– Тогда я не понимаю, зачем вы предложили ей руку и сердце. Похоже, вам не нужны ни ее любовь, ни деньги.
– Я бы назвал это безысходностью, – он заботливо усадил меня в машину, и на мгновенье я почувствовала себя запертой в железной клетке.
– Наверно, это тоже издержки возраста, – продолжил Артем, заводя двигатель, – когда ты просыпаешься и вспоминаешь, что тебе за тридцать, многие вещи обретают иной смысл.
– Обычно так рассуждают женщины. Особенно те, у кого не сложилось с личной жизнью. А вам, мужчинам, незачем спешить со свадьбой.
– Тем не менее, случилось то, что случилось. И, говоря откровенно, я не считаю, что совершил ошибку. Пускай сегодня между нами нет и намека на влюбленность, мы оба извлекли из брака выгоду.
– А дети? Разве вам не нужны наследники?
– У меня есть дочь, – Артем занервничал и чуть резче нажал на педаль газа. «Рендж ровер» чиркнул шинами по бордюру, а я вцепилась ногтями в подлокотник.
– Пристегнись, – посоветовал мой спутник, – уже ночь, и нам не придется стоять в пробках.
Попроси меня о чем-нибудь подобном Миша, он бы точно нарвался на неприятности. Но разве я могла возразить Артему? Как примерный ребенок я исполнила просьбу старшего и, запрокинув голову, предалась ощущению полета.
– Так ты ни разу не была замужем? – спросил он, выждав две или три минуты.
– Нет, – ответила я без малейшего сожаления, – и совершенно не чувствую себя неудачницей. Уж лучше так, чем постоянно ссориться с мужем.
– А дети? – в одно мгновенье мы поменялись с ним ролями.
– По последним данным, возраст идеального материнства – 34 года. Если ученые не врут, у меня еще есть немного времени.
– И ты уверена, что головоломка сложится как надо? А вдруг ты уже потеряла ее главную деталь?
– Не знаю. Я не склонна анализировать каждую мелочь. Иначе рискуешь превратить жизнь в теорию. Примерно это сейчас и происходит с Мишей.
– С тем типом, которого ты бросила в «Андеграунде»? – Артем поморщился, как будто в салоне запахло гнилью, – скажи на милость, почему ты постоянно вспоминаешь этого неудачника?
В ответ я лишь неопределенно пожала плечами. Действительно, что заставляло меня вновь и вновь возвращаться к Мише? Злость, чувство вины или отвращение к его поступкам? Я лихорадочно искала ответ на свой вопрос, но неизбежно наталкивалась на глухую стену. Мы слишком долго шли с ним по одной дороге, и, вероятно, он превратился в неотъемлемую часть моего сознания. В ту занозу, которую нельзя вырвать из памяти, как бы сильно ты не пыталась освободиться от прошлого. И вот мы навеки переплетены друг с другом – два цветка, тянувшиеся каждый к своему солнцу.
Раздосадованный моим молчанием, Артем приоткрыл окно и включил музыку. Ворвавшийся в салон ветер буквально опьянил меня весенней свежестью. Я глубоко вдохнула аромат ночного города и как бы непроизвольно расстегнула верхнюю пуговицу блузки.
– Тебе не холодно? – Артем даже не посмотрел в мою сторону.
– Нет, – я нагнулась и подставила лицо ветру, – ты не мог бы найти что-нибудь повеселее?
Он несколько раз нажал на кнопку, и классическая мелодия сменилась диско-ритмами восьмидесятых.
– Тебе не нравится современная эстрада? – я осторожно погладила его через рукав рубашки.
– Когда как. Но я предпочитаю музыку своей юности. Только она навсегда застревает в сердце.
– Видимо, так оно и есть, – я откровенно прижалась к нему щекою, – но в таком случае мое сердце принадлежит девяностым.
– Это не страшно, – он нежно поцеловал меня в макушку, – знала бы ты, что предпочитает слушать Лиза.
– Транс? Хаус? Хип-хоп? – я никогда не была сильна в музыкальных направлениях, – или она отъявленная металлистка?
– Нет, нет и ещё раз нет, – Артём рассмеялся, как будто я сказала глупость, – ты можешь представить ее на рок-концерте на каблуках и в длинном вечернем платье? Она же не признает других нарядов, кроме тех, в которых не стыдно пройтись по сцене.
