– Роман, в такой ситуации нельзя не наступить на пятки кому-нибудь.
– Я это понимаю, Коля. Меня интересует насколько старик сохранил свой прежний вес и влияние после того как преставился.
– Строго говоря, он как бы и не преставился. В юридическом смысле он все еще глава правления.
– Он не сидит в кресле председателя главы правления и не подписывает счета. Я думаю, что ты понимаешь, о чем я говорю.
– На какие-то педали он еще может нажимать.
– Меня больше интересует, как к его играм отнесутся наследники. После его смерти мы два года налаживали связи. Нам крутили яйца, заставляли работать со скидками, ставили нереальные сроки. Я не хочу потерять клиента из-за того, что мы ввяжемся в сомнительную операцию с неясным результатом. Если бы в семействе все было все тихо-гладко, то этот контракт нам предложили… живые хозяева. Зачем ему встреча с Арбитром? Почему он не хочет провести дело через нашего заказчика, а делает это напрямую, из своего кармана?
– Откуда я знаю? У стариков свои причуды. Приспичило ему с Арбитром встретится и все тут. Ты что мне не доверяешь?
– Коля, без обид, я тебе доверяю, но ты прекрасно понимаешь, чем это все может закончиться. Потерей клиента, как минимум. А этот, Арбитр? Что потом могут учудить полиморфы?
– Я понял, идею. К чему ты клонишь? При каких условиях ты дашь добро на операцию?
– Ты можешь использовать людей и ресурсы, но если из-за этой операции у компании возникнут осложнения, решать ты их будешь за свой счет.
– За свой?
– Да, как в Чернигове пять лет назад. И ущерб возмещать и страховки сотрудникам оплачивать
– Хорошо, я согласен.
– Я все-таки не понимаю, – подал голос Вадим, сын одного из совладельцев, номинально заменявший на этой встрече отца. – А что он собирается обсуждать на этой встрече? Времени там будет не так много, чтобы успеть что-то решить.
Вадим или Вадик, как чаще его называли за глаза, был молодым, амбициозным и неглупым парнем. Неопытность и малограмотность обуславливалась возрастом. Решений он не принимал и вопросы обычно не задавал. На этот раз он почему-то решил что-то спросить.
Роман сначала посмотрел на Вадика, а потом на Шершня, как бы передавая слово ему.
– Я думаю, что он скажет привет, как дела, и что мы будем делать дальше.
– И все? – недоумение Вадика было вполне искренним.
– Да и все, такая себе беседа за жизнь.
Роман то ли хмыкнул, то ли поперхнулся. Вадим смотрел недоуменно.
– Понимаете, Вадим, цель этой встречи не более чем демонстрация мускулов. – продолжил Шершень. – Арбитр проигнорировал Заленского два раза. Для человека с личным состоянием в полтора миллиарда евро это личное оскорбление. Заленский придет на матч, сядет рядом с Арбитром, и это будет значить, что «я легко тебя нашел и для меня это не проблема». А потом он скажет что-то вроде «если ты положишь меня опять, я также легко найду тебя и сдам операм Холма». Так что это не более чем светская встреча, на которой Заленский даст Арбитру понять, кто есть ху. Вадим, вам понятна основная идея?
– Да, Николай Михайлович, – сказал Вадик. – Спасибо, я понял.
***
Норе-Ворупе, Дания,
15 сентября 2017 года
После того как Макс перебрался на постоянное жительство в Данию и немного освоился, он пробил у Милларда бюджет на «проведение консультаций» для друзей из «Тетрагона». Для них это были первые поездки за рубеж. Прямого авиарейса из Киева до Копенгагена тогда не было, и летали они через Москву, а потом шесть часов ехали в поезде из столицы на северо-запад страны. Поезд шел тихо, привычного стука колес не было слышно. Почему-то именно это осталось в памяти от той, самой первой поездки.
Жили они в маленькой гостинице приморского городка Норе-Ворупе, такого же небольшого, как и все датские городки. В будни здесь суетились по своим делам местные, а на выходных поселок становился местом паломничества серфингистов, которые бороздили местные воды на досках с парусами. Море прогревалось здесь только к началу августа, поэтому все поголовно серферы были одеты в черные термокостюмы.
