– Здесь чисто, – Нэйтали прошла в зал, – думаю, домработница недавно убирала.
Я поднялся, держась за косяк двери.
– Посмотрим, помню ли я, где что находится, – я прошёл в комнату и пошарил справа, – диван на месте, это радует. Здесь должно стоять кресло. Угадал! – я чувствовал, что играю в дурацкую игру, и мне нужно найти все предметы в комнате. – Там должна валяться гитара, это шкаф, отлично, подоконник…
Пока всё шло хорошо – я находил вещи на тех местах, на которых оставил. Даже обрадовался, что смогу ориентироваться в квартире, когда вдруг обнаружил пропажу.
– Где он? – я остановился в центре комнаты. – Он всегда стоял здесь, посередине! – я перебирал в воздухе руками, пытаясь обнаружить предмет, и начал заводиться. – Где этот хренов синтезатор? – выкрикнул я.
– Оззи, он здесь, – Нэт подбежала, схватила меня за руку и увлекла чуть в сторону.
Вскоре я коснулся знакомого предмета. Раздался звук, но я не узнал того, что сыграл. Ре третьей октавы или ре-диез? Я разозлился и ударил кулаком по клавишам, пытаясь выместить разочарование на несчастном инструменте.
– Какого чёрта! У него появились ноги, и он перешёл в другое место? – выкрикнул я, готовясь отвесить ещё одну оплеуху синтезатору, но Нэйтали оттащила меня:
– Наверное, миссис Клирвин сдвинула его, когда убиралась, Оззи, успокойся.
Они усадили меня. Я вспомнил свои ощущения – да, это мой диван и я уже раз сто садился на него. Но вот ноты… я не узнал их, и это огорчало.
Я сорвал с лица солнечные очки и швырнул их на пол. Пластмасса ударилась и, кажется, треснула, а я обхватил руками голову, запустил пальцы в волосы и потянул отросшие пряди с намерением выдрать их с корнем. Это усталость, стресс, это пройдёт. Я переволновался, поэтому не смог различить звуки.
– Может, зря ты отказался от сиделки, Оз? – спросил Терри.
Он встал передо мной, а Нэт села рядом.
– Мне хватит миссис Клирвин, – ответил я, – только бы она больше не передвигала мои вещи. Я позвоню ей и попрошу приходить каждое утро.
– Обещаешь? – обеспокоенно спросила Нэт, касаясь моего колена.
– Куда я денусь, – невесело улыбнулся я.
Они нашли мне старую модель телефона с кнопками, и Нэйтали забила на быстрый доступ номера Терри, миссис Клирвин, свой и близких родственников. Она поставила на всех разные мелодии, чтобы я сразу знал, кто звонит.
– Джесса, Уилларда и Рэнди я объединила в одну группу. Они будут звонить мелодией «Broken soul». Кто ещё тебе нужен? – я слышал, как Нэт листала адресную книгу.
– Вряд ли я буду кому-нибудь звонить, – фыркнул я и откинулся на спинку дивана. – Все мои друзья: вы и группа, – бросил я, и тут в голове пронеслась мысль. Плохая, безрассудная и отвязная. Ничего хорошего она не предвещала, но стоило иметь возможность под рукой. – Погоди. Там должна быть Малена, выведи её тоже на быстрый доступ.
Жаль, я не видел удивлённых физиономий Терри и Нэйтали. Особенно Нэйтали. Ведь в тот вечер я сказал, что её подруга меня не заинтересовала, и вдруг такой поворот. Отлично, чем меньше подозрений с её стороны, тем лучше.
– Хочу пообщаться, – проговорил я, растягивая слова. – Может, не позвоню, но вдруг.
– Да, конечно! – Нэт очнулась и как будто даже обрадовалась. – Забила на восьмёрку.
Мы пообедали. Как ни странно, ложку мимо рта я не проносил, но было ужасно неловко. Чувствовал себя спятившим дедком, который ест, капая на стол и одежду. Фу, до чего омерзительное зрелище. А два его внука наблюдают, лелея мечту, чтобы он поскорее отмучился, помер и оставил им квартиру в наследство.