– Да? – я сделала вид, что удивлена его словами, – тогда, наверно, ей по душе классические концерты?
– И снова мимо, – мы плавно повернули вправо и спустя несколько мгновений уже неслись по Звенигородскому шоссе, – у Лизы необъяснимая страсть к восточной музыке. Ты бы видела, сколько дисков в ее коллекции. При желании ими можно облицевать всю гостиную!
По его тону я поняла, что Артем не разделяет этого увлечения супруги. Но промолчала, не найдя в себе ненавистника арабских мелодий. Хотя, если каждый день слушать их с утра до вечера… Пожалуй, я выбросила бы ее фонотеку на помойку.
– К счастью, Лиза не так часто бывает дома. Иначе это был бы серьезный повод для ссоры. На моей памяти несовпадение музыкальных вкусов привело к краху как минимум двух вполне благополучных семейных ансамблей. И я бы не хотел, чтобы нас постигла та же участь.
– То есть, ты твердо решил провести с ней остаток жизни? – не знаю почему, я испытала легкое разочарование.
– Видимо, да. Если она не бросит меня первой. Что маловероятно, учитывая ее привычки. Ведь человек ценит в отношениях не любовь, а комфорт. И в этом плане мы в двух шагах от совершенства.
– Осталось искоренить ее страсть к востоку? – я закрыла глаза, устав от назойливого мелькания рекламных стендов, – по-моему, ты заблудился в собственном мировоззрении. Мы не должны так просто отказываться от чувства. Жизнь без любви – это как бег на одном месте. Ты лишаешь себя всего, что может предложить тебе настоящее, а взамен получаешь покой, которого все равно не избежишь после смерти.
– А ты знаешь, что такое любовь? – Артем намеренно сбросил скорость, – тебе хоть раз удалось ощутить ее прикосновение? Если так, то почему ты не сберегла ее на века и без тени сомнения села в машину к незнакомцу?
Я и не думала прикидываться безобидной овечкой. Тем более, моя жизнь не изобиловала романами с большой буквы. Флирт, бурный секс и личная свобода – вот три кита, на которых держалось мое прошлое. И не важно, кем я была в конкретный момент времени: восемнадцатилетней студенткой или сотрудницей солидной финансовой компании. Мной двигало вечное желание идти вперед, и, подчиняясь ему, я покоряла все новые и новые вершины.
– Не знаю, – мне очень хотелось поразить его неожиданным ответом, – но, в отличие от тебя, я не потеряла надежду. Пускай вчера это было мимолетное и ни к чему не обязывающее увлечение, завтра из него может вырасти самое прекрасное в мире чувство. И тогда… Тогда я, наконец, обрету свое счастье.
– Все это слишком напоминает сказку, – Артем вздохнул и снова надавил на педаль газа, – за окном двадцать первый век, а ты рассуждаешь как героини классических романов. По-твоему, на Земле еще остались принцы?
– Может и нет, но это не повод впадать в отчаяние. В конце концов, они всегда были в дефиците. Да и, признаться, я сама не похожа на принцессу.
– У тебя есть друг? – очень странно, что Артем не задал этого вопроса раньше. Обычно мужчины сразу прощупывают под тобой почву и только потом выбирают стратегию для атаки. Впрочем, чаще всего они терпят поражение, уткнувшись в редуты моего высокомерия. Но сегодня… Я стала настолько слепа, что не заметила никаких подвохов?
– Давай не будем проверять содержимое моего шкафа. Тем более, у меня только что украли любимое платье, а я не знаю, кого обвинить в этом гнусном преступлении.
– Так много подозреваемых? – рука Артема непроизвольно сжала мое предплечье, – а мне подумалось, что ты девушка строгих правил.
– Не всегда, – я почувствовала, как учащенно забилось его сердце, – порой мне тоже хочется новых приключений. В такие моменты я способна на любую глупость. Только не думай, что сейчас тот самый случай.
– Хорошо. Но ты должна дать мне одну клятву.
– А? – я напряглась, не готовая к такому подвоху.
– Не бойся. От тебя не потребуется ничего сверхъестественного. Ты просто пообещаешь, что мы встретимся снова.
– И все? А в этом есть какой-то смысл?
– Да, если ты предпочитаешь постоянство. Или ты профи в однодневных приключениях?
