– Кто такой, этот мистер Рэд?
– Он – управляющий ресторана «Астория», сэр.
– И ты хочешь мне сказать, что не следил за мистером Варбургом позавчера?
– Нет, сэр. Я шел за ним, пока мне было по пути до цветочного магазина, где работает моя подружка. Я просто решил, раз уж могу покинуть пост с разрешения мистера Рэда, то грех не воспользоваться ситуацией. А сведения о мистере Варбурге я мог предоставить и позже.
– Ха-ха-ха! Надеюсь, ты не зря потратил время. Садись, э-э…
– Том Хук, сэр.
– Садись, Том. Скажи мне, ты веришь, что я могу превратить твою жизнь в ад?
– Верю, сэр.
– Но я могу и быть благодарным, если ты окажешься мне полезным.
– Я к вашим услугам, сэр.
– Я должен знать обо всех поручениях вашему агентству, которые связаны с мистером Астором. Справишься?
– Справлюсь, сэр.
– Свободен.
«Все-таки это Астор. Почему он интересуется Полом? Может быть, действительно, официант что-то услышал из нашего разговора? В любом случае, деловые встречи в «Астории» придется в дальнейшем отменить».
Морган снял трубку телефона специальной банковской связи.
– Мистера Пола Варбурга из «Кун энд Лееб Компании», – сказал он, когда услышал голос телефонистки.
– Пол Варбург у телефона.
– Это Морган.
– Добрый день, сэр.
– Привет, Пол. Я выяснил по поводу слежки. Ложная тревога, Пол. Так, что спокойно занимайся нашим другом Биньоном.
Октябрь 1906 года
Жак Биньон, владелец острова Джекилл был в панике. Все это началось месяц назад. Какой-то репортеришко, проведя два дня в лучшем номере «Гранд отеля», написал разгромную статью. Намешал в этой статье и про клопов, и про тараканов, и про крыс, и про возможные инфекции. Причем использовал, мерзавец, такие обороты, как «не утверждаю», «возможно», «если предположить». Получается, его даже за клевету привлечь невозможно!
Главное, непонятно, зачем он это сделал. Денег он не требовал. Наоборот, когда Биньон отправил своих людей разыскать репортера и предложить денег за опровержение, тот куда-то исчез.
Статья сделала свое черное дело, и поток гостей на остров резко сократился. Выручка упала. Сегодня очередной платеж по процентам за кредит, а выручки не хватило даже на половину. Пришлось добавлять из личных сбережений.
Жак Биньон обычно не ездил в банк. Деньги он передавал через доверенных лиц. Но в этот раз решил сам потолковать с управляющим и попытаться договориться о рассрочке выплат. Приехав в банк, он попросил пригласить управляющего.
– Рад, что вы сами посетили нас, мистер Биньон, – управляющий шел навстречу владельцу острова, и лицо его радости не выражало, – мы сегодня собирались уведомить вас о необходимости нашей встречи и даже написали письмо. Вот оно.
Биньон машинально взял конверт из рук управляющего.
– Что в нем?
– В нем мы уведомляем вас, что, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, мы вынуждены потребовать увеличения залогового имущества.
– Какие обстоятельства?! – вскипел Биньон. – Эта лживая статейка в паршивой газетенке? Да я засужу этого репортеришку!
– Тем не менее, мистер Биньон, по нашим сведениям, выручка отелей упала в пять раз, а это означает, что остров стал стоить ниже залоговой стоимости.
– Но вы же понимаете, что это временно. Скоро все забудут про эту статейку, и все вернется на круги своя.
– Мистер Биньон, мы не можем предсказывать будущее. Банк оперирует только фактами, а факты не оставляют нам выбора. В письме указан срок предоставления дополнительного залогового имущества – пять дней.
– Пять дней?! Где я вам его возьму за пять дней?
– Ну, вы можете погасить часть кредита. В этом случае, требование по увеличению залога снимается.
– Какую часть я должен погасить?
– Пятьсот тысяч долларов.
– Пятьсот тысяч!!? Это же половина моего кредита!
– Да, мистер Биньон.
– Хорошо, будут у вас деньги.
