Женщина открыла дверь, и девочка побежала через лужи к автомобилю. Она покопалась на заднем сиденье и вернулась с клеткой, судя по запаху, наполненный старыми кедровыми опилками. Потом она сбегала назад за одеялом, своим блокнотом, толстой книгой в мягкой обложке и маленьким черным рюкзаком, который ее мать пристроила на коленях. Когда она открыла заднюю дверь, я заметил, что книжка находится в плачевном состоянии: грязные страницы загнуты, обложка отсутствует.
Девочка уселась рядом с матерью, мы выехали на автостраду. Я быстро взглянул в зеркало заднего вида. Женщина искоса наблюдала за мной. Судя по выражению ее лица, она доверяла мне не больше, чем тому парню, который остался лежать на стоянке. На рассеченный лоб требовалось наложить швы; ее очки куда-то подевались, из носа капала кровь, левый глаз почернел, нижняя губа распухла, и она по-прежнему сплевывала кровью.
Мы ехали в молчании. Через пятнадцать минут, убедившись в том, что нас никто не догоняет, я свернул на двухполосное шоссе, а потом на сельскую дорогу. Когда асфальт закончился и началась грунтовка, превратившаяся в грязное месиво, я затормозил, выключил фары, но двигатель продолжал работать. Повернувшись, я почесал затылок.
– Вы не прочь немного побеседовать?
Между нами тут же возникла глухая стена.
– Что вы хотите узнать?
У нее был густой, тягучий южный акцент, сдобренный решимостью и присыпанный дерзостью. Он напомнил мне Джо Ди Мессину[10], исполняющую «Впереди Каролина, позади Калифорния»[11]. Я пожал плечами.
– Ну, например, как вас зовут?
– Я Виргиния, а это моя дочь Эмма.
Я в этом сомневался, но на ее месте я тоже бы мне не доверял.
Девочка посмотрела на мать.
– И что вы делали на дороге сегодня вечером?
Быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
– Убегали от него.
– А он кто?
– Он… он был парнем, с которым мы жили.
– До тех пор, пока…
– Пока я не решила, что он больше мне не нравится.
– Откуда вы?
– Кордел, штат Джорджия.
Я так и думал.
– Почему он преследует вас?
Она отвернулась.
– Потому что он… не хочет, чтобы мы расстались.
В истории, которая сначала всплывает на поверхность, всегда есть двойное дно. Даже тройное, если не больше. Лучшим выбором для меня было бы доставить их в безопасное место, вернуться к своим делам и никогда не знать ее настоящего имени.
Я постучал по подбородку, рассматривая такую возможность.
– У вас есть родственники?
– Сестра в Новом Орлеане.
– Она возьмет вас к себе?
Помедлив, женщина кивнула.
– Когда вы последний раз разговаривали с ней?
– Два месяца назад.
– Почему так давно?
Она поджала губы.
– Телефон отключили.
Это должно было стать для меня первым намеком.
– Вы знаете, где она живет?
Она кивнула.
– И вы можете назвать мне ее точный адрес? – еще немного поднажал я.
Очередной кивок. Дождь пошел снова. Я обратился не только к ней, но и к себе:
– Я ненавижу Новый Орлеан.
Она прикрыла рот ладонью и обратилась не только ко мне, но и к себе:
– Я много чего ненавижу.
Я провел расчет. Почти четыреста миль, примерно шесть с половиной часов езды.
– Если я отвезу вас к сестре, это поможет?
Она склонила голову к плечу и приподняла бровь.
– Вы сделаете это.
Это был вопрос, завуалированный под утверждение.
– Да.
– Почему?
– Как еще вы туда доберетесь?
Она напряглась.
– У меня нет денег. Во всяком случае, я не смогу расплатиться с вами.
– Я так и думал.
– Не стоит быть таким самодовольным.
– Я имел в виду другое. Я просто хотел сказать, что после сегодняшних событий… возможно, у вас мало что осталось. Вот и все.
– Моя сестра тоже не сможет это сделать.
– Мне не нужны деньги.
Ее взгляд метнулся в сторону.
– Вы хотите заключить такую же сделку, какую я заключила с тем водителем?
