– Однако иностранцы имеют целостный мозг, функции которого разделены. Поэтому другие народы либо спят, либо бодрствуют. Третьего не дано, – парировал Ред Кинг. – Что пишут?
– Вот-вот, в этом-то собака и зарыта, – Грин нервно подёргал за уголки пакета, но, заметив защитный штрих-код, бросил его на стол секретаря. – Вскрой, пожалуйста. Шерравксом, этих чинуш, бумажные крысы! Остаюсь при своём мнении: возвращение к облику человека ничего хорошего не может дать соотечественникам! Расы людей на планете давно уж и близко не сыскать. Какие и были когда-то, с незапамятных времён расселились по Галактике. Знаю, что их потомки должны быть где-то в Туманности Андромеды или вблизи Пояса Ориона, возможно даже в каждом зодиакальном созвездии, но связь с ними утрачена. Футуры живут сами по себе, люди – тоже. Болтаться же на кораблях-разведчиках по Млечному Пути без точных координат, в надежде обнаружить их следы, можно не одну тысячу лет, – в сердцах воскликнул Грин. – Полный бред! Шерравксом!!!
Ред подал шефу чашку кофе и пропустил пакет через декодер.
– Держи, Грин. Я знаю, что люди на Земле есть, конечно же, – в ответ на вопросительный взгляд Грина небрежным тоном добавил он. – Но… исключительно в прошлом. Чтобы найти новорожденного с хорошей наследственностью, нам нужен молодой футур (образец мужской красоты и совершенства). После непродолжительных тренировок и инструкций мы сможем его отправить, например, м-мм… в двадцать первый век с секретной миссией.
– А это интересно! – Грин пробежал глазами приказ. – Торопят! Как бы авантюрно ни звучала твоя идея, в ней что-то определенно есть рациональное и не глупое, – Грин поцокал языком. – В качестве «образца мужской красоты и совершенства» отправишься туда сам вместе с назначенным «Мессией». Пора и тебе, Ред Кинг, подумать о чём-то более важном, кроме маникюра. Ничего, месяц-другой я попью кофе, приготовленный кофемашиной! Сию же минуту начинай поиски нашего Мессира. Надеюсь, о необходимых качествах секретного агента ты наслышан?
– Обижаете, Грин! Склонность к здоровому авантюризму и латеральность мышления, явленные не во сне, а наяву, – моя истинная натура.
– Какая латеральность!? Шерравксом! Мы давно об этом не слышали. Агента будешь вербовать там же, среди людей. Действуй, господин контролёр. Правда, есть у меня некоторое сомнение, выполнима ли для тебя эта Миссия, в принципе. Лучше ещё раз ознакомься с инструкцией по работе резидента на чужой территории.
Секретарь поднял глаза к потолку и покачал головой: «О, Боже»! Но отложил пилочку для ногтей и подошел к стеллажу с делами и инструкциями. Долго рылся там, наконец, подняв тучу архивной пыли, вытащил старую жёлто-серую и изрядно потёртую папку, завязанную хлопчатобумажными тесёмочками на бантик. Он уселся в кресло, открыл папку и прочитал:
«Поставьте себя на место если не человека из будущего, попавшего в прошлое, то хотя бы шпиона из другой страны. Вы хватаете необходимый вам «артефакт», как только нашли его, и убегаете от полицейских. Вы точно уверены, что убежите? Или сможете замести следы так, чтобы потом по следу к вам не пришли копы на дом? Гораздо удобнее использовать (хоть в тёмную, хоть нет) человека из этого же времени и этой же страны. В ваших интересах завербовать его. Агент заведомо лучше ориентируется в реалиях. Если он не успеет добежать к вам, похитив артефакт, то это его проблемы. А вы, как шпион, – в стороне. Если же сделает всё правильно, то далее вы со свежими силами выполняете свою часть задания.
Примечание: в качестве «артефакта» может выступать любой предмет, могущий помочь в выполнении Миссии футура во благо отечества Футурляндии»!
– Не извольте беспокоиться, Грин! Я хоть и выгляжу легкомысленным, однако работу биотехнолога знаю не хуже вас, – обиженным голосом сказал Ред Кинг и вскочил на ноги. – Миссия выполнима! Там, где не пройдёт глупое применение силы, поможет хитрость, обман или интрига. Спорим на моё повышение до вашего заместителя?
– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Спорим!
