А вдруг я переопылюсь от белобрысой крали ванильной гламурщиной, и мозги мои превратятся в бриллианты? Не в смысле, что мои извилины, наполовину отмороженные и малоподвижные в последнее время, вдруг станут драгоценными, а то, что они затвердеют вконец и будут оживать лишь при виде сверкающих камушков и рюшек.
Нашла кухню, уселась на высокий табурет и огляделась вокруг. Кухня как с обложки модного журнала. Именно о такой кухне я всегда мечтала. Просторная, столешница посередине, и кастрюльки над ней висят. Миленько так… А плита сенсорная, интересно, удобно ли на ней готовить?
В принципе, я другого тут увидеть и не ожидала. Все по европейским стандартам, и не придраться. Стол стеклянный сверкает, блестит, как новый, даже локти страшно на него ставить, чтобы разводами не даровать. Чистенько кругом, ни соринки, ни пылинки…
Слышу, как откуда-то неподалеку раздается женское: «Давай, прелесть, давай, еще немного, и ты сможешь! Старайся! Обожаю тебя, мой сладкий мужчинка! Ох, я бы тебя съела всего! Ну давай еще, сигай! Всего один сантиметрик, и будет тебе награда! Достань вон ту штучку, и я тебя расцелую…»
Кажется, это безобразие из соседней комнаты доносится. Что там происходит? Мадам та мужчинку прыгать заставляет за награды, поцелуями угрожает вдобавок…
Странное дело… Пойду гляну, кто на ком прыгает.
Главное, не напороться на развёрнутую сцену из порно, только вживую, а остальное, пусть даже самое немыслимое, я переживу.
Подошла к открытой двери, откуда доносился пикантный визг, и вижу такую картину: эта грудастая мамзель уговаривает кота запрыгнуть на третий ярус низенького домика, при этом сама подскакивает на месте и хлопает в ладоши, и каждые несколько секунд соблазнительно трусит волосами, как в рекламе «Пантин».
Фу, какая она пошлая, аж противно. Разве можно так низменно учить кота галопировать? Скорее, она соблазнит его, а не научит. А кот такой жирный, что не может преодолеть ввысь несколько позорных сантиметров. Ой, Божечки… Разве можно было так кота откормить? Роману точно необходим ребенок, чтоб любовь дарить кому-то еще, иначе его кот совсем скоро лопнет от переедания.
Комната, в целом, оборудована под игровую и, судя по всему, целиком принадлежит одному лишь коту. А у меня никогда не было своей комнаты, до сих пор с мамой спальню делю.
– Дарья, я кофе делаю. Ты не против? – Роман, кажется, вернулся на кухню. Слышу, как кастрюльки загремели. Кофе варганит.
– Ага… – вполголоса ответила я прислонилась к дверному косяку, скрестила руки и плотоядно таращусь на мамзель.
Мамзель, увидев, что за ней наблюдаю я, а не Роман, ради которого она и устроила этот порнографический спектакль, развернулась вполоборота и скривила разукрашенную физиономию.
Кот сделал то же самое, теперь они оба на меня косятся. Злобная у кота харя, куда хуже, чем у мамзели. Судя по всему, это животное породы мейн-кун в теории, но на практике у него в каком-то поколении есть тигриная родня.
Учуяв, видимо, что Роман открыл холодильник, кот ринулся из комнаты. Ну и кот… Напоминает жирную лису или собаку, проглотившую футбольный мяч. Чуть с ног не сбил меня, пока несся, скотина рыжая. Ух, я бы его веником отходила, чтобы знал свое место.
– Барсучонок, время ужинать не пришло! Нам еще три упражнения осталось выполнить, и тогда можно отдыхать! – воспроизвела мамзель голосом Кати Самбуки, а потом нахмурилась и настороженно заговорила чуть ли не басом. – Здравствуйте. Я Вика. А вы?
– Дарья Анатольевна. – сухо и официально отвечала я. Еще и Викой ее звать. Это почти как Ника, и обе победы. И обе лахудры, которые мне на нервы действуют тем, что существуют на этой планете. Что одна девица искусственная, что другая. Порно-актрисы какие-то. Роман только таких и предпочитает, судя по всему. Типичный похотливый мужлан, и все тут.
– Приятно познакомиться.
Вика выпрямилась и элегантным жестом поправила свои арбузные буфера, которые, пока та прыгала, за малым не вывалились из глубокого выреза кофточки фиалкового цвета, сплошь усыпанной сверкающими камушками. Мало того, что ее духи едким смрадом повредили мои глаза еще на входе… Блеск кофточки и ярко-розовые раздутые губы, напоминающие попу бабуина, еще и залитые блеском, который капал чуть ли не до подбородка, и вовсе заставят мои глаза вытечь.
– Вы к Ромочке пришли, да?
– Разумеется, к нему. Мы с Романом коллеги. А вы к Барсику, что ли, наведались, раз спрашиваете такую глупость? – мне крайне неприятен ее тупейший вопрос, да и сама мамзель меня раздражает до невозможности, потому и не стану с ней церемониться. Ясно же, к кому я пришла, раз в этом доме живет всего один человек.
– Вот ты где. Нашел тебя, беглянку, по мокрым следам. Зову ее, а она не отзывается. Моя ты строптивая лапуся. – Роман подошел ко мне сзади и набросил плед на плечи. Пользуясь тем моментом, он некоторое время подержал меня в объятиях. Ушлый какой, ну и я поддалась, чтоб мамзель позлить. – Колготки не выжимала, небось. Снимай их быстро, и на тебе тапочки, пойдем на кухню.
Роман пожертвовал мне свои тапки и, не выпуская из объятий, потащил прочь от мамзели, которой его внимание ко мне явно было не по нраву.
Пока я, под столом незаметно для Романа сняв колготки, сидела и ждала кофе, жирное животное по имени Барсик терлось об мои ноги, потому что те были в тапках Романа, да так громко и басисто мурчало при этом, что казалось, где-то пашет трактор, но никак не кот.
– Кажется, ты ему нравишься, Дарья.
Роман стоял у плиты с деревянной лопаткой и что-то помешивал в сотейнике, иногда поглядывая на меня.
Запах в кухне стоит умопомрачительный: корица, персик и что-то еще, остропряное, но этот аромат волнует воображение и бессовестно пробуждает мой и без стимуляции волчий аппетит. Боже, какая я голодная.
– Я так не думаю, – хмуро покосилась на это животное и попробовала его погладить. Кот поначалу не дался, а потом, не прошло и минуты, запрыгнул на меня и упокоил свою тяжеленную тушу на моих тощих коленях, нахально скинув с них плед. Смотрит на меня злобно, что места ему мало, видите ли, прямо в глаза таращится, и мурчит себе с одышкой, но получается не «мур-мур», а, скорее, «уф-уф». А взгляд у Барсика, как человечий будто. Пугает меня Барсик. Кажется, еще немного, и в мое лицо полетит его громоздкая лапа. Отомстить за хозяина намеревается, паразит толстозадый.
– Барсик, не приставай к гостям, если они этого не хотят. Ромочка, я пошла.
– Ага, Вик, секундочку. – Ромочка был очень занят, потому и не обернулся на клич гламурной гориллы, зазывающей самца на брачные игры.
Ах, Ромочка, значит… Тут и к гадалке не ходи, у них довольно теплые отношения между собой наличествуют. Неудивительно, ведь Роман мужчина, а общаться с Викой каждый день с утра до вечера – все равно что каждый день смотреть порнуху с утра до вечера. Если сейчас Роман свободен, все равно было у них кое-что, и это сто процентов. А мамзель ведет себя так, будто это кое-что не только было, но и есть, и будет.
– Ну тогда до пятницы, да? – продолжала кокетничать мамзель Вика, не обращая ни малейшего внимания на мое присутствие. Кажется, она уверена в том, что я не гожусь ей в конкурентки. – Ничего не меняется в расписании, Ромочка?
– Нет, в пятницу я еще тут буду, а с понедельника уже отчалю… – Роман бегло глянул в сторону Вики и безразлично пожал плечами. – У тебя ж ключи есть? Ну и все. Сейчас я закончу с соусом и провожу тебя.
– Любимый мой, до встречи. Я буду очень скучать, но послезавтра обязательно вернусь и принесу тебе кое-что, что тебя обязательно порадует.
Это кому мамзель сие тошнотворное только что провещала? Уж не моего ли Романа любимым назвала? И о каком таком расписании они говорят? Стало быть, припрется сюда эта перегидрольная курва послезавтра вдобавок, когда меня тут уже не будет. И Роман, к моему удивлению, вовсе не собирается возвращаться к нам в город на этой неделе. Надеюсь, в воскресение ничего не отменяется.
