Как и следовало ожидать, он не пустил.
– Не спеши. Мы же с тобой еще и не поговорили. – Его голос вновь окрасился в томно-соблазняющие модуляции.
– А зачем? Тебе же не разговоры нужны, – рубила я сплеча правду-матку.
– Тоже верно, – послушно согласился Красовский и прижал меня к себе. А потом еще и поцеловал!
А вот это он сделал зря, потому что я возмутилась. А когда я возмущаюсь, я становлюсь опасной, и это хорошо знают все мои знакомые. Пришла пора узнать об этом моем неприятном свойстве и местному донжуану.
Недаром мама у меня хороший врач. Благодаря ей я знаю такие штуки, которые вообще-то нужно знать всем барышням, желающим за себя постоять. Короче, я закинула ему руку за шею, что его весьма и весьма ободрило. Он еще сильнее прижался к моим губам в полной уверенности, что я рада его напористости.
И тут я нажала на одну маленькую такую точечку на предплечье. И рука у него враз повисла, онемев.
Отодвинувшись от на безопасное расстояние, мило предупредила:
– Я много интересных приемчиков знаю, вроде этого. Испытывать их на подобных тебе приставалах мне приходилось многократно. Опыт имеется. Так что не советую вообще распускать свои наглые ручонки. Адью! – и гордо удалилась.
Уже стемнело, идти пришлось медленно. У танцплощадки он меня догнал и спросил как ни в чем не бывало:
– И когда эта дрянь пройдет?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Никогда не дожидалась окончания онемения. Я же не мазохистка. Но не смертельно, не бойся.
– Я и не боюсь, – он пошел рядом. Потом неожиданно рассмеялся и заявил: – А ты ничего. С тобой интересно. Обычно блондинки, они… – тут он замялся, подыскивая приличные слова, и пришлось подсказать:
– Круглые блондинки. Тупые и порочно-сексуальные. Но это только искусственных касается. А я натуральная. Увы.
– Почему увы? – заинтересованно спросил он, разминая неподвижную левую руку правой.
– А потому что ко мне все парни относятся так же, как ты. Типа блондинкам нужно только одно.
– Ну, извини. Больше не буду, – проникновенно пообещал он.
И я бы даже поверила, если бы при вспышке иллюминации не заметила хитроватую улыбку и вспыхнувшие озорством глаза.
Вот как? Будем брать крепость измором, значит? Приятное разнообразие в скучной жизни? Хорошо, я тебе подыграю, враль ты бессовестный! Из меня тоже неплохая актриса получается, когда до белого каления доводят.
– Ладно, чего там, – постаралась, чтоб это прозвучало примирительно, а не воинственно, как хотелось.
Он повелся, потому что как-то сразу расслабился.
– Когда встретимся снова? – спросил, уверенный в моем согласии. – Давай завтра в лес по грибы сгоняем? У меня байк есть. Я такие места знаю – рыжиков ведрами собирать можно.
Я посмотрела на небо. Погода хмурилась, луны не было, редкие звезды едва-едва пробивались сквозь надвигающиеся тучи. Подыгрывать ему отчего-то враз расхотелось.
– Я не люблю грибы собирать. А ягод у нас на участке полно. И вообще, уж извини, ты мне неинтересен. Я с друзьями поболтать люблю, а с тобой о чем говорить?
Предложение «поговорить» от девчонки бедолага явно услышал впервые в жизни, потому что с недоумением переспросил:
– Поговорить? О чем?
– Вот и я о том же, – с готовностью согласилась я с ним. – Не о чем нам с тобой говорить. Так что пока! – и быстро нырнула в темноту.
Он хотел было кинуться следом, но тут на него набросилась какая-то шустрая девица.
– Вот ты где! А я тебя ищу, ищу…
Усмехнувшись, я прошла к танцплощадке. Решив, что на танцах мне больше делать нечего, я свистнула. Этот условный свист я учила несколько лет, прежде чем он у меня стал более-менее понятен. Именно тогда я поняла, что рот у парней здорово отличается от моего – у них-то свист никаких затруднений не вызывал.
Из темноты тут же вынырнул взвинченный Вадька.
– Где ты была? Мы тебя потеряли! – прошипел сердито, с силой схватив за руку и уводя подальше от грохочущей музыки.
Ну и ну! Хороши охраннички! Вот и доверяй им после этого!