Я поняла, что оказалась припертой к стенке. Пара неосторожных слов, и Артем начнет думать обо мне как официант в ресторане. Ну почему я всегда говорю то, что не стоит выплескивать наружу? Неужели так трудно хотя бы раз наступить на горло собственной песне? Наверняка это всё из-за общения с Мишей. Он и раньше дурно влиял на мои поступки. Особенно в школе, когда мы вместе прогуливали уроки, а после часами выслушивали нотации учителей и директора. Кто мог подумать, что подобное повторится через двадцать лет, и я сама буду читать себе нравоучения?
– Ну так что? – Артем прервал мое короткое путешествие в детство, – ты согласна?
– Да, согласна, – я приоткрыла глаза и обнаружила, что мы покинули пределы города, – главное, чтобы об этом не узнала Лиза. Учитывая ее характер…
– Не волнуйся. Я гарантирую твою безопасность. Если, конечно, ты сама не явишься к ней с повинной.
– Я что, похожа на самоубийцу?
– Нет, но в жизни бывает всякое. Любовник одной моей подруги как-то решил выяснить отношения с ее супругом. Наклюкался как свинья и без спроса завалился в гости. В итоге драка и тяжелое сотрясение мозга. А толку? Она все равно осталась с мужем. Зато с тех пор ведет себя лучше ангела.
– И ты решил повторить ее путь в обратном направлении? – при всем желании я не смогла сдержать улыбку.
– Время покажет, – Артем воспринял меня на полном серьезе, – пока что я всего лишь пытаюсь вернуть вкус к жизни, не особо задумываясь о последствиях неосторожно сделанного шага в сторону. А там посмотрим, удастся ли мне не наступить на чужие грабли.
Мы пролетели мимо указателя с надписью «Нахабино» и, не снижая скорости, свернули на утонувшую в ночи дорогу к поселку. Свет фар вырвал из тьмы узкую ленту асфальта, с обеих сторон обрамленную еще не успевшими позеленеть кустарниками. Я ойкнула и спрятала лицо в ладони.
– Страшно? – Артем и не думал вспоминать про тормоз, – не бойся. Видела бы ты, какие фокусы выделывает здесь Лиза! С ней больше не ездят даже ее сумасшедшие подруги. А между прочим, одна из них – профессиональный автогонщик.
Его слова не произвели на меня ни малейшего эффекта. Я еще крепче зажмурила глаза и расслабилась только тогда, когда почувствовала, что мы стоим на месте.
– Приехали, – мой спутник выключил радиоприемник, – проснись. Или ты решила заночевать в машине?
Я медленно опустила руки и уставилась на выросшую перед нами стену. О, да! Это была самая настоящая крепость. Внушительное трехметровое нагромождение камней тянулось по обе стороны от массивных ворот, растворяясь в леденящем душу полуночном мраке. И только на въезде возвышались два одиноких фонаря, чей тусклый свет не мог взять вверх над тьмой, казалось навеки воцарившейся в семейном гнезде Артема и Лизы. Не знаю почему, но я сразу ощутила себя героиней дешевого американского ужастика, и неприятная пустота поглотила мой несчастный желудок. Все вокруг превратилось в один сплошной кошмар, за которым угадывался кровавый финал повествования. Я сжалась в комок и задрожала как осенний лист, бесповоротно отданный на растерзание ветру.
– Ира? – Артем заметил произошедшую со мной метаморфозу, – все нормально?
– Да, – соврала я, еще сильнее прижимаясь к спинке кресла, – но эта стена… Вам самим не страшно жить в таком уединении?
– Пустяки, – он достал пульт и активировал ворота, – там, внутри, обыкновенное загородное владение. Просто у Лизы есть дурацкая привычка. Она слишком любит производить на всех впечатление.
Мы въехали на территорию их участка и очутились перед огромным трехэтажным домом. Внизу в гостиной загорелся синеватый свет, спустя мгновенье перекинувшийся на террасу у входа. Артем заглушил двигатель и знаком предложил мне выйти из машины. Я подчинилась, едва не прищемив дверцей юбку, и чуть не упала, поскользнувшись на мокрой плитке.
– Осторожнее, – предупредил он, подхватывая меня под локоть, – здесь только что поработала система поливки.
