– Ну, как, Сфинкс, понравился? – спросил их Ахмед.
– Да, странное существо, – ответила Ляся, – как будто живой, только что не дышит, а может и дышит, не пойму никак.
Ульяне казалось, что он действительно живой и дышит, но боялась признаться в этом Ахмеду. Кто знает, что последует после такого признания? Поэтому она слушала, смотрела на колосса и каждую минуту убеждалась все больше и больше в том, что он на самом деле живой.
– Пора ехать дальше, – сказал капитан, – прощайтесь со Сфинксом и поедем дальше. У нас впереди еще большой путь до храма Солнца, минимум два дня.
– Да, пора, – подтвердила Ляся, – попрощавшись со своим новым знакомым, она взяла Арси под руку и они пошли обратно к машинам.
За бортом джипов температура перевалила за сорок.
– Смотрите, что там, за окнами, – смеялся капитан, – все сорок пять! Не боитесь ехать? Может, не надо ехать к храму Солнца?
– Нет, – ответила Ляся, – храм Солнца, да еще самый настоящий оазис! Прохладные озера прозрачной воды и тысячи пальм посреди раскаленных песков! А еще прохладные ночи! Это так здорово! Едем, едем, едем!
– Думаю, мы на ночь остановимся и переночуем у бедуинов. Вы не против?
– Как скажешь, капитан, – сказал Арси, – это лучше чем просто посреди барханов.
– Это точно, Арси.
– Если устал, Капитан, давай поведу, – предложил Арси.
Они остановились, капитан пересел на соседнее сиденье, а Арси сел за руль.
Ляся смеялась, – Арси, из тебя такой водитель, но здесь, на полупустой дороге, посреди бесконечных песков, тебе вполне можно доверить руль.
– Смейся, смейся, вот натренируюсь и стану мастером вождения по аэродромам, – невозмутимо отвечал Арси.
Они ехали весь день и всю ночь. Иногда капитан оставлял Арсения с Лясей, чтобы сменить Ахмеда. Ведь он тоже не мог бесконечно долго вести машину. Были короткие привалы. Тогда между двумя машинами натягивали плотный брезент от неумолимых солнечных лучей. Ахмед радовался, что нет ветра и можно спокойно дышать, не закрываясь платками. Песочные ветры поднимают песочные туманы, и тогда просто может стать невыносимо. Ахмед спешил. Нет, даже не спешил, это совсем другое. Отсутствие песочного ветра указывало ему на то, что он укладывается в рамки, которые для него приготовила судьба. Это очень важно. В этом случае, все его планы должны были сбыться.
Сложно сказать, насколько серьезно Ахмед относился ко всему, что связано со Сфинксом, записями на древнем пергаменте. Мы устроены так, что слишком сильно доверяем печатному слову, а если учесть, что это печатное слово покрыто веками времени, то это становится не просто доверием, а почти что самой настоящей верой!
Дамир вел машину, а Ахмед улыбался во сне. Сплав детской мечты, реальности, полученных знаний и текущего момента приводили его в восторженное состояние даже во сне. Если это так положительно влияет на человеческую душу, то пусть оно существует, это странное волшебство!
Капитан поглядывал на друга и, улыбаясь, покачивал головой. Кто знает, быть может, на земле, единственное, что удерживает нас всех, так это мечты и вера. Пусть даже в такие невиданные сказки о Сфинксе.
Когда стало темнеть, Ахмед возглавил колонну путешественников. Капитан объяснил это тем, что ночью лучше всего переночевать у бедуинов. Так безопасней, объяснял он супругам, а Ахмед лучше ориентируется в пустыне.
– Да, даже интересно, посмотреть, кто такие бедуины, – отвечала Ляся, – с одной стороны, это наверняка такие же люди, но с другой стороны, жизнь в пустыне должна была как-то повлиять на весь их внутренний мир, да и внешний облик никак не может остаться без изменений.
– Ну, да, – согласился Дамир, – что касается внешнего облика, то тут ты Ляся права, как никогда, – он рассмеялся и добавил, – они очень загорелые. Под здешним солнцем нельзя остаться белокожим, – капитан снова рассмеялся.
– Да, – протяжно сказала Ляся, – насчет того что, избавиться от здешнего солнца невозможно, вы правы. Не понимаю, как только люди смогли привыкнуть к такой жаре?
