ГЛАВА 1.
«ПЕЙРАФОБИЯ»
Я жду своего выхода на сцену. На моей спине красуется наклейка белого цвета с черной цифрой «9».
Нас приглашают в студию по три человека. Из первой тройки никто не продержался и двадцати минут. Я не видел, что произошло там, на сцене, но видел, как трех обезумевших людей выводили под руки.
С одним из них еще каких-то сорок минут назад я пил чай в гримерной. Не помню его имени, но начинается оно на «Т». Этот мужчина – типичный примерный семьянин. Прожужжал мне все уши о своих дивных дочурках и красавице жене. По его словам, они живут в семейной идиллии и окружены добром и заботой, как в сказке.
Брешет. Почему? Потому что глядя на его изношенные годами ботинки, засаленные брюки, которым тоже немало лет, мешки под глазами и гнилые зубы, никогда не поверю, что счастье выглядит именно так.
– Какая прелесть, – кинул я ему из вежливости, смотря фото на экране его телефона, которым он буквально тыкал мне в лицо. Я выдавил из себя эти два слова, можно даже сказать, из жалости.
Я спрашиваю:
– Так зачем ты здесь?
Он отвечает:
– Деньги никогда не будут лишними, – на его лице вновь раздражающая улыбка.
Я говорю:
– Разве деньги – это главное? На что ты потратишь их в случае выигрыша?
В ответ он зарядил мне историю, что-то вроде: «Всей своей семьей мы будем жить в новом доме долго и счастливо». Он говорит, а его руки трясутся, макая пакетик чая в одноразовый стаканчик. Левая нога судорожно притопывает по полу, а пот льется ручьем изо всех пор его тела, издавая дикую вонь.
Я слушаю его и думаю: кому ты рассказываешь, мужик? Если у тебя появится возможность, ты бросишь все к чертовой матери. Бросишь и оторвешься хотя бы недельку, а лучше – месяцок. Купишь новую одежду, вылечишь зубы, приобретешь новый матрас и наконец-то выспишься.
Он нуждался в этом. Это буквально читалось в его взгляде, молящем о помощи, но слова вылетали из его уст словно заученный текст. Казалось, он заставляет себя думать, что он счастлив и пытается доказать это и мне. Я ему подыграл, вежливо кивая и мило улыбаясь.
А теперь, спустя каких-то минут тридцать – сорок, тот, с кем я разговаривал, выглядит еще хуже.
Казалось бы, куда хуже, да?
Он идет, еле волоча за собой ноги, словно из него высосали все жизненные силы. Проходя мимо, он схватил меня за руку. Его взгляд был потерянным и метался из стороны в сторону.
На лице застыла гримаса ужаса, и глаза были черные, словно пришитые пуговицы у мягкой игрушки. В руках клочки собственных вырванных волос. На голове сочится кровь, рисуя вдоль лица красные линии и капая с подбородка.
Он кричит:
– Не ходи! Не ходи туда! Не верь им! Все не так, – впился мне в руку и смотрит на меня в упор.
Не успел я ответить ему ни слова, как два амбала взяли его под руки. Тот начал извиваться, словно змея. Пытался бежать. Кричит. Его голос охрип и звуки, исходящие из него, стали похожи на кашель курильщика со стажем в сорок лет.
Женщина в белом халате скомандовала держать его покрепче и вколола ему полный шприц успокоительного.
Я слышу вопли еще двоих, которых уводят. Их крики раздаются эхом по всему зданию. С каждым шагом их слышно все тише и тише.
Лампочка в коридоре издает треск.
Мерцание.
Гаснет.
Загорается снова.
После прикосновений мистера, имя которого начинается на «Т», моя рука стала липкой.
Какая гадость!
Я хочу попросить салфетку, но мое внимание переключается на голос из динамика, висящего на стене:
– Участникам с порядковыми номерами семь, восемь, девять – приготовиться к выходу на сцену. Гримеры, займитесь номерами семь, восемь, девять.
Ко мне подлетает персонал. Среди них есть женщина, которая усердно машет кисточкой по моему лицу, парень цепляет микрофон, а женоподобный мужчина пытается мне что-то объяснить.
