Голографическая девушка, не меняя свой прежний наряд спецназовца, спрыгнула с капота болида и вспыхнула миллионами пикселей рядом с законником. Она находилась так близко, что Макс мог прикоснуться рукой к голограмме.
Чада подняла забрало шлема, и парень прочёл в чёрных глазах никогда невиданное на лицах людей сочувствие. Единственный, кто помогал Максу и готов помогать завтра – это программа домашней прислуги. Невероятно, но это, чистая правда.
Макс Фад снова задумался. Принимая сложное решение, он огляделся по сторонам и только сейчас понял, что стало совсем темно. Лишь только свет прожекторов электромобиля, щедро бросающий лучи во мрак острова, освещали пространство ядовитого пустыря.
Покинутая людьми промышленная зона находилась на возвышенности, и с этого места хорошо просматривались окраины гигантского мегаполиса. Конечно, Макс не мог видеть весь семидесяти миллионный город Тантум – это невозможно, но район «плача» и прилегающие к нему одноэтажные халупы, он вполне отчётливо разглядел с покинутого жизнью холма.
А ещё в вечной дымке тумана Макс наблюдал ярко освещённые пики высоток в самом сердце этого города. Там на верхних этажах проживали полицейские, военные, служители банков, чиновники и прочие дармоеды. Острые, словно копья дикарей пики зданий излучали невероятное количество лучезарного огня. Когда спускалась ночь, там внизу на нижних этажах – всегда полумрак. А наверху был свет. Море света. Но энергии этих огней не хватало, чтобы пробить вечный городской смог, нависший над мегаполисом и, долетев до самых отдалённых районов, подарить людям надежду.
Макс поднял голову и, наверное, впервые за долгие годы бросил испытывающий взгляд на звёзды. Слепящая дымка, словно грозовые врата закрывали небосвод от любопытных глаз, но только не сегодня. Сегодня особенный вечер. Сегодня на Мартуре двоелуние, и Макс свидетель этого таинственного события.
Его родной планете Мартур, вселенские боги даровали две Луны – два извечных спутника планеты. Сегодня особенный вечер, особенная ночь. Такое событие происходит один раз в несколько сотен лет. Орбиты огненных Лун пересекаются, и словно на космическом параде спутники выстраиваются огромными орденоносными знаками один за другим. Сегодня ночью на Мартуре полное двоелуние.
– Посмотри на звёзды, Чада, – обратил внимание домашнего служителя Макс, призывая взглянуть на невероятно пленительное зрелище.
Чада, плавно проплывая над израненной пустошью, приблизилась к Максу, обняла его и, бросив взгляд на Луны, голографическая девушка вмиг преобразилась, указав своему хозяину дорогу, по которой, возможно, ему придётся когда-то пройти.
Насколько хватало энергии домашней программе, настолько высоко вверх уходили созданные ею лучи. Две параллельные световые линии, устремлялись ввысь на сотни метров и соединялись с падающим светом двух полных, блистательных Лун. Где там, в едком смоге, происходила встреча голографических линий Чады с лунным потоком. Иллюзорная дорога, размытая дымкой, парящей над мегаполисом, уходила к спутникам Мартура. Где-то на высоте полёта хмурых туч лучи встречались и уже неразрывно убегали вверх за горизонт. А далее, казалось, что мистический коридор проходит сквозь яркие спутники планеты и завлекает тех кто видит это чудо, идти дальше. Идти и понять, что же там есть в глубинах Вселенной.
– Коридор судьбы, – прошептал Макс и ещё пристальней посмотрел на Луны.
Макс Фад – гражданин планеты Мартур, воспитанный преданным поборником власти, её защитником и хранителем, впервые задумался не о благе элит из высоких башен. Парню почему-то казалось, что если отправиться в путь по загадочному коридору, то где-то там в его длинных и опасных закоулках он обязательно найдёт дверь. И открыв этот волшебный лаз, построенный только для него, Макс получит ответ. Кто он, кто эта девушка и для чего он живёт на планете Мартур?
