Ещё совсем малышами, учениками младших классов они бегали по стройкам и играли, то в «войну», то в прятки, то прыгали из окон недостроенных домов в кучи песка, изображая из себя десантников. Несколько раз Ваня останавливал своего друга Андрюшу перед тем, как тот собирался совершить необдуманный поступок. Он предупреждал и других пацанят, но те слушались редко и когда делали, как им хочется, получали шишки, синяки и ушибы.
Андрей помнил, как однажды Ваня отговаривал ребят от прогулки по строящейся многоэтажке. Дети предприняли попытку, перейти из одной комнаты в другую. На соседских малышей мольбы не ходить по качающимся доскам, не действовали, и группа из трёх сорванцов свалилась со второго этажа, рухнув на бетонный пол. Доски, по которым они шли, оказались слабенькими и хрустнули, когда несколько маленьких человечков встали на них. Никто не погиб, но сломанные кости друзей, навсегда запечатлелись в память Андрея. И кто знает, отчего предостерёг в тот день его друг.
А что Лиза? Неужели она не чувствует, как помогает ей Ваня, невидимой рукой подталкивая по карьерной лестнице вверх? Она не может не замечать, насколько всё складывается гладко в её жизни. Девушка не выдающийся врач и не светоч психологии, она не Парацельс нашего времени, но всё же…
В коллективе, где она работала, Лизу уважали и доверяли самых тяжёлых и самых богатых клиентов. Больные, которых она лечила, а если быть точнее, «пудрила мозг» обещаниями о полном выздоровлении, имели кошельки, набитые златом размером с сундук арабского шейха. Отсюда и доход Лизаветы. Уйди девушка из Ваниной жизни, то непонятно надолго ли хватит тёплых, терпеливых слов, которыми в основном и помогала Лиза. Её опыт и знания могли раствориться при первой же неудаче. Но сейчас, как ни странно, слово помогало поддерживать жизнь в людях, поражённых приступом инсульта. И если бы не Иван, неизвестно, сколько людей сразила бы хворь наповал.
Лизавета знала, что сила, которой она делилась с пациентами, пришла к ней негаданно и внезапным появлением заставила удивляться не только саму себя. Коллеги были поражены её волшебным везением и результатами обычных бесед. Но связи между врачебными способностями и Ваниными «залётами», Лиза не находила. Она чувствовала хитрыми фибрами женской души, что-то особенное в себе. Вероятно, она родилась под счастливой звездой или, может быть, оптимизмом и трудолюбием заслужила награду, а, возможно, Лиза просто не знает себе цену? Она умна, красива, талантлива, и Иван здесь ни при чём.
– Хватит уже ругаться, – отхлебнув лимонада, бормотал Ваня. – Давай в субботу сходим куда-нибудь. Посидим. Отдохнём.
– У тебя каждый день праздник, – снова отмахнулась Лиза. – За что тебе только Андрюша деньги платит?
– Значит, есть за что.
Не желая ссориться, Ваня тихонечко встал со стула, чтобы поскорее сбежать из кухни.
– От судьбы не уйдёшь! – вдогонку крикнула Лизавета. – Это тебе только кажется, что всё хорошо. Живёшь в параллельной реальности Ванюшка. Глазки открой – приглядись: мир совсем не такой, каким ты его рисуешь.
Иван развалился на диване, включил телевизор и, наверное, в первый раз задумался, что Лиза может оказаться права.
Например, сегодня. Что если парень совсем не собирался падать на рельсы – прямо под поезд? Если нет, значит, Ваня не спас молодого человека, он его практически убил – испортил ему жизнь, отправив в места не столь отдалённые. Может быть, нет никаких видений? Видения вымысел, игра его больного сознания?
Ваня испугался. По спине пробежали мурашки размером с тропического муравья. Футболка вмиг намокла, словно парень попал под проливной дождь.
Захотелось зажечь сигарету. Затянуться.
Так принято переживать в кинофильмах о человеческих трагедиях. Герой нервничает, достаёт дрожащей рукой из мятой пачки кривую сигарету – закуривает – думает. Но Ваня никогда не курил и даже не пробовал. Он встал с дивана, скинул футболку, взял из шкафа на полке чистую и переоделся. Его мучила совесть, но вера в правильность своих деяний не отступала.
«Парень продавец наркоты, – подумал Ваня, – Нечего травить людей. Пошёл он в пень! Поделом ему».
