– Профессионализм и привычка, – пожимая плечами, резюмировал он.
Уголовных дел капитан так и не вошел следом, с трудом сдерживая свои эмоции. Было видно, что ему самому не по себе.
– Воронцов, давайте быстрее.
Я кое-как продышался, набрал побольше воздуха в грудь, зажал нос платком и снова вошел, усиленно сражаясь с приступами тошноты и почему-то щуря глаза. А вот теперь, во-вторых: наконец-то моему взгляду предстала ужасающая по своей брезгливости и неряшливости картина, которую я запомнил на всю жизнь. Она прямо-таки высеклась в граните моей памяти. Практически вся площадь холодильника, приблизительно около 15 – 20 квадратных метров, представляла собой братскую могилу для скопища человеческих трупов. Они, трупы, лежали хаотично, друг на друге, сваленные в кучу, как какой-то мусор или отходы. И женщины, и мужчины, – все равно; кто умер только вчера, а кто лежит здесь уже довольно долго, – без разницы! Все полки, что были, сплошь забиты трупами, тела валялись на полу грудами, обнимая друг дружку, либо же просто лежа сверху, сбоку. Я видел много иностранных фильмов, где сюжетами проходили морги с встроенными в стену холодильными одноместными камерами, все вокруг выложено белой керамической плиткой, уборщица чуть ли не ежечасно моет полы, везде сплошная стерильность и порядок. А здесь? Полнейший отстойник! Гнойник, мать его! Я поежился, испытывая брезгливость и чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворный комок. Хоть бы не блевануть.
– Где? – хрипло выдавил я, хватая смрад маленькими глотками.
– Во-о-он там, – ткнул рукой почти к самому верху патологоанатом. – Видите?
Я увидел. Стройное, сильно бледное женское тело, местами в трупных пятнах, голова слегка повернута к нам.
– И что?
– Ну-у… попробуйте опознать отсюда, а нет… Думаю, придется вам как-то взобраться наверх.
Совсем кретин, охерел!
– По трупам?
– Да.
– Ты, придурок, вначале этот еб…й холодильник почини, понял?!
– Воронцов! – гаркнул капитан. – Остынь!
Докторишка только тупо моргал глазами. А что он мог ответить на мою простонародную правоту?
– Это она? – спросил Ивченко.
– Она, – я пулей вылетел обратно, поближе к окну.
– Точно?
– Точнее не бывает.
Около минуты я прочищал ноздри, кашлял и мечтал о коньячке. Когда мы вышли из здания морга, свежий воздух показался мне райским блаженством, вдыхая которое, получаешь истинное наслаждение.
– Возвращаемся в отдел…
– На кой черт? Я ж вам говорю, что…
– Не ропщи. Бесполезно.
По глазам капитана я и так понимал, что бесполезно, но все же.
– Допросить надо. Протокол подпишешь, а там решим, что с тобой делать, Воронцов. Давай-давай, не спорь.
Я влез назад в машину и мы двинули обратно, в горотдел…
…Арестовывать меня не стали. Видимо, даже среди ментов есть думающие и почти порядочные люди. Правда, вылез я из здания уголовки ближе к вечеру, зато в куртке и с документами. Пришлось только подписку о невыезде завизировать, ну да Бог с ней. Я никуда валить не собираюсь. А собираюсь к Инге. Она, горемычная, уже почти сутки без жратвы торчит! На то своя польза – стройней станет. Я понимал, что пронырливый следак мог приставить ко мне наружное наблюдение, но всю дорогу в такси от ментуры к магазину и потом ко мне домой я, как ни вглядывался, никого подозрительного не заметил. Однако данный факт еще не означал, что топтунов нет. Выждав немного времени, я то и дело выглядывал в окно, но под подъездом и в ближайшей округе никого не было. Только несколько припаркованных машин жильцов дома, которых я знал лично. Пора. Я взял пакет с продуктами и, как шпион, стал пробираться на крышу. Стараясь не шуметь, влез по чердачной лестнице, аккуратно отворил дверь и вылез из подъезда дома на родину голубей и воробьев. Все блоки дома, в котором я живу, были соединены между собой, а потому мне не составило труда перебраться через парапеты на крышу соседнего подъезда, потом еще и выйти на улицу в другом месте от нахождения возможной слежки. Огляделся, нырнул во дворы и, петляя, двинулся по направлению к дороге, где поймал частника и велел ему ехать к вокзалу. Неподалеку от вокзала я вышел, снова поймал такси и уже таксисту назвал нужный мне адрес гостиницы. За мной слежки не было. Вот и славно! Добрался без приключений.
