Оказалось, что Анна тоже хорошо рисует и шьет, это еще больше нас сблизило. Иногда она дорисовывала мои наброски, но с юморком и на манер комиксов, отчего мы хихикали и впадали в немилость у преподавателей. Вот и сегодня на мордашках двух милейших панд, зависших на бамбуке, она дорисовала высунутые языки. Черные пятна вокруг глаз сделала в виде звезд и подписала KISS. Конечно, я не удержалась и прыснула.
Ее отношения с Габриелем наладились, теперь он каждый день встречает ее с занятий. Увидев его в первый раз, я не смогла скрыть испуга и попятилась, как от чумы: длинный кожаный плащ, черные ботинки с шипами, на пальцах серебряные перстни. Внешностью он смахивал на профессора Северуса Снейпа, только лет на двадцать моложе и повыше ростом. Никогда не видела парня с накрашенными губами, да еще в черный цвет. После общения оказалось, что он вполне любезный, хорошо начитан и, несмотря на многочисленный пирсинг, вполне симпатичный.
Руссо я больше не видела и решила, что это к лучшему. Мое внутреннее состояние пришло в норму, больше никаких волнений и воздыханий. Не скрою, пару раз я вспоминала, какие его губы на вкус, и ту самую потрясающую улыбку, которой он изредка одаривает мир, но воспламенения, как в первую встречу, я больше не испытывала.
С первых дней учебы я занималась поиском работы. Маму этот вопрос волновал в первую очередь. После стандартного приветствия: «Доброе утро, дочуля» – она осторожно осведомлялась, не нашла ли я работу. Чтобы не затягивать, я решила просмотреть объявления и походить на собеседования. Несколько дней потратила на поиск подходящих по графику вакансий, но по тем или иным причинам меня они не устроили. И тут мне на глаза попалась визитка, которую дал Руссо.
Я позвонила в бутик и поговорила с управляющей, она оказалась очень любезной и пригласила меня на собеседование. Поэтому, стоя сейчас перед зеркалом, я примеряю несколько нарядов и сильно нервничаю. Возможно, в подобное заведение нужно надеть что-то кожаное, но у меня ничего нет, даже жилетки. Девочкой-припевочкой я тоже выглядеть не хочу. В итоге останавливаю свой выбор на белой спортивной рубашке с карманами на рукавах, желтых джинсах, серых ботинках на тракторной подошве и такого же цвета жилете. Прежде чем выйти из комнаты, я бросаю на себя оценивающий взгляд. Хватаю телефон, сумку, выбегаю в коридор и слышу позади женский голос:
– Девушка, не закрывайте!
Оглядываюсь и вижу странную парочку: женщина лет сорока и девушка моего возраста. Глаза заплаканные, будто только что с похорон. Обе одеты во все темное, но одежда и аксессуары дорогие.
У лестницы показалась запыхавшаяся комендант и крикнула:
– Да-да, вот эта комната. А это Вера, ваша соседка.
Я оглядываю еще раз девушку и понимаю, что с сегодняшнего дня вторая кровать пустовать не будет.
– София, – представляется она, крепко жмет мне руку.
Судя по хватке, София не из робких. Ее пристально-изучающий взгляд скользит по мне, подмечая каждую деталь.
Пропускаю их в комнату.
– Мама! Ты смеешься?
Пока девушка возмущается, а ей не нравится буквально все, что она видит, я быстро очищаю ее кровать от моих вещей, смотрю на часы и извиняюсь.
– Вы обживайтесь, я спешу на собеседование.
– Собеседование? – София резко оборачивается и смотрит на меня, как на паранормальное явление. – Ты что, собираешься учиться и работать?
– Ну да, – пожимаю я плечами.
Чему она удивляется? Уверена, что половина общежития подрабатывает.
Аристарх
Прошло две недели. Чертовы адские две недели. Не знаю, как я выжил. Я, будто гребанное желе, ползаю и трясусь в конвульсиях по скользкой тарелке. Последние дни я живу как робот, вся движуха по заводским настройкам. На переговорах в автономном режиме.
Верона все еще не звонила Катюхе, поэтому у меня до сих пор нет номера ее мобилы. Одна моя часть хочет приехать к ней и сказать, что чувствую, другая насмехается и трындит про то, какой я урод, и что такой невинной девчонке рядом со мной не место.
