– Саша, пожалуйста, перестань глупить!
– Я дура?!
– Я этого не говорил!
– Но дал ясно понять!
– Саша, ты же разумная девушка…
– Пусти! – Она вырвала свою руку и, не оглядываясь, быстрым шагом пошла к дому.
Костя не стал ее догонять, решив, что одна она быстрее успокоится. Наверное, он был не прав…
К обеду Саша не спустилась, сославшись на головную боль. Зато вечером он встретился с ней возле ложа больного. Там же была и Марианна. Девушки обменивались выразительными взглядами.
Торнавский-старший выглядел несколько утомленным. А Костя чувствовал себя так, словно вокруг него бегают люди с факелами в руках, и непонятно, пугают они зрителей или намерены устроить поджог.
Чуть позже Марианна взяла книгу и сказала, что наступило время чтения. Но Саша бесцеремонно вырвала книгу у нее из рук и заявила, что сегодня почитает дяде сама. При этом она лучезарно улыбнулась Олегу Павловичу, проигнорировав всех остальных.
Наступило неловкое молчание. Пауза грозила затянуться до неприличия. Тишину нарушил больной, заявив, что сегодня он что-то устал и хотел бы просто поговорить с племянником. Наедине. Это холодное заявление остудило Сашин пыл, и обе девушки покорно вышли из комнаты. Все, что оставалось Константину, – это молиться, чтобы они не подрались в коридоре.
– Сядь, пожалуйста, – сказал Торнавский-старший. – Я хотел бы поговорить с тобой.
– Да, дядя.
– Костя, не переживай.
– Что?
– Уверяю тебя, воспитание не позволит им вцепиться в волосы друг другу, – усмехнулся Олег Павлович, угадав мысли племянника.
– Надеюсь, что ты прав, – перевел дух Константин.
Из сада тянуло ароматом ирисов и ранних лилий, и светлая луна за окном тоже походила на полностью распустившуюся лилию…
– Дядя…
– Да?
– Ты о чем-то задумался?
– Да, слегка, извини.
– О чем ты хотел поговорить со мной?
– Не столько поговорить о чем-то конкретном, сколько остаться с тобой наедине. Когда ты был маленьким, я старался проводить с тобой как можно больше времени.
– Да, я помню. И очень благодарен тебе за это. Но я вырос.
– Ты вырос, и тебе стали интереснее твои друзья и девушки.
– Дядя!
– Костя, это естественно, я же не укоряю тебя, просто констатирую.
– Дядя, ты говоришь так, словно ты старик.
Олег Павлович улыбнулся.
– Напрасно ты улыбаешься! Я иногда думаю, что, если бы я не свалился тогда на твою голову, ты бы женился, и у тебя сейчас была бы семья. А так я виноват в твоей неустроенности…
– Про неустроенность ты, конечно, загнул. А не женился я потому, что в молодости очень сильно любил одну девушку и потом всех других сравнивал с ней. И сравнение было не в их пользу.
– А почему ты не женился на той девушке? – вырвалось у Константина.
– Она была не свободна.
– Жаль.
– Да, пожалуй.
– Но я так понимаю, что это было твоим юношеским увлечением?
Дядя ничего не ответил.
– Прошло так много времени, и теперь ты мог бы подумать о семье.
– Мне кажется, моя женитьба не обрадует твою невесту, – усмехнулся дядя.
– Саша еще молодая, вспыльчивая и не всегда соотносит свои желания с реальной жизнью.
– Вот как, – задумчиво проговорил Торнавский. – А ты, значит, не против моей женитьбы?
– Я за твою женитьбу. Ты сам сказал, что я приезжаю не так часто, как тебе хотелось бы… Извини, дядя.
– Нет, нет, продолжай.
– Скоро я женюсь на Саше, потом, наверное, у нас появятся дети. И времени навещать тебя будет еще меньше.
– А разве вы не можете приезжать сюда в выходные, на праздники?
– Можем. Но нам наверняка захочется бывать и в других местах.
– Ты прав.
– Это не значит, что я стал меньше любить тебя. Ты для меня отец.
– Спасибо…
– Это тебе спасибо, дядя, без тебя у меня бы ничего не было…
– Ты преувеличиваешь.
– Нет, и ты сам это знаешь.
– Тебе нравится Марианна? – спросил Олег Павлович.
– Да, она хорошая девушка, – ответил Константин серьезно.