Глава 2
Зарождалась песчаная буря: злая и смертельно опасная. По сигналу мистического горна в высохшем русле, когда-то полноводной реки просыпался чудовищный ураган и готовился сокрушить всё, что попадётся ему на пути. Яростным сериалом каждый день в одно и то же время, ужасающий силы смерч поднимал миллионы тонн песка и камней, громогласно устремляя месиво ввысь. И если бы на планете Тембра, как когда-то прежде высоко в небесах размеренно проплывали тучи, то громадная стена, созданная стихией, могла своей колючей вершиной дотянуться до облаков и разорвать дымчатую плоть остриём отточенных глыб.
Сумман Фад знал, что невидимые стрелки часов грядущего ненастья отсчитывают последние мгновения перед началом рокового действа. Он отчётливо слышал, что призраки бури уже завывают трубным гулом, предупреждая о скорой беде. Но отчего-то Сумман не искал убежища и не прятался в горных расщелинах, а, наоборот, солдат последней империи наперекор здравому смыслу упрямо спускался вниз. Огромными прыжками, перепрыгивая с одного валуна на другой, каждым толчком и каждым удачным приземлением он приближал заветную встречу. Его задача добраться до малышки быстрее безжалостной бури и спасти ребёнка.
Девочка одиноко брела по песчаному берегу, не понимая, что впереди её ждёт верная гибель. Крохотной точкой она виделась Сумману с горной гряды – оттуда, где обычно он встречал ураган. Там в горах, укрываясь в пещере, Сумман Фад, как всегда, хотел переждать песчаную бурю, и он обязательно сделал бы так, но нежданная цель внизу, призвала капитана Фада, не жалея себя, буквально камнем устремиться к усохшему руслу реки.
Солдат бежал, словно это был его родной, единственный ребёнок, по которому он скучал долгие годы. Сумман остановился лишь однажды и, набрав полные лёгкие жгучего воздуха, окликнул ребёнка. Капитан Фад звал девочку, перекрикивая рёв израненной планеты. Мужчина хотел, чтобы она услышала его и, наконец, поняла, что нужно прятаться от безжалостного врага.
Но малышка, будто глухая, шла только известным ей маршрутом и совсем не страшилась беды. Девочка продолжала свой путь, каждым шагом усложняя задачу нежданному спасителю. И тогда у Суммана родился план. Он точно знал, что в километре от того места, где сейчас безмятежно брела малышка, вросла в песок старая, проржавевшая баржа. Да, её борта изъедены коррозией и зияют пробоинами, словно судно атаковали десятки торпед, но если добраться до баржи, если успеть, то бурю можно переждать внутри её трюмов. И тогда он, и эта кроха останутся жить.
***
Сумман успел вырвать девочку из колючих лап бури, и это его безусловный триумф. Он схватил малышку, словно тряпичную куклу и, не объясняя ничего, стремглав побежал к старому судну. Озлобленной планете так и не удалось уничтожить человеческое дитя и всё благодаря его решительности – его смелости и, конечно, везению. Без удачи на жаркой планете не выжить даже опытному солдату.
Сумман Фад, скрепя кожаным плащом, навалился спиной на металлическую стенку баржи. Он справился, но спускаясь с горы вниз, совершил ошибку, оступился и повредил сустав. Хруст в опухшем колене доставлял неудобство. Солдат, сдерживая боль, ощупал ногу и, убедившись, что травма не опасна, перевёл взгляд на ребёнка. Малышка отдыхала. Невинное существо, хрупкое, нежное и чистое, словно капли горной росы, сладко спала и, не обращала внимания на грохот бури за бортом. Она очень устала. Как же она безрассудна. Если бы не он, это милое создание… Об этом даже страшно подумать. Сумман гнал мрачные мысли прочь и наслаждался сегодняшней победой над стихией.
Уставший, но довольный успехом спасением, Сумман Фад дозволил своему телу передышку и тоже прикрыл глаза. Он расслабился и совсем тихо сделал неглубокий вдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Его сердце выбивало ритм всё медленнее, всё сдержаннее, и он уснул.
***
– Ураган стих. Вставай, человек!
Сумман Фад открыл глаза. Девочка сидела совсем рядом. Она толкала в плечо, пробуждая ото сна сорокалетнего мужчину, казавшегося ей жутким великаном. Тонкими, как нити пальчиками, она ухватилась за погон кожаного плаща и трясла солдата, что было сил. Небольшого росточка девчушка с большими, синими глазами и развивающимися ниже плеч русыми локонами волос, смотрела на своего спасителя и откровенно сердилась:
– Откуда только свалился на свою погибель? Кто просил тебя, спускаться с гор и хватать меня? Какой же ты глупый человек!