Не помню, как сеструха и Крест уговорили меня на фотосессию, наверное, напели что-то про обновление бренда. Теперь стою, как выдрочень, и меня осыпает вспышки фотокамеры. Видок еще тот, краше в гроб кладут.
– Поверните голову. Проведите рукой по волосам, – просит меня фотограф с серьгой в ухе.
Рядом вьются какие-то тощие дуры, у меня даже на них не встает.
Черт! Что за хрень?! Я теряю вкус к пище, к сексу, к жизни…
Все окружение замечает, что со мной что-то не так. Кто-то из бро даже распустил слух, что у меня рак, и я скоро сдохну. Я реально сдохну, если оставлю все как есть, но, что делать дальше, ума не приложу. Как только сажусь на байк и еду к Вероне, наваливаются сомнения. Мы никак не вписываемся в жизнь друг друга. Не представляю, как она приедет со мной на сходку байкерского клуба, или себя в окружении ее друзей-малолеток. Я не знаю, о чем с ней говорить, куда пригласить, вся эта романтическая хрень не по мне.
Вера
Выхожу на станции метро «Савеловская» и иду по указанному в визитке адресу. Вижу вывеску бутика. Он соседствует с мотосалоном. Прохожу мимо витрин и вижу несколько байков с начищенными до блеска деталями из хрома. Перед собеседованием я сильно волнуюсь, мои ладони вспотели. Хоть бы взяли, мне очень-очень нужна работа. Делаю глубокий вдох и захожу в бутик.
Дверной колокольчик возвестил всему персоналу о моем прибытии, и передо мной тут же предстает высокая брюнетка с ярко-красной помадой на тонких губах. Она оглядывает меня оценивающим взглядом, дураку понятно, что я не любитель байкерской одежды.
– Могу я вам помочь?
– Мне нужна Екатерина, я пришла на собеседование.
– Одну минуту, – брюнетка скрывается за дверью с табличкой «Для персонала».
Рассматриваю витрину и графичный интерьер: большие панорамные окна, белые стены, черный мраморный пол. Манекены одеты в черную кожу.
– Вера? – слышу женский голос и поворачиваюсь.
Передо мной стоит высокая рыжеволосая девушка в сером брючном костюме, белой блузке и черных туфлях-лодочках. У нее курносый нос, волнистые губы и зеленые глаза. Управляющая улыбается и разглядывает меня хитроватым взглядом. Она похожа на огненную богиню, такая любого в себя влюбит.
– Да, а вы Екатерина? – сконфужено пожимаю протянутую мне руку.
– Называй меня Катя. Ты совсем не похожа на брата, – говорит она, и по ее лицу не понять, комплимент это или нет. Она жестом показывает на дверь служебного входа. – Пойдем поговорим.
Катя ведет меня по длинному коридору и показывает на рабочее место швеи. Это просторная комната, в которой стоят два рабочих стола, диван и журнальный столик. В углу накиданы какие-то коробки, видимо, это помещение служит еще и складом. За вторым столом сидит парень лет двадцати с такими же рыжими волосами, как у Кати.
– Санчес, знакомься, это Вера, сестренка Курта, – говорит управляющая и подталкивает меня вперед. – А это мой брат, он занимается продвижением бренда, сайтом и курирует интернет-заказы.
Я ловлю себя на мысли, что окружение, в котором вращается Саня, использует только клички. За исключением Кати, конечно.
– Да ладно! – отвечает рыжеволосый парень, вскакивает и протягивает мне руку. – В натуре? Или ты разыгрываешь?
– Вера, – пожимаю его руку, – я действительно сестра Курта.
Катя рассказывает мне о специфике работы. Одежда, которую они продают, в основном сделана из кожи. Если нужно что-то переделать под клиента, этим занимается цех, где стоит специальное оборудование. Мне нужно снять мерки, передать им заказ и проследить за его исполнением. Это не то, чем я занималась раньше, но если за это платят…
– Цех работает с нами по контракту. Оставлять им одежду нежелательно, поэтому я настаиваю, чтобы швеи лично убедились в сохранности нашего товара.