– Тебе не кажется, что она слишком молода для меня?
– Нет, не кажется. Возраст в браке вообще дело десятое. Главное, чтобы люди любили друг друга.
Костя заметил, что в уголках дядиных губ затаилась ироничная усмешка.
– Пусть не страстная любовь, – проговорил племянник. – Но хотя бы симпатия, уважение.
Торнавский весело рассмеялся.
– Что смешного я сказал? – насупился Константин.
– Извини, Костя, просто, слушая тебя, я вообразил, что ты человек, немало проживший на этом свете, а я неопытный юнец.
– Но ведь я не это имел в виду! – пылко возразил Константин.
– Конечно, нет, но твоя забота обо мне так трогательна.
Костя замолчал.
– Послушай, а ты не хотел бы наконец перейти работать в мою компанию?
Костя покачал головой.
– Нам бы так хорошо работалось вместе.
– Дядя, я пока не готов.
– Хорошо. Тогда я, пожалуй, с твоего позволения, буду спать.
Костя встал.
– Завтра утром приедет Нина, у меня будет насыщенный день.
– Да, дядя, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Оказавшись за дверью, Константин облегченно вздохнул. В коридоре не было ни Марианны, ни Саши. Уже хорошо.
Глава 5
Константина разбудил шум автомобиля. Было еще совсем рано, только-только заполыхал малиновым край неба, окаймленный золотым огнем.
Приехала Нина, догадался он, подумав, что она, наверное, выехала из дома еще затемно. Хотя июньские ночи темными назвать невозможно, но все-таки. На этой мысли Константин снова задремал.
Нину встретил управляющий, не скрывающий своего недовольства ее ранним приездом. Он пробурчал, что Олег Павлович еще спит.
– Ничего, не волнуйтесь, – весело проговорила Нина, добавив, что сначала навестит Татьяну.
Пальчикова уже хлопотала на кухне и приходу Нины очень обрадовалась. Сразу же налила ей чаю, выставила на стол только что приготовленные оладьи, масло, мед, мандариновый джем.
– Как у тебя всегда все вкусно, Таня, – похвалила гостья, принимаясь за еду.
– А ты, как всегда, ранняя пташка, – улыбнулась раскрасневшаяся Татьяна.
Нина молча кивнула, обмакивая в мед очередной оладушек. Потом спросила:
– Ну и как у нас Олег Павлович себя чувствует?
– Да вроде ничего, получше.
– А я ехала и думала – дел-то накопилось много, но как нагружать больного.
– А ты не нагружай, – проговорила Татьяна.
– Я бы рада, – отмахнулась Нина. – Но только сама знаешь, какой он: пока все не переделаем, не остановится.
– Это точно, – согласилась Пальчикова.
– Костя приехал? – спросила Нина.
– Да, вчера. А ты машину в гараже заметила?
Нина кивнула и спросила:
– Один?
– Нет. – Пальчикова покачала головой. – С Сашенькой.
– Еще гости есть?
– Да как тебе сказать… Гости есть, но не совсем Олега Павловича.
– То есть?
– Да Игнат Степанович дочку из столицы вызвал.
– Зачем? – удивилась Нина.
– Соскучился, должно быть, – уклончиво ответила Татьяна.
– Ну и как она тебе?
– Хорошая девушка.
– Небось скучно ей здесь после столицы, – промурлыкала Нина, лакомясь мандариновым джемом.
– Да она все больше с Олегом Павловичем сидит.
– Зачем?
– Как сиделка.
– Интересно. У нее медицинское образование?
– Нет, кажется, она что-то в МГУ изучала.
– Надо же, оказывается, дочурка Степаныча высоко летает. А факультет какой, не знаешь?
– Вроде экономический, – задумалась на миг Пальчикова. – Но я не уверена.
– А чего же не пригласили медсестру посидеть?
– Чего не знаю, того не знаю, – пожала плечами Татьяна. – Мое дело кухня.
– И это верно, чего в дела хозяйские мешаться, – покладисто согласилась Нина.
Было слышно, как постепенно просыпается дом, наполняясь шорохами, скрипами, звуками шагов и голосов.
Когда Костя с Сашей спустились в гостиную, Нина стояла у раскрытого окна и смотрела в сад. Она быстро обернулась, на ее симпатичном округлом лице появилась приветливая улыбка.
– Привет, молодежь, – произнесла она и шагнула им навстречу.