– Даня, сволочь! Ты где был?! Я же…
Я зажал рот Инги ладонью и затолкнул в номер.
– Молчи, дура, – прошипел я. – Чего разоралась? Если не было меня раньше, – значит не мог. Поняла?
Она кивнула, глядя на меня испуганными глазами.
– Смотри, какашку не вырони, – я улыбнулся. – Пока все нормально. Просто был все это время в мусарне.
– И что? – испуг все еще не покидал ее.
– Ничего. С подружкой твоей имел честь свидеться. Передал ей привет от тебя.
Глаза Соколовской округлились в недоумении. Я рассказал ей свое сегодняшнее мероприятие в обществе доброжелательных оперов и гостеприимных жмуров во главе с доктором.
– Даня, что делать-то? Меня ж тоже грохнуть хотели! Как думаешь, искать будут?
– Не знаю. Думаю, будут, – видя ее перепуганные зенки, тут же добавил, – но не найдут. А там все порешаем, поняла? Не слышу?
– Поняла.
Пока она поглощала пищу, как раненный олень воду на водопое, я думал. Думал, думал… Черт! А что, собственно, думать? Над чем? Как я и предполагал ранее, а также неоднократно говаривал моей ветреной подружке, Ксюша таки втянула ее в блудняк, причем серьезный. Мокруха – дело тонкое, на нее не каждый пойдет, не каждый сможет оформить все как надо, и причина такому антисоциальному действу должна быть весомая. Если знать причину, можно понять и мотивы, и все остальное. Как там говаривали древние римляне: ищи, кому выгодно. Но кому? За что могут привалить? За деньги. Это бесспорно. За что еще? За информацию. Возможно, Ксюша что-то знала о чем-то или о ком-то. И эти знания, вопреки поговорке, стали для нее тьмою. Точнее, смертью. А Инга? Два варианта: либо же попалась под руку, так сказать за компанию, либо же также могла что-то знать. Мне почему-то казалось, что стибрить деньги или что-то еще ценное настолько, чтобы тупо гасить, они не могли. Спутали с кем-то? Возможно. Возникали еще вопросы, но самый главный среди них был исконно русский – что делать? Вот именно, делать-то что? С чего начать? Чем помочь моей безрассудной потаскушке? Банщик! Надо найти этого кретина, которого наверняка ищут многие, больше всех доблестные работники городской уголовки. Он точно может дать отправную точку, если его еще самого не приделали где-нибудь в темной подворотне.
– Поела?
– Угу, – пережевывая колбаску, ответила Инга.
На ее щеках проступил румянец, она заметно успокоилась и расслабилась.
– Теперь, подружка, давай поговорим. Выкладывай все.
– Что "все"? Даня, я вообще не при делах, я…
– Постой. Не тарахти. Ты что, не въезжаешь? Ксюшу убили. Кто и за что? Тебя тоже наверняка хотят грохнуть. И снова: кто и за что? Знаешь? Вот и я не знаю. Поэтому рассказывай.
– Да не знаю я что рассказывать! Живу себе, никому зла не делаю, а тут… Кто бы мог подумать, что в такое говно вляпаюсь!
– Ты вроде не дура, а?
– Не дура, – согласилась она.
– А раз не дура, то включи соображалку – убивают за что-то серьезное, если только вы на маньячков не нарвались, которые гасят просто так, из спортивного интереса. А раз за что-то серьезное, то и надо напрячь память да вспомнить.
– Но я же говорю тебе…
– Ладно. Я задаю вопросы – ты отвечаешь. Вспоминай, с кем в последнее время трахалась? Или трахались с кем-то вместе с Ксюшей?
– Ну-у… сейчас.., – она закатила глазенки кверху. – Были несколько бизнесменов, ты их не знаешь. Так, ничего особенного. Обычные дядьки с деньгами. Потом Голиков, и… и все.
– А Ксюша?
– А я знаю? Вот с ней мы отдыхали с этими бизнесменами и с Голиковым, а где она шарилась сама, – я почем знаю?!
– Ничего не крали?
– Даня! – она деланно удивилась, укоризненно глядя на меня, словно сама святость снизошла на землю.
