Ваня стоял возле белой черты. Переступив через неё, внимательно всматривался в слабоосвещённый туннель, ожидая поезд. Внезапно за спиной послышался мужской голос. Иван обернулся и увидел, как на противоположной стороне перрона человек в чёрной форме полиции и ребёнок спрыгнули вниз на рельсы. Он не поверил своим глазам. Полицейский держал за руку мальчика и вёл в темноту. Издалека Ване показалось, что это тот самый парнишка в очках – шахматист. «Не может быть?!» – изумился Ваня. Но у него отличное зрение – он трезв и в своём уме. Неужели пацанёнка, куда-то тащит «несуществующий» лейтенант?
Ускоряя шаг, Иван поспешил вслед уходящим во мрак людям.
Бунтовской спрыгнул вниз. Он не видел полицейского, но чувствовал, что мужчина и мальчик там за поворотом, в метрах пятидесяти от него. Иван скинул с головы капюшон и аккуратно, чтобы не споткнуться и не испачкаться, пробирался вдоль пыльных, массивных проводов. Свет в туннеле был слаб, но достаточен, чтобы не цепляться подошвой за приоткрытые металлические лючки и видеть, что под ногами. Ваня шёл осторожно, ловя новые ощущения опасности. Он чувствовал себя так, будто находился на охоте. Это, конечно, не сафари в Африке и сравнить нельзя, потому что тот, за кем крался Бунтовской таинственней самого скрытно зверя, а, возможно, и гораздо опаснее.
Шаг за шагом Иван отдалялся всё дальше и дальше от станции. Вдруг послышал шум. Приближался поезд. Тот самый состав, что должен был отвести его домой – на поклон к Лизавете. Заметив выступ, а далее дверь, ведущую в одну из комнат подземки, он нырнул в проём, прячась от железного монстра.
Поезд, не сбавляя ход, проезжал мимо. Так близко, в таком интересном месте Ваня никогда не наблюдал сверкающий огнями состав. Несколько секунд поезд грохотал скрипом креплений и перестуком колёс. Затем исчез его последний вагон, и стало тихо.
Иван увидел дверь. Она заперта на громоздкий замок, весь покрытый ржавчиной и слипшейся пылью. Дёрнув за ручку, Бунтовской убедился в крепости петель – после чего спрыгнул на бетонные шпалы и продолжил движение дальше в лабиринте туннеля.
Хорошо виден длинный проход – метров в двести. Ваня преодолел это расстояние за считаные секунды. Перед ним открылась развилка. Резкий поворот рукавом без рельсов уходил вправо, прочь от линии метро, по которой двигались составы. Заглянув в темноту, Иван решился идти именно в этом направлении.
Бунтовской шёл во мраке, пока не услышал неразборчивое эхо мужского голоса. Ещё мгновение и тенью мелькнул силуэт полицейского, а затем и мальчика. Под светом одинокой и тусклой лампочки полицейский, что-то объяснял ребёнку. Но что они делают здесь? Почему ночью мальчик не спит в своей кроватке, а разгуливает в туннеле?
Иван спрятался за угловатой металлической колонной и, прижимаясь к ней плечом, следил, что произойдёт далее. Невероятно, но это был действительно Лебедев. Присев, лейтенант ласково, по-отцовски трепал пацана по голове. Взлохматив волосы, он обнял мальчика и поцеловал в лоб; но как показалось, парнишке совсем не нравились жесты, демонстрирующие возрастную разницу.
Но мужчину мало заботила реакция ребёнка. Человек в форме встал в полный рост, достал из бокового кармана форменных брюк небольшую коробочку и, откинув крышку, что-то высыпал себе на ладонь. Взмах руки и в воздухе замерцали серебряные огоньки.
«Колдовство началось. Волшебная пыль из шкатулки!» – мелькнула забавная мысль в голове Ивана.
Искры, повисшие в воздухе, выглядели нереально и мистически привлекательно. Они, кружась и сверкая, метались, сталкиваясь между собой. Затем следуя своему, только им известному заданию, мерцающие частички, образовали шар. Через секунды переливаясь серебром, шар в человеческий рост принял окончательную, идеальную форму.
Первым исчез паренёк. Не задумываясь, он сделал всего шаг и скрылся в сверкающих огоньках портала. Перед тем как последовать за мальчиком, лейтенант оглянулся. Ване показалось, что полицейский смотрит именно на него. Он хитро с прищуром улыбался и можно ставить сто против одного, смотрел именно на колонну, за которой затаился Бунтовской. Лейтенант будто знал, что за металлической балкой прячется взволнованный человек и с интересом подглядывает за переходом в неведомый мир.