2
Бони Двард, привлекательный молодой человек с обаятельной улыбкой на круглом скуластом лице и лёгким бесовством в умных и чуть раскосых серых глазах, крутился у зеркала. Гибкая фигура ещё не потеряла тренированных форм, несмотря на редкие тренировки в спортзале, а пластичные движения оставались грациозными по-кошачьи. Сегодня он нашёл, наконец-то, способ уйти подальше от житейского клише поведения в обществе. Главное – найти правильный имидж, который поможет ему обрести латеральность мышления. Однажды прочитав о новомодном направлении в психологии, Бони захотел освоить его, ибо оно есть оружие, предназначенное для манипуляции людьми. Способ предлагал обратить свою слабость в силу. Почему бы и нет? У Бони была слабость – шляпы. А дорогие шляпы заставляли трепетать сердце, не терпящее отказов ни в маленьких радостях, ни в больших прихотях. В супермаркете он увидел целую коллекцию мужских шляп, выставленных известным кутюрье из Парижа, не удержался, купил пять. Итого, у него теперь есть шесть шляп – мечта каждого стиляги в двадцать первом веке.
Он примерил чёрный цилиндр из атласа. К нему подойдет белая накрахмаленная рубашка и галстук бабочка. «Чисто лондонский денди»! Вслушался в вибрации этого цвета. Тайна, загадка, осторожность и скрытность – символы эмоций черноты. Поздний вечер или ночь, новолуние и улицы разбитых фонарей – время и место действия для чёрного цилиндра. Бони сладко зажмурился, предвкушая всевозможные развлечения, взлёты и падения: «Шоколадное безе с привкусом чили!» Он бережно положил цилиндр в коробку.
Следом он надел жёлтую шляпу-канотье. И увидел все преимущества задуманного плана. Осуществлению сокровенных желаний помогут лёгкий обман, игра слов, медовая лесть и угодничество. Не помеха в делах – хорошее яркое освещение в офисе, середина дня и общественный транспорт, забитый битком. Допустим, электричка, трамвай или метро. Толпа, дикая и воинствующая или даже неуправляемая под натиском эмоций – это ли не лучшее место для убежища в случае опасности? Говорят, хороший нос чует добрую драку за версту. Стальной привкус опасности Бони ощутил на языке так явственно, словно лизнул дверную ручку подъезда морозной зимой.
Зелёная шляпа принесла свежую мысль. Символами этой вибрации, пожалуй, могут быть свободное творчество, новые идеи, далекие горизонты и рациональный поиск альтернативного решения. Дороги, путешествия и… погони. Правду сказать, все-таки безопасность применения конструктивизма в жизни всегда импонировала ему. Время деяний – раннее утро, рассвет и лето. Бони почмокал губами, но на ум пришёл лишь вкус первых капель из грозовой тучи, а следом перед глазами замаячила ассоциация – «Продавец дождя».
– Когда нечем заработать, можно и дождь продать, – подмигнул он своему отражению, ставшему на пару секунд почти родственником хитрого лиса.
Белая шляпа породила риторические вопросы. Где добыть полезную информацию? Чем он обладает сейчас, и чего не хватает для достижения очередной цели в поисках счастья стать богатым? Разведка в пространстве Интернета доступна круглосуточно любому мало-мальски грамотному горожанину. Но «скучная шляпа» библиотекаря или архивариуса Бони Дварда не вдохновляла. Он вжился в образ пожилой серой мыши, обитающей в книгохранилищах. На зубах скрипела шагреневая кожа фолианта, которую хотелось заесть плесневелой корочкой сыра. Бони скис, настроение упало ниже плинтуса.
Оставалась синяя шляпа цвета весенних незабудок и пролесков. Он водрузил её на голову, сдвинул чуть набекрень, отвернул заднее поле вверх. Ощутил приятную дрожь в теле. Душа синей птицей воспаряла в небеса без спроса хозяина. Вторглась мысль: «Всем делам обязательно нужна научная организация труда. А пока неплохо бы проанализировать, чего я уже достиг в плане карьеры на любимом поприще, и что ещё предстоит сделать? Стерильная чистота желудка порождала спазмы голода и стадо первобытных мыслеформ. Монстры плясали над головой, уговаривая хозяина синей шляпы стянуть колбасу с лотка на улице, обокрасть супермаркет или же немедленно взять годовой кредит. «Синяя шляпа требуется финансистам, экономистам или банковским работникам», – грустно констатировал Бони и отложил её в сторону.