***
Наступила ночь. С открытыми глазами Ваня лежал на спине и разглядывал еле видимый в темноте потолок. Иван не делал резких движений, потому что рядышком, свернувшись калачиком, тихо спала Лиза. Вечерний скандал удалось потушить в самом начале. Лизавета не стала раскручивать маховик ссоры до предела, вовремя остановившись на словах, о вымышленном виденье мира своего парня.
После недолгого нравоучения и последующего примирения молодые люди вместе разместились на диване и посмотрели очередной американский шедевральный блокбастер о супергерое, в обтягивающем трико. Насладившись победой грубой силы над всемирным злом с русским акцентом, они отправились спать. Лизавета пожелала спокойной ночи и быстро уснула. А Ваня уже больше часа вздыхал, зевал и время от времени почёсывал в раздумьях голову.
Мысли о растрёпанном наркомане в метро не давали покоя. Да ещё холодильник на кухне тарахтел, как бешеный трактор времён коллективизации и бесконечно отвлекал от нежданных раздумий.
«Дверь, что ли, не закрыл?» – подумал Иван и незаметно соскользнул с кровати.
Встав на цыпочки, он прошёл мимо Лизы и будто сломленный голодом фанат похудения, проскочил на кухню.
Дверь действительно оказалась открытой. Захлопнув её, Ваня удалил последний источник света, излучаемый лампочкой внутри. Холодильный аппарат сразу отреагировал и благодарно заткнулся. Ваня решил, что задача выполнена. Докучавший шум устранён. И только он собрался, вернуться на спальное ложе, как явственно услышал шорох в одном из кухонных шкафов. По звону потревоженных ножей или вилок Иван понял, откуда издаётся звук. Он сделал шаг в сторону шкафчика со столовыми принадлежностями и ощутил, как под ногой что-то хрустнуло.
– Твою мать! – выругался Ваня и понял – он об это «что-то» порезал стопу.
Нужно включить свет.
Иван осторожно на одной ноге допрыгал до кухонного ящика с вилками. Оставалось добраться до стены напротив, туда, где был выключатель, но, не веря своим ушам, он услышал детский голос и замер.
Шёпот принадлежал мальчику. Ребёнок всхлипывал и пискляво взывал к Ваниной совести.
– Помогите мне, – пуская слёзы, упрашивал голос.
– Кто здесь? – позабыв о порезе, Иван встал на две ноги сразу.
Ваня опустил взгляд на столешницу, затем чуть ниже. То ли яркая Луна заглянула в комнату, то ли хозяин квартиры привык к темноте и стал видеть куда лучше прежнего. Заметив приоткрытую дверцу шкафа и того, кто за ней прячется, у Вани задрожали колени, и снова намокла футболка.
Помутнённый разум не помешал Ивану разглядеть, что в шаге от кухонного шкафчика валялись детские очки. Одна половинка была заклеена пластырем, у второй – оправа была пуста. Стекло разбилось на мелкие кусочки, и именно эти острые осколки порезали ступню. Но самое удивительное и пугающее, что из-за приоткрывшейся дверцы, выглядывал напуганный мальчик. Тот самый мальчик из поезда. Шахматист. Он смотрел снизу на Ивана и по его щекам текли слёзы.
– Помогите, пожалуйста. Мне нужна помощь, мне страшно, – заклинал малыш.
Страшно было не только мальчику. Ваня буквально оцепенел, ощутив на себе всю мрачную прелесть ночного кошмара. У молодого и довольно крепкого духом парня, парализовало всё: отнялись руки и ноги, онемел язык, и несгибаемым стержнем сковало позвоночник. Голос ребёнка такой тихий и жалобный, пугал Ваню до смерти, пронизывая тело страхом от макушки, до окровавленной пятки. Мысли Ивана путались, оставляя лишь небольшую лазейку для трезвой и здравой оценки происходящего.
Первое, что сделал Ваня, управляя собой через эту лазейку, заставил себя замолчать. Его лёгкие уже наполнились воздухом, и когда, казалось, что весь пятиэтажный дом услышит вопль дикого марала, Иван сумел взять себя в руки и не дал полночным завыванием вырваться на свободу. Второе, что удалось Ване, это захлопнуть дверцу, уничтожая видение, убирая мальчишку с глаз долой. Но только он закрывал дверь, как та снова отворялась и мальчик-шахматист, нещадно прожигал взглядом вновь.