Сумман много лет не видел детей. Это первый ребёнок, которого ему довелось, встретить после трагедии, случившейся на его планете. Ужасная катастрофа развернула вспять жизнь целой цивилизации, отправив просвещённое общество поэтов, художников, врачей и инженеров к нулевому циклу, оставив в людских руках вместо скрипичного смычка и лазерной указки, оплавленные камни и осколки плачущей мечты.
Всё произошло настолько быстро, что свидетелей почти не осталось. Семь дней планету трясло, как мистические маракасы. Будто огромные руки безумного музыканта схватили Тембру и, выбивая сумасшедший ритм, уничтожали цветущий мир. От содрогания проснулись вулканы и поверхность Тембры, рисуя новый ландшафт, превращалась в планету каменных гор и песчаных холмов. За считаные дни высохли реки. Океанские впадины опустели, словно огромная воронка впитала всю воду, пытаясь унять пожар в сердце Тембры. Выжили лишь единицы людей, из когда-то много миллиардного населения планеты.
Иногда Сумман встречал уцелевших, может быть, тысячу, возможно, больше, но, ни у одного из этих людей не рождались дети. Вероятно, Вселенная прокляла жителей Тембры, оставив человечество без потомков и права на будущее. Так, откуда взялась эта малышка? Может быть, она спустилась с небес?
– Как звать тебя девочка? – спросил Сумман, и на его лице появилась улыбка.
– Моё имя Веда. Я выполняю задание. Мне нужно выжить, набраться опыта и дойти назад к своей маме. Зачем ты остановил меня человек?
– Веда, – повторил за девочкой солдат и, не обратив внимания на вопросы малышки, продолжил разговаривать с ней: – Моё имя – Сумман, а фамилия – Фад. Я бывший солдат и живу в горах. Видишь, я всё рассказал о себе. Теперь твоя очередь. Кто ты? Откуда в этом ужасном месте появилась такая красивая девочка?
Солдат империи снова улыбнулся и протянул к ней руку, чтобы поздороваться и, наконец, успокоить крошку. Веда в ответ вздрогнула, словно увидела перед собой грязную крысу и, выставив вперёд открытую ладонь, остановила Суммана:
– Стоп, человек! Я уже взрослая, не надо так со мной разговаривать и прикасаться ко мне тоже нельзя!
– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сумман, – Сколько же тебе лет, взрослая Веда?
– Мне тринадцать лет. Я будущий микробиолог и скоро спасу Тембру. А ты прошлое этой планеты – от тебя мало толку, потому что ты слаб и еле ходишь на своей сломанной ноге. Но я помогу и отведу тебя в город, где получишь еду и ночлег. А затем тебя переоденут и вылечат – и не только ногу.
Сумман не верил своим ушам. В трюме ржавой баржи сидела, поджав под себя тонюсенькие ножки, совсем малюсенькая девчушка и напористо отстаивала свою правду. Невероятный ребёнок защищался и угрожал помочь взрослому мужику.
– Я здоров и не голоден, Веда. В горах можно раздобыть много еды и наполнить флягу водой по самую крышку. Скоро закончится буря и это прекрасно. А ты знаешь, что будет после бури?
– Не разговаривай со мной, как с ребёнком. Я не боюсь песчаного урагана, и ты думаешь, я страшусь тьмы? Человек, ты наивен и глуп, как все старики.
Что было на Тембре ужаснее бешеного урагана? Все люди, выжившие на планете, знали, что страшнее безжалостных бурь, это звериная ночь. Уцелевшие после трагедии животные ушли высоко в горы туда, где сохранилась вода, и не иссохли глубокие и совсем мелкие озёра пресной воды. Звери адаптировались к радиоактивным лучам и приспособились к вечному пеклу и голоду. Животные эволюционировали каждый день, каждую минуту. Они росли или уменьшались, погибали безвозвратно целыми стаями или, умнея, находили способ продолжить род. Звери менялись с такой скоростью, что не каждый быстрый писарь успеет записать в свой журнал перемены, происходящие прямо на его глазах.