– Труднее привыкнуть к холоду, – присоединился к беседе Арсений, – лучше где-нибудь посередине между этих полюсов холода и жары.
– Это точно, – согласился капитан и прибавил газу, – Ахмед разогнался, как бы не отстать. Иногда находит на него, как втопит педаль газа, то создается такое ощущение, что его ногу сковала судорога, и он просто не может отнять ее от педали газа, – капитан улыбнулся, – но ничего, от нас не уйдешь. Я давно уже знаком с ним, порою, он такое выдает! Его семья во Франции. Мы нередко ходим по Средиземному морю, поэтому достаточно часто навещаем его семью.
Капитан замолчал, вспоминая эти визиты, он старался, как мог внимательней относиться к своему другу. В его доме всегда витала настороженность, поэтому Ахмед был в эти моменты всегда напряжен. У него еще была страсть к археологии, это увлечение спасало его от всех проблем. Он постоянно занимался в уме вычислениями, читал, но свои открытия он чаще всего совершал во сне.
– Да, – подтвердил Арсений, – тревога, хоть и незначительная сопровождает нас всю жизнь. Мы с ней рождаемся и лишь иногда этот «внутренний спрут» выпускает нас из своих крепких лап, так, Ляся? – Арсений повернулся к супруге и посмотрел, как она реагирует на его слова. Арсений знал ее тайную мечту – научиться избавлять людей от внутреннего страха и поэтому ему очень хотелось услышать, что она добавит по этому поводу.
– Даже не знаю, что добавить по этому вопросу, дорогие мужчины, – ответила Ульяна, – вы у нас воины и я думаю, что чувство спокойствия вам не свойственно по вашей мужской природе. Даже во сне это чувство редко покидает нас всех, не только мужчин. Думаю, это касается и женщин тоже. Вот бы научиться избавлять людей от этого врожденного чувства недоверия и близкой опасности!
– Ляся, а ты не думала, что это чувство сопровождает нас неспроста? – поинтересовался Арсений, пытаясь обострить беседу.
– Эй, ребята, – вмешался капитан, – так и до бреда преследования можно дойти, но по большому счету я согласен с тобой, Арси. Если есть предчувствие опасности, то оно возникает неспроста. Или оно приходит к нам из-за недостатка информации или действительно подсознательно мы ощущаем реальную опасность в виде негативно направленных чужих мыслей. Все может быть. Не исключено, что и в отношении меня многие порою чувствуют элементы опасности. Мысли могут звучать, даже когда их не произносишь вслух. А кроме звуков есть и другие моменты и возможности восприятия.
– Это вы о запахе страха? – спросила Ляся.
– Ляся у меня профессионал в этом направлении, – пояснил Арсений.
– Понятно, надо было сразу предупреждать, – рассмеялся капитан, – представляю, Ляся, как вам не по себе сейчас слушать слова профана, бестолкового философа.
– Ничего, ничего, что уж там, мне очень интересно, – успокоила его Ляся, – но лучше сейчас настроиться на отдых. Бедуины хоть накормят? Или у них одни лепешки и все?
– А нам-то что, – сказал Дамир, – у нас все с собой, это мы их накормим, если понадобится.
– Это точно, – согласился Арсений, – нас едой не удивишь!
Все рассмеялись. Темнело, вдалеке появились несколько огоньков.
– Вон, смотрите, – обратил внимание супругов капитан, – вон и жилища бедуинов, приехали наконец-таки.
Два джипа остановились рядом с палатками. Им навстречу вышел высокий, конечно же, смуглый мужчина. Ахмед первым вылез из своего джипа и уже вовсю разговаривал с местным жителем на арабском.
Это Саид, – представил Ахмед местного жителя, – сейчас будем ужинать вместе с ним и его женой.
Они ужинали традиционным пресным хлебом, мятным чаем и рисом с бараньим мясом, путешественники добавили еще своих запасов, так что стол оказался очень разнообразным.
Говорили с Саидом через Ахмеда, а что делать, всех языков не выучишь, со своим бы как следует разобраться. Сложное дело, этот язык, перевод чувств, двойные или тройные значения переводов. Лучший переводчик, это наше сердце, как говорится, сердце не обманешь. Не обманешь, только где оно, это наше сердце? Оно ведь не страж. Чтобы следить за каждым нашим шагом.