Я киваю, а Катя продолжает:
– Сам цех находится в двух кварталах от нас, и если переделка небольшая, швея идет своим ходом. Если в заказ входит больше трех вещей, мы выделяем транспорт.
– Понятно. А какой график?
– График можно обсудить. Сколько дней в неделю ты можешь работать?
– Два-три раза, включая субботу, но только после обеда. Иногда могу приходить раньше, все зависит от пар, – говорю я спешно.
– Вера, я человек прямой. Скажу сразу, ты мне нравишься, я бы взяла тебя без оглядки, но вчера мы дали объявления в газету, и я бы хотела посмотреть других претендентов.
– Конечно, – киваю, на лице отражается опасение, меня могут не взять, и зачем я так долго тянула. – Когда вы дадите ответ?
– Думаю, дня через два.
Расценки мы обсудили еще по телефону, поэтому я не стала снова поднимать эту тему. На этом встреча закончилась, мы обменялись номерами мобильных телефонов, я попрощалась и покинула бутик.
***
Вернувшись в общежитие, я застала соседку за разбором вещей. Теперь я смогла хорошенько ее рассмотреть. У нее медового цвета глаза, прямой, раздвоенный на кончике нос, губы сердечком и каштановые волосы. Судя по гардеробу, София из богатой семьи, и мне непонятно, как такая девушка оказалась в общежитии.
Она начала расспрашивать о моем факультете, семье и увлечениях, да так настойчиво, что я почувствовала себя на допросе. Не хотелось грубить в первый же день, отвечала я кратко и неохотно. София сказала, что ее мама вылетела в Англию, где они жили последние пять лет. Оказывается, София поступала сразу в два вуза, но выбрала академию, так как ректор – друг семьи.
Разговор прервал стук в дверь. Я открыла и увидела на пороге брата. За две недели, что мы не виделись, синяки и кровоподтеки сошли. Единственным напоминанием о бое, свидетельницей которого я стала, был тонкий розовый шрам на щеке. Вид у него был чернее тучи.
– Привет, – увидев, что у меня теперь соседка, он махнул в коридор, и я выпорхнула к нему. – Не хочешь перекусить?
– Да! – обрадовалась я, мне скорее хотелось высвободиться из цепких лап Софии. – Куда пойдем?
– Думал, ты подскажешь местечко, я этот район не знаю.
Пока я переодевалась за открытой дверцей шкафа, София подошла к брату.
– Вы попали в аварию?
Она потянулась к его шраму, но Саня отпрянул и сказал, что будет ждать меня в машине.
Мы приехали в ресторан, где я обедала с Руссо. Когда официант принял заказ и удалился на кухню, я взглянула на брата и ужаснулась.
– Что случилось?
– Аквамарин беременна.
– Что?! – я дар речи потеряла.
– Вчера поехал за вещами, а она мне сунула тест на беременность, – Саня потер шею и тяжело выдохнул.
– Я слышала от подруг, что тестам доверять нельзя.
– Поэтому мы завтра идем на ультразвук.
– Мы? – мое лицо вытянулось от удивления.
– Верона, это мой ребенок, и я хочу знать, что с ним все в порядке.
– А ты уверен, что это твой ребенок? – мой тон мог быть мягче, но я в шоке и выпалила первое, что в голову пришло.
– Уверен на все сто! – вскипел Саня. – Мы жили вместе год, она мне не изменяла.
– Ладно, – я выставила вперед руку, – ты ничего не рассказываешь, я делаю вывод из того, что видела собственными глазами.
– Слушай, она дико извиняется, сказала, что ей крышу сорвало. Это из-за гормонов.
Помню, как при появлении Сани в ангаре у нее изменился голос. Она источала фальшивое смирение и с ходу обвинила меня в провокации.
– То есть теперь она знает, что я твоя сестра?
– Пришлось сказать. Не хочу, чтобы она волновалась.
– Час от часу не легче, – пробурчала я и насупилась. – Теперь вы снова будете вместе?
Он замотал головой, а я снова застыла как изваяние.
– Ребенок ничего между нами не изменит. Просто все осложняется…
– Она знает, что ты к ней не вернешься?
– Пока нет, я сказал, что мне нужно время все обдумать. Завтра после посещения врача я ей скажу.
– Боже мой, Саня.
