Когда Майкл в наручниках в сопровождении Тимура появился в зале, Василий обрадованно воскликнул:
– А вот и ты, голубчик! Значит, говоришь, что его нет дома? – Василий обратил свой возмущенный взор в сторону поникшей и испуганной Сони.
– Садись и рассказывай, – Тимур пододвинул Майклу стул.
– О чем? – изобразил удивление подозреваемый.
– Значит, не хочешь, – Тимур кивнул Василию. – Возьми Соню на кухню и переговори.
Когда Василий с Соней удалились на кухню, Тимур, зная со слов своего агента, нарисовавшего ему подробную схему, где лежал труп, не подавая виду, стал рассматривать издалека то место и отметил, что цвет паласа отличается от остального напольного покрытия своей чистотой.
«Смывали кровь, под паласом должна быть лужица», – думал он, продолжая глазами искать следы преступления. Искать долго не пришлось: из-за дивана виднелся кончик биты.
– Михаил, что у тебя тут случилось с Аркадием? Он пошел к тебе и пропал. Жена написала заявление, подозревает тебя, что ты его грохнул.
– Да никого я не грохал, – помотал головой подозреваемый. – Аркадий действительно приходил ко мне, выпил и ушел. Может, он живой, где-то пьянствует.
– Возможно, – Тимур подошел к дивану и вынул биту. – Что, спортсмен? Вроде бы бейсболом в Якутске никто не увлекается.
Увидев биту в руках у оперативника, Майкл стал пунцовым:
– Для самообороны. Разный народ сюда ходит, иногда приходится применять, чтобы успокоить слишком зарвавшихся…
– Вот почему здесь кровь! – опер сделал вид, что рассматривает биту, которая, очевидно, после убийства была чисто вытерта, никаких следов крови там не было и в помине. – Когда в последний раз применял в деле?
– Давно, полгода назад.
– Странно, а кровь-то свежая, – обманул он подозреваемого.
После этих слов Майкла стало трясти, он не мог совладать с пристегнутыми наручниками руками. Тимур хотел задать еще несколько вопросов подозреваемому, но в зал вошел Василий.
– Он рассказывает про третьего? – опер кивнул в сторону Майкла. – Соня говорит, что во время пьянки был еще и третий, зовут Карпом.
– Ну-ка, ну-ка, что за Карп у тебя тут был? – «оживился» Тимур. – Как фамилия?
Майкл долго молчал, оценивая свое незавидное положение. Наконец выговорил:
– Сергеев Карп. Так, знакомый…
– И где этот Карп?
– Не знаю, ушел…
– Допустим, – Тимур кивнул Василию. – Позови сюда Соню.
Когда испуганная женщина зашла в зал, Тимур задал ей вопрос:
– Во сколько ушли гости твоего мужа?
– Я не знаю, пошла спать, а они остались сидеть за столом.
– А во сколько проснулась?
– Только утром.
– Гостей уже не было?
– Нет, никого…
– Соня, а когда ты проводила уборку дома, мыла, например, палас?
От этого вопроса женщина опешила и растерянно поглядывала то на оперативников, то на мужа.
– Может, неделю назад, может, месяц…
– Где у вас ножи? – спросил ее Тимур. – Желательно поострей.
– Зачем вам? – женщина испуганно посмотрела на опера.
– Нужно. Так где ножи?
Женщина сходила на кухню и принесла большой нож для хлеба. Тимур взял его и большим пальцем проверил остроту, грозно поглядывая на хозяев. Те с нескрываемым ужасом наблюдали за его действиями. Вдруг Тимур резко наклонился, нащупал еще влажную поверхность напольного покрытия и вырезал оттуда большой кусок: на когда-то окрашенной желтым цветом поверхности пола под паласом наблюдались обильные смывы крови.
– Что и требовалось доказать! – Тимур выпрямился и торжественно посмотрел на Майкла. – Будем дальше отрицать явное?
Майкл ненадолго затих, уткнувшись взглядом на зияющую дыру на паласе. Наконец он заговорил:
– Да, я прикончил этого Аркадия. Но он начал первым, если бы не я, то он меня… А Карп тут ни при чем, он не при делах.
– Он присутствовал при убийстве?
– Нет, он ушел раньше.
Тимур облегченно вздохнул про себя: «Этот Майкл оказался благородным преступником, не сдает своего подельника. Это мне на руку: ничего не надо будет придумывать, как вывести агента из разработки. Допрошу Карпа, что его не было во время убийства и делу с концом!»