Саша уже встречалась с Ниной, поэтому благосклонно кивнула ей.
– Я видел, как ты приехала, – сказал Костя, приобнимая Нину. – Но вставать еще было неохота.
– Соня. – Нина шутливо стукнула его по руке.
– Ага, – весело согласился он. – Только у дяди и отоспаться.
В столовую вошла Марианна, и все замолчали.
– Извините, – проговорила девушка.
– Нина, вы не знакомы, – разрядил возникшую неловкость Костя, – это Марианна, дочь нашего Игната Степановича. А это Нина – незаменимый человек, правая рука дяди.
– Очень приятно, – приветливо улыбнулась Марианна.
– Мне тоже. – Нина ответила улыбкой на улыбку и добавила: – Я о вас уже у Татьяны спрашивала.
– И получили положительные отзывы, – не удержалась от колкости Саша.
– Ага, – простодушно откликнулась Нина, – Татьяна Марианну очень хвалила.
Вскоре все уселись за стол.
Съев добрую порцию яичницы и укладывая на хлеб кусок колбасы, Нина со вздохом призналась:
– Я уже с утра пораньше Татьяниных оладий наелась, но надеюсь, что не лопну. – Она погладила левой рукой живот.
– Вы такая стройная! – не выдержала Саша. – Как вам это удается? Я думала, что вы на диете сидите…
– Никогда ни на каких диетах не сидела. Наверное, от природы такая конституция.
– «Такая же конституция, как у нас всех», говорил старшина Федот Евграфыч Васков, – заметил Костя серьезно.
– У всех, да не у всех, – вздохнула Саша и покосилась на Марианну, которая так же, как и она сама, ела без аппетита.
После завтрака все зашли поздороваться с дядей в его комнату. После чего Костя с Сашей отправились гулять к реке, а Марианна, узнав, что сегодня она свободна, поскольку Торнавский собирался провести день с Ниной, взяла машину у отца и уехала в город.
Валевский некоторое время с недовольным видом топтался на кухне.
– Что такое, Игнат Степанович? – спросила Татьяна. – Надо чего?
– И чего эта Снегурченко заявилась, – сердито пробормотал Валевский.
– Так Нина Витальевна не сама заявилась, Олег Павлович вызвал ее, – ответила Пальчикова.
– Знаю, что вызвал, но доктор велел ему пока не перенапрягаться.
– Так ведь мы с вами не можем Олегу Павловичу указывать.
– Может, доктору позвонить?
– Как хотите, – ответила Татьяна. – Но толку не будет, доктор ему тоже не указ.
Управляющий махнул рукой и направился к двери.
– Экий, однако, беспокойный, – вздохнула Татьяна тихо.
Торнавский и Снегурченко действительно собирались уединиться надолго: накопилось много дел.
– Нина, как я рад тебя видеть, – проговорил Торнавский, когда они остались наедине.
– Еще бы, – согласилась она. – Вам же без работы и один день в тягость, а тут вы столько времени бездельничаете.
Ее губы тронула улыбка.
– Не говори! – весело согласился Торнавский. – Давай подходи поближе, ставь свой ноутбук на стол. А то стоишь за тридевять земель, как не родная.
Нина засмеялась и расположилась рядом с постелью больного со всеми удобствами. Время пролетело незаметно, они не успели оглянуться, как пришло время обеда. Управляющий нетерпеливо постучал в дверь и, приоткрыв ее, сообщил, что пора к столу и отдыхать. Но Торнавский распорядился принести обед к нему в комнату, и Валевский скрепя сердце выполнил пожелание хозяина.
Около четырех вечера Нина заметила, что Торнавский утомился, но сдаваться не собирается, поэтому она чисто по-женски схитрила и, сославшись на усталость, попросила сделать перерыв в работе до завтра.
– Извини, я так увлекся.
– Ничего. Работы много накопилось, но ведь я не завтра уезжаю?
– Да, тебе придется пожить здесь несколько дней.
– Я не возражаю.
– Знаешь, я хотел посоветоваться с тобой о личном.
– Да, если это в моих силах, – улыбнулась она.
– Видишь ли, Нина, я бы очень хотел, чтобы Костя работал в фирме.
– Конечно, это было бы неплохо…
– Но, увы… – Он развел руками.
– В чем проблема?
– В его желании быть независимым. Он почему-то считает, что, устроившись в фирму, будет зависеть от меня. Хотя это не так. Ты ведь понимаешь?