Ваня инстинктивно закрыл глаза, надеясь, стать ещё не заметнее в темноте. Полицейский прощально пожал плечами, что-то прошептал и нырнул в марево перехода. Через мгновение он скрылся, оставив после себя, только застывшие в воздухе искры магического шара.
…Полчаса назад Иван сидел на лавочке станции «Строгино», размышлял и сомневался в своих видениях – он взвешивал ошибки и почти уговорил себя не думать, ни о чём – не замечать непонятных ему вещей, огней, людей или туманных фантомов. Парень практически убедил себя забыть о хныкающем мальчике в шкафу, оставить кошмар без внимания и начать жизнь с чистого листа. А здесь на тебе! Куда исчезли полицейские и пацанёнок в очках?
– Невероятно! – прошептал вслух Ваня.
Он стоял, широко расставив ноги, и хмуро наблюдал, как серебряный шар, слегка раскручиваясь, словно заигрывая с ним, манил и призывно звал, присоединиться к поискам истины.
Подойдя к шару, Ваня глубоко вздохнул, вспомнил почему-то Лизу и прикоснулся кистью руки к серебряным частичкам. Пальцы почувствовали холод. Там внутри мерцающей сферы стужа и пустота. Но вдруг за блестящими огнями, он ощутил огромный, непознанный космос – неведомый и притягательный.
– Что тебе дома-то не сидится, Бунтовской? – сам себе задал вопрос Иван и тут же исчез в искрах портала.
Глава 4
– Вставай соня, – услышал ласковый голос Иван.
Потягиваясь, Бунтовской блаженно зевнул. Открыв глаза, он увидел перед собой лицо своей девушки. Лиза очаровательно улыбалась. Длина ресниц, цвет глаз – всё было как прежде, но что-то изменилось и вызывало в Ванином разуме еле ощутимые сомнения. Ещё вчера у Лизаветы были русые волосы до плеч – такие нежные, родные, пахнущие карамелью. Он сотни раз просыпался рядом, поправлял её локоны, наслаждаясь и радуясь утренней встречей с любимой. Но сейчас на него смотрела совсем другая Лиза. Вздёрнутый нос и алые губы, оставались на своих местах, но волосы? «Перекрасилась, что ли? Подстриглась? А зачем так коротко?» – изумился Ваня.
Огненно рыжая причёска весьма неплоха. Лизавета выглядела как-то особенно – свежо и индивидуально ярко. Новый образ возлюбленной дарил жажду эмоций. Завёл!
– Вставай, говорю. Пора завтракать, – толкнула в плечо девушка.
– Подожди, – шепнул Ваня и, замыслив совершить не смертельный утренний грех, стал зарываться с головой под одеяло.
– Нет, Иоганн, не сейчас. Мне на работу надо. Вставай! – отталкивая Ваню руками и ногами, повысила она голос.
Бунтовской невинно выглянул из-под тёплого укрытия, пряча лицо за краешком одеяла, затем вздохнул и, преодолевая лень, сделал над собой усилие, чтобы встать, наконец, с кровати.
– Иоганн?.. Я что, похож на композитора? – опуская ноги, немного расстроился отвергнутый парень.
Прикоснувшись босыми ступнями к полу, он почувствовал тепло. Подогрев работал отменно. Пяткам приветливо и непривычно комфортно. Приятно проснуться и ступить на согретый…
…Согретый? Откуда взяться тёплым полам? Ванина пятиэтажная хрущёвка построена ещё в прошлом веке. Ремонта в квартире не было уже лет десять. Мебель покупалась только в случае крайней необходимости. Шкаф, диван, небольшая кушетка, простенькая кухня; а ещё достался от бабушки дубовый комод, – и вдруг подогрев пола?
Ваня поднял глаза и увидел, что находится в просторной комнате с высокими потолками. Повсюду новая мебель: зеркальный шкаф купе, кровать с резной спинкой, что-то прозрачное на тонких тросах висело у стены, тумбочка и женский столик с выдвижными ящиками, где хранились кремы и другие секреты красоты. Нельзя не заметить широченные окна от пола до потолка закрытые лёгкими шторами. На стенах крепились фотографии в серебряных рамках. На большинстве снимков Лиза улыбается в одиночестве. На трёх картинках он обнаружил себя рядом с ней. Над каждой рамкой лепестками колокольчиков нависают осветительные приборы. Изящные фонарики везде: и на потолке, и на стенах, и на узеньком козырьке шкафа купе. Если включить все лампочки сразу, то блеск и сияние запросто наполнят уютную комнату весёлыми огнями.