– А кто такой этот Карп, где проживает? – спросил опер у Майкла, изображая искренность.
– Да особо никто, немного якшается с бригадой Старого, игровой (картежник), живет где-то в центре. Повторяю: он не при делах. Труп я вывозил один на своей машине, могу показать место.
Тимур нарочито громко, чтобы было слышно всем, приказал Василию:
– Пробей этого Карпа по всем учетам, установи, где проживает, выдерни и допроси.
Когда оперативники выводили Майкла из дома и сажали в машину, уже забрезжил рассвет. Тимур ехал в управление расслабленный и довольный от того, что так удачно разрешилась проблема с выводом осведомителя из оперативной разработки, не вызвав подозрения у его подельников.
5
Вызвав следователя прокуратуры и допросив Майкла, указавшего место сокрытия трупа, к вечеру Тимур решил встретиться со своим осведомителем.
Погода благоволила. Несмотря на то что уже наступил октябрь, пришло позднее бабье лето. Никаких напоминаний о первом сентябрьском снеге не было и в помине.
Встреча произошла на том же месте, возле заброшенного детсада.
«Пора менять явку, а то замелькали тут», – устало подумал Тимур, здороваясь с Карпом и приглашая его сесть рядом на скамейку.
– Все идет очень даже хорошо, – обрадовал он своего агента. – Майкл полностью признался, тебя отшивает от дела, дал показания, что труп Аркадия вывозил один. Тебя на днях вызовут в прокуратуру. Дай показания, что действительно пьянствовали, но ушел ты рано, а эти остались. Вот и все, а ты боялся!
– Ну, Михай! Не ожидал от него такого. Думал, как барыга, начнет валить все на меня, а он, видишь, какой… Дай бог ему перенести эти невзгоды.
– Да не терзай себя. Ему выгодно быть одному, сейчас наговорит следователю, что Аркадий был с ножом, набросился на него, а он всего-то защищался. Обратное никто не докажет – свидетелей нет. Ты бы мог стать очевидцем, но тебя он отшивает от дела с выгодой для себя. Так что и тут он барыжничает, торгуется со следователем. Лет пять получит, через три выскочит – да и ладно. Перестанет народ травить – это главное. Ведь он убил десятки людей: сколько народу-то умерло от его левой водки! Поэтому не жалей его.
– Верно подмечено, – согласился Карп. – Пусть отсидит свое.
– Еще одно дельце у меня, – Тимур пододвинулся к агенту поближе. – Я буду проворачивать одну комбинацию в отношении Старого. Ты походи, послушай, что он будет делать после этого, какие пойдут разговоры, что собираются предпринять его торпеды.
– А что хотите делать с ним? – агент насторожился.
– Немного припугнем. Вывезем в лес и дадим убежать, пусть потом думает, что его хотели грохнуть опера. Если не испугается, дальше подставлю его под гнев дальневосточных воров. Не мытьем, так катанием я доконаю этого подонка.
– Смотрите, будьте осторожны. Опасную игру затеяли, он может нанести ответный удар, отморозков у него хватает.
– Пусть попробуют, – Тимур недобро ухмыльнулся. – Тогда ликвидируем их всех.
Агент испугался последнего слова оперативника.
«Ликвидировать – значит всех посадить… или перестрелять?! – тревожно думал он. – Что у Иваныча на уме, сложно угадать. Да-а, ввязался я в опасную историю, выйти бы оттуда целым и невредимым!»
Прощальные наставления Тимура совсем уж испугали осведомителя:
– Если что со мной случится, ты же знаешь, что надо обратиться к Кирееву, моему напарнику?
– А что с вами такое может приключиться? – подрагивающим голосом спросил он оперативника, желая побыстрее завершить опасное свидание.
– Ты же сам говоришь, что могут мстить, – улыбнулся оперативник. – Шучу, руки коротки! Все, до свидания, будь на связи.
Тимура с агентом связывали давние отношения. Три года назад умный и фартовый картежник Карп, тогда еще не осведомитель уголовного розыска, влетел в неприятную историю, чуть не оказался в местах не столь отдаленных и, только благодаря Тимуру, отделался легким испугом. В знак благодарности Карп предложил Тимуру услугу по тайному освещению деятельности преступных группировок, тот с радостью принял его предложение. Опер проверил агента несколько раз в деле и убедился, что он человек надежный, поэтому иногда откровенничал с ним, посвящая в ход предстоящих мероприятий. И теперь, когда на носу была опасная затея, он решил не использовать осведомителя втемную, а рассказать ему детали операции, чтобы тот был более информирован во время сбора сведений о преступной группе.