Но я его не слышу, меня охватила паника. Мой мозг отказывается принимать информацию. В горле пересохло. Ноги подкашиваются. Меня ведут по белому, почти больничному коридору. С каждым шагом я все отчетливее слышу голоса, доносящиеся из студии.
Меня приводят последним. Двое с номерами «7» и «8» уже стоят у белой двери с надписью: «Выход на сцену».
Администратор говорит:
– Номер семь, готов? Выходим!
Открывает дверь и выталкивает оцепеневшего седьмого.
– Номер восемь, готов? Выходим.
И вот из участников я остаюсь один. Я и администратор. Смотрю на него, тот на меня.
– Номер девять, готов? Выходим! Макс? – он положил руку на мое плечо. – Я ведь тебе говорил, что на этом этапе будет уже поздно отказываться…
Именно в этот момент мне стало по-настоящему страшно.
А лампочка в коридоре окончательно перегорела.
ГЛАВА 2.
«НАЧАЛО»
Все началось в воскресенье. Я сидел у телевизора и переключал каналы один за другим в поисках чего-нибудь интересного для просмотра. Моя жена Кейси гремит посудой в мойке после ужина. Картинка на экране быстро меняется, то и дело показывая рекламу средств женской гигиены или нового тарифа мобильной сети.
Клик.
– Чем отстирать въевшиеся пятна?
Дерьмо.
Клик.
– Здесь болит и тут болит. Как избавиться от боли?
Дерьмо.
Клик.
– Новая коллекция специально для вас! Спешите!
Дерьмо.
Кнопка пульта вновь издает щелчок: на экране прилизанный мужчина в пиджаке. Его белоснежная улыбка выглядит неестественно:
– Новое шоу на канале «Без границ»! Призовой фонд – пятнадцать тысяч долларов!
А вот это уже интересно…
Картинку перегородила Кейси. Ее светлые волосы собраны в растрепанный пучок. Длинная майка, ранее принадлежавшая мне, сидит на ней платьем.
– Убери ноги со стола, – скомандовала она, протирая стол. – Макс, когда ты уже научишься есть аккуратно или хотя бы убирать за собой крошки?
Мой ответ последовал на автопилоте, как говорится, мысли вслух.
Я говорю:
– А когда ты уже начнешь зарабатывать деньги, чтобы я не вкалывал как черт и оставлял силы на помощь по дому?
Минута молчания.
Наши взгляды встретились. Я узнал выражение ее лица. Оно означало: «Что ты сказал, козел? А ну-ка, повтори!».
И понеслось.
Одно и то же.
Каждый день.
Считай, на ровном месте. Прекрасно зная, что ее задевали подобные упреки, я все-таки подал ей порцию горяченького. Но и моему терпению приходил конец. Любой человек подобен жерлу вулкана, который рано или поздно может взорваться. Проблемы копятся, копятся… Молчание способно раздувать изнутри, как лава. И извержение становится неизбежным.
Пока она изливала на меня очередную порцию агрессии, я мог предсказать каждое ее слово наперед:
– Ты даже не представляешь, что такое…
– Творческий кризис, – заканчиваю за ней мысль.
– Да. Именно он! Ты думаешь, я не переживаю? Я чувствую себя беспомощной. Потому что я не могу работать. У меня нет идей, нет слов. Издатель скоро потребует расторжения нашего договора. Сроки поджимают, а материала нет. Нет его, понимаешь? Чистый лист – и ни хрена больше!
Как же я устал.
Выключаю телевизор.
– Я слышу это каждый день, Кейс. Но не могу тебе ничем помочь! Ты сама выбрала свой путь и знала, что рано или поздно любой фантазии приходит конец. И это не моя вина. Пойми, я тоже не железный и не могу тянуть один наши кредиты, счета. Да что там счета, я не могу тянуть даже наше пропитание! Твою одежду. Не скрою, тебе лучше без нее и, будь моя воля, я бы предпочел видеть тебя голой ежеминутно и нехило сэкономить на этом. Но боюсь, что общество этого не оценит.
– Какой ты… – она не договорила. Громко топая ногами, вернулась на кухню.