Денег у Биньона не было. Были, конечно, небольшие, в пределах сорока тысяч, сбережения, было несколько сот долларов на текущие расходы. Но пятьсот тысяч! Единственная надежда – на Джона Пирпонта Моргана. Он в прошлом году предлагал продать ему остров. Зачем нужно было упираться? Морган давал за остров десять миллионов. Это баснословные деньги. Но Биньон отказался. Что ему делать с этими деньгами? А остров – это вся его жизнь. И вот теперь ему оставили на выбор: или его жизнь заберет банк, или он продаст ее Моргану.
Биньон поехал на телеграф и попросил связать его по телефону с владельцем «Морган Банка». Через полчаса телефонистка объявила:
– Мистер Морган на проводе, сэр.
– Мистер Морган, это Биньон.
– Слушаю.
– Мистер Морган, для вас еще актуальна покупка острова Джекилл?
– Уже не так, как раньше, но допустим.
– Я предлагаю вам половину острова за пять миллионов долларов.
– Мне не нужна половина острова даже даром.
– Хорошо, я согласен продать остров за десять миллионов.
– За три.
– Вот что я скажу вам, мистер Морган: это форменный грабеж! – и Жак Биньон бросил трубку на рычаг телефона.
Через три дня в кабинете Джона П. Моргана раздался телефонный звонок.
– Слушаю.
– Мистер Морган, это Биньон. Я согласен продать вам свой остров за три миллиона долларов.
– За два.
– Договорились. Только, мистер Морган, не могли бы вы оставить за мной мой дом на острове?
– Мистер Биньон, слова «весь остров» – означают весь остров. Собственно, чего вы боитесь? С теми деньгами, которые вы от меня получите, вы сможете легко арендовать свой дом у меня.
– Хорошо, мистер Морган.
Через два дня после этого разговора остров Джекилл стал собственностью «Морган Банка».
Ноябрь-Декабрь 1906 года
Весь ноябрь и декабрь Джон П. Морган и Пол Варбург провели на острове Джекилл. В это время в северных штатах наступает ненастная погода. Часто идет дождь. Иногда случается снег. Слякоть, сырость, пронизывающий ветер – все это не для настоящих джентльменов. Для настоящих джентльменов предпочтительней мягкое солнце, теплый океан, шезлонг в тени пальмы, да длинноногая танцовщица или певичка у их ног.
В бархатный сезон на острове перебывала почти вся мужская половина высшего американского общества. Почему мужская? Ехать с женой на остров, считалось моветоном. Считалось, что джентльмены едут на остров исключительно ради старой мужской забавы – охоты. Охотиться, правда, на острове уже было не на кого. Но это не обескураживало настоящих джентльменов. Им привозили каждый день взрослого кабана, выпускали его в загон, и джентльмены пытались по очереди, определяемой жребием, подстрелить его с тридцати шагов.
Оказалось, что Пол Варбург отличный стрелок. Если до него доходила очередь, он не промахивался. «Охотники» часто просили его без жребия встать в конец очереди, что он иногда и делал.
По вечерам, когда джентльмены лакомились мясом подстреленного животного, главным героем был, естественно, самый меткий стрелок. Таким образом, Пол часто оказывался в центре внимания.
После ужина гости по традиции садились за карточные игры: бридж или покер. Здесь так же Пол Варбург был на высоте. Особенно силен он был в бридже. Если кому-то везло попасть в пару к Варбургу – это уже было пол победы.
План Моргана работал. Пол Варбург постепенно становился «своим» в высшем американском обществе. Однажды на остров приехал и Астор. В первый же вечер он подсел к покерному столу, за которым играл Морган.
– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался Астор.
– Добрый вечер, мистер Астор, – ответил за всех Морган, в то время, как остальные, в знак согласия, кивнули, – вы, наверняка, всех здесь знаете. Представлять никого не нужно?
– Да, практически, всех. Разве что, лицо джентльмена, сидящего от вас по правую руку, мне кажется незнакомым.
– Тогда разрешите представить: Пол Варбург, наследник банкирского дома из Германии.
– Рад встречи, мистер Варбург.
– Я тоже рад встречи, мистер Астор. Много слышал о вас. Не могу даже представить, как можно быть успешным в столь разных видах деятельности.