Она кивнула и, подумав, сказала:
– Мне кажется, нужно дать ему время. Пусть пока побудет в свободном плавании. Рано или поздно Костя сам поймет, что работа в фирме – это самое лучшее для него. Если он женится, то, не сомневаюсь, на этом настоит Саша.
– Пожалуй, ты права, – согласился Торнавский.
Он и сам решил, что давить на племянника не стоит. Создав семью, Костя станет больше прислушиваться к мнению жены, а уж Сашу уговорить он сумеет…
Снегурченко вышла в сад, она была уверена, что прогулка ее и успокоит, и взбодрит. Проходя мимо грядок с клубникой, она высматривала спелые ягоды, но нашла всего с десяток. Именно там и застал вздыхающую Нину Евдоким Назарович Орешников – садовник Торнавского.
– Нина Витальевна! Здравствуйте! – воскликнул он, раскланиваясь. – Вы никак к клубнике примеряетесь?
– Примеряюсь, Евдоким Назарович, но только, увы, – она протянула ему ладонь с ягодами, – вот весь мой улов.
– Так я из теплицы на кухню Татьяне только что ведро клубники отнес, идите, она вас угостит.
– Правда? – обрадовалась Нина. – Бегу со всех ног! Спасибо, Евдоким Назарович.
Нина прошла до конца дорожки, обернулась, помахала рукой глядящему ей вслед Орешникову и, свернув налево, оказалась в березовой аллее. Она невольно залюбовалась высокими белыми стволами, испещренными серебряными отметинами. Где-то совсем рядом запел соловей, Нина присела на скамью и заслушалась. Вдруг птичьи трели прервали громкие девичьи голоса. Саша и Марианна ссорились, Нина разобрала отдельные слова и хотела незаметно уйти, но тут девушки вышли на аллею. Впрочем, Нину они заметили не сразу.
– Ты самая настоящая охотница за деньгами! – выговаривала Марианне Саша.
– А ты? – парировала та.
– Я?! Что я?!
– Разве ты не потому цепляешься ко мне, что, если Олег Павлович женится на мне, вам наследство не достанется?
– Да как ты смеешь, нахалка!
Нина вскочила со скамейки и, не оглядываясь, почти бегом бросилась прочь.
Запыхавшись, влетела на кухню к Пальчиковой.
– За тобой собаки, что, ли, гнались? – спросила Татьяна.
– Ой! Даже и не знаю, как сказать, – растерянно проговорила Нина.
– Не темни, рассказывай как есть, – потребовала Татьяна.
И Нина поведала о происшествии, свидетельницей которого стала.
– Да глупости все это, – сказала Татьяна. – Девчонки молодые, несмышленые.
– Или чересчур смышленые, – не согласилась с ней Снегурченко.
– Во всяком случае, это не наше дело, – подвела итог Татьяна и поставила на стол большое блюдо вымытой клубники.
– Какая прелесть! – воскликнула Нина, тотчас забыв и о Саше, и о Марианне. Она брала по одному сочному спелому сердечку, зажмуривала глаза и клала ягодку в рот, потом нажимала на нее зубами, ощущала, как кисловато-сладкий сок наполняет рот, и чуть не таяла от неземного блаженства.
Татьяна знала о любви Нины к клубнике, и для нее было настоящим удовольствием смотреть, как та ее ест. Казалось, Снегурченко не просто лакомится, а священнодействует. Татьяна не удивилась бы, появись в это время на кухне какая-нибудь клубничная фея.
Прошла неделя. Олег Павлович и Нина почти целыми днями были заняты работой. Марианна скучала, Саша злилась. Девушки старались не ссориться на глазах у окружающих, но Саша не могла удержаться, чтобы не отпустить шпильку при виде Марианны, а Валевская отмалчивалась, игнорируя Сашу, и тем вызывала у последней еще большую неприязнь.
Костя изо всех сил пытался сгладить ситуацию, но все его усилия оказывались бесполезными. Роль миротворца взяла на себя Пальчикова, решившая, что Марианна будет хорошей женой Торнавскому-старшему, сколько же можно ему жить бобылем. Саша тоже была ей до поры до времени симпатична, и она старалась помирить девушек. Но однажды Татьяна перехватила взгляд Лесневской, устремленный на Марианну, и выражение Сашиного лица всерьез ее испугало. Она даже перекрестилась и пробормотала: