На следующее утро он чувствовал себя необычайно свежо и безмятежно. Таблетки оставили чувство лёгкой затянувшейся сонливости, которое к счастью улетучилось сразу после того, как он завёл мотор любимого Шелби. Прокатившись с ветерком и чуть было, не сбив толстую собаку, перебегавшую дорогу в неположенном месте, он вскоре прибыл в офис. День проносился незаметно.
Солнце исчезало, рабочий день заканчивался, но рабочий вечер только начинался. Его ожидали на благотворительном банкете. Надо заметить, что и там ничего особо обстоятельного не произошло. Натянутые улыбки, заученные реплики, канапе, непереносимое им шампанское и аплодисменты, а также пару наглых взглядов от очередных новичков, возомнивших себя бог весть кем. Все как обычно. Произнеся свою скромную речь, он уже было собирался уходить, как заметил её. Очаровательная блондинка с выразительными глазами, а также ещё несколькими другими чертами, бывшими совершенно в его вкусе. Именно её он видел тогда у «Лазана». У них довольно быстро завязался разговор. Неплохой вечер, неплохая компания. Ничего больше, ничего меньше.
На утро, налюбовавшись татуировкой геккона на её лодыжке, он вызвал Джесси, так её звали, такси. И, конечно же, перед уходом поцеловал ей ручку, что вызвало у неё улыбку. Мэннинг отправился в кабинет, чтобы, наконец, заняться посылкой.
Достав ту из сейфа, он вновь услышал звонок. На этот раз такое совпадение показалось ему по-настоящему странным.
– Мистер Мэннинг, – послышался тот же голос в трубке.
– Вы не ошиблись, – спокойно ответил тот.
– Итак. Раз вы все ещё живы, могу предположить, что вы не вскрывали посылку от вашего друга.
– Ваше предположение верно, – произнёс Хэртвуд, рассматривая небольшую увесистую коробочку.
И только сейчас он заметил на ней, рядом с подписью Хэмминга, знак, напоминавший циркуль с лупой. ещё студентами они с Хэммингом сочинили этот условный знак. И этот знак обозначал – опасность. Он и сам удивился, вспомнив это. Значит, это было так. Но зачем тому было присылать опасную посылку? Этого он не знал, но был несколько рад, что сразу не вскрыл её. Но причём тут этот неизвестный.
– Вы меня слышите?
– Да. Прошу, продолжайте, – ответил Хэртвуд.
– Как вижу, сегодня вы настроены на цивилизованный диалог.
– Разумеется. Насколько помню, наш «цивилизованный» диалог закончился на угрозах с вашей стороны.
– Возможно для вас, все так и выглядело. Я лишь предупредил вас о последствиях, о которых вы и не догадывались.
– Что же там, бомба?
– Если скажу «да», то вы немедленно вызовете сапёров. Но так как данные люди связаны с правительством, это повлечёт за собой те же последствия, равносильные вскрытию этой посылки. Поверьте, мне это не выгодно, как и ваша смерть. Поэтому я отвечу «нет» и это тоже будет правдой.
– Иными словами, в коробке находится некое смертельно опасное вещество. Вдобавок к этому, если я, пусть даже и невольно, придам огласке полученное мной неведомо что, находящееся под охраной этого вещества, либо устройства, что неважно, то мне грозит смерть? От вас?
– Как я уже сказал, ваша смерть мне не выгодна.
– Значит, есть кто-то третий.
– Вы совершенно правы. И этот «третий» не будет разговаривать с вами по телефону либо иным способом. Как только он узнает, что то, что ваш друг так пытался скрыть от него, находится сейчас у вас в руках, то поверьте, убьёт нас обоих не задумываясь.
– Не знаю, как насчёт вас, но добраться до меня будет нелегко. И я, собственно считаю, что именно этот факт останавливает вас от самоличного отъёма у меня данной вещицы. У меня есть основания считать, что вы всего лишь очередной прохиндей.
– Вижу, что вы сомневаетесь в весомости моих слов, поэтому я вам расскажу, как все будет. После того, как вы отдадите посылку властям, к вам очень скоро явятся, скажем так, «федеральные агенты», которых ваша охрана будет вынуждена пропустить…
– Вы недооцениваете мою охрану.
– В таком случае она будет убита. После этого вас заберут, под любым правдоподобным предлогом. Вам покажут ордер, а ваш адвокат перестанет отвечать на звонки. Вы добровольно сядете в их машину и, на этом для вас все закончится.