Астор привык к лести, поэтому пропустил комплемент мимо ушей. Он уже вступил в игру и сосредоточился на картах. На руках у него было две пары: пара дам и пара шестерок. «Стою», объявил Астор.
– А вы чем занимаетесь, мистер Варбург? – спросил Астор, глядя в карты.
– О, моими интересами являются лишь финансы.
– Мистер Варбург скромничает, – вклинился в разговор Морган, – он приехал совершить у нас финансовую революцию.
– Революцию? – сделал удивленный вид Астор.
– Да, он считает, что американская финансовая система очень неустойчива и подвержена кризисам. Я же, напротив, считаю, что более устойчивой системы придумать нельзя. Кризисов у нас нет уже тринадцать лет и, надеюсь, не будет.
– Готов побиться об заклад, что через год или два экономика окажется в депрессии из-за недостатка ликвидности у банков, – излишне эмоционально выпалил Варбург, глядя на Моргана.
– Я принимаю пари. Давайте так: если до 20 декабря 1908 года не произойдет никакого кризиса, вы в публичном месте при свидетелях отдаете мне один доллар и признаете, что ничего не смыслите в финансовой системе.
– А если произойдет? – поинтересовался один из играющих.
– Ну, тогда пусть мистер Варбург определит мой фант, – ответил Морган.
– Я человек не богатый, мне достаточно будет одного миллиона долларов, – скромно определил Варбург.
Все рассмеялись.
Игроки, между тем, поднимали банк и, когда очередь дошла до Астора, ему нужно было выложить сто долларов, чтобы «сравняться». Астор сделал вид, что сомневается, но в последний момент сравнял банк. Сравняли и остальные. Все поменяли по две-три карты. Морган поменял одну. Астор поменял одну. Пришла дама.
– Поднимаю на пятьсот, – произнес Астор, делая вид, что блефует.
Все скинули карты, кроме Моргана.
– Уравниваю и тысячу сверху, – объявил Морган.
«Ну не может быть у него такой убойной комбинации! – думал Астор, – наверняка, блефует. С другой стороны, если ввязаться с ним в игру на повышение, а вдруг у него «каре» или «стритфлеш».
– Сравниваю, – объявил Астор. – У меня «фулл хаус», джентльмены.
– Вы выиграли, мистер Астор, – сказал Морган после небольшой паузы и положил карты рубашками вверх.
– Ну, что ж, джентльмены, на сегодня, пожалуй, закончим? – подвел итог он.
Никто не стал пенять Моргану, что он отступил от правил, не вскрыв свои карты. И никто не отважился заявить, что нет никакой необходимости так рано заканчивать игру. Все просто разошлись.
Когда официант, обслуживающий их стол, собирал карты, он ради интереса, взглянул на карты мистера Моргана. «Каре» десяток. Вот это да! Официант наблюдал за их игрой. Он видел, что банк поднялся до 3700 долларов. Чистый выигрыш 2100 долларов. Это зарплата официанта за десять лет, не считая чаевых. И мистер Морган с такой легкостью отказался от этого выигрыша! Нет, понять такое невозможно! Здесь явно что-то кроется. Зря он посмотрел карты. Не дай бог быть замешанным в их разборки.
Как и любой человек, официант преувеличивал свою значимость. Когда какой-нибудь гость, вдруг, обращался к нему по имени, у парня вырастали крылья. Он мечтал, что в один прекрасный момент за столом возникнет задача, которую никто не сможет решить, а он подскажет решение, и все обомлеют. Ему сразу предложат престижную работу, и он, немного поломавшись, согласится. Хотя, может, и не стоит ломаться, а то еще передумают.
Официант легко перешел из состояния испуга в состояние мечтательности, успокоился и пошел спать.
А вот Астору не спалось. Придя к себе в номер и закурив сигару, он стал вспоминать и анализировать все, что произошло за столом.
«Уж очень складно все получается. Все вопросы, которые у меня были, разъяснились банальным образом. Остается «закрыть дело» и расслабиться. Если бы не одно «но». Перед моей поездкой выяснилось, что Морган и Варбург находятся на острове безвылазно уже полтора месяца. Наверняка, у них была возможность поспорить не один раз. Зачем, тогда разыгрывать этот спектакль? Может быть, они узнали, что я интересуюсь их альянсом? Тогда все логично. Тогда надо сделать вид, что я им поверил».