– Трудно знать все языки, Саид, поэтому не можем говорить с тобою на твоем, – с сожалением сказал Арсений.
Ахмед перевел и Саид ответил:
– От этого никуда не деться, – отвечал Саид, – язык, как и все вокруг нас наполнено тайнами неисчислимыми.
– А есть ли язык у Сфинкса, как, по-вашему, Саид? – спросила его Ляся.
Саид улыбнулся и ответил, а Ахмед сразу перевел:
– Есть. Есть даже легенда, в которой говориться, что в далекие времена, Сфинкс умел говорить. Сам я в это не верю. Ну, как может такая статуя говорить? Но иногда, ветер начинает петь вокруг Сфинкса. Я слышал, что когда его еще не изуродовали, ветер помогал ему разговаривать, и каждый раз он говорил совершенно по-разному и на любые темы. Он разговаривал только со жрецом храма Солнца, а так как храм Солнца очень далеко от Сфинкса, то встречи эти были крайне редки в те времена. Раскаленные губы Сфинкса открывают безумным секреты, в лабиринтах барханы помнят его жуткие людям заветы. Что за толк поклоняться колоссу, но по-прежнему музыку рек, слышим в ветре, что носится с воем, даже в наш просвещенный век.
Ахмед оживился после этих слов Саида и начал его о чем-то расспрашивать.
– Ахмед, – сказал Дамир, – не безобразничай, скажи, о чем идет речь? Вокруг Сфинкса здесь такая идет возня и суета, что можно подумать все что угодно. Это всего лишь каменный идол и больше ничего, откуда такой ажиотаж?
– Ах, да, простите, – улыбнулся Ахмед, – сами понимаете, эта тема для нас сейчас как никогда важна. Саид рассказал, что в Сивах, в разрушенном старом городе, до сих пор продолжается династия жрецов храма Солнца. А сейчас все знания переданы Рабинору, современному жрецу храма Ра.
– Насколько Рабинор осведомлен о знаниях своих предков? – поинтересовался Арси, – это невозможно на протяжении стольких лет хранить и передавать изустно все тайны. Должны ведь быть где-то записи? Манускрипты или каменные письмена?
Ахмед поговорил с Саидом и ответил:
– Рабинору вполне можно доверять, утверждает Саид, передача знаний продолжается всю жизнь от одного поколения к другому, поэтому вероятность того, что что-то исчезнет, незначительна, хотя разве можно быть до конца в чем-то уверенным? Эти знания не только хранятся, но и постоянно развиваются, а иначе какой смысл в нашей с вами жизни? Потомки жрецов и пророков, продолжают и дальше развивать это учение Сфинкса. Каменные надписи сами по себе бессильны, их оживляет человеческий разум и через человеческую энергию божество реализует свои замыслы.
– Это тоже говорил Саид? – спросила Ляся.
– Да, он говорит, что только реальное дело может показать, насколько жива магия жрецов храма Солнца.
Было совсем поздно и всем хотелось спать. Ляся чувствовала, как ночь давит на пустыню. Именно здесь, бескрайнее небо может легко поместиться на груди у земли, не стесняя себя ни в чем. Так легко и свободно она улеглась среди темных остывающих барханов, что не было никаких сомнений в том, что именно здесь присутствует полная гармония между небом и землей, между ночным небом и землей. Хорошо! Как хорошо! – думала Ляся, засыпая в объятиях Арсения. Словно само небо обнимает меня, думала она и мило улыбалась, какая я счастливая! Нужно ли мне это желание, если у меня есть все, что только возможно? Есть любимый, есть мечта, есть будущее, наполненное приключениями, поисками и исследованиями великой тайны?
Как хорошо не думать ни о чем, кроме этого неба, простора, ничего не чувствовать, кроме этой милой ручки, что лежит у меня на груди, – засыпая, думал Арси, – мне так хорошо, даже не знаю, что просить у Сфинкса. Наверное, я отдам свое желание Лясе, мне кроме ее счастья ничего не надо, ведь я и так счастливый. С этими мыслями засыпал Арсений.