***
На следующий день я приехала в академию с Софией на такси. Пользоваться метро она категорически отказалась. По ее словам, там происходят страшные вещи: террористы подрывают вагоны, бомжи гадят прямо на сиденья, а полицейские могут придраться к любой мелочи и без основания посадить в тюрьму. Я посмеялась и спросила, где она наслушалась страшилок. Выяснилось, что на англоязычных форумах.
София поступила на юридический факультет, занятия ее курса проходили в другом здании. У лифта мы попрощались, и договорились, что спишемся, после чего я отправилась в деканат.
Два дня назад меня попросили выбрать лучший реферат для сайта академии, и сегодня я должна показать черновик.
– Здравствуйте, Галина Сергеевна, – поздоровалась я с деканом, когда вошла в ее кабинет после утомительного ожидания в приемной.
– Проходи, Вера, присаживайся, – декан показала на стул у огромного письменного стола. – Как успехи?
– Ознакомилась со всеми рефератами и решила подойти к заданию нестандартно.
Декан сняла очки и откинулась на спинку кресла. Мои слова ее насторожили. В академии она считалась одним из самых строгих преподавателей, честно говоря, ни разу не видела, чтобы она улыбалась.
– К сожалению, ни один из рефератов нельзя использовать как цельную статью. Где-то удачное вступление, где-то концовка, а у кого-то отличное статистическое подтверждение цифрами и диаграммами. Поэтому я скомпоновала статью из разных рефератов, – трясущимися руками я протянула ей черновик и замерла.
Несколько минут декан вникала в выбранный мною материал, затем снова откинулась в кресле и, покручивая очками, сказала:
– Согласна, идея неплохая.
– Еще можно все цитаты из рефератов подписать их авторами. Пусть посетитель сайта видит, что для статьи использовался материал многих студентов.
– Заканчивай статью, я даю добро.
Я встала и начала собираться.
– С общежитием все уладилось?
– Да, спасибо, все хорошо.
Хотела уйти, но декан снова задала вопрос:
– У тебя новая соседка?
– Да, вчера заселилась. Она с юридического факультета.
– Знаю, это я распорядилась, чтобы ее подселили именно к тебе, – я подняла удивленные глаза, и декан пояснила: – У нее недавно в аварии погиб отец, и сейчас ей необходимы друзья. Девушка она не особо общительная, тяжело сходится с людьми.
Меня подначивало уточнить: «Вы точно говорите о Софии?», потому что моя соседка трещит без умолку.
– Ее мать сейчас разбирается в Лондоне с наследством, там все сложно. Поэтому какое-то время она будет без опеки.
– Теперь понятно, – не собиралась говорить это вслух, вырвалось.
– Она тебе не сказала? – догадалась декан.
Я покачала головой.
– Так как? Могу я на тебя рассчитывать?
– Сделаю, что в моих силах, – пожимаю плечами.
В аудитории меня уже ждала Анна.
– Идешь в субботу на вечеринку? Игорь всех приглашает.
Она говорила о сыне префекта, который все это время оказывал мне знаки внимания.
– Не знаю, а ты?
– Если ты пойдешь, Габриель меня отпустит.
На мой телефон пришло сообщение от Кати. Она написала, что я могу выйти завтра на работу. Мною овладел неописуемый восторг, и я воскликнула: «Йес!». Анна выхватила у меня телефон.
– Это от Руссо? Да?
– Нет, отдай! – смеюсь я.
– Тогда почему ты так реагируешь?
Пытаюсь отобрать телефон, но подруга ловко уворачивается. В аудиторию входит препод, все рассаживаются по местам. Анна читает сообщение и с разочарованным видом отдает мне телефон.
– Работа? – шепчет она с удивлением.
Рассказываю о бутике, о байкерской одежде. Она морщится и говорит:
– Ненавижу байкеров. Они все жлобы и невежды.
– Конечно, они ведь не читают Мандельштама под луной, – смеюсь я.
– И мнится мне: весь в музыке и пене, железный мир так нищенски дрожит, – выдает тут же Анна и лукаво щурится.
– Ой-ой-ой, – передразниваю я ее, – какие мы утонченные и возвышенные.
Мы прыскаем и получаем очередной нагоняй от препода. Ох! Как бы на этот раз нас не выгнали с лекции!