Январь 1907 года
Возле офиса «Уайт Стар Лайн» остановился автомобиль. Из него вышли мистер Исмей и мистер Морган. Служащие компании встречали их на ступеньках крыльца. У всех было приподнятое настроение. Компанию ждал новый подъем и процветание. Можно было ожидать криков «ура» при появлении боссов. Но англичане не кричат «ура». «Ура» – это русский победный крик. Английские служащие лишь похлопали в ладоши, выражая свое восторженное отношение к происходящему.
Проходя сквозь строй служащих, Морган заметил Томаса Эндрюса. Большой босс остановился и протянул руку:
– У вас все готово, мистер Эндрюс?
– Да, сэр.
– Тогда берите бумаги, и – ко мне в кабинет.
– Бумаги у вас на столе, сэр.
– Идемте.
На своем столе в кабинете, Морган увидел большой чертеж, лежащий посредине стола. Справа и слева от него располагались аккуратные стопки стандартных листов писчей бумаги. Конструктор хотел начать давать пояснения боссу, но тот жестом руки остановил этот порыв.
– Я тут все посмотрю, а ты, Том, пока попроси у Джил чаю, и возвращайся.
Морган взял в руку одну из стопок и начал просматривать бумаги. В этой стопке был перечень всех покупных изделий. Морган рассчитывал увидеть перечень крупных комплектующих на этом этапе проекта, но конструктор проработал все глубже. В перечне были даже заклепки. Босс отложил эту стопку и взял другую. В ней был расчет стоимости комплектующих, материалов и работ.
– Ну что ж, ты отлично поработал Том.
– Я подумал, что вам уже на этом этапе будет интересна смета строительства, сэр. И мы с мистером Исмеем взяли на себя инициативу проработать все глубже эскизного проекта.
– Я увидел там сумму 800300 фунтов стерлингов. Это окончательная сумма?
– Это сумма без отделки интерьеров, сэр. Ну, и по ходу строительства, сумма может корректироваться.
– В каких пределах она может корректироваться?
– До десяти процентов, сэр.
– Хорошо. Теперь давай смотреть чертеж. Рассказывай.
– Ну, размеры вы сами видите, сэр. «Луизитания» по сравнению с этим кораблем будет выглядеть, как подросток рядом с цирковым борцом. Правда, быстроходности такой же добиться не удастся, если мы оставим стандартную силовую установку. Но я могу…
– Не надо, Том. Мы уже это обсудили. Давай дальше.
– Главное наше отличие – гарантия полной непотопляемости. Все полости под нижней палубой разделены герметичными переборками на шестнадцать отсеков. Все палубы находятся выше ватерлинии. Корабль сохранит плавучесть даже при полном затоплении половины отсеков.
– Да, Том, поработал ты на славу, – задумчиво произнес Морган, и после паузы продолжил, – безопасность и непотопляемость, это конечно, важные параметры, но ведь у нас коммерческий проект, Том. Мне нужна быстрая окупаемость, а ты оставляешь половину пространства корабля пустым.
Морган встал из-за стола, задумчиво прошелся по кабинету и остановился у окна.
– Вот скажи, Том, что может такое произойти, чтобы пробоины получили восемь отсеков судна? У нас же не военный корабль!
– Ну, не знаю, сэр. Я считал, что главное безопасность.
– Конечно, это главное. Ты играешь в преферанс, Том? – вдруг сменил тему шеф.
– Играю, сэр.
– Ну, тогда ты должен знать, что такое перезаклад. Ты перезаложился, Том.
Морган вернулся на свое место.
– Нужно переделать проект, – сказал он, глядя в чертеж, – достаточно будет сохранить плавучесть судна при затоплении четырех отсеков. А освободившееся пространство нужно заполнить каютами. Да и сами переборки у тебя слишком высоко над ватерлинией. Мне, кажется, если их опустить, вместится еще целый ряд кают. Ты согласен со мной, Том?