Не став ждать товарищей, я рванул с места.
До забора оставалось метров десять. Шурша замерсшей, высокой травой я старался как можно быстрее добежать до сетки и на этом попался: за что-то зацепился сапогом и полетел животом в иней. Приземлившись в холодную траву, я переверулся на спину и посмотрел назад: Паша и Шендерович заходили на территорию детского сада по другому маршруту, делая дугу, через брошенные автомибили. Паша в своем репертуаре. Сам себе главком. Ну и хрен с вами! Одному мне не привыкать. Перевернулся на живот и пополз, изображая собой пластуна. Остановился у забора и стал осматривать территорию детсада. Сказочные, опшарпанные мишки и зайчики на стене здания, приглашали своим видом окунуться в детский мирок и поиграть в рядом стоящей песочнице.
На той стороне детсада раздался боейвой клич Паши Камаза. Застрекотал автомат. Значит весь бой там. Обо мне никто не знает. С этой мыслью, окрыленный своим исключительным положением, звеня сеткой, я перемахнул через забор. Пригнувшись, засеменил сквозь игровую площадку. В видимом обозрении не было никого. Моя цель – разбитое окно первого этажа.
Рядом скрипнул металл.
На инстинкте я рухнул на землю, на бок, и выставил пистолет в сторону звука. Меньше чем в десяти метрах, около качели, на покрытой иннем земле находилось «это»…
Мои зрачки расширись от увиденного, от наполнящего грудь ужаса. Челюсть отвисала вниз против воли, ноги немели. На автомате, я жал указательным пальцем курок, но кость фалангивдруг онемела, стала цементной, тугой.
Это существо было похоже на паука. В короткой, черной блестящей шерсти, угадывался силуэт человека. Туловище прижималось вполтную к земле, а одна из восьми лап, длинная, обезьяноподобная, со скрипом, бесцельно раскачивала качели.
Увидев пистолет, существо бросило свое инфернальное занятие и попятилось за качели, обнажая из-под себя бойца из группы Савкина.
Человек лежал на животе, уткнушвись лицом в иней. Его разгрузка была перепачкана красным. И мне показалось, что он мертв. Но потом, я заметил, как его спина вздымается в дыхании.
Тварь притаилась за качелями. Она смотрела на меня из-за металлической опоры парой меленьких глазок близко расположенных друг к другу на бледном человеческом лице. Одна из лап тянулась под живот бойца…
С той стороны детсада в унисон застрекотали автоматные очереди. Вдруг, боец поднял голову, и взглядом полнымстремлением к жизни, посмотрел на меня. Его губы бесшумно складывали какие-то слова. Я посмотрел на автомат, что лежал рядом с ним. Боец, поняв мои намерения, и отрицательно качнул головой.
Я взял в прицел бледное лицо твари. Оно смотрело на меня безразлично, нахально, взглядом полного превосходства. Существо зашипело крохотным ртом. Краем глаза заметил, как боец мотает головой: мол, братишка, не стреляй в нее!
Тварь поднялась над землей в метр вверх, зашипела. Дернула лапой, которая была под животом бойца. Отчего солдат натужно застонал, и из его рта к подбородку прочертила линию жирная капля крови. Тварь снова зашипела, сгруппировалась и приготовилась, чтобы пригнуть на меня…
Дрожащей рукой, я равномерно нажал четыре раза на курок. Чавкнув, две пули вошли в одну из восьми лап существа. Остальные звонкоотрекешитили от детской горки. Тварь зашипела снова. Но теперь более яростней и громче.
Я повернулся ногами к бестии и попятился спиной назад. Ее харя маячила на мушке, но на курок я не жал. Может быть, потому что понимал, что оставшиеся в магазине восемь пуль, совместно с моей дрожащей рукой, не спасут мне жизнь. Инстинкт мне вопил – стреляй! Но разум твердил – беги! Именно последнее, я и думал сейчас сделать. Тварь словно чувствуя мои намерения, не собиралась отпускать меня далеко, а прихрамывая, неспешно двинулась вслед за мной.