– Автоматика? – мы аккуратно обогнули «рендж ровер» и медленно побрели по направлению к террасе.
– Разумеется. Вся территория управляется электроникой, которая с лёгкостью заменяет и горничную, и садовника, и охрану. Лиза не терпит дома посторонних, поэтому предпочитает доверять компьютеру.
– Но это так жутко – находиться во власти технологий. Еще немного, и они поработят нас как в фантастических романах. Неужели вам нравится жить в окружении микросхем и процессоров?
Мы поднялись по широким каменным ступенькам как влюбленная пара, возвращающаяся с вечерней прогулки. Он крепко обнимал меня за талию, а я мурлыкала, повиснув у него на шее. Едва мы взошли на ещё дремавшую в полутьме террасу, как она ожила, заиграв разноцветными огнями.
– Ты все еще сомневаешься в целесообразности использования компьютеров? – спросил Артем, подталкивая меня в спину.
Входная дверь бесшумно распахнулась наружу, и мне в лицо ударил приторный аромат сирени.
– Извини, – Артем сконфузился и прикрыл нос ладонью, – кажется, я немного перестарался с запахом.
– Пустяки, – я сделала вид, что не испытываю дискомфорта, – компьютеры тоже имеют право на ошибку.
Мы обменялись с ним улыбками и дружно переступили через порог гостиной. Не знаю почему, но мой взгляд тут же устремился к противоположной стенке, где, обрамленный тонкой золотистой рамкой, висел плакат с изображением хозяйки дома. Я застыла, как будто кто-то остановил время. Да, Лиза Беляева славилась своими выходками. Она могла устроить скандал в аэропорту Берлина, публично оскорбить чиновников из Министерства культуры или сорвать съемки, основательно потрепав нервы продюсерам. Но при всей несносности и взбалмошности ее характера, существовало табу, нечасто встречающееся у молодых актрис современности. Ни разу в жизни она не раздевалась перед камерой: будь то кино или фотосессия для какого-нибудь журнала. И сколько бы ей ни предлагали за пикантные сцены, Лиза всегда отвечала категоричным отказом.
Тем удивительнее было увидеть ее обнаженной здесь, в собственном доме, на виду у случайного гостя. Да еще во весь рост, отчего картинка приобретала поразительное сходство с реальностью. Будь я мужчиной, я бы точно подавилась восхищением – настолько эффектным показалось мне пойманное фотографом мгновенье.
– Ира, – Артем настойчиво одернул меня за руку, – не обращай внимания на ее постеры. Они развешаны по всему дому, как будто мы живем в галерее современного искусства. На втором этаже есть даже несколько скульптур и голограмма, выполненная выпускниками Петербургского университета. Если захочешь, я устрою тебе экскурсию. Но только завтра – сегодня у нас мало времени.
Я сделала над собой усилие и словно нехотя отвернулась от фотографии. Мной одновременно овладели и смущение, и любопытство. Что еще скрывалось за стенами их жилища? Какие тайны хранила от мира Лиза? От волнения у меня закружилась голова, и если бы не Артем, я бы точно упала на пол.
– Пойдем наверх, – предложил он, кивнув в сторону лестницы, – ты утомилась, и тебе не помешает отдых.
– А я-то думала, у нас другие планы, – набравшись наглости, я крепко поцеловала его в губы, – или, быть может, проснулась твоя совесть?
Он засмеялся и потащил меня в спальню. Каждый мой шаг отзывался звонким эхом по всей гостиной, и я сбросила туфли, чтобы не производить слишком много шума. Мы поднялись на второй этаж, на ходу стаскивая с себя одежду. Уже раздетая я повалилась на кровать, закрыв глаза в предвкушении хотя бы нескольких минут блаженства. А потом… Артем заключил меня в свои объятия, и все исчезло, превратившись в бесконечный сгусток страсти, на два часа объединивший наши тела и души.
Глава третья
Опустошенная я лежала на животе и тупо смотрела на бесформенную груду подушек у изголовья. Артем неподвижно сидел рядом, закутавшись в простынь как восставшая древняя мумия. Его глаза бесцельно блуждали по дальней стенке, а пальцы судорожно сжимали смятое покрывало. Изредка мы обменивались мутными взглядами и неизменно возвращались назад в себя: две судьбы, так нелепо столкнувшиеся накануне.