бутылок с лечебным зельем не напасешься. Но сначала тайминг надо хорошенько изучить, чем Климов и занялся.
Минут пять он летал вокруг шаров, то набирая высоту, то снижаясь, а рядом свистели горящие костяные снаряды. Дважды его задевало, и на сей раз урон был куда значительнее. Тем не менее, наблюдение за врагом принесло плоды. Теперь Матвей точно знал, что обстрел длится двадцать восемь секунд, а перерыв – десять. И еще он понял, какое заклинание подойдет лучше всего.
Пора было переходить к практике…
Шары дали очередной залп. Матвей устремился по кругу, держась от врагов метрах в шестидесяти и отсчитывая время. Как только до конца атаки оставалось пять секунд, он скастовал Ледяное копье. А получив передышку, тут же устремился к противникам и поразил одну из целей заклинанием. Ледяное копье действовало по тому же принципу, что и Шквал ледяных стрел: снаряд пронзал противника, замораживал и взрывался.
Все получилось, как Матвей и задумывал. Только вот оценить, насколько большой урон получил костяной шар, не получилось – пора было удирать. До следующего раза, как говорится…
Сражение длилось очень долго. Неоднократно Климову казалось, что все бесполезно, что он пытается расковырять бетонную стену зубочисткой. Но иного выхода не было. А потому он опять и опять считал секунды, готовил Ледяное копье, бросал во врага и отступал, время от времени пополняя ману.
И вот, наконец, один из шаров распался, и останки рухнули в развалины донжона. В первые мгновения это показалось настолько невероятным, что Матвей замер – и, разумеется, поплатился за это. Горящие осколки знатно потрепали и его самого, и Эрнеста. К счастью, Климов успел нырнуть вниз и провести необходимые «оздоравливающие процедуры».
Воевать с оставшимся костяным шаром оказалось гораздо легче, хотя тоже заняло немало времени. Запасы таяли, и, спасаясь от очередного залпа, граф Мэттеус с тревогой смотрел в сторону барбакана, где ждала своего выхода на поле боя здоровенная туша с кучей зубастых пастей и щупалец.
«А после нее еще тет-а-тет с арлекином», – Матвей нахмурился и тряхнул головой, избавляясь от посторонних мыслей. Нужно было кастовать очередное Ледяное копье.
Оно оказалось предпоследним. Следующее отправило шар к рассыпавшемуся родственнику. А Климов с хорошо ощутимым внутренним напряжением стал ждать «продолжения банкета».
Гигантский монстр заявил о себе весьма эффектно. Барбакан разлетелся сотнями осколков, и из каменного панциря высвободилась темно-красная туша с щупальцами. Она тяжело дышала, влажно хлюпая и разевая рты. Арлекин тем временем поднялся в воздух, потирая руки.
«В предвкушении, значит, да?..» – Матвей в очередной раз поразился осмысленности действий шестирукого монстра.
И тут его посетила очень неприятная мысль. Если допустить, что весь этот спектакль разыграли ради Климова, то неизвестные «драматурги от программирования» наверняка были знакомы с арсеналом главного, хоть и невольного действующего лица. А в таком случае вполне вероятно, что побежденные монстры и ожидающая своей очереди дура с щупальцами созданы для того, чтобы полностью истощить запасы Матвея, чтобы на бой с похитителем Алены он вышел, грубо говоря, в дырявых носках и семейниках…
Конечно, это лишь предположение. Но если так и есть, то сражение граф Мэттеус начал уже заведомо проигравшим.
«Ничего, – попытался он себя успокоить. – Хотя бы повеселился».
И то верно. Причем веселье еще не закончилось. И многоротая махина решила об этом напомнить. Из темно-красной утробы донесся рык. Пасти раскрылись, исторгая два десятка светящихся желтым сгустков.
Понимая, что если хотя бы один попадет в него, то последует бум – возможно, громкий и, несомненно, болезненный, – Матвей направил марлина влево.
Еще сражаясь с мертвецами и пауконогими, он поглядывал на гиганта с щупальцами и между делом продумывал, как с ним сражаться. Скорее всего самым уязвимым местом врага были пасти. И вот настало время проверить теорию.
Чудовище продолжало выплевывать сгустки. Риск был велик, но Климов чуть снизился и приказал Эрнесту облететь вокруг твари. Следить за тем, чтобы не столкнуться со светящейся пакостью и одновременно кастовать Шквал ледяных стрел – дело непростое, но Матвей справился.
«Посмотрим, что это даст», – подумал он, глядя, как черная туча расстреливает монстра сосульками.
Эффект был. Пара зубастых ртов превратилась в неподвижные кровавые дыры. При каждом попадании и взрыве противник вздрагивал и рычал. Вдобавок он принялся размахивать щупальцами.
«А вот это не очень хорошо», – Климов качнул головой, наблюдая за толстенными хлыстами темно-красной плоти, мотающимися туда-сюда. Они будут очень мешаться, когда он полетит готовить следующий Шквал.
Всего щупалец оказалось двенадцать, и чтобы летать над монстром более-менее спокойно, их число нужно хотя бы уполовинить.
Похоже, пришла пора использовать Режущий вихрь – диск из крутящегося с бешеной скоростью воздуха, способный рассекать не только плоть, но и броню. Заклинание было очень мощное и маны, соответственно, требовало немало.
Матвей чуть отдалился от монстра. Уходя то влево, то вправо, чтобы не столкнуться с очередным светящимся сгустком, стал наблюдать за щупальцами, чтобы изучить траекторию их движения. Ни один Режущий вихрь не должен быть использован впустую. Поэтому лучше потратить время, но действовать наверняка.
Старания увенчались успехом. Минут через пять Климов мог предсказать, как двигается пара ближайших конечностей. Пригнувшись к спинному плавнику марлина, он вытянул правую руку. Вскоре над ладонью возник диск из белого тумана, вращающийся обезумевшей юлой. Заклинание было готово.
«Так, сейчас немного вниз и влево… – Матвей не сводил глаз с одного из щупалец. – А теперь вперед… Пора!»
Он швырнул Режущий вихрь в цель. Заклинание не подвело.
Монстр отреагировал на потерю конечности весьма бурно. Заревел, затрясся. Пасти стали плеваться шарами заметно чаще. А Климов отлетел на десяток метров влево и нацелился на следующее щупальце, покороче, но гораздо толще. Но не прошло и двух минут, как темно-красная громада распрощалась и с ним.
Вновь рев. И все больше светящихся сгустков. Один попал-таки в Матвея с Эрнестом, почти сразу после того, как третий Режущий вихрь достиг цели. ХП просело на семьдесят пять процентов. Маунту пришлось еще хуже, и Климов первым делом отхилил его.
Чем больше щупалец теряла громадина, тем активнее становилась. Взрывающиеся комья вылетали из пастей одно за другим. И когда Матвей, наконец, достиг цели – отсек половину конечностей, то понял, что легче стало ненамного. Но все же решил попытать счастья с еще одним Шквалом ледяных стрел.
Оформить над монстром черную тучу получилось далеко не сразу. Приходилось уворачиваться то от щупалец, то от желтых снарядов. Несколько раз Матвей бафал и отхиливал Эрнеста и чувствовал себя Цезарем, занятым множеством дел одновременно. И допусти он хоть одну ошибку – враг наверняка превратил бы его в Цезаря, но не в великого древнеримского полководца, а в другого, который салат… К счастью, ошибок удалось избежать, и тварь попала под ледяной душ, колючий и взрывающийся.
Заклинание заткнуло громадине еще четыре пасти. Климов решил продолжать в том же духе. Мелкими шажками, тратя ману, бафая Эрнеста, но он своего добьется…
С каждым новым Шквалом ледяных стрел дело шло быстрее и легче. Однако к концу сражения запасы маны у Матвея истощились на три четверти, и, готовя пару последних заклинаний, он с тревогой смотрел на арлекина. Тот висел в воздухе, и лишь по движениям головы можно было понять, что враг следит за Климовым.
«Потерпи еще немного, – мысленно обратился к нему Матвей. – Скоро и до тебя руки дойдут».
Наконец огромная тварь испустила громогласный стон, вздрогнула и замерла. Затем стала оседать, словно пена в стакане. Темно-красная плоть постепенно становилась черной. Матвей, памятуя о сросшихся уродливых головах на паучьих лапах, отлетел метров на сто и продолжил наблюдать.
Чудовище все еще съеживалось, но теперь вдобавок исходило извивающимися ростками черного дыма. Тот густел, обволакивая тушу, и через пару минут полностью скрыл ее под собой.
Как только это произошло, арлекин стал снижаться к поверженному монстру. Дыма было все больше, и похититель вместе с добычей нырнул в черноту.
Матвею очень не нравилось происходящее. Вполне возможно, шестирукий сейчас напитывается силой побежденного гиганта и в итоге вновь предстанет перед Климовым чем-то другим, гораздо более страшным. В играх, особенно в битвах с боссами, такое случается сплошь и рядом.
Матвей напряженно ждал, что же будет дальше. Может, не стоило обращать внимания хотя бы на последнего врага, а сразу идти на арлекина? Пусть бы туша плевалась себе на здоровье, не так уж это и страшно. А Климов бы сэкономил кучу времени и запасов, да еще и лишил бы похитителя Алены возможности переродиться?