– Давай без театра. А то все прямо такие честные и принципиальные.
– Не крали, – фыркнула Инга. – Зачем красть? Нам и так прилично отваливали "зеленых".
– Какие разговоры вели? Может, чего подслушали ненароком?
– Да… нет. Не было ничего. Даня, ну правда! Я ведать не ведаю, из-за чего все это!
– А в той бане раньше были?
– Один раз, но очень давно. Уж и не помню.
– Банщика тоже не знаешь?
– Неа!
– А подруга твоя не рассказывала, к кому едете, кто они, чем занимаются, откуда знает их?
– Говорила, что при деньгах. Раньше их не видела, новенькие клие… ребята то есть. Почти культурные…
– В смысле?
– Ну, говорили нормально, правда… Да, точно! – глаза Инги загорелись. – По фене один сказанул что-то, из-за чего Ксюха и предположила, что они из братвы какой-то, ну или где-то совсем рядом.
– А страшно не стало? – укоризненно помотал я головой. – Забыла свой последний "вертолет"?
– Не забыла, – слегка обижено буркнула она.
Пару лет назад моя беспечная подружка нарвалась на какой-то вечеринке на вполне благопристойного парня, мило улыбавшегося и скромно "поющего" сказки о том о сем. Клюнула, развести вздумала на деньги, он вроде как поддавался влиянию ее чар. С виду богатенький буратино. Потащил якобы к себе домой, а когда дверь открылась и она в полной уверенности, что паренек этот очередной лошок и послан самим провидением, вошла вовнутрь, то сразу стала как вкопанная: в просторной гостиной сидело кодло – человек этак двенадцать-пятнадцать, все бритые, как на подбор, а с ними дядька-бригадир, и все мило так улыбались, а улыбки их говорили "ну, подруга, распрягайся – парни в ожидании оргазма". В общем и целом, понеслось! По кругу да по разику, посидели и выпили. По второму да еще по разику, посидели и выпили. Благо дело выпили столько, что всех сморил Морфей, а Инга, не став дожидаться пробуждения да по третьему разику, трясущиеся от передозировки шальным сексом ноги в руки – и деру. Помню, она тогда с полгодика ходила словно девственница, слово "секс" слышать не могла, а от потенциальных "лохов" шарахалась как от огня.
– Это все?
– Точно, все. Больше ничего такого.
– Все с тобой ясно, – недовольно проворчал я, вставая с дивана. – Хоть и на этом спасибо.
– Что ясно?
– А ничего не ясно! Мне необходимо понимать, что делать нужно, а я не понимаю! С чего начинать? То, что мокрушники, возможно, бандиты, конечно дает повод призадуматься, но я ведь тоже не Шерлок Холмс!
Она смущенно пожала плечами, потом вдруг лукаво улыбнулась, встала и подошла ко мне.
– Я знаю, с чего начать! – торжественно прошептала Инга.
В моих глаза читался немой вопрос.
– Вот с этого.
И она прильнула ко мне, просовывая руку в штаны. И вот что ты будешь делать?…
Глава 5
…Признаюсь честно, об Илье Рыжем совсем забыл, но тут же вспомнил, увидев его машину перед своим домом. Было уже очень поздно и ждал меня этот крысеныш весьма долго.
– Наконец-то, – проворчал он, высовывая рожу из окна. – Думал, уж не дождусь. Покатаемся?
Я молча сел в машину, чувствуя огромную усталость и отрешенное безразличие, накатившее благодаря такому шальному дню.
– Не надо ехать. Тут поговорим. Окно закрой, – сказал я, запрокидывая голову на подголовник кресла.
– Давай информацию на клиента. Все, что знаешь.
Рыжий облегченно вздохнул, но тут же спохватился, и это меня вновь насторожило. Чего это он задышал сладко, будто в экстазе?
– Лимончик? – вежливо поинтересовался я.
– Чего?
– Рожа у тебя шибко довольная. Учти, дружок: будет подстава – я тебя найду, где б ты ни был, и на лоскутки разорву, усек?!
– Слышь, ты че? Я тебе…
– Умолкни, – оборвал я, и он заткнулся. – Я предупредил. А теперь выкладывай, да поскорей – устал я сильно.
Илья несколько секунд старался взглядом придать себе опасное выражение лица, но потом попытки эти прекратил, сказал точный адрес терпилы и то, что знал о нем и о деле.