Это было предложение, замаскированное под вопрос. Я покачал головой:
– Нет.
Она прищурилась и слабо улыбнулась.
– Вы гей?
– Нет. – Я рассмеялся.
– Да что с вами такое?
Я отметил, что, когда она заводится, ее акцент становится сильнее. Когда прозвучал вопрос, ей понадобилась секунда, чтобы осознать подлинное значение своих слов.
Я засмеялся.
– Нам определенно нужна долгая дорога для такого разговора.
Она заметно расслабилась, и трещина в ее стене расширилась. Я внимательно посмотрел на нее. Она смертельно устала.
– Как долго вы не спали?
– Пару дней. – Она не смотрела на меня.
– Пара – это сколько?
Она немного подумала.
– Какой сегодня день?
– Вторник.
– Я последний раз спала… в прошлую пятницу.
Я подумал о ее машине, оставшейся на стоянке.
– У вас есть страховка?
Она нахмурилась и покачала головой:
– Разве похоже на то?
– Как насчет вашего автомобиля?
– Он не мой.
– А чей?
Она пожала плечами:
– Понятия не имею. Я украла его.
– У кого?
Она закатила глаза. Еще одна часть истории, которую ей не хотелось рассказывать.
– У пожилой женщины, которая жила за… за тем местом, где мы остановились. У нее есть дом, но она позволяла своим кошкам спать в автомобиле.
– Ну, ладно… – Я посмотрел на часы, подумал о доме и включил передачу. – Тогда давайте отвезем вас в Нью-Орлеан.
Я вернулся на автостраду. Ее голова моталась из стороны в сторону, когда она проверяла дорожные указатели. Через несколько минут она стала более нервозной. Она щурилась, пытаясь читать надписи на указателях.
– Вы действительно везете нас в Новый Орлеан?
Я решил, что с нас хватит сарказма.
– Да.
Она немного выпрямилась.
– Вы не высадите нас… – Она попыталась прочитать очередной указатель, промелькнувший на обочине и исчезнувший в темноте, – вы не высадите нас в первом попавшемся месте?
– Нет. – Она откинулась на спинку сиденья, смущенная и обессиленная. – Почему бы вам не поспать? Когда вы проснетесь, мы где-нибудь остановимся и поедим.
Она закрыла глаза.
– Я уже вам говорила… У меня нет никаких денег.
– Я могу себе позволить стол на троих в «Макдоналдсе».
Она впервые заметила люпины, которые я взял с собой. Они лежали на переднем сиденье, завернутые в целлофан.
– Вы куда-то направлялись?
Я покачал головой.
– Уже побывал там.
– Что случилось?
– Ничего.
– Хотите поговорить об этом?
– Не особенно.
Женщина замолчала, возможно, даже задремала. Через несколько минут она слегка вздрогнула и подняла голову. Я сдвинул шляпу на затылок и тихо произнес:
– Все в порядке. Вы в безопасности. Мы едем в Новый Орлеан.
Она откинула голову и глубоко вздохнула. В полусонном состоянии она повернулась, чтобы посмотреть на спящую дочь, а потом уставилась через ветровое стекло на руины, в которые превратилась ее жизнь.
– Мне не хватает здравого смысла, когда речь идет о мужчинах.
Я промолчал, и она продолжила, не глядя на меня:
– Вы хороший человек?
– Мой сын думает, что да.
Она посмотрела на моментальную фотографию, прикрепленную к приборной панели.
– Это он?
Я кивнул. Еще несколько минут мы ехали в молчании, потом она снова заговорила:
– Тот водитель грузовика сегодня вечером… Это был первый раз, когда я…
– Мэм, я не осуждаю вас.
– Это отличает вас от большинства мужчин, с которыми я знакома.
Я оставил эти слова без ответа. Она из последних сил старалась держать глаза открытыми.
– Вы хорошо обходитесь с людьми, которым угрожает насилие. Я хочу сказать, вы не теряете головы там, где многие бы не выдержали.
Это был вопрос, а не утверждение.
– У меня есть некоторый опыт.
– Сохранять хладнокровие или разбираться с опасными ситуациями?