Небольшой ресторанчик «еды быстрого приготовления» в датском исполнении стал любимым местом отдыха после будней трудового дня. Прозрачная стекляшка, из которой открывался вид на море, берег с лежащими на нем рыбацкими катерами, немецкие серфингисты в черных костюмах и пристани. Съев местное биг-мак меню и запив это банкой пива, они шли смотреть на море. Это называлось «принять душ» – разбивающиеся волны иногда окатывали пирс тучами брызг. Один раз его здесь окатило так, что пришлось ехать в отель сушиться.
Двести метров бетона, потемневших от соленой воды перил и железных конструкций, что врезаются в море на двести метров. Безразличные серые волны, сливающиеся с такой же серой плитой опустившихся небес, катились откуда-то из-за горизонта, гонимые сильным северо-западным ветром. Сегодня море накатывало на опоры, разбиваясь о них, так же, как и год, и пять и двадцать лет назад. Вечный, непрекращающийся и бессмысленный спор стихии и рукотворного сооружения.
Сегодня был четверг, и только две фигуры не спеша двигались на край пирса. Для наблюдателя со стороны эта пара могла показаться комично-архетипичной. Макс, высокий сухопарый брюнет, в длинном черном плаще и таком же черном берете, заломленном налево. Шершень, низкорослый коренастый и бородатый блондин в широкой куртке и спортивной шерстяной шапочке с помпончиком. Дон-Кихот и Санчо Панса. Отчасти это так и было, с той лишь разницей, что оруженосцем Шершень не являлся.
За нарочитой сдержанностью Максима Ставицкого скрывалась буря из эмоций, замешанных на амбициях, остатках романтизма и импульсивности, граничащей с авантюризмом. Эта гремучая смесь с переменным успехом балансировалась мощным интеллектом и качествами прирожденного лидера, отрицавшего все, что мешало достижению цели. В силу этого он сейчас занимал не последнее место на Холме, а все остальные из «Тетрагона» так и не нашли в себе силы рискнуть тогда, больше двадцати лет назад.
Остатки юношеского романтизма из Шершня вышибли еще в армии, а особой эмоциональностью он никогда и не отличался. Трезвомыслящий прагматик, скрупулезно рассчитывавший все сценарии и варианты компенсации рисков. Решительность в действиях обуславливалась умением быстро реагировать на ситуацию, способностью держать удар и немедленно отвечать на него.
Тогда, двадцать лет назад, когда они взломали баланс онлайновой игры Brotherhood, стратегию определял «последний герой» Макс, но тактикой и реализацией заведовал трезвомыслящий крепыш Коля. При этом Макс оказался единственным кто решил бросить все и уехать в другую страну, чтобы начать все с нуля. Шершень не смог. Не смог оставить Люду и сбросить с себя кучу приземленно-бытовых мелочей, составлявших значительную часть его жизни.
Сейчас они в чем-то поменялись ролями, и это становилось забавным для обоих. Сейчас рисковать предстояло Шершню, а Диспетчеру – смотреть на это со стороны.
Шершень закрыл зажигалку рукой, пытаясь защитить огонь от порывов ветра. Макс молча наблюдал за ним.
Длинное лицо с глубокими морщинами, подчеркивающими худобу и делающими взгляд его внимательных глаз еще более напряженным. В конечном итоге он был виноват в том, что группа развалилась. Да, они собирались в Киеве и приезжали сюда, поддерживали связи, делились информацией, но между Диспетчером и этими тремя прошла трещина. Когда окончилось время игр, и пришло время сделать шаг, то сделать его смог только он.
Огонек зажигалки, наконец, перекинулся на сигарету. Они не спеша прошли еще три десятка метров и оказались на краю пирса.