Тогда Бони с удовольствием вновь напялил красную шляпу. Подошёл к книжному шкафчику и нашел узкую маленькую коробочку, повертел в задумчивости и, вытащив шкалик, плеснул в бокал на донышко. Пригубил, перекатывая во рту жгучую жидкость: «Отменный букет осени!» Яркие, живые эмоции и хорошее настроение наполнили душу, растеклись согревающим коньяком по телу, прогоняя зелёную тоску, депрессию и негатив прочь. Он чувствовал, как привычная интуиция нашёптывает на ушко: «Туда ходи смело. А куда задумал пойти вчера, – ни в коем случае, и даже близко не суй свой нос». Замечательная подсказка! Взгляд остановился на вазочке-конфетнице. Развернул пирамидку трюфеля, закусил: «Пойду, пройдусь, красную шляпу интуиции прогуляю».
Перемерив все шляпы, Бони подумал: «Отличная идея! Смена головного убора поможет мне переключаться на разные аспекты текущей проблемы. Рулит здесь не колдовство или суеверие, но психология! Шляпа шляпе – рознь».
3
Стильно одетый мужчина лет тридцати пяти, белый, сильный и привлекательный, лёгкой пружинящей походкой шёл вдоль Десятой авеню и сосредоточенно смотрел на экран навигатора, пристёгнутого к левому запястью. Мимо него прошла и затем не удержалась, оглянулась на симпатичного мужчину смазливая танцовщица кабаре. Упругая попка, обтянутая эластичными белыми брюками, казалось, танцевала квикстеп. При каждом шаге ритм замедлялся и убыстрялся так, словно в его ушах звучала мелодия. Красная шляпа гармонировала с рубашкой и костюмом, делая стилягу похожим на гастролирующего артиста. Красная косынка на шее горела атласным закатом. Яркое пятно, блеснувшее на сером фоне обыденности, не пропускал ни один женский глаз. Встречные особы, как молодые, так и пожилые, за несколько секунд успевали рассмотреть в мужчине ровно столько, сколько необходимо, чтобы оценить потенциального кавалера. Перехватывая заинтересованные взгляды, красавчик лишь обаятельно улыбался в ответ. Дамы думали, что знаки внимания предназначены им, а на самом деле он радовался собственным потаённым мыслям.
Мужчина торопился. Где-то поблизости должен находиться искомый объект. Золотистый закат расцветил окна стеклобетонной громадины, банка «Нью-Лайф Дадли», который он только что миновал. Рядом с ним расположилась узкая цилиндрическая высотка, построенная в стиле хайтек. Жёлтая точка навигатора пульсировала. Это здесь. Скоростной лифт нёс прозрачную кабину с пассажирами на верхние этажи небоскрёба минут десять, пока не достиг сто первого этажа. За это время пассажиры могли вдоволь налюбоваться урбанистическими пейзажами с высоты птичьего полета.
Мегаполис Нью-Лайф раскинулся на побережье Тихого океана, выходя на искусственные острова, заботами архитекторов и дизайнеров выросшие далеко от естественного географического края лукоморья. Высокие аркады мостов – крылья бабочек, навечно замерших в полёте, – изящными взмахами соединяли всю эту островную глазунью с берегом. Ажурные металлические конструкции всеми цветами радуги сверкали на солнце, создавая хорошее настроение у горожан. Трепетали флаги на мачтах спасательных кораблей, дежуривших на рейде. Лёгкий зюйд-вест оживлял парусную регату, заставляя лодки и яхты маневрировать между буйками, а моряков – ловить ветер.
Приливные электростанции, полощущие железобетонные сваи в морской воде за чертой городских пляжей и причалов, регулярно добывали энергию из большой волны, надолго обеспечивая многомиллионный город резервами электричества. В конце двадцать первого века лишь экологическая добыча энергии оправдывалась человечеством. Исчезли тепловые электростанции, работающие на угле или торфе. Разве что где-нибудь, например в российской провинции, ещё сохранились архаичные гидроэлектростанции, ожидающие демонтажа. По всей планете Земля и на орбите планомерно ширилось строительство солнечных аккумуляторов, термоядерных и звёздных энергостанций. Воздух очистился от смога, и небо сияло акварельными переливами, меняя цвет от нежной охры заката над морской пучиной на западе до прозрачной голубизны на востоке. Зайчики солнечных батарей на крышах небоскрёбов отсвечивали в глаза и мешали рассмотреть черепицы малоэтажных окраин, утопающих в зелени акаций и лип.