– Почему ты оставил меня? Найди меня. Помоги мне, – упрямо продолжал гнуть жуткую линию паренёк.
Ваня не знал, сколько прошло времени. Он не считал, сколько раз повторил мольбы о помощи мальчик; но, сколько бы, не прошло минут или часов, Иван всё-таки сумел обуять свой страх и, наконец, постарался ответить на бесконечные вопросы десятилетнего парнишки.
– Я сейчас вытащу тебя, – с огромным трудом выдавил Ваня.
После этих слов, которые совсем непросто дались молодому человеку, на кухне зажёгся свет. Иван вздрогнул, будто его поймали на месте преступления. Он боязливо обернулся и увидел Лизу. Одной рукой девушка прикасалась к выключателю, другой – вертела пальцем у виска.
– Ты совсем рехнулся? – выпучив изумлённые глаза, спросила она. – Ты чего здесь индейцем скачешь?
Бунтовской прищурился, но быстро привыкнув к свету, слепившей его лампочки, внимательно огляделся. Очков на полу не было. Стёкол тоже. Зато повсюду наляпано кровью. Его следы везде. Отпечатков Ваниных пяток не было разве что на стенах. По количеству следов складывалось впечатление, что он не меньше часа, словно сумасшедший бродил по кухне, причём хаотично и бессмысленно. Иван посмотрел на свою ступню. Вся щиколотка в крови, алой, как новенький галстук советского пионера.
– Я ногу порезал, – осторожно прикрыл дверцу шкафчика Иван.
Тяжкий груз свалился с Ваниных плеч, когда он не увидел мальчишку. Кошмар, душивший его, улетучился. Не было ни напуганного паренька, ни его раздавленных очков; но остался осадок панического страха, застывшего на лице Ивана. Все эмоции: и удивление, и страх, и стыд за произошедшее – Лиза прочла в очумелых Ваниных глазах.
– С ума сойти, – качая головой, сокрушалась она. – Ваня, ты меня пугаешь. Стоишь здесь среди ночи весь в крови и воешь. Ты нормальный? Что происходит?
– Я ногу порезал, – повторяясь, прыгал мимо девушки Иван. – Мне бы в ванну.
Включив тёплую воду, он смыл кровь. К своему огромному удивлению не заметил пореза. Пятнами заляпан весь пол на кухне, ступня в крови, а пореза нет.
– Откуда кровь? – выглядывая из-за плеча, не успокаивалась Лиза. – Откуда столько крови?
Не было у Вани ответа.
Он присел на стиральную машинку, развёл в стороны руки. В этом жесте была и трагедия дневного спасения в метро, и незнание, откуда появились пятна бурого цвета на полу, и невнятный ответ на другие справедливые вопросы Лизаветы. Девушка задавала россыпь, откуда и почему – задавала вопросы, на которые у Ивана нет ответа. За то простое решение есть у неё.
– Я ухожу от тебя Бунтовской. Мне всё это надоело. Придурок! – с отчаяньем вскипела Лиза и звучно закрыла дверь ванной.
Глава 3
После ссоры прошло два дня. Избегая встречи, Лизавета днями пропадала на работе, а когда возвращалась домой, вела себя безразлично, совсем не замечая Ивана. Она строго запретила ложиться с ней на одну кровать, и Ване приходилось спать отдельно на скромном раскладном кресле. Лиза лишь изредка, короткими отрывками фраз приветствовала отвергнутого парня по утрам и почти шёпотом желала спокойного сна вечерами. Обида осталась неизменной, и Лизин настрой лишь увеличивал шансы на полный раздрай. Но уходить от Ивана, куда глаза глядят, девушке не позволяла всё та же германская прагматичность.
Следуя нехитрому плану, она наняла риелтора для покупки квартиры в Москве. Риелтор с ходу предложил несколько вариантов, полностью соответствующих накопленной денежной массе и желанию клиентки. Ваня невольно подслушал телефонный разговор с пронырливым продавцом недвижимости и немного расстроился. Бунтовской хорошо знал Лизу и понимал – если она что-то решила, значит, остановить уже невозможно. И посему, Иван терпеливо ждал, как, чем и когда разрешится конфликт. Всё шло к тому, что молодые люди расстаются по-настоящему.