– Какой я… Кто? Ну же, договаривай! – секунды молчания. – Хотя лучше напиши мне на почту. Ах да, о чем это я? Ты ведь не можешь писать! Беда-беда. Смотрю, ты и разговаривать разучилась, – беру горсть чипсов из тарелки и набиваю донельзя рот, специально раздражая Кейси, чавкаю, как никогда раньше. – Если что, я тут. Напротив телевизора, – крошки изо рта разлетаются дальше, чем я вижу. – Додумаешь свое предложение – знаешь, где меня искать.
Закинул ноги на журнальный столик и случайно задел кипу журналов. Они с грохотом падают на пол. Мне не жалко, ведь это просто хлам. Каждый журнал прочитан по одному разу, если вообще прочитан. Можно порыться в этой кипе и найти выпуски годовалой давности.
Жена уже не слушала меня. Включенный чайник помог приглушить мои слова, доносящиеся из-за стены. С кухни раздается звон посуды, отчетливо выражающий нервозность Кейси. Я слышу, как она передразнивает меня, но делаю вид, что не замечаю этого.
Никто из нас не издает ни звука. Чайник перестал шуметь и теперь слышно, как раздражающе тикают часы. Вода стекает с крана, разбиваясь о раковину. Капли противно стучат и невероятно бесят.
Экран телевизора вновь озарил мое лицо приглушенным светом и прервал тишину. Кейси садится рядом и протягивает мне чашку зеленого чая.
– Прости, к чаю ничего нет.
– Ничего. И так сойдет. Спасибо.
– Что смотришь?
– Да ничего путного нет – реклама за рекламой.
Клик.
– Канал «Без границ» запускает новое шокирующее шоу! Объявляем кастинг! Если вы готовы к новым ощущениям и не боитесь лишиться рассудка, то скорее заходите на наш сайт!
Внизу экрана мерцает адрес сайта.
Мужик в красном фраке и цилиндре неуклюже вертит трость в руках, то и дело высовывая свое искаженное улыбкой лицо то в одно, то в другое окно, расположенные среди белой студии. Три окна. И ничего более.
– Хотите сразиться за наш приз? Тогда спешите! Все, что от вас требуется – не сойти с ума!
Смотря в окно, узнай навеки
Всю правду ты о человеке!
Он открывает одно из окон и исчезает. Растворяется в белом свете, словно его и не было. Будто и не существовал.
Мы с Кейси переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга: «Твои глаза тоже это видели?»
– Милая, пообещай мне, что мы не будем смотреть эту дрянь. Когда вообще появился этот канал? Я раньше его не замечал.
– Конечно, это ведь не канал с голыми девицами, – с ухмылкой ответила она, бросив шутливый взгляд.
Я отдал ей свою пустую кружку и проводил взглядом на кухню. Убрал ноги стола и достал телефон из кармана. Добавил новую заметку:
Канал 59. «Без границ».
ГЛАВА 3.
«ВОЛЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА»
МАКС
Утро понедельника. Самое ненавистное мною время в жизни. Каждый раз, открывая глаза, я понимаю, что порочный круг начался заново. Ведь я уже знаю наперед весь свой день, расписанный строго по часам.
Будильник звенит в 6:00.
Повторить через десять минут.
Я знаю, что эти минуты не решают ровным счетом ничего. Но на уровне подсознания эти десять минут кажутся спасением. Отсрочка подъема – лишь попытка обмануть свой мозг. Что-то вроде: «Слушай, да через десять минут я высплюсь и буду бодр как никогда!»
06:10
Повторить через десять минут.
06:20
Повторить через десять минут.
06:30
Повторить через десять минут.
06:40
Да встаю я! Встаю!
Я слышал о том, что для того, чтобы встать в нужное время, следует убирать будильник как можно дальше от себя. Видит бог, я пробовал. Я пробовал читать мотивационные книги, всевозможные упражнения по утрам и пришел к выводу: ничто так не бодрит, как отсутствие сигнала будильника и выходной день на календаре.
Все элементарно просто – если ты хочешь спать, то ты тупо хочешь спать. И ничего, кроме сна, тебе не поможет.