Вика, к ее счастью, подошла не к Роману, а к коту, забрала его у меня внаглую и принялась тискать, как мягкую игрушку.
Задние лапы кота свисают ниже ее колен, а хвост так и вовсе пол подметает. По сути, Барсик и есть мягкая игрушка с модной стрижкой, но килограмм в нем тринадцать, если не больше.
А котяра довольный, что его лапают, пыхтит от счастья. Морда та волосатая уперлась между грудями мамзели и трется себе в той силиконовой долине.
Ну и зрелище…
Видимо, Барсик без ума от грудастых женщин, как и его хозяин. Роман, вроде, привык к тому, что у меня грудь поменьше, чем ему нравится, и его это вполне устраивает. Ну какие есть, других не вырастила. А с котом его я точно не полажу. Мой второй растоптанный размер с буферами Вики и рядом не стоял.
– Держи. – резкий шепот в моем ухе. Роман более чем неожиданно поставил передо мной бокал ароматного напитка, чем спугнул неслабо. Я дернулась, чуть не перевернув на себя кофе.
Роман хмыкнул, затем подошел к Вике, забрал у нее кота, сунул к себе подмышку и вышел из кухни.
Какое-то время они трое провели в коридоре. Я же насуплено смотрела на бокал и, прислушиваясь, ждала, когда Роман наговорится с мамзелью и вернется ко мне. Уместно ли спросить, кто такая эта Вика, либо же не стоит этого делать? С одной стороны, это невежливо, но с другой – любопытство сожрет меня со всеми потрохами.
– Вкусно? Чего сидишь, не пробуешь? – наконец-то, Роман уделил время мне. Выпроводил мамзель и теперь он весь в моем распоряжении. – Грейся давай. Кто ж ходит в тонком пальто в мороз, да еще и без шапки? Воспаление легких загадала получить или менингит, чтобы больничный подлиннее себе организовать? Так скажи прямо, и я дам тебе больничный на столько, сколько нужно, только себя не гробь понапрасну.
– Пуховик приказал долго жить. Не отстирывается пятна на нем после… выбросить придется.
Не хотелось мне напоминать Роману о том, что произошло между нами в воскресение, потому я тут же схватила бокал и сделала большой глоток, чтобы замолчать и не отвечать, если Роман пожелает продолжить ту неприятную тему. Ощутив удивительный вкус, мягкий, терпкий, но приятно обволакивающий горло, я довольно замычала. Вкус напитка напоминает прикосновения того, кто готовил это ароматное чудо.
– А что это такое?
– Кофейный напиток с персиком, имбирем, сливками и корицей.
– Если он не имеет названия, я обзову его Интрижкой.
– Пей, пока горячий, полегчает сиюминутно. – Роман присел рядом со мной, с любопытством вглядываясь в глаза. Он прищуривается больше, чем обычно, и это меня огорчило. Неужели, зрение Романа, и без того плохое, стало еще хуже из-за моей выходки? И почему он линзы не носит, если все настолько безнадежно? – Значит, тебе нужно что-нибудь купить на зиму. Как ты относишься к шубам?
– Отрицательно. – буркнула я, все больше ощущая себя виноватой. – Никогда не куплю.
– Ты из тех, кто яро защищает животных и считает, что нужно таскать поролон вместо шубы?
– Нет, просто натуральные шубы дорого стоят. Не по карману мне. Я же одна семью тяну. Мама на пенсии. И не заслужила я шубу, к тому же.
– Вот оно что… – Роман заметно повеселел. Слегка кивнув, он задумчиво скривил губу и тихо продолжал. – Ну ладно. Какого цвета шубу ты хочешь? Какой длины? С капюшоном, без? Фасон, и прочее говори, я тебе подарю.
– Не надо…
– Надо. – Роман, улыбаясь, томно прикрыл глаза, а потом поглядел на меня снова. – Не спорь с будущим мужем. Мне жена нужна здоровая. Еще детей нам с тобой нарожать надо успеть. Одного маловато будет, согласись, а времени осталось не так много. Давай еще парочку забабахаем, а?
Вот еще! Детей Роману подавай! Ишь что удумал, парочку! Лишь бы не догадался уже сегодня их начинать делать, а то снова получит по харе.
По крайней мере, разговор о важном Роман приблизил сам. А это означает, что я могу вполне задать тот вопрос, который мешает мне думать о семейном будущем с ним.
– А это кто была? Еще одна твоя жена? Сколько у вас общих детей?
– Вика? Ну, не совсем она жена и не совсем моя. Но она член нашей семьи, и ребенок у нас с ней один. Так что привыкай и дружи с ней, Вика тут бывает через день, а иногда и чаще.
От тех признаний, что я у Романа, оказывается, не одна, да и Арина у него не единственная дочь, да еще и с его бабой я буду сталкиваться в одном доме и терпеть ее через день, я тяжко вздохнула, отставила кофе и захотела встать.
– Так, вижу, ты неправильно меня поняла. – Роман ухватил меня за руку и усадил на прежнее место. – Не злись, Дарья. В общем, она няня.
– Няня? – я аж слюной поперхнулась, услышав его противоестественное заявление.
– Ну да, вроде как няня. – невозмутимо продолжал Роман, при этом глядя мне в глаза и продолжая сжимать мою руку в своей. Для него в том заявлении нет ничего удивительного, что еще больше настораживает.
– Твоя няня? – мой голос стал громче. Не действуют на меня его успокаивающие поглаживания.
– Ну что ты, Дарья! – он рассмеялся. – Почему моя сразу? Барсика няня. Ты только не потешайся, но у нас в семье такая вот проблема имеется. Дрессировщицей Вика нанималась еще давно, ну или укротительницей, это уж как тебе больше нравится, но Барсик предпочитает не взрослеть, а оставаться маменькиным сынком. Потому Вика и няня. Барсик без нее ведет себя отвратительно. Совсем от рук отбился. Любви ему надо, а я, как мужчина, стараюсь, но видимо, что-то ему недодаю все равно. А ты о чем подумала? – Роман, почуяв, что я дала слабину, принялся меня шутливо донимать и выпытывать очевидное. – Что мы с ней того, да? Ревнуешь? Признавайся, Дарья. Сегодня отличный вечер для признаний. Можно и ночь этому посвятить. Спешить нам некуда, отвлекать нас некому. Все успеем.
– Ничего подобного я не подумала. Так сразу решила, что Вика нанялась учительницей Барсика.
– Хорошенькая она, да? – Роман продолжал испытывать мое терпение. – Спортсменка, гимнастка, медали есть за что-то, позабыл, правда, за что. Я б сам бы ее «ух», да так «ух», что… – он еле слышно вздохнул и, отвернувшись, умывающим жестом потер лицо. – Дарья, если уведешь Барсика у Вики, буду тебе признателен до конца жизни.
Ну что он со мной делает? Видно же, что я ревную! Еще немного, и я его придушу! Няня кота… Ищи другую дуру, которая в это поверит, но только не меня. Надо бы охладиться, пока я еще понимаю, что делаю.
– Не знаешь, где тут автосервис поблизости? Мне домой ехать, а, чтобы машина завелась, нужно сперва слить галимый бензин.
– А машина твоя где?
– Напротив торгового центра заглохла.
– Ревнушка и врушка ты, Дарья. Все, не отпирайся, сама себя сдала. Напишешь мне марку и номера машины, дашь ключи, я завтра утром сам все сделаю. И шубу тебе возьму, чтобы не мерзла. Потому думай до завтра, в интернете хоть погляди, какая понравится, чтобы я не терял времени. А сегодня уже поздно, и ничего не работает, потому ты у меня остаешься. Ясно тебе? – Роман, не дожидаясь, когда я все это переварю и попробую возразить, заговорил о том, что волновало не меньше его тайных отношений с мамзель. – Голодная? Да ясно, что голодная, потому и злая без повода. Ну ничего, я тебя быстро задобрю. – Роман встал и подошел к холодильнику. – Что будешь есть?
– Все, что предложишь. – я не удержала марку обиженной и растянулась в блаженной улыбке. Ура, я скоро поем! – А какой выбор?
– Так… есть колбаса, какой-то десерт белый, видимо, со сливками, пицца замороженная точно была, где-то ее видел…
– Колбасу и десерт.
– Заказ принят, мадам.
Пока Роман сооружал все новые и новые бутерброды, а я их с аппетитом жевала, с не меньшим аппетитом и восхищением глядела на него. Завидую тому, как искусно Роман обращается с ножом: все кусочки у него выходят аккуратные, одинаковые, и хлеб тонкими ровными пластами, как покупной нарезанный. А для красоты он сверху тонкий кусочек огурца кладет, ленточка прям зеленая опоясывает бутерброд, как суши.