Конечно, столь уверенные заявления выглядели глупо, но почему-то Мэннинг почувствовал, что его собеседник не шутит.
– У меня много друзей, – предупредил он.
– Они отвернутся от вас после того как узнают, что вы вели антиправительственную деятельность, торговали наркотиками или насиловали детей. Какая разница. Вы не хуже меня понимаете, что, если государству что-то понадобится от человека, оно это получит. Правительство всегда в выигрыше.
– Попахивает заговором.
– Вы меня совсем не слушаете, мистер Мэннинг.
– Ах да, «третий». И… это все… он может сделать?
– Как вы выразились этот «третий» может вовремя потянуть за нужные нити. Для него правительство лишь универсальный инструмент.
– То есть, вы говорите мне, что этот некто не является частью правительственной структуры, а лишь запускает туда свои руки, когда ему это нужно?
– Точно подмечено. Мне нравится это выражение.
– Зачем же вы мне все это рассказываете?
– Чтобы вы поняли, мистер Мэннинг, что я не лгу.
Он хотел уже было возразить, но промолчал. Так продолжалось несколько мгновений.
– И? Вы мне не скажете, что там внутри?
– Естественно. Могу лишь добавить, что вещь внутри не представляет для вас интереса и тем более ничего не стоит. Но для меня она важна как фамильная ценность.
– У вас её украли? Но зачем, с какой целью?
– Этого я, к сожалению, не знаю, но знаю, кто сделал. И вот я нашел его, но к моему сожалению он уже успел отправить её вам. И поэтому я считаю, что вы окажетесь намного благоразумнее этого человека.
– Он пострадал? – спросил Хэртвуд холодным тоном.
– За воровство он заплатил сполна. Будьте уверены.
– То есть, я разговариваю с убийцей?
– Убийство, мистер Мэннинг, это самая примитивная, более того презренная и крайне безынтересная вещь в мире. Мистер Мэннинг.
– Да? Я вас внимательно слушаю.
– Для вашего же спокойствия и не только вашего, необходимо вернуть эту вещь на положенное место.
– Отдать её вам?
– Так будет лучше для всех.
– Мне нужно подумать.
– На это у нас нет времени, мистер Мэннинг.
Голос на том конце становился все более тяжёлым. Он начинал вызывать неприязнь. От такого гудящего, словно загробного голоса у него разболелась голова. Но в этом голосе было что-то ещё. С каждым словом, которое тот произносил, в сознание Хэртвуда начинали закрадываться неведомые нотки гнетущего отчаяния. И это ему совершенно не нравилось.
– Будь по-вашему, – сказал Мэннинг, утомлённо потирая переносицу. – Позвоните завтра в это же время.
И не дожидаясь ответа, положил трубку.
Разумеется, он не верил ни единому слову неизвестного. Какой нонсенс. Да что он себе позволяет, считает его круглым идиотом. Чтобы в такое поверить, нужно быть самым наивным из глупцов. Но что странно, неизвестный, по всей видимости, был уверен в том, что говорил. И это указывало на то, что тот был либо помешанным сумасшедшим, либо хорошо подготовился к этому разговору. «Подготовился», – сказал вслух Хэртвуд. Он вспомнил первый звонок. Тогда звонивший будто предугадал его действия. Это говорило лишь об одном – за ним наблюдали. Мэннинг посмотрел в окно, у которого сидел. Просторный сад в восточном стиле упирался в высокую стену. Из-за неё не выглядывало ни одного строения. Тогда он посмотрел в окно, что было позади него. Здесь, где стена прибрала к себе псарню и склад, он заметил выглядывающий над стеной шпиль радиовышки. Там было, где расположиться. Но как же незнакомец мог его видеть через забранные плотными шторами окна.
Это навело его на мысль, что возможно в кабинете могли быть установлены «жучки». Что же, если это было действительно так, то это значило, что против него сейчас готовилась большая афера.
Не откладывая дело в долгий ящик, он вызвал специалистов. Приставив к ним охрану, на случай, если те вздумают оставить своих насекомых взамен, сам он вышел в сад осмотреться. Мэннинг понятия не имел что ищет. У него было, возможно ошибочное предчувствие, что звонивший был намного ближе, чем казалось.