– И то и другое понемножку.
Ее тон изменился.
– Поэтому вы носите один ствол на голени, а другой на бедре?
Я пожал плечами.
– Я ведь из Техаса.
– Вы коп?
– Разве я похож на копа?
Она пристально посмотрела на меня.
– Не особенно. Так чем вы занимаетесь?
– Я на пенсии.
– Как-то мало верится.
– А как я должен выглядеть?
– Носки до колена, ортопедические ботинки и пухлый животик.
– Я не из таких пенсионеров.
– А чем вы раньше занимались?
– Я работал в DPS[12].
– DPS?
– Департамент общественной безопасности.
– Водили автобус или что-то в этом роде?
Я рассмеялся.
– Что-то в этом роде.
Она говорила медленно, почти невнятно.
– У вас есть имя?
– Да.
– Ну и?
– Тайлер. Большинство знакомых называют меня Таем или Ковбоем.
Она хмыкнула.
– А вы ковбой?
– Да, мне приходилось ковбойствовать.
– Тот пистолет, который вы мне дали… Он бы остановил его?
Я кивнул.
– Откуда вы знаете?
Я потер бедро.
– Ну… он остановил меня.
– Что произошло?
Я покачал головой и пожал плечами:
– Он попал в руки нехорошему человеку.
Я наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Белки ее глаз сияли отраженным светом приборной доски. Она прищурилась и отвернулась.
– Меня зовут… не так, как я вам сказала.
Я улыбнулся:
– Виргиния?
– Да, верно, – кивнула она.
– На самом деле я так и знал.
– Меня зовут Саманта. – Она пожала плечами. – Можно Сэм. А это Хоуп. – Она показала на свою дочь.
Отец однажды сказал мне, что правда в конце концов выйдет наружу, если я не буду мутить воду.
– Ну что же, приятно познакомиться.
Долгая пауза. Не уверен, что ее шепот предназначался для меня:
– Я в этом сомневаюсь.
Она наконец заснула. Я услышал за спиной странный шорох и посветил фонариком в сторону клетки, где увидел жирное, похожее на крысу существо, покрытое бело-коричневой шерстью. Турбо вышел на сцену.
Я посмотрел в зеркало заднего вида. В мелькающих огнях уличных ламп я увидел блокнот, который девочка прижала к себе. Книга без обложки лежала рядом с ней. Это был толковый словарь. Я потянулся, взял книжку и поднес к свету. Слова на букву «А» отсутствовали. Одно слово было обведено кружком: «Задрипанный».
Что ж, вполне уместно.
Примерно через час до меня дошло, что девочка не кашляла с тех пор, как пересела в мою машину. Но не эта мысль донимала меня. Я не мог отделаться от впечатления, что мистер Халк, у которого я видел татуировку SWAT[13], знал о доме сестры Саманты. Потом мне пришла в голову мысль, которая оставалась со мной всю дорогу до Нового Орлеана: что я буду делать, если сестры там не окажется?
Глава 7
Они проспали до самых окраин города. Я напевал под нос мелодию Дона Уильямса[14], когда женщина заворочалась. Она пробормотала: «Да, я тоже надеюсь, что это будет хороший день», а потом снова задремала.
Сэм проснулась лишь после того, как я остановился для заправки. Она села, еще очень сонная, и уставилась на меня. Я стоял у колонки и заливал бензин из пистолетного шланга. Мне было ясно, что она ждет, пока ее мозг соберет по кусочкам события вчерашнего дня. Я сдвинул шляпу на затылок, чтобы она могла видеть мое лицо. Судя по всему, у нее в голове что-то щелкнуло, и она тихо вздохнула.
При бензоколонке имелся «Макдоналдс». Я открыл дверь и заговорил первым, двигаясь медленно, чтобы не испугать ее.
– Вы проголодались?
Хоуп смотрела на меня из-под одеяла. Я поздоровался с ней. Она высунула руку и помахала мне, но не произнесла ни слова. Я достал наклейки с феей Чинь-Чинь из кармана рубашки и положил их на сиденье.
– Подумал, что они могут тебе понравиться.