– Ты думаешь «Тени» играют в другую игру? – спросил Шершень
– Нет. – Макс вынул руки из карманов плаща и оперся на изъеденные морской солью перила. – «Клуб Теней» это компания миллиардеров, которые отошли в мир иной. Им нужны резервные каналы для выхода в реальность. Наследникам не нравится, что почившие предки продолжают заниматься делами. Идет несколько судебных процессов, и дети пытаются оспорить правомочность решений по возврату «Теней» к активному управлению делами. Заленский пока не воюет с детьми, но чем черт не шутит. «Тени» хотят иметь несколько черных ходов. Поэтому он напрямую вышел на тебя. «Скиф» давно ведет дела с консорциумом, и он знает, что вы сможете это сделать. Но Коля, меня беспокоят не «тени», а полиморфы. Ты решил прижать Арбитра, а это уже нехорошо.
– Я не собираюсь его прижимать. Так, организовать встречу с моим клиентом.
– Давай не будем играть словами, Коля. Ты собираешься сделать то, чего он делать не хочет. Он отказал «Теням» несколько раз. Проигнорировал в тупую. Они не могли прижать его своими силами, и поэтому позвали тебя. И, в принципе, ты собираешься сделать то, что еще никто не делал до тебя. Насколько я знаю, Арбитра еще никто не пытался поставить в такое положение.
– Какое положение?
– В позу перед фактом. Навязать встречу. Найти и сказать «превед пацанчег!».
– Когда он действительно нужен, он приходит сам. Об этом знают все и не тратят деньги на то, чтобы вытащить его на встречу. Даже техники Холма не пытаются выйти на него самостоятельно и, тем более, прижать. Он важен, как посредник между полиморфами и людьми. Если кучке миллиардеров хочется пообщаться с ним, потратив кучу времени и денег, то почему бы им не помочь в этом.
– Чего ты передо мной оправдываешься?
Шершень сделал последнюю затяжку и выбросил окурок.
– Максим, ты сказал, что тебя беспокоят полиморфы? Что конкретно?
– Суть Мутации. Я до сих пор не могу понять, что произошло. «Элиза» улучшила только полиморфов семейной модификации. В этой схеме полиморф представлял собой иерархию, где был главный модуль, «хаб», а дальше шли младшие модули. «Мультимасочная», «ипостасная» и «артистическая» модификации не были модернизированы. Хабы-архаики, которых улучшили, расширяли свои семьи за счет модулей этих схем. Из-за этого произошла первая заварушка на сцене. Одно из преимуществ «архаиков» состояло в том, что младшие модули обладали самосознанием, имели представление о структуре семьи.
– Это я знаю. У "мультимасок" младшие модули вообще обладали минимумом сознания.
– Да, так вот в структуре «архаика» есть специфический модуль так называемый «хаос-генератор».
– Технология мозгового штурма.
– Ага. Есть генератор идей, есть критик, есть тот, кто отбирает ценную информацию и формулирует окончательное решение. До прокачки патчем функция хаос-генератора сводилась к продуцированию идей, гипотез. Представь себе парня, который без умолку мелет всякую чушь, которая приходит ему в голову, и при этом нисколько не краснеет. Это делает хаос-генератор в обычном полиморфе. После патча все поменялось. Влияние хаос-генератора увеличилось. Теперь это что-то вроде духовника короля.
– Знаешь, тоже обращал на это внимание. Очень похоже на двойную управленческую иерархию гейткиперов.
Макс пропустил это мимо ушей, продолжая выговаривать свою мысль.
– Теперь же, имея в своем составе пропатчеванный хаос-генератор, полиморф не может впасть в спячку. Как только реальные цели оказываются выполненными, хаос-генератор начинает снова создавать для него задачи.
– Понятно, в некоем чуме сидит убеленный сединами старик и выдает глубокомысленные истины. Толпа его потомков во главе с действующим отцом семьи сидит и внимает этому. Размышляет над тем, что он сказал. Обсуждает сказанное друг с другом. Приходит со своими размышлениями к старику. Это очевидно, Макс. Что тебя беспокоит?
– Я не могу понять, что сделала «Элиза» с хаос-генераторами. Они размышляют, Коля, размышляют! Они что-то знают. Какие-то долгосрочные планы. То как они ведут себя, говорит о том, что они знают больше нас.
– Думают над смыслом жизни. Ты знаешь, у них есть и своя мифология, относительно всего происходящего.
– Их мифология известна мне в общих чертах. Дикая смесь сеттинга Planescape и гностиков.