– Поехали домой! – потребовала я, недовольная всем на свете и более всего собой.
Вадим молча пошел к автостоянке.
– А парни что, с нами не поедут? – я оглянулась на сверкающую в темноте танцплощадку.
– Что они, маленькие, что ли? – отчего-то рассердился Вадька. – Или ты со мной наедине оставаться боишься?
Этого я не боялась, но настроение парня мне не понравилось.
– Чего ты злишься? – я вырвала у него свою руку и остановилась. – Говори прямо и не финти!
Он снова взял меня за руку, но на этот раз мягко.
– Извини. Если честно, то ревную.
Вот так-так! Это что еще за новости?
– Во-первых, у тебя на это никаких прав нет. Во-вторых, ты же сам мне предложил познакомиться с этим местным донжуаном!
Подавая мне шлем, Вадим мрачно уточнил:
– Это не я предложил, а Серега. Я был против. К тому же был уверен, что ты откажешься. А что с парнями не спорил, это чтоб не ехидничали. И так все знают, что я на тебя серьезно запал. Одна ты ничего не замечаешь.
Я вздохнула. Какая разница, замечаю я или нет? Мне это никакого удовольствия не доставляет. Раздражает только. Ну не красное я солнышко, всех не обогрею, так что?
Не дождавшись ответа, Вадька сел на байк, протянул мне шлем и скомандовал:
– Садись скорей!
Застегнула шлем на голове и села позади него, приготовившись к черепашьей скорости. Мне порой казалось, что пешком идти куда быстрее.
Внезапно где-то в темноте раздалось:
– Стойте, вы куда? – баритон был знакомый.
Я повернула голову на звук и чуть не упала от резкого рывка «Судзуки».
– Держись крепче! – рявкнул Вадим и ударил по газам.
Я ухватилась за него, невольно прижавшись что было сил. Он низко пригнулся к рулю, и мы помчались!
Но вопль Красовского все равно догнал:
– Мы еще увидимся!
Байк ревел на запредельной скорости, ветер бил в лицо, мы неслись сквозь ночь, но мне ничуть не было страшно. Наоборот, в груди играл азарт, хотелось петь во все горло. Но я сдержалась. Минут через пять в голове возник вопрос: и с чего это мы так гоним?
Осторожно оглянувшись, заметила неуклонно догоняющее нас световое пятно явно от фары мотоцикла, и только тогда дошло: да это ж мы от погони уходим!
Вот уж в чем мне никогда не приходилось участвовать, так это в погонях, причем в роли уходящей от этой самой погони. Кто за нами шпарил, было понятно – похоже, Красовский никогда не сдается. Но как он умудряется вести мотоцикл одной рукой?
Во мне сразу взыграл профессиональный интерес. Захотелось остановиться и осмотреть его руку. Неужели она так быстро отошла? Прецедентов я не знала. Мне несколько раз приходилось использовать этот не слишком гуманный приемчик, но восстановление всегда шло больше часа.
Неужто он такой выносливый? Или ведет байк одной рукой? Надо бы встретиться с ним снова и это выяснить.
Вадим подвел мотоцикл к общим воротам кооператива и скомандовал:
– Прыгай и прячься!
Я на автомате спрыгнула с сидения и спряталась за стволом старой раскидистой липы. Вадька тут же умчался дальше, и мимо меня на запредельной скорости тотчас пронесся байк Красовского. Однако вот это скорость! Сомнений в том, что через пару минут они встретятся, не было никаких.
Набрав код, я вошла в калитку товарищества и по грунтовой дороге потопала на свою дачу. Вокруг было темно и тихо. Все уже спали, завтра рабочий день. Интересно, сколько времени? Телефон я не взяла, боясь потерять, его просто некуда было положить.
На пороге сидел ожидающий меня отец. При виде меня встал, посмотрел на часы и удовлетворенно сказал:
– Вот это чутье! Одиннадцать ноль-ноль. Молодец. Пошли в дом.
Мы зашли в прихожку. Загорелся свет, папа окинул меня внимательным взором и спросил:
– Все в порядке?
Я кивнула, изрядно удивившись.
– А почему ты тогда в шлеме? Некогда было Вадиму его отдать?
Обалдеть! Я забыла шлем снять! Меня так впечатлила быстрая езда? Хотя когда мне было его отдавать?