От увиденного у Ивана закружилась голова. Он вспомнил о станции «Строгино», вспомнил мерцающий, зависший в воздухе шар. Сначала лейтенант Лебедев, а затем мальчик в очках промелькнул перед глазами. У парнишки почему-то в руках колода карт вместо шахматной доски. Пацан лыбится щербатым ртом и качает поучительно маленьким пальцем. Что происходит-то? Где он – кто рядом с ним?
– Я когда вернулся домой?
– Хватит придуряться. Иди, яичницу делай, – приподняла с подушки рыжую голову девушка.
– Я серьёзно. Где мы? Ты квартиру купила?
– Да, купила. Лет пять назад, – прищурив глаза, ответила красотка. – С тобой всё нормально?
– Не совсем, – сказал Ваня и подскочил с шёлковой простыни, расшитой голенькими Купидонами.
Купидоны метились маленькими луками, улыбались и издевательски подмигивали Ивану. Они смеялись над ним. Ваня чувствовал, что не только они. Сама судьба и провидение устраивают фарс абсурда, путая его мысли, скрывая правду в блеске серебряных искр магического шара. Рыжеволосая Лиза, тёплый пол, стильная мебель, новая квартира, что ещё изменилось? Почему он не помнит ничего? Что произошло после того, когда он ступил в серебряную сферу?
– Год… Какой сегодня год? – уже осторожнее задал следующий вопрос Ваня.
– Две тысячи девятнадцатый. Ещё вопросы есть? – окончательно проснувшись, как-то недобро ответила девушка. – Ты брось строить из себя сумасшедшего. Будешь меня расстраивать, сдам обратно. Понял?
– Куда ты меня сдашь? В роддом? – нахмурился Ваня.
– В полицию! Не порть настроение. Делай яичницу с ветчиной, и прекратим глупые споры, – вспылила рыжеволосая и спрыгнула с постели. Затем она посмотрела на Ваню и, указав рукой на полукруглую арку, добавила: – Если ты забыл, то кухня вон там! Помнишь? Я направляюсь прямо туда. Догоняй, Иоганн!
Стройная дева накинула на голое тело лёгкий халат и, фыркая, промелькнула мимо. Ваня ошарашенно посмотрел вслед. Уловив знакомый женский запах и, заметив невесомость прозрачного халата, он обратил внимание на себя. На нём из одежды только трусы. Узкие, обтягивающие и почему-то красного цвета. Они сзади так врезались между половинок, что Ивану захотелось, срочно скинуть неудобные стринги или разорвать их немедленно, не оставив и следа от вызывающего позора.
– Что за чепуха на мне? – выругался Ваня и буквально сорвал с себя, подрывающий имидж русского мужчины предмет нижней одежды.
Стоя в неглиже, Иван подумал, что в массивном шкафу у него имеется своя полка. Ваня откатил одну из зеркальных дверей и увидел, что действительно, несколько секций были заполнены мужскими вещами. Схватив короткие шорты, он быстро натянул их и вышел из спальни.
– Иоганн, готовь завтрак, я в душ. Опаздываю, – оповестила рыжая.
Огромная кухня была вместительней, чем его самая большая комната в хрущёвке. Сравнивать было легко, оттого что комнат в московской квартире совсем не много – всего две. Ни в какое сравнение та старая советская квартира не идёт с этой роскошью. Мебель на кухне подобрана со вкусом. Полочки, тумбочки и висячие шкафы сделаны из серого пластика. Дверцы, где-то прозрачные, некоторые матовые. Серебряные ручки начищены до блеска, и каждым своим бликом они напоминают о шаре в метро и о том, что мир перевернулся с ног на голову.
Чтобы приготовить яичницу нужно не многое, но для начала надо найти холодильник. Казалось бы, что может быть проще? Холодильник он и в Антарктиде… Но его нет! А ещё не видно привычной плиты: ни газовой, ни электрической, ни русской печки с Емелей наверху. Зато во всю стену построен лесенкой шкаф с белыми, глянцевыми дверьми. Очевидно, что в этой угловатой постройке и спрятаны кухонные агрегаты.