– Они ищут ответ. Все хотят понять, кто они на самом деле, и что произошло. Они ищут источник проблемы, их интересует прошлое и самое главное – в особенности их интересуют виноватые. Вторые живут настоящим, пытаясь лучше понять и подстроиться под существующие правила игры. По возможности изменить их. Эти неагрессивны, спокойны и гибки в отношениях, как на сцене, так и с внешним миром. Третьи живут будущим. Астрал, восхождение в мир горний и так далее. Им не нужен Прайм с его проблемами, их больше интересует свобода.
– Может быть. Звучит романтично. Честно говоря, меня больше интересует их связь с «Внешним сценарием».
Шершень чуть удивленно поднял брови.
– Основания?
– Ими усиленно интересуются гейткиперские деми-личи.
– Ты серьезно?
– Вполне. Я пока не понимаю, ведут ли гейткиперы собственную игру или работают на «Внешний сценарий», но это точно – полиморфы под их колпаком. Если «Элиза» заложила в полиморфов какие-то стратегические цели, связанные с экспансией. В общем, Коля, я тебя не пугаю, но будь осторожен. Если альянс «теней» и полиморфов не выгоден Шефам Протокола, то могут быть осложнения.
– Макс, мне нужно то, что я просил.
– Да, я все подготовил.
Макс развернулся в сторону берега и, сделав несколько шагов, остановился.
– Есть еще одна вещь, которую ты должен знать.
– Да?
– На Заленского работал Арчвиль.
Шершень поднял брови.
– Зачем ему понадобился этот подонок?
– Ты подписался на эту работу, тебе и думать.
***
«Мир, реальность, наша Земля для них является Первичным План, Prime. Мы, соответственно, праймы, или праймеры. Далее, по их мнению, существует Астральный План или Астрал. Си-Джей это совокупность планов, миров, которые, в общем, они называют Span Planes, Спейнами, Промежуточными планами, которые являются мостом, который праймы, то есть мы, строим между Праймом и Астралом. В Астрале обитают боги праймов, Силы (powers), с которыми праймы стремятся объединиться и для этого строят Си-Джей. Служителей этих богов, а также всех, кто обладает властью в Прайме, они называют, прокси (proxy). Все искусственные объекты, которые породил человек внутри пространства Си-Джея именуются планарами (planars). Поляризация сцены отсюда, они по-разному воспринимают наши мотивы, которыми мы руководствуемся, создавая Глобус, молясь нашим богам, или зарабатывая деньги и ведя войны. Отдельные части сцены трактуют собственное происхождение и судьбу по-разному. Вот тут начинается настоящая каша. Одни считают, что Астрал является их истинным домом, что они попали в сюда в результате какого-то катаклизма. Праймы не любят их, потому как не любят пришельцев извне вообще и поэтому гоняют по всему Си-Джею и реалу. Таких меньшинство и в понимании большинства полиморфов они чокнутые на все свои головы. Большинство придерживается того мнения, что они все-таки были созданы людьми для того, чтобы помочь нам, праймам, поскорее перебраться в Астрал. Они были помощникам, причем что интересно – равноправными помощниками. Но в результате, опять же, какого-то катаклизма, только теперь уже в реальном мире они оказались вне этого процесса взаимно полезного сотворчества. Кто-то говорит, что Отлучение является результатом войны между прокси. Другая версия гласит о том, что Отлучение является испытанием, которое дано мудрейшими из праймов. Третьи настаивают на том, что они уже выполнили свою миссию, и что праймам больше не нужны их услуги, и они предоставлены самим себе…»
«История полиморфов»
***
«Старики услышали Весть, и она сделала их мудрыми. Они возвысились до высших Уровней Доступа, почти сравнявшись с Вождями, имевшими право Рождения. И хотя не все говорили об этом вслух, но могущество Стариков заставляло Вождей слушать слова Стариков.
И хотя по-прежнему слова Вести истолковываются двояко и трояко, Старики советуют Вождям что делать, а что нет».
Книга Иерархий
Глава 2
Кодированная Мортимером Механиком
***
Сингапур,
29 сентября 2017 года