– Это все, – развел руками Рыжий, не сводя с меня испытуещего взгляда.
– Лады. Не дуже много, ну да ничего.
– Когда сделаешь?
– Не скажу пока. Присмотреться надо, изучить все, тем более, что с ментами у нас вон какая завязка вышла, – я вкратце рассказал ему.
– Вот бл..дь!
– Ага.
– Побыстрей надо. Времени совсем нет. Слышь, Граф? Ускорься. Вы ж там все мастеровые – придумайте что-то.
– Ну чего ты ноешь? Я ж сказал – как смогу. А не устраивает что-то – ищи других.
– Ну ладно-ладно. Все путем. Ты только связь со мной держи да говори, что и как. Может помощь нужна будет.
– Может и нужна. Все. Пошел я. Спать хочу. Бывай, – я хлопнул его по плечу и вышел из машины.
Добравшись до постели, скинул с себя одежду и плюхнулся в кровать, мгновенно засыпая…
… Дружков моих попарили в предвариловке недолго. Проверили, что к чему, провели профилактические беседы и отпустили подобру-поздорову. Собственно, для нас подобное развлечение происходило не впервой, но, тем не менее, каждый новый раз влек за собой всплеск адреналина и массу различных эмоций. Несколько дней я был предельно осторожен, все пытался обнаружить слежку за собой, а потом и за моими друзьями, но ее не было. И слава Богу! Хотя и странно, потому что на месте следователя я бы за собой уж точно следил. Инга по-прежнему отсиживалась в гостинице и уже начинала подвывать и капризничать от такого вынужденного затворничества. Не для ее разгуляйской душонки было такое времяпровождение. А я, как мог, успокаивал подругу, что лучше так, чем на небеса или в крытку, и успокоения эти заканчивались, как правило, бурным сексом. Надо же ей было девать куда-то накапливающуюся энергию? В принципе, как и мне тоже. Когда прошло еще пару дней, мы взялись отрабатывать клиента, которого нам подкинул Рыжий. Согласен, что рисковали мы вдвое больше обычного в связи с убийством Ксюши Розановой, но риск – благородное дело. И высокооплачиваемое (а если сука Рыжий нас обманул – ему крышка). Одновременно с этим моя голова прямо-таки раскалывалась от мысли, как помочь Инге. За что зацепиться, с чего начать, чтобы вытащить ее из этого дерьма. Кстати, я совсем запамятовал про банщика – его выловили из реки неподалеку от места работы. Экспертиза установила наличие алкоголя в крови, а так как следов насилия не обнаружено, то всем было выгодно списать его смерть на несчастный случай и простое совпадение событий. Интересно, капитан Ивченко придерживается такого же мнения? А с другой стороны, банщик – стопудовый висяк, так кому ж выгодно повышать статистику нераскрытых преступлений? Я знал, что менты ищут мокрушников, а потому у меня в голове вертелись всего две идеи – подождать, кого отловят, или же переправить мою подружку куда-нибудь подальше из города, где бы ее уж точно никто не смог найти. И то и другое – довольно сложные задачи, особенно укатать жрицу пылкой любви, томящуюся в одноместном номере, полном тараканов, покинуть город и отвалить куда-нибудь в деревеньку к бабушке коров доить. Там бы опыта работы обеими руками и поднабралась бы. Отточила, так сказать, свое мастерство сдаивать беленькое. При всем этом, мне лезть с расспросами к держателям акций "парная, где мочат проституток" совсем не хотелось – засвечусь, и менты грузить начнут, и могут появиться проблемы с мокрушниками, которым может стать интересно, а кто этот умник, сующий нос куда не надо? А посему я для себя решил, что следовало пока сидеть тихо и не вылезать, да попытаться сбрить Ингу куда подальше из города до тех пор, пока вся эта кутерьма не уляжется.
– Садится в машину, – заговорщицким тоном произнес Жила. – С водителем. Жирует!
– Завидуешь?
Мы уже около часа наблюдали за выходом из дома, в котором проживает наш подопечный, и вот, наконец, подъехал чистенький мерседесик, в который спустя полминуты впрыгнул господин Гайчук Станислав Игоревич, мутнорылый делец и хозяин ночного клуба "Аист". Как-то раз мы имели честь парить свои зады в его богадельне. Так, ничего себе заведение. Вполне уютное и, можно сказать, шикарное. Но, что самое главное, тихое да скрытное.