Лифт замер. Именно здесь, в пентхаусе, и располагался уютный ресторанчик «Рудокоп», облюбованный разномастной, однако вполне приличной публикой из Нью-Лайфа и его пригородов. Время от времени здесь бывали и солидные бизнесмены, и продюсеры из киноиндустрии и телешоу, и редакторы модных журналов, и известные тренеры, и ещё многие представители модных профессий, тем не менее, завсегдатаями считались искатели приключений и авантюристы. Именно здесь и хотел попытать счастья и он.
Новый посетитель окинул взглядом просторную, но уютную ресторацию и занял столик, стоявший чуть поодаль от эстрады, рядом с журчащим фонтаном жирандоль и тёмно-зелёной пальмой в бочке. Накинув красную шляпу на рожок вешалки, примостившейся справа от колонны, он поставил чемоданчик-дипломат у ножки стола. Народ собирался к ужину неспешно, и зал наполнился пока лишь на треть. Когда мужчина заказал чашку кофе, порог заведения неуверенно переступил грустный кюре. Он поискал глазами официанта, попросил сок со льдом и, испросив разрешения, подсел к стильно одетому мистеру в белом костюме.
– Чем занимаетесь в жизни? – спросил вежливо кюре у соседа, чтобы не сидеть в гнетущей тишине.
– Даю советы в безвыходных ситуациях, – кротким голосом ангела ответил тот и искренне, по-детски улыбнулся.
Так они познакомились, падре Ред Кинг, кюре урбанистской католической церкви, и Бони Двард, консультант по решению алогических проблем.
– О! Достойное занятие – помогать людям! – одобрил кюре. Его настроение неожиданно улучшилось, и он позволил себе хороший ужин. – Часто бываете здесь, мистер Двард?
– Первый раз, зашёл из любопытства. Если будут вопросы, обращайтесь, падре. Я всегда к услугам бедствующих, – наклонил голову собеседник и протянул визитку с номером контактного телефона.
Он кожей почувствовал, что падре уже «на крючке».
– Я, конечно же, понимаю, что такие услуги, как ваши, оплачиваются недёшево, – начал падре Ред Кинг, отрезая ножиком маленький кусочек форели.
Бони Двард наблюдал, как артистически красиво ест кюре. Изящным движением тот обмакнул кусочек рыбы в соевый соус, облизал вилку и неторопливо прожевал.
– Натуральная пища вкусна от природы! Химические добавки лишают её живительной энергетики. Вы не находите? – при этом он искоса посмотрел на собеседника изучающим взглядом и продолжил священнодействие над блюдом.
– Да-да, вы правы, – ответил дважды согласием Бони, нарушив первую заповедь ведения диалога с клиентом: никаких «да», все фразы должны быть обтекаемыми и скользкими.
Ярко-зелёные и длинные ногти падре как-то не совсем вязались с общим обликом божьего агнца. Более того, они раздражали и выбивали из привычной колеи. «Да мало ли какие причуды бывают у людей? Америка толерантна ко всем странным индивидам», – подумал мистер консультант.
– Так как насчёт доброго совета? – прямиком спросил кюре.
– Договоримся, – подбодрил его Бони Двард. – Излагайте вашу проблему.
Падре, приятный мужчина неопределенного возраста с чисто выбритыми висками, обременённый заботами о малочисленной пастве, давно мечтал отремонтировать скромное здание костёла, построенного ещё в конце девятнадцатого века. Однако паства состояла из бедных людей, едва влачащих не очень сытое существование. Прихожане – в основной массе законопослушные граждане – платили кредиты, медицинскую страховку, налоги, частенько брали в долг дешёвые продукты в ближайшем магазинчике и с трудом наскребали сумму, потребную, чтобы заплатить за обучение детей в колледже. Что взять с дорожных рабочих, водопроводчиков и сантехников, библиотекарей и учителей младших классов, а тем более с пенсионеров? А потому и пожертвования на богоугодные нужды были центовыми.
Мистер консультант по решению алогических проблем выслушал падре Реда Кинга очень внимательно, ни разу не перебив собеседника.