Киреев ждал Тимура в кабинете и встретил вопросом:
– Переговорил с агентом? Когда нам его выдернуть на допрос к следователю?
– Оставь это дело, пусть ребята дорабатывают, – Тимур кивнул в сторону молодого оперативника. – А мы с тобой возьмемся за Старого.
– Давай! – оживился Василий. – Когда будем брать? Может, прямо сейчас?!
– Да погоди, – Тимур охладил пыл коллеги. – Завтра с утра без свидетелей возьмем, так будет эффектней. Не забудь положить в машину изъятый обрез, он нам понадобится.
– Патронов нет к обрезу. Двенадцатый калибр. Может, достать?
– Да успокойся наконец! – Тимура стала раздражать чрезмерная ретивость напарника. – Патроны не нужны, для вида… Припугнем просто, засветим перед ним ствол, и все.
– Понял, не дурак! – обиделся Василий на друга, доставая из сейфа обрез охотничьего ружья. – Думал, что пальнем в воздух, чтобы наложил в штаны.
Тимур только покачал головой, глядя на беспокойного напарника.
В восемь утра оперативники уже сидели возле дома Старого. Они знали, что авторитет примерно в девять выходит из дома и пешком прогуливается до парка, где его подбирает машина, и он едет по своим делам. Во время этой прогулки рядом с ним бойцов не бывает, опера это хорошо изучили. Очевидно, Старый был настолько уверен в своей неуязвимости и могущественности, что иногда пренебрегал охраной, особенно в утренние часы.
Когда Старый в добром расположении духа прогулочной походкой поравнялся с машиной оперативников, его окликнули:
– Александр Павлович, доброе утро!
Увидев оперативников, Старый замер на месте:
«Что они тут делают? За мной ли? Или другого кого пасут? Сам Овчара здесь, что-то серьезное затевается…»
Он не успел закончить мысль, как услышал голос оперативника:
– Садись в машину.
– А это зачем? – Старый сделал шаг назад.
– Садись или сейчас посадим! – пригрозил Тимур и Старый покорно открыл дверцу машины.
Когда авторитет расположился на заднем сиденье рядом с Тимуром, Киреев надавил на газ, резко тронувшись с места.
– Так в чем дело? – из-за громкого гула машины крикнул Старый, пытаясь удержаться на сиденье и не удариться головой о крышу, когда старенький уазик прыгал на ухабах.
На одной из колдобин (Киреев специально наехал на нее), с заднего сиденья взлетел в воздух обрез и упал на колени Старого. Тот локтем быстро сбросил с себя оружие, очевидно, не желая оставлять на нем следы пальцев. Тимур подобрал обрез и передал Кирееву:
– На, возьми, положи спереди.
Теперь ствол был засвечен перед преступным авторитетом.
«Пусть сейчас размышляет, зачем операм обрез, – думал Тимур, искоса поглядывая на Старого. – Если в первом акте засветили оружие, то не обязательно оно должно выстрелить в конце пьесы. Отступим от классики жанра».
Когда машина повернула на Вилюйский тракт и выехала из города, Старый забеспокоился:
– Куда меня везете?
Тимур недобро посмотрел на авторитета и промолчал.
– Вы что удумали?! – паническим голосом воскликнул Старый. – Меня будут искать!
– Пятака искали, но не нашли, – ухмыльнулся Тимур. – Земля же не перевернулась. Мало ли людей сейчас пропадает в это смутное время.
Доехав до того места, где был обнаружен труп Кашина, опера свернули с трассы. Углубившись в лес на приличное расстояние, машина остановилась. Тимур приказал Старому выйти из машины, а сам из багажника достал лопату и подал ему:
– На, держи.
– Зачем мне лопата? – губы авторитета подрагивали. – Братцы, что вы задумали? Я ни в чем не виноват, братцы!
Киреев толкнул Старого в сторону еловой чащи:
– Упаси Господь иметь такого родственника! Никогда не будешь мне братом!
Выбрав небольшое чистое место в лесу, Тимур приказал:
– Копай!
– Э-это за-зачем? – авторитет заикался, воткнув лопату в указанный клочок земли.
– Пятака будем искать! Давай, рой, ищи его. Или хочешь к нему в гости? – Тимур повернулся и нарочито громко шепнул Кирееву. – Иди, принеси обрез.