Бунтовской бросил испытывающий взгляд на гигантский шкаф. Открыв большую двухметровую дверь первого самого высокого отдела, Ваня понял, что перед ним самый настоящий холодильник. Только ранее он никогда не встречал подобных изделий. В холодильнике на специальных полочках размещались продукты: картофель, морковь, капуста и прочие овощи. Всяк стручок, каждый огурец на своём месте. Затем Иван открыл следующую дверцу чуть ниже первой. Там хранилась чистая посуда. Для любого размера своя полка. Тарелки словно патроны в магазине автомата Калашников были заряжены для стрельбы и готовы к работе.
В поисках ветчины Иван исследовал одну секцию холодильника за другой. Выдвигая ящики, он без труда нашёл и яйца и мясной деликатес. Оставалось обнаружить сковороду, нож, вилки и лопатку, чтоб её! Заглянув в третий шкаф, он понял, что именно здесь готовится пища. Судя по всему, этот отдел служил настоящей варочной и жарочной частью, общего механизма. Открыв дверь в четвёртом и самом нижнем шкафчике, Ваня нашёл мусорное ведро и отсек со сливом воды. Вероятнее всего, это мойка и вполне цивилизованная помойка.
– Классная кухня. Базара нет. Но где сковородка? – крикнул Ваня и понял, что ответа не дождаться. Дива в ванной его не слышит и самому придётся решать проблему.
…Иван, словно цирковой клоун, держал в одной руке яйца, в другой ветчину и угрюмо смотрел на своё отражение в зеркале на высокой двери. Что стало с его причёской? На голове разноцветные перья волос. Наголо сбриты виски. Сзади не менее бритая шея и затылок. Брови и верхняя губа во множестве мест пробиты пирсингом. Это просто ужас!
Иван приложил ко лбу холодный кусок мяса, нахмурился гроздью металлических колец и ахнул. Он серьёзный русский парень, а выглядит, будто игольная подушка. Если немного нанести боевой раскраски, то пользуясь своим уже недетским возрастом, Иван может сойти за вожака стаи юных поклонников тяжёлой музыки, из самых глубоких подвалов Подмосковья.
– Лиза назвала меня, Иоганн? Так, может, я всё-таки музыкант? Какой-нибудь местный Энрике Иглесиас? – подняв над головой руку с куриными яйцами, сам у себя спросил Ваня. Затем словно в руке маракасы, потряс потенциальной едой, слегка по-испански пританцовывая.
Возможно, музыкант, может быть, нет; но что делать с завтраком? Бунтовской безвольно присел на стул и осмотрелся по сторонам в поисках, чего-нибудь знакомого, напоминавшего привычную жизнь.
Вокруг странные предметы, но в любом случае должен быть телевизор. «Без телевизора жизнь не имеет смысла!» – мелькнула мудрая мысль в голове Ивана.
И действительно, как можно существовать человеку без вездесущей рекламы, без песен пучеглазых королей эстрады и новостей, отрывающих обывателя от повседневных проблем?
Немного фантазии и наблюдательности, как Ваня обнаружил нечто, напоминающее «говорящий ящик» – только весьма необычный.
Прозрачное стекло в серебряной рамке, крепившееся на стене, своими размерами напоминало плоский телек из мира Ивана. Ваня подошёл к предполагаемому телевизору и ткнул круглой попкой куриного яйца прямо в середину экрана. Снова проблема. Как включить? Пульт не видно. Кнопок и знаков на рамке тоже не наблюдается. Может быть, где-то в стене выключатель или надо подпрыгнуть на месте, или хлопнуть в ладоши?
– Где мой завтрак? – выйдя из ванной, раздражённо спросила девушка. Затем заметила, куда падает взгляд Ивана, сказала спокойно, на выдохе: – Включить телевизор. Первый канал.
Прозрачный экран в мгновение вспыхнул красками, сияющими огнями сцены и танцующими в блеске софитов людьми. Четвёрка молодых певцов, две девушки и двое парней, с ещё более странными причёсками, чем у Ивана, напевали мелодию, напоминающую знаменитый хит группы «АББА» под названием мани-мани.
Для Ивана зрелище диковинное, когда телевизор включается с помощью голосовой команды, но оно не приводит в трепет и оцепенение. Парень давно не дикарь – Бунтовской живёт в двадцать первом веке и привык к разным фокусам и чудесам электроники. И тут Ваню посетила разумная идея – яичницу, скорее всего, готовит машина-автомат. Всего лишь нужна правильная команда и из хранилища пища сама попадёт в духовку, а затем сама приготовится в ней. Осталось только узнать, что говорить кухонному кашевару. Ну не пинками же его гнать на работу…