После обеда Нэт помыла посуду, а я улёгся на диване, вытянувшись во весь рост и, как обычно, занял его полностью.
– Так, Оззи уже потихоньку приходит в себя. Ты в курсе, что нам с Терри нет места?
– Конечно, – я улыбнулся, несмотря на то, что в душе всё было мрачнее некуда. – У меня есть два кресла, садитесь туда. Но вообще, я хочу отдохнуть.
– Нам уйти? – голос Терри.
Я сразу согласился – хотел остаться в одиночестве.
– Точно не надо побыть ещё? – Нэйтали почему-то колебалась.
– Всё нормально, – заверил я её. – Позвоню вам вечером.
– Ладно, если не позвонишь, то я сама. Закроешь дверь?
– Если собираетесь часто заглядывать, сделайте себе дубликат ключей. Выходить один я не буду, – хмыкнул я и отвернулся к стене. – А родители приедут только через две недели.
Ребята согласились, попрощались и ушли. Я слышал, как закрылась дверь, как повернулся в замке ключ, но ещё некоторое время лежал без движения. Потом сел.
Я остался один, как и хотел.
Наедине с терзающими мыслями, которые тут же, не дожидаясь приглашения, повылезали изо всех щелей. Словно какой дьяволёнок запрыгнул мне на плечо и зашептал, как лучше всего разрешить ситуацию. О, сколько идей он припас!
Сначала я честно гнал его, но, увы, назойливый голос звучал всё громче, он уверял, что дальше будет только хуже, что улучшений я не дождусь. Он призывал не усугублять тяжёлое положение и облегчить участь, конкретнее – самоустраниться.
Чтобы заткнуть подсознание, я пошёл на кухню, присел перед нижним шкафом у плиты, зашарил в его недрах. И вскоре нащупал предмет. По форме я узнал заначенную давно бутылку. Судя по тяжести – полная. Отлично!
Я откупорил её и с удовольствием хлебанул неразбавленного виски прямо из бутылки. Я намеренно сделал это, чтобы алкоголь обжёг горло и рот, чтобы опьянеть как можно быстрее и перестать слышать голоса в голове. Я стану параноиком и сойду с ума, если не остановлю это! Ещё один большой глоток. Полегчало.
Я вернулся в комнату, сел на диван и присосался к бутылке, как страдающий жаждой в пустыне. Я набросился на алкоголь, как на панацею. Сейчас я видел спасение только в забытьи. Сидя здесь, я чувствовал себя замурованным в четырёх стенах. Но с каждым новым глотком они раздвигались, а подсознание говорило тише, а потом и вовсе перешло на шёпот. Надеюсь, скоро оно заткнётся окончательно, уснёт или подохнет.
Однако, если мысли о самоубийстве уйдут из головы, о чём или о ком мне думать? О Нэт? У меня никогда не было ни единого шанса, а теперь можно окончательно похоронить надежды, положить в чёрный лакированный гроб, закопать в рыхлую землю, а сверху привалить тяжёлым камнем, чтобы погребённые мечты вдруг не выбрались.
Если надежды ещё можно похоронить, то чувства – увы! – засели глубоко, и я не знал, хватит ли алкоголя в мире, чтобы изгнать их. Со следующим глотком я понял, что не хочу, чтобы Нэйтали приходила! Пусть забудет обо мне, пусть проваливает!
Нет, нет, это я идиот, червяк и сволочь, я недостоин её. О, кажется, совсем поехала голова. Судя по тому, как облегчалась бутылка, я выпил уже больше половины. Отлично, скоро забудусь алкогольным сном, и мир не потревожит меня до утра.
Следующей категорией в размышлениях стала музыка. Наверное, вместо того, чтобы сидеть и качаться, как ива на ветру, нужно играть или петь. Но я боялся. Обратно пропорциональная зависимость: чем больше я пил, тем страшнее мне становилось.
Конец ознакомительного фрагмента.