Когда Киреев удалился к машине, Тимур еще раз крикнул, чтобы Старый копал землю, а сам отошел на несколько метров, повернулся и сделал вид, что справляет малую нужду. Через несколько секунд оглянулся – Старого и след простыл.
Вдоволь нахохотавшись, оперативники двинулись обратной дорогой.
– Сейчас заяву накатает в прокуратуру, что мы его хотели грохнуть и закопать, – высказал свое опасение Киреев.
– Нет, не накатает, – успокоил его Тимур. – Он же как-никак авторитет, а им не положено писать заяву, по их понятиям это западло. Он должен с нами лично разобраться, попытаться убить или искалечить, но кишка у него тонка, не посмеет. А если посмеет, то ему смерть корячится уже по-настоящему. Если вдруг и заявит на нас, то ничего криминального мы не совершили: получили информацию о том, что он причастен к исчезновению Пятака и вывели его на тракт для поиска трупа. А то, что он подумал, что мы хотели грохнуть, – это его проблема. Так что все путем!
– Верно, – согласился напарник.
Через три дня Тимур встретился со своим осведомителем и тот сообщил, что Старый, бросив все свои дела, срочно выехал в Москву с намерением больше не возвращаться в Якутию. Вместе с ним исчез и Рэмбо.
Город на какое-то время вздохнул с облегчением.
А через неделю полетели «белые мухи», похоронив тайну убийства Пятака толстым слоем настоящего зимнего снега, который теперь уже растает в густом лесу лишь поздней весной. Найдется ли когда-нибудь прах этого злосчастного официанта, так опрометчиво связавшего свою судьбу с криминалом и оттого канувшего в неизвестность, операм было невдомек.
Особое поручение
1
Уже была середина ноября, зима вступала в свои права. Однажды утром, когда Тимур, получив интересную информацию от источников, планировал взяться за прошлогодний бандитский налет с убийством продавца, его вызвал начальник криминальной милиции.
В кабинете у Гамова находились мужчина средних лет и Саина – молодая девушка из группы розыска пропавших граждан.
– Познакомьтесь, – представил мужчину начальник. – Леонид Агафонович, мой одноклассник.
Когда Тимур с мужчиной пожали руки друг другу, начальник криминалки продолжил:
– У Леонида Агафоновича есть мама, которая проживает в Красной Ограде (микрорайон города). Она потеряла свою соседку, подругу. Зовут пропавшую Ксения Сергеевна Малыхина, чуть старше шестидесяти лет, была учительницей начальных классов, а сейчас на пенсии… Кстати, она нас учила с первого по четвертый – начальник кивнул в сторону Леонида Агафоновича. – Я поручил, чтобы разыскное дело передали в твой отдел, поскольку в группе розыска опытных оперативников не осталось, да и дело попахивает криминалом. Так что забирай дело у Саины и переговори с Леонидом Агафоновичем. Вечером доложишь, какие у тебя задумки. Мне кажется, здесь криминал, – напоследок повторил руководитель.
«Если кажется, креститься надо! – выругался про себя Тимур. – Сует всякую мелочь. Бабка, наверное, замерзла или заблудилась, потеряв память… С бандитами не успеваем разобраться, а тут старушку искать!»
– Хорошо, пройдемте со мной, – Тимур кивнул Леониду. – И ты, Саина, тоже спустись ко мне, введешь в курс дела.
В кабинете Тимур пригласил Леонида сесть на стул и обратился к девушке.
– Саина, расскажи все по порядку: как и при каких обстоятельствах пропала старуха… – проговорившись, Тимур быстро поправился. – Женщина.
– Разыскное дело мы завели тридцатого сентября, – начала девушка. – К нам обратился молодой человек, сын пропавшей. Зовут его…– Саина порылась в бумагах, нашла нужную информацию и продолжила. – Зовут его Мокрецкий Александр Емельянович, шестьдесят шестого года рождения, проживал с матерью. Он написал заявление о пропаже матери и сразу же потребовал от нас справку, что она пропала без вести. Мы отказали ему, сказали подождать полгода и, если она к этому времени не найдется, через суд признать ее умершей. Молодой человек был недоволен, что ему отказали, ушел, сильно хлопнув дверью. Позже мы несколько раз проверяли адрес, где проживает пропавшая со своим сыном, но нам никто дверь не открыл. Вот и все, что я хотела доложить… Да, еще: проверили морг, неопознанные трупы, больницы, психушку, но безрезультатно.