Расстояние между нами сокращалось. Я тупо пятился назад, а она хладнокровно приближилась ко мне все быстрее и быстрее, полная уверенности в успехе. На заднем фоне боец группы Савкина лежал неподвижно, раскинув руки в стороны. Автомат был в метре от него, и, кажется, пока я играл с тварью в удава и кролика, солдат пытался доползти до оружия, но, к сожалению, так и не смог.
Я уперся спиной в высокую траву, и сминая руками под себя скованные инеем стебли, продолжил отступать назад. Один раз я выстрелил в направлении твари, чтобы сбить ей темп и выиграть себе время.
Разгоряченная венами ладонь, в очередной раз примяла к земле холодную траву, в мгновение расплавила иней в скользскую кашицу, и вдруг заскользила вбок. Потеряв опору, я упал на спину.
Небольшая оплошность – случившееся падение, сейчас может стоить мне жизни…
Приподняв корпус и затаив дыхание, явыставил пистолет вперед. В шагах в пяти захрустела трава… потом снова, все ближе и ближе…
Я никогда не сжимал рукоятку пистолета так крепко как сейчас. Я никогда не был настолько собран. Я никогда не думал, что могу погибнуть при таких обстоятельствах.
Трава захрустела совсем близко, и наконец, бестия появилась передо мной. Вблизи тварь еще противнее – лицо-морда источена множеством мелких язв и шрамов. Короткая шерсть на лапах торчит клочьями, а из проплешин, сочится нечто мутное и вязкое.
Нависнув надо мной, тварь зашипела победоносно и триумфально.
Я собрался разрядить скромный боекомплект в плоть существа, но странный звук в небе, где-то позади, отвлек меня. Этот звук был похож на то, как одна из лопастей ветряной мельницы с шумом рассекает воздух. Только в моем случай, это была очень большая лопасть…
Воздух снова тяжело рассекли. Совсем близо. Зашумела и закачалась в разные стороны трава. Триумфующая бестия задрала харю в небо, вдруг угрожающе зашипела, а потом внезапно оторвалась от земли невидимой силой, которая бесшумно понесла бестию ввысь, в черное небо.
Замерев, я смотрел на происходящее, на удаляющуюся тварь. Когда она была уже далеко, над крышей девятиэтажки, бестия на мгновение попала в фон желтоватого диска луны… Над ней я увидел черную, крылатую тень. Тень держала добычу в цепких и огромных когтях, словно орел, держаищий желторотого ципленка. Неведомое существо махнуло длинными крыльями, и снова скрылось в черном небе. Я еще долго смотрел им вслед, пока на той стороне детсада снова не застрекотали автоматные очереди.
Поднявшись с травы, я подошел к лежащему на земле бойцу. Прощупал пульс.
Готов.
Выпотрошил его разгрузку: взял два магазина к автомату. Остальное не тронул. Потянул за лямку валяющийся радом Калашников, перетянул оружие через плечо. Дернул затвор и направился к окну детсада.
Перемахнув через подоконник, стараясь как можно меньше хрустеть осколками оконного стекла на полу, я двинулся вглубь здания. Из комнаты вышел в коридор. В целях маскировки фонарь включать не стал. Из-за полной луны внутри здания можно было обойтись и без него. Выставив автомат перед собой, зашагал вдоль стены. Кажется, стреляли из комнаты, которая была через один проем. Не доходя до него остановился, и прислонился спиной к стене.
Судя по возьне и разного тембра возгласам их там двое. Тембры мне не знакомы. Это я прикинул, так, на всякий случай. Вдруг за время моих приключений, мои заняли тут огневую позицию. Но нет, не они это. Возможно, что бойцы Савкина. А возможно, что и мародеры.
Как определить, кто есть кто?