Она подождала, пока я не отступил, потом взяла пакетик с наклейками и вернулась в свое надежное укрытие.
Когда они вышли на улицу, то выглядели довольно изможденными. До сих пор я не замечал, насколько они грязные. Сэм посмотрела на разноцветные резинки, висевшие на рукоятке переключения передач.
– Не возражаете? – спросила она.
– Берите, не стесняйтесь.
Она откинула волосы назад и сделала то, что женщины обычно делают со своими волосами и резинкой. Потом она помогла Хоуп сделать то же самое. Я порылся в багажнике и вручил ей коробку влажных салфеток для малышей и чистое полотенце. Сэм посмотрела на багажник.
– У вас там, случайно, не найдется горячего душа?
– Дайте мне несколько минут, и, возможно, я смастерю его.
Они отправились в туалет, а я тем временем заказал завтрак. Их не было довольно долго. У меня создалось ощущение, что они почти ничего не ели в последние несколько дней, поэтому я заказал пять яичных макмаффинов, двойную порцию оладий, три апельсиновых сока и два больших кофе.
Потом я достал мобильный телефон и позвонил домой. Дампс ответил на звонок.
– У тебя все в порядке?
– Да… это долгая история. Как там Броди?
– Спит. – На заднем фоне я слышал жужжание кофеварки. – Хочешь, я разбужу его?
– Нет, пускай спит.
Последовала пауза.
– Ты получил ответ на его вопрос?
– Какой именно?
– На любой из них.
– Еще нет.
Он рассмеялся.
– Когда ты собираешься быть дома?
Я посмотрел на Сэм и Хоуп, выходивших из «Макдоналдса».
– У меня случился небольшой объезд.
– Куда?
– До Нового Орлеана.
– Ничего себе.
– Это часть той самой долгой истории.
– У тебя неприятности?
– Пока нет.
– Она хорошенькая?
– Как сказать.
– Это как?
– Зависит от того, о ком ты говоришь.
Я услышал, как он хлопнул себя ладонью по бедру.
– Похоже, ты снова в седле и надел шпоры.
– Нет, не так. Мне нужно идти; позвоню позже.
Я оказался прав: они ничего не ели до сих пор.
Хотя я вел машину, но съел только один макмаффин и выпил кофе. Они съели все остальное. Смели подчистую. Хоуп достала Турбо из клетки, усадила его на колени и стала кормить травинками из кармана и кусочками картофельных оладий, которые он в основном нюхал и облизывал.
– Кто это? – спросил я.
– Морская свинка, – ответила Сэм.
– Понятно. – Хотя они сами были худыми и изможденными, свинка выглядела вполне упитанной. – Чем вы его кормите?
Сэм потерла голову за ушами и улыбнулась:
– Почти всем, что попадется.
Она посадила его на приборную панель, где он сразу же начал корчить мордочки, ходить медленными кругами и ронять маленькие черные какашки.
Сэм указывала дорогу в городе, в результате чего мы заблудились, поэтому я остановился и развернул карту. Нужно отдать ей должное; мы находились близко от цели. Всего лишь несколько улиц. В итоге мы оказались на окраине Гарден-дистрикт. Хотя Хоуп перестала кашлять, она также перестала говорить. Она сделала несколько записей, но я не слышал ее голоса с тех пор, как она крикнула «Турбо!» на автостоянке. Единственным признаком ее пребывания в автомобиле было то, что она постоянно чесала руки и ноги.
Мы подъехали к дому.
– Это он?
Сэм кивнула. Должен признать, дом произвел на меня впечатление. Ее сестра умела навести порядок на корабле. Красивое двухэтажное здание с подстриженными кустами и цветочными клумбами, разбросанными повсюду. Свежая краска. Перила из кованого железа. Широкое крыльцо со ступенями с трех сторон. Даже флюгер над одной из трех каминных труб был отполирован до блеска и поворачивался без скрипа.
Сэм сидела и смотрела на парадную дверь. Хоуп, завернувшаяся в грязное одеяло, упорно молчала.
– Хотите, чтобы я постучал? – поинтересовался я.
Она покачала головой, вышла наружу, потом отступила и кивнула, глядя прямо перед собой.