Стянула с себя шлем и небрежно махнула рукой:
– Ерунда! Завтра отдам!
Папа покачал головой:
– Придется перекинуться парой слов с Вадимом. Что-то мне это не нравится.
Вот ведь никчемушная проницательность! Постаралась ответить как можно небрежнее, чтоб папа понял бесплодность своих подозрений:
– Он спешил к парням. Он меня отвез, а они остались.
– На танцах в клубе?
– Ну да. А что? – слегка удивилась я. Это же и так понятно, к чему спрашивать?
Папа немного помолчал, обдумывая мои слова, потом выдал многообещающее:
– Судя по всему, намечается грандиозная драка.
Что ж, ему виднее. В молодые годы он не раз был замечен в драках между аборигенами и садоводами. Это ерунда, дело молодецкое. Как говорила бабушка, иногда и размяться не грех. Главное, до членовредительства дело не доводить.
– Как тебе на танцах, понравилось?
И с чего это сегодня папа проявляет праздное любопытство? В обычное время он этим не страдал.
– Нормально. Если б еще музыка так не орала, вообще бы классно было. Представляешь, там даже вальс танцуют!
А вот зря я это сказала. Папочка враз насторожился.
– Вальс? Что-то о таком чуде я никогда не слыхивал. И кто с тобой его танцевал?
Я небрежно передернула плечами.
– Не знаю. Какой-то местный парень.
– И что, он даже не попытался познакомиться? – не поверил своим ушам папа.
– Он-то пытался. А вот я – нет, – призналась я. А чего скрывать? Не в первый же раз.
Папа удивлен не был.
– И что, ему можно посочувствовать?
– С чего это вдруг? – не поняла я его. – Он жив и даже здоров. – Врожденная тяга к справедливости потребовала уточнить: – Частично.
– Частично – это как? Руки отнялись или ноги? – да уж, в дотошности папочке не откажешь.
Да, ноги обездвиживать я тоже умею. Пришлось признаться:
– Всего только одна рука. Левая.
– Не очень-то и нужная, так? – папа уже откровенно прикалывался.
– Не придирайся, папа! Все равно скоро пройдет. Так что ничего страшного. И вообще, он сам виноват.
Отец рассмеялся.
– Ладно, ты права. Спать сразу пойдешь или перекусишь чего-нибудь?
– А что есть поесть?
Он призадумался.
– Не знаю. Но что-то в доме ведь все равно найдется. Нужно просто посмотреть.
Вот что значит всю сознательную жизнь прожить с домработницей! Ни он, ни мама в продуктовых магазинах по своей воле не бывали. Если только с закупочным списком от бабушки. Я выбрала менее затратный вариант:
– Лучше спать пойду. Устала что-то. Пока!
Ушла к себе, включила комп и снова принялась за разбор почты.
Опять сообщений немерено! Просто наказание какое-то! Это у всех так или только у меня популярность угнетающе высокая? Или я к ней как-то неправильно отношусь? Утомляет меня она слишком.
Полюбовалась на новые селфи, выложенные подругами, удивилась, как это может им нравиться. Лично я на себя лишний раз смотреть не люблю и другим свои фото показывать не желаю.
Бабушка говорила, что люди все разные: есть хорошие, а есть дурные. Они, позавидовав, могут сглазить. Я тоже так считаю. Мысль – она материальна, это давно доказано. А вот свойства мысли неизвестны. Так что все может быть. Позавидует кто-нибудь красоте моей писаной (шучу, конечно, мне до сказочных королевен как до луны) или популярности неизбывной, пожелает гадость, а она возьми да исполнись! Нет, этого мне не надо. Уж лучше пусть меня в инете будет поменьше, мне же спокойнее.
В общем, спать удалось лечь стандартно, в два часа ночи. Уже засыпая, услышала незнакомую мелодию, настойчиво наигрываемую телефоном, но отвечать не стала. Вот еще! Они что, время определять не умеют? Или с противоположного конца планеты звонят, где сейчас день в разгаре?
Встала в десять. Вот знаю, что поздно, а что делать? Если б я могла ложиться вовремя, то и вставала бы рано, а так… Спать-то ведь тоже надо. Я и так сплю восемь часов, ровно столько, сколько нужно.