За стеной стрекотали автоматы. Те двое по очереди звенели осколками стекла, видимо пинали их подошвой, когда меняли позиции в проемах окон. Послышалась тихая брань…
Я вскинул автомат и прислонился к нему лбом. Потер пальцем курок.
Думай, Марат, думай! Идея появиться в проеме – может стать последней глупостью в моей жизни. Если те мужики против нас, то значит, положили группу Савкина. А военный, вооруженный челнок положить – навык надо иметь. Значит мужики за стеной – серьезный противник. Моей глупости мне не простят. Срежут тут же.
Но судя по темпу боя им сейчас не до тылов и поэтому у меня козырь – неожиданность. Упаду на пол и расстреляю через проем обоих. И все тут. А если бойцы Савкина это?
Я вспомнил бестию и распростертое тело бойца. Что-то мне подсказывало, что челнок погиб не от пуль мародеров. Поэтому решение я привел к исполнению молниеносно: нырнул на пол и направил автомат в проем. Два человеческих силуэта суетились около проемов окон и прицельно вели огонь. Все как я и предполагал: не до тылов им было. Не ждали меня.
По короткой очереди в каждый контур – и тишина в комнате. Лишь снаружи по инерции долбили в проемы очереди и пули крошили бетонные стены. Но потом и там опомнились и притихли.
Я подошел к телам. Форма на бойцах не военная и это хорошо, не ошибся я значит. Но и на мародеров они не похожи: вряд ли мародеры внезапно стали одеваться поголовно в черное. На предплечьях у бойцов нашивки: красный череп с костями. Из той самой оперы, что не влезай, убьет!
Присел на корточки и стал шмонать карманы в поисках документов. Дошел до внутреннего и наткнулся в нем на что-то кругое, совсем небольшое. Вроде грецкого ореха. Только я сжал предмет в кулак, как вдруг боец пришел в сознание и вцепился пальцами в мое запястье. Он сверлил меня мутным взглядом. Скалился. Пытался найти силы, чтобы вытащить мою руку из кармана и оттолкнуть меня. Боец приподнял голову. Кажется, он что-то хотел мне сказать. Но когда я это понял, и повернул ухо к его рту, боец снова потерял сознание и глухо стукнулся затылком о пол. Видимо в сознание он не придет уже никогда…
Я расцепил на запястье пальцы и потащил предмет из кармана. Предмет был точно как грецкий орех и светился матовым бледно-глубым светом. Необычный шарик… Внимательно присмотрелся к его центральной части: в ней свечение еле заметно подрагивало. Слегка подбросил артефакт на ладони…
Из проема донесся перезвон осколков битого стекла, как будто их случайно поддали носком. Я быстро сунул артефакт в карман своей разгрузки и направил автомат в проем.
Точно ощущаю, что около прохода кто-то остановился и слушает, что тут у меня происходит. Но я превратился в тишину и опустившись на колено, тоже слушаю, что там за стеной.
– Марат, это ты? – через минуту напряженного молчания, осторожно задал вопрос незнакомец.
– А ты кем будешь?– отозвался я.
– Вова я. Камаз. Марат, ты это, ствол опусти!
– Сначала ты!– не признал я голос Вовы Камаза.
Из-за угла медленно показалось дуло автомата, потом исполинская ладонь, сжимающая рукоятку. Автомат аккуратно лег на пол.
– Может хватить тыкать в меня этой хреновиной?! – держа руки вверх, в проеме произнес Вова Камаз, когда, по-прежнему, в него смотрело дуло автомата.
– Ну, ты крутой! – он продолжил, когда я опустил оружие.
– С чего бы?
– Так это… когда ты валить чуваков этих начал, я в начале коридора был. Ты как этот, как его… – вспоминая, Вова потер большим и указательным пальцем. – Рембо! Точно! – исполин произвел щелчок.
Не ответив, я опустился над трупами и начал потрошить их боезапас. Вова Камаз оперся на дверной косяк, прикурил, смачно выдохнул:
– Как ты понял, что они не свои?
– А ты как понимаешь, когда бабу мацать можно?