Как близко я от этой тайны Сфинкса, – размышлял Ахмед, – Ляся наверняка именно тот самый дух. Удивительные пути проведения! Кто бы мог подумать, что судьбы людей разных континентов могут перекрещиваться и сплетаться таким причудливым образом, невероятно. Я просто счастлив, быстрее бы найти Рабинора и совершить обряд! Я уже бесконечно счастлив и не уверен, что смогу быть еще счастливее. Зачем мне оно, это волшебное исполнение желания, если я и так счастлив? Он смотрел на звезды, пока они не закружились в обворожительном восточном танце. Хорошо, как хорошо, – думал Ахмед, пропадая в звездном танце своего сновидения.
Хорошо и спокойно, – думал, капитан, засыпая. Так замечательно, когда рядом счастливые люди. Чего еще желать в этой жизни? Отдам свое желание им поровну. У них еще долгая жизнь впереди, пусть они всегда будут счастливыми.
Неизвестно, что так примирило в этот момент этих людей со своей судьбой? Может быть причина в необыкновенной тишине прохладной ночи? Песок молчал. Представьте себе, сколько вокруг них было таких маленьких песчинок, и каждая лежала тихо-тихо, не шевелилась. Миллиарды голосов затихли. Их околдовали звезды или догорающие угли бедуинского костра? А может, все они слушали мысли наших путешественников, которые по праву могли бы считаться для этих мест чужеземцами? Они слушали размеренный стук их сердец, и это спокойствие передавалась на десятки километров вокруг каждой песчинке. В итоге целые барханы вокруг уснули в радужных сновидениях, позабыв о своей многовековой истории под копытами верблюдов, лошадей Александра, шагов простых египтян, позабыв о крови и поте, что приходилось им впитывать в себя, совершенно не желая испытывать неимоверные страдания и боль всех поколений существ по имени «люди».
С утра, быстро позавтракав, они продолжили свой путь к храму. Пока солнце еще не взошло, и не набрало силу, они ехали без кондиционера, открыв окна. К вечеру они планировали добраться до оазиса Сивы. Именно там находился Храм Солнца. Точнее и не скажешь, именно «был», потому что сейчас от него осталась лишь пара стен. Тем не менее, в пергаменте, который нашел Ахмед, было четко сказано, что ритуал исполнения желаний надо проводить именно там. Поэтому не важно, насколько хорошо он сохранился. Главное, чтобы хоть что-то оставалось с тех золотых времен.
Капитан вел машину и изредка поглядывал на Арсения.
– Арсений, – капитан видимо не выдержал, подпиравших его эмоций и сказал, – туда, куда мы едем, очень интересные обычаи. Даже не обычаи, просто заведено, что у каждого мужчины должен быть джип, ну на худой конец – ослик, а у каждой женщины должен быть мужчина.
– И что же тут странного? – удивился Арси, – должна ведь женщина на ком-то ездить? Разве бывает наоборот? Помнится рассказ одного классика. Попробовал один, но не на долго его потом хватило.
– О чем это вы, ребята? – оживилась Ляся, о Гоголе?
– Нет, мы про осликов, местные утверждают, что если у мужчины нет джипа и нет ослика, то он вовсе не мужчина, потому что его женщине в этом случае не на чем ездить.
– Да!? – воскликнула Ляся, – но мой Арси зато носит меня на руках! Он такой сильный, что ему не нужен ни ослик, ни джип!
Все дружно рассмеялись.
– Ну, раз так, то это даже лучше! – согласился капитан и улыбаясь хорошенько притопил пидальку газа.
– О, хорошо я вас простимулировала, – смеялась Ляся, – капитан, у вас спидометр кончился.
– Надо пользоваться возможностью, – ответил капитан, – пока хорошая дорога прибавить ходу и Ахмеду легче. Он у нас парень горячий, не любит тихо ездить.
Днем они сделали привал и снова поехали дальше среди пустыни. Дамир сосредоточенно следил за дорогой, несмотря на то, что она была практически пустой, а влюбленные оккупировали заднее сидение. Ляся смотрела вперед на дорогу, а Арси спал, положив голову ей на колени. Ляся медленно гладила своего спящего супруга, продлевая его глубокий и спокойный сон.
– Ваши руки, Ульяна, делают чудеса, заснуть в такой обстановке, да так сильно, очень сложно, – сказал Дамир, изредка заглядывая в зеркало заднего вида. – Вы настоящая волшебная труженица, поэтому я уверен на все сто, что любовь не выветрится из вашей семьи. Редко когда семьи остаются дружными после хоть какого-нибудь стажа совместной жизни.