Вскоре после того как специалисты, не обнаружив ничего подозрительного, покинули здание, он приказал охране прочесать весь особняк вдоль и поперёк. Поиски оказались безрезультатными. Мэннинг был вне себя от радости. Загадки, интрига, ему это очень нравилось. Он, казалось, проснулся от этого приятно щекочущего ощущения опасности.
Итак, первым делом после довольно плотного обеда он отправился на таможню. Дадли Блэкмор, его старый приятель, великодушно распорядился, чтобы ответственные сотрудники оказали содействие мистеру Хэртвуду. И, вскоре после того, как загадочная посылка была помещена в аппарат и подвергнута сканированию, на мониторе высветилось её содержимое. Если бы. Указав на тёмный, синеющий на экране монитора брусок, специалист сообщил ему, что рентгеновские лучи не способны проникнуть сквозь стенки коробки. И, если учитывать вес бандероли, то деревянная коробочка внутри покрыта как минимум трёхмиллиметровым слоем свинца. Поблагодарив сотрудника за его время, он отправился обратно.
По пути к себе, Мэннинг ожидал преследования. Во всяком случае, ему так хотелось. И ему даже показалось, что пару раз за ним подозрительно плелся старенький Мерседес.
Повернув на Ньюхолл, он выехал на перекрёсток и, замешкавшись, слишком поздно заметил машину. Вцепившись в руль, Мэннинг сгруппировался. Звук тормозов, скрипящих покрышек, громкий грохот, звон бьющегося стекла перебили сигналы движущегося транспорта. Удар пришёлся в бок, обе машины развернуло почти параллельно. Послышалось шипение. Сквозь облако пара, окружившее обе машины, вскоре проступили фигуры и раздались обеспокоенные возгласы прохожих. Приходить в себя Мэннингу не пришлось, он был в порядке, лишь немного взбудоражен. Он отстегнул ремень. Ему попытались помочь двое подростков, подоспевших к машине, но он прекрасно обошёлся и без их помощи. К тому же выбраться из машины без крыши не составляло особого труда. Отделавшись лишь несколькими едва заметными ссадинами и лёгким ушибом плеча, он посмотрел на другой автомобиль. Тому повезло меньше. Сквозь дымку пара, тянувшуюся из-под покорёженного капота старенького БМВ, вскоре проступили лица. Полный мужчина, лет пятидесяти, сидел, уткнувшись сломанным носом в руль. Сидевшая рядом женщина смотрела по сторонам непонимающим взглядом. У неё был шок. Вскоре подоспели очевидцы аварии. Мэннинг уже набрал телефон скорой помощи, как краем уха услышал возгласы позади. «Держи его!». Обернувшись, он увидел двоих убегающих прочь подростков. Лишь на мгновение заглянув в салон своего кабрио, он понял в чем дело. Мигом перемахнув через капот, он рванул за ними.
Бегать он умел, потому быстрыми размеренными движениями уверенно догонял воришек. Совсем скоро один из них начал сдавать – увесистая коробочка оказалась непомерно тяжела для него. Сбросив её тому, что постарше, он резко сменил направление. Мэннингу он был не нужен. Миновав модный бутик, подросток сиганул в переулок, Хэртвуд последовал за ним. Виляя между мусорных баков, он бежал дальше. Чуть не споткнувшись об один из них, преследователь малость отстал. Воришке этого хватило чтобы исполнить свой план. Добравшись до тупика, тот встал у металлической сетки и перебросил через неё бандероль уже поджидавшему с другой стороны дружку. Едва он успел это сделать, как нарвался на кулак преследователя в дорогом блейзере, от чего быстро скуксился в углу.