Зомбическими шагами иду в ванную. Плитка на полу кажется мне ледяной, и мои ноги слегка прилипают к ней. Стою у раковины, умываю лицо, а вода начинает стекать на пол, капая с локтей. Тянусь за полотенцем, но моя рука нащупывает что-то другое. На месте, где должно висеть полотенце, висит пеньюар жены.
Она опять не повесила свежее полотенце…
Кейси вновь бросила полотенце в стирку, не повесив свежее. Если бы я проснулся в хорошем настроении, то эта мелочь слегка бы мне его испоганила. Но к радости или нет, я проснулся отнюдь не в лучшем расположении духа.
Покидаю белоснежную комнату, шлепая ногами по полу.
– Кейси? Эй, Кейс? – в ответ ни звука, она лишь демонстративно перевернулась на другой бок, закинув ногу на скомканное одеяло.
Ладно, иду на кухню.
Под ногами трется Верн, нагло требуя свою утреннюю пайку. Услышав шелест упаковки корма, кот начинает громко мяукать и сходить с ума. Его лапы тянутся вверх по моей ноге, выпуская когти. Выдавливает из себя неестественное мурлыканье. Именно неестественное, манипулирующее людьми, ведь никогда, кроме как перед получением порции еды, этот наглец не издает подобных звуков. Своенравный и непреклонный к ласке Верн всегда был одиночкой, не пускающим в свое личное пространство ни одной живой души.
– Приятного аппетита, приятель, – в ответ раздался лишь хруст корма и одобрительное прикосновение пушистого хвоста к моей ноге.
Пока кот лакомится, я наливаю себе чашечку кофе. Пусть он и стал для меня просто напитком. Без бодрящего эффекта. Его вкус приелся мне до тошноты. Но по воле привычки я пью его каждое утро. Это что-то вроде ритуала, который я провожу ровно в семь каждого буднего дня.
У меня есть пара минут до выхода. Нужно проверить, все ли в порядке с еженедельным отчетом.
Ноутбук открыт. Экран в спящем режиме.
Клик мыши.
Ноутбук издает звуки загрузки и сигнал включения. Документ свернут.
Клик мыши.
Cccccccccccccccccccchhhhhhhhhhhhhhhhh
hhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhhjzzQER44422222222 37 cccccc
cc 2DCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCCC
CCCCCCCCCC
CCCEEMMM
MMMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMMMMMMMMMMM
MM
MMMMMMMMMMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMMMMMMMMM
MMMMMMMMMMMMMMMMMM
MMMM3333333333333333333333333333333
33333333333333333
Ах ты, скотина! Верн! Только не это. Опять. Черт побери!
Этот рыжий жирный кошак любит поваляться на ноутбуке. И вина лишь наша, человеческая, если мы не выключили гаджет, оставив открытыми рабочие документы. Проморгал? Тогда лови очередное послание из мира животных.
Я смотрю на это наглое, откормленное кормами существо, которое хрустит кормом себе как ни в чем не бывало. Орать на него нет смысла: не пойман – не вор. Даже когда мы его подобрали с улицы, почти сразу поняли, что ругать это животное – все равно что биться головой о стену.
Спасибо тебе, засранец.
Допиваю кофе, заправляю белую рубашку в брюки. Все мои действия на автопилоте. Каждое движение повторяется изо дня в день.
Взял ключи, поцеловал спящую Кейси и отправился в путь.
Когда я спускался по подъездной лестнице, откуда-то сверху упал окурок. Мое нутро подсказывает мне, что денек сегодня будет полон сюрпризов. Такое чувство настигает меня довольно часто, но сегодня оно выраженно особенно сильно и стоит комом в горле.
Не успел я дойти до машины, как понял, что предчувствие было пророческим. Все лобовое стекло моего электромобиля облеплено маленькими жучками, которых снесло ветром с дерева.
Слава богу, что рядом нет Кейси, иначе вдобавок к этому сюрпризу я наслушался бы ее фирменного: «А я говорила!». Она всегда сетовала на то, чтобы я не ставил машину у дома, а парковал ее на площадке, на которой шанс найти свободное место равен истинному чуду.
Пришлось потратить лишних пятнадцать минут, чтобы избавиться от этих маленьких насекомых. Когда я попробовал вымыть стекло дворниками, то лишь усугубил ситуацию, размазав вредителей по всему лобовому.