А ночью горы оживали, пробуждаясь от дневной спячки и от страхов перед песчаной стихией. Из глубоких пещер с хрипом и зловещим рыком выходили стаи огромных, диких собак с разумными, почти человеческими глазами. Глазами голодными, полными жажды крови и ненависти. Хищники от самых маленьких, до гигантских медведей рыскали по камням в поисках пропитания и совсем не без интереса заглядывались на людей, если разумные, двуногие существа попадались им на дороге.
Были и другие животные, которые ещё несколько десятков лет назад умели только пастись на лужайке, да щипать ароматные цветочки. Космическая энергия солнца и хитроумная эволюция изменили травоядных до неузнаваемости. Домашние животные обзавелись клыками и словно заправские альпинисты бывшие бычки и свинки скакали по горам, спасаясь от волчих свор, не чураясь самим перекусить органической плотью.
А растения: обычные травы, злаки, кустарники и деревья? Все они так быстро приспособились к изменениям на Тембре, что сегодня достаточно одной ночи, чтобы взрасти окрепшим древом, расцвести плодами и дать семена для завтрашней поросли. Весь жизненный цикл природа уложила в несколько часов. И эта бурная ночь, насыщенная визгом жертв и лютыми тварями, представляла смертельную опасность для Суммана и для других выживших людей. Что говорить о девочке – пусть даже ей уже тринадцать.
– Выходит, что я зря спасал тебя, – пожал плечами Сумман и, хитро посматривая на Веду, наблюдал за реакцией девочки. – Тебе не страшна буря, ты не боишься хищников – значит, нам можно расстаться. Ты идёшь к своей маме, набираешься опыта, чтобы в будущем возродить Тембру, ну а я ухожу обратно в горы, к старым дикарям, каким являюсь сам. Так и поступим. Ну что, будем прощаться?
Сумман попытался встать быстро. Он оттолкнулся руками от пола и тут же рухнул назад, подняв облако ржавой пыли. Его колено распухло и выдавало в солдате некую браваду перед девчонкой. Крепкий и вполне разумный мужчина разговаривал с Ведой, не понимая, что она не обманывает его. Веде действительно тринадцать, и если бы человек знал кто она на самом деле, то можно не сомневаться – говорил он с ней совершенно иначе.
– У тебя растяжение, боец Фад. Куда ты пойдёшь, человек? Тебе ни за что не сбежать от псовой засады. Ты очень сытный ужин для хищника. Но если старость вконец иссушила твои мозги, то можешь идти, куда вздумается. Не буду сдерживать.
Веда смотрела прямо в глаза мужчине, демонстрируя недетский характер. Откуда-то снизу её взгляд настойчиво сверлил разум солдата, а её слова были въедливее речей политиков прошлого – и в перепалке более цепко щипали за душу, даже такого сильного гражданина Тембры, как Сумман Фад.
– Та-а-ак. Бунт на корабле? – снова рассмеялся Сумман и постучал огромным кулаком по железной стене трюма. – Ты интересная девочка Веда. И, пожалуйста, перестань называть меня, человек. Моё имя Сумман.
– Я помню твоё имя, Сумман Фад, но какой в том прок?
После вызывающих слов Веда гордо встала в полный рост, и солдат ещё раз увидел, насколько же она мала. Она такая худенькая, почти игрушечная, но такая дерзкая. Почему девочка называет его, человек? Может быть, оттого что Веда, сама не человек? Но тогда, кто она?
– Хватит спорить Веда. Я помогу тебе добраться до твоей мамы. Только давай пока совсем не стемнело, поднимемся в горы. А утром, когда рассветёт, мы отправимся искать твою семью. Хорошо?
– Хорошо. Мне нравится твой план, Сумман Фад.
– Называй меня просто Сумман.
– Хорошо – просто Сумман. Мы идём в горы. Держись за моё плечо, и я помогу тебе карабкаться по камням.
***
До наступления тьмы оставалось не больше часа. Мужчина украдкой посматривал на солнце, взвешивая шансы добраться до пещеры, пока не настал полный мрак. Сумман Фад хромая, шёл впереди – Веда следом. Солдат из прошлого и храбрая малышка забирались всё выше и выше. Уже можно разглядеть вход, где обитал Сумман и остаётся всего несколько сот метров, чтобы дойти до пещеры и затаиться там на ночь.
Сумман поражался детской стойкости. Девочка с достоинством преодолевала сложный подъём. Веда не плакала и не просила помощи, она лишь изредка задавала вопросы.