Чтоб взбодриться, приняла прохладный душ, привела себя в порядок. В огород вышла в одном купальнике. Лето, а я бледная, как поганка. Непорядок, надо загорать. Наберу подножного корма, поем и сгоняю в деревню за молоком.
Потом надо будет приготовить сметану, вернее, просто молоко просепарировать, это и сливки и сметана, два в одном флаконе, так сказать. Ну и хотя бы пару грядок прополоть. Дел выше крыши, как обычно.
А считается, что на даче отдых. Хотя так оно и есть, если верить, что отдых – просто смена деятельности. Поучился или там поработал – в огороде покопал. Мозги расслабились, мускулы окрепли. Это и называется «здоровый образ жизни».
Едва вышла за порог, как мне навстречу со ступенек поднялся Красовский собственной персоной. Причем находился он не с той стороны калитки, как положено, а с этой. А точнее сидел на нашем крылечке, сиротливо так. На нем была все та же черная майка, но на длинных мускулистых ногах красовались неровно обрезанные темно-серые шорты.
Я оторопела и даже не знала, что сказать. Он ухмыльнулся и с некоторой издевкой поклонился:
– Добрый день, спящая красавица! Я тебя тут уже больше часа жду.
Впав в какой-то ступор, я смогла только невнятно прошелестеть:
– Зачем?
– Пообщаться. Ты же мечтала со мной поговорить? – это прозвучало вовсе уж насмешливо. – Ты не против, надеюсь?
– Надеешься зря! – опомнившись, сурово отрезала я. – Мне не до случайных знакомых! И вообще, как ты меня нашел?
Он хмыкнул, разглядывая меня. Моя неодетость меня изрядно смущала, но вида я не показывала. Вот еще! Я его не ждала и красоту наводить не обязана. Хотя от его слишком уж пристального взгляда и хотелось прикрыться простынкой.
– Нашел очень просто. Ты же личность приметная. Спросил у Маринки, я ведь видел, как вы с ней болтали. Она и сказала, кто ты и откуда.
Вот уж от Маринки такой подставы не ожидала, не такой она человек! Посмотрела на его красивое ухмыляющееся лицо и догадалась:
– Шантаж, да?
Он ничуть не смутился. Более того, горделиво вздернул подбородок, будто совершил что-то на редкость нужное и дельное.
– Есть немного. Ну и что? Своего нужно уметь добиваться, – и при этом посмотрел на меня так, как смотрят на уже купленную вещичку.
Почему-то мне стало ужасно обидно. И с чего бы это? По идее, мне нужно было бы проникнуться собственной значимостью и милостиво откликнуться на его предложение, но вот только не хотела я быть вещью, которую «добиваются».
– Здесь ты ничего не добьешься. Вали отсель быстро! – рявкнула, не скрывая своего возмущения.
– Ай-яй-яй! – укоризненно заметил он. – И не стыдно? Какие выражения употребляешь некрасивые!
– Зато общедоступные! Как раз для таких олухов, как ты! Ты в курсе, что это такое – частная собственность?
Он с нарочитой задумчивостью почесал в затылке.
– Ты намекаешь, что мне здесь находиться нельзя?
– Я не намекаю, я тебе это прямо говорю! Как ты сюда проник, интересно?
Вопрос был актуальным – высота забора была более двух метров, калитка захлопывалась изнутри.
– Это моя тайна! – гордо оповестил он меня и широко улыбнулся.
– Ты взломщик-любитель? – подозрительно поинтересовалась я. – Или занимаешься этим профессионально?
Отпираться он не стал:
– А вот это в соответствии с обстоятельствами.
Я не поняла.
– С какими-такими обстоятельствами?
– Разными, – и нарочито плотоядным взглядом обвел мою фигуру.
Посмотрев на свой пляжный наряд, я сочла его недостаточно пристойным для встречи на столь высоком дипломатическом уровне. Молча повернулась и зашла в дом, негостеприимно захлопнув дверь перед носом непрошеного визитера. Потом быстро надела шорты и свободную рубашку.
Снова вышла из дома, надеясь, что этот нахальный тип проникся недопустимостью своего поведения и смотался.
Ошиблась.
Тип привольно сидел на том же месте и меланхолично жевал травинку. Увидев меня, печально констатировал:
– А раньше было лучше, – и с похабненькой улыбкой посмотрел на мои голые ноги. – Но, впрочем, и сейчас неплохо.