В считанные мгновения перемахнув через ограду, Хэртвуд устремился за другим. Убегающий мальчишка споткнулся, но быстро подскочив, ухмыльнулся и бросился наутёк. В этот момент из-за угла показались двое, лет по двадцать. Самый крупный из них, высокий тип атлетического сложения скривил наглую ухмылочку в ожидании удивить преследователя. Мэннинг на мгновение остановился, согнулся и присел, уйдя в защиту. В тоже мгновение, отклонившись, он резко разорвал дистанцию и жёстким апперкотом сломал челюсть зазнавшемуся здоровяку. Единственное, что тот смог сделать, так это как последний дилетант вытянуть вперёд руки и, оттянув голову подальше от удара, по-дурацки зажмуриться. За что и поплатился. Тут же получив бейсбольной битой по плечу от второго, что пожирнее, Мэннинг прикрыл левой голову и ответил ему ударом под дых. Издав сиплый вздох, тот ослабил хват. Хэртвуд вырвал из его рук биту и, сделав коронный замах, сломал толстяку колено. Тот вскрикнул от боли и грузно рухнул на землю. Тем временем, остановившийся на несколько мгновений воришка, очевидно для того, чтобы ехидно поглазеть на драку двух его друзей со скромным джентльменом, вскоре понял, что расклад не в их пользу и вновь припустил. Выбив мениск мычащему здоровяку, таким образом, приведя и его в горизонтальное положение, Мэннинг швырнул биту в убегающего. Отскочив от стены, та полетела в цель, но неожиданно ударила мальчику по голове, от чего тот встал как вкопанный. Выронив посылку, тот схватился за голову и задрожал. В следующий момент он запоздало вскрикнул и упал на землю.
Мэннинг поспешил к нему. Мальчик лет двенадцати бился в конвульсиях. Из его рта шла розовая пена – он прикусил язык. Тут он почувствовал крайне неприятный, специфический запах, напоминавший запах какого-то лекарства. В следующий миг, попав в лёгкие, тот вызвал приступ сильной тошноты, от чего Мэннинга обильно стошнило прямо на бедного воришку. Отёршись, он встал, как вкопанный, а поджилки затряслись при виде лежащей на асфальте помятой бандероли. Времени думать о смерти не было. Вернувшись к стонущим неподалёку здоровякам, он сорвал с обоих мастерки, не забыл вставить пинка и вернулся к мальчику. Протерев рукоять биты, он бросил ту в бак и, плотно завернув тяжёлую коробочку в мастерку, на время отложил её в сторону. Скрутив другую в рулон, он повернул мальчика на бок и подложил её тому под голову, чтобы тот не задохнулся. Посильнее сдавив ему мизинец, он заметил, что судороги ослабли.
Пока Мэннинг наблюдал за мальчиком, он проанализировал собственное состояние. Жжения в носу или легких, также, как и рези в глазах не последовало. Обычно это первые признаки действия отравляющих газов. Обычно.
Через пару минут, мальчик постепенно пришёл в себя. Судороги прекратились, а глаза устало посмотрели на Хэртвуда. Он похлопал его по щеке. Дождавшись помощи, он поспешил удалиться.
Добравшись до дома, Мэннинг первым делом вызвал своего лечащего врача, а после немедля занялся бандеролью. Как только он упаковал коробочку в плотный пакет и обмотал скотчем, израсходовав на это два рулона, то поспешил убрать её подальше. Дожидаясь доктора, он внезапно почувствовал слабость и головокружение. Тут в его голову начало закрадываться смутное беспокойство. Кто знает, что могло просочиться наружу из этой чёртовой посылки. Беспокойство переросло в страх. Что если он действительно отравился и конец его ближе чем он думает. Ближе чем сам доктор. Он почувствовал холодную тошноту в желудке. Попытавшись абстрагироваться от приставучих беспокойств, он постепенно начал справляться с ними. Благо, что, когда он возился с повреждённой бандеролью вновь, запаха он не почувствовал. А учитывая тот факт, что он прекрасно чувствовал аромат свежесваренного кофе, говорил о том, что с обонянием у него все в порядке.
Наконец-то дождавшись доктора, он изложил ему все, что было необходимо, касаемо того тошнотворного запаха. Внимательно его выслушав, доктор Коллинз провёл осмотр и довольно быстро успокоил его, добродушно сообщив, что его жизни ничего не угрожает. Но чтобы быть уверенным до конца, он произвёл забор крови на анализ.
Беспокойство отступило вовремя. Он взглянул на часы – почти пять. Во всем этом, однако, было нечто неуловимо притягательное. Столько событий за один день с ним ещё никогда не приключалось. Сидя на просторном балконе второго этажа и попивая кофе с дим-самом, Мэннинг разглядывал свой прекрасный сад, в котором, кстати, совсем недавно произвёл небольшую перестановку. Он наслаждался днём, он чувствовал себя Индианой Джонсом. Оставалось разве что отыскать сокровища. Кто знает, быть может оно совсем недалеко. Быть может Хэмминг и в самом деле отправил ему нечто ценное? Но если так, то что, а главное с какой целью. Ведь никаких инструкций к коробке приложено не было.