– Я баб давно не мацал, – Вова выдохнул никотин.
– Приктика Вов. Практика! Как я, походи в патруль, – я подошел к Вове и сунул ему в грудь собранные магазины. – Тоже станешь через стены угадывать кто свой, а кто нет. Дай закурить!
Взяв у Вовы папиросу, я прошел несколько шагов по коридору, прислонился спиной к стене. Прикурил.
– Шестнадцать двухсотых. Поровну от черепов и от группы Савкина, – по коридору, в моем направлении, стуча по полу берцами, шли Карпов и Паша. Последний докладывал обстановку.
– Марат! – издали окликнул Карпов. – Видел что-нибудь подобное?
– Ты о чем? – не понял я.
– У нас что, новая группировка завелась? – Карпов ткнул мне в лицо ласкут нашивки с красным черепом и костями. Я пожал плечами.
– Твоя работа? – Карпов кивнул на трупы.
Вся группа встала кругом около двух бойцов, которых я пристрелил.
– Паша, Марат, – начал Карпов, – собрать всю информацию о новой группе. Сейчас оттащим погибших бойцов Савкина в кучу, завтра придем с лопатой и похороним как надо. Детали для трасформатора собрал? – Карпов посмотрел на Шендеровича.
– Я рапорт напишу в штаб, – сказал Савкин. – Может в связи с новой группой, вам обеспечение добавят.
Пока мы возвращались в кинотеатр, я осторожно, по очереди расспрашивал всех: не видели они ничего-нибудь необычного сегодня. Паша как всегда застебал. Шендерович ответил что-то невнятное. Карпов посмотрел с непонимаем вопроса.
В общем, только я стал свидетелем существование тварей в городе. И, конечно же, никому ничего не рассказал. Кто поверит?
***
На следующий день, меня как охрану, и Шендеровича как мозг, Карпов отправил чинить трансформатор. Взяв доставленные с гарнизона запчасти, мы быстро сделали дело и спешно отправились в обратный путь. Спешили мы потому, что по инициативе Вовы Камаза, Шендерович отправил сообщение Порутчику, которое гласило, что взамен на несколько автоматов и магазинов (вчерашние трофеи) мы готовы принять ящик водки и несколько девиц легкого поведения. Порутчик ответил добром. К слову, Карпов на счет шабаша был непротив. Он понимал, что разрядка всем нам иногда нужна. Поэтому к гулянке все готовились с самого утра. Паша разжег около кинотеатра костерок, а Вова Камаз мариновал для шашлыка не весть откуда взятое мясо…
Сегодня я планировал написать ответ незнакомке из прошлого. Но, ни бумаги, ни авторучки или карандаша у меня не было. Поэтому мы заглянули в примеченый мной, разграбленный универсам. Конечно же, об истинной целе надобности мне канцелярии Шендеровичу я не сообщил. Сказал лишь, что надо это все мне для нанесения топографических карт…
Шендеровича я оставил на шухере у разбитой витрины. Так, на всякий пожарный. А сам отправился внутрь универсама, чтобы забрать тетради и карандаши. Благо их тут навалом. Но когда я возвращался обратно, задел сапагом валяющуюся на полу гнилую пачку сосисек. Связист видимо не ожидал такого шороха, и дал очередь из автомата в направлении звука. Благо я вовремя повалился на кафель. Пули прошли выше, но все же одна, чертовка, прошла черкашом по брюху.
– Сволоч ты, тыловая! – я оттопырил испорченную пулей одежду.
Шендерович невозмутимо пожал плечами. Дескать, сам виноват, не хрен шуметь.
Когда мы подошли к кинотеатру, я отдалился на несколько шагов от Шендеровича.
– Ты куда? – спросил он.
– Дело есть, – честно ответил я.
– Ну ты не затягивай, – он посмотрел в сторону кинотеатра. – По статистике на девять девчонок, десять ребят! – связист вспомнил слова из песни.
Конец ознакомительного фрагмента.