Несмотря на разгорающийся скандал, Иван не забыл о приключении, случившемся на кухне. Ночной кошмар стал вызовом – перчаткой, хлещущей по щекам. Будто, кто-то нарочно будил в нём скрытые возможности: через страх, испуг и абсурд кухонного приключения. И этот, кто-то справлялся со своей задачей. Ваня чётко ощущал происходящие с ним, не поддающиеся логике процессы. Он чувствовал, что преследующие фантомы, становятся злее, опаснее, а, главное – непонятнее и таинственней.
Возникло две проблемы. Первая – Иван не мог разобраться, к чему и куда ведут видения; и второе – что если все эти грёзы, лишь иллюзия, а непознанный дар только отдаляет от образа жизни обычного гражданина. Общаться с духами, видеть – пусть и короткое, но всё-таки будущее, под силу немногим, и здравому человеку сложно принять реальность параллельной Вселенной, оставаясь самим собой. Вдобавок ко всем сомнениям, Ваня поругался со своей девушкой. Складывалось впечатление, что он действительно человек никудышный, ненужный и бестолковый.
Стараясь, быть полезным себе и обществу в последние дни Иван уделял много времени работе. Он добросовестно выполнял задания своего босса, встречался с деловыми людьми и увеличивал доход фирмы. А вечерами совсем не спешил домой. Бунтовской спускался в метро и зачем-то ехал на станцию «Строгино». Там присаживался на лавочку в центре зала и ждал. Для чего час за часом глазел по сторонам, Ваня точно не понимал. Его просто тянуло именно сюда, как влечёт грибника в осенний лес, а пилота за облака – ближе к космосу, подальше от земной суеты.
Бунтовской искал, за что зацепиться, и почему бы не начать поиски с самого простого? Приехав на станцию в третий раз, Иван заглянул в опорный пункт полиции, чтобы всё-таки найти лейтенанта Лебедева. Не терпелось поговорить с полицейским и узнать, что произошло с несостоявшимся самоубийцей. Затем нужно понять, есть ли связь между лохматым парнем, мальчиком из ночного кошмара и душевными страданиями последних дней.
…В опорном пункте Ивана встретил дежурный офицер. Капитан Марков сидел за небольшим столом, перелистывал бумаги и какие-то данные заносил в допотопный компьютер. Полицейский усердно работал – в поте лица.
Ваня представился знакомым Лебедева и просил подсказать, когда начнётся смена лейтенанта. Дежурный своим прямолинейным ответом озадачил Ивана – человек с такой фамилией ему незнаком и в метро на его участке не работает: ни Лебедев, ни Гусев, ни даже Альбатросов. И вообще, как утверждал капитан, перелистывая кипу бумаг, офицеры в метро большая редкость – только рядовой и сержантский состав служит на станциях и проверяет документы у подозрительных граждан. Может быть, Лебедев трудится в другом месте и совсем не в метро, или, возможно, Ване всё приснилось? Такой ответ получил Иван от весьма дружелюбного капитана.
Попытка найти простое решение, оказалась провальной. А что если не было никакого лейтенанта Лебедева и наркоман-самоубийца тоже вымысел – как не было в кухонном шкафчике плачущего мальчика? Может, махнуть рукой, выбросить ненужные мысли и просто жить? Закрыть глаза, не замечать надоедливых видений, и плюнуть на всё и на всех к чёртовой бабушке? Зачем забивать голову пустяками и заглядывать в будущее? Нужно наслаждаться реальностью – как все. Надо поговорить с Лизой и постараться создать семью, эдакую московско-саратовскую ячейку. Вот чем надо заниматься! А далее, Ваня приступит к делам практичным и перестанет бродить по огромному городу в поисках несуществующих фантомов и заживёт, наконец-то.
***
Вероятно, Иван сошёл с ума, и занимается полной ерундой, но на следующий день после того, как стало понятно, что лейтенант Лебедев в метро не служит, поздно вечером он снова приехал на станцию «Строгино» и с маниакальным упорством чего-то ждал.
Первый час ночи. Поезда ходят всё реже и реже. Людей на перроне не видно совсем. Осталось всего пару десятков минут и метро закроется. Ваня сиротливо вздыхал посреди огромного зала, в ожидании ответа или нежданного чуда.
Прибыл пустой состав. Поезд высадил запоздалых пассажиров и не спеша тронулся далее. Люди засеменили к эскалатору и через минуту скрылись от Ваниного взгляда. Молодой человек разочарованно пожал плечами и, понимая, что потратил время зря, медленно отправился навстречу своему составу, который отвезёт домой.