Оставила одну. Жестокая женщина! В борьбе за мужчин, забыла о подруге. Ну да… Не знаю, как бы я поступила на месте Алены, будь у меня хоть какой-нибудь кавалер. И не узнаю, наверное. Сегодня, по крайней мере, точно.
Я нашла свободный стул в углу и уселась, медленно поедая содержимое тарелки. Кусок не лез в горло. И это, несмотря на то, что за целый день, кроме одной чашки кофе с утра, и то недопитой, ничего во рту не держала. Угощения казались мне не совсем знакомыми, но очень вкусными. Вероятно, в тарелке немецкие гастрономические шедевры. Стащив со стола салфетку, я протерла ею замасленные пальцы и сделала большой глоток шампанского, чтобы помочь пищеводу с расщеплением жирной пищи. Хотя, кого я обманываю? Наутро будет плохо. Очень плохо!
Отставив тарелку, я задумчиво огляделась по сторонам. Из толпы у сцены на меня смотрел какой-то мужчина. Внешность выдавала в нем типичного немца. Немец был далек от понимания моего идеала красоты, скорее, даже очень далек! Но что-то в нем было, и это, по-видимому, сводило с ума многих женщин. Иностранец явно входил в число тех, кто разбивает сердца одним лишь выстрелом своего обаяния. Его самоуверенный хищный взгляд искал жертву, добычу на сегодняшний вечер.
«Будто коршун, парящий над прериями в поисках мыши или змеи, не знаю, что он больше предпочитает…– хмыкнула я, искоса наблюдая за немцем. – И, судя по тому, что коршун не отворачивается от меня, смею предположить, что добычу уже себе нашел. Или он до сих пор переваривает мою речь? Небось, комом стала в его немецком горле! Стоит опасаться этого подозрительного типа. Мало ли, что у него на уме? »
Поймав себя на мысли, что слишком долго таращусь на него, я покраснела и допила шампанское.
Немец продолжал смотреть в мою сторону, потягивая что-то в своем бокале, который он держал в правой руке, а левую руку прятал в кармане черных приталенных брюк. Вокруг иностранного «коршуна» постоянно менялись люди, все о чем-то говорили с ним, и ему приходилось частенько отвлекаться от изучения «жертвы».
Я отвернулась, как только он ослабил свое наблюдение, и принялась быстро доедать все, что видела перед собой, в неравной схватке борясь с внезапно полыхнувшими от стеснения щеками.
В самый разгар праздника я решила испариться. Улизнуть по-тихому, чтобы никто об этом не догадался. Все эти люди были мне не интересны. Одинокие девушки вроде Алены искали себе ухажеров. Мужчины обсуждали вопросы касательно новых проектов. А я, сделав вид, что направляюсь в туалет, взяла сумочку и направилась в первый попавшийся бар.
– Пива, пожалуйста! – скомандовала я бармену, поудобней расположившись на высоком табурете, в очередной раз поправив узкое платье.
В баре обстановка куда веселее, чем в офисе. «По крайней мере, нет этих пафосных рож вокруг!» – согласно кивнула я, не сомневаясь в правильности своего исчезновения.
Сделав большой глоток пенного напитка, я уставилась в маленький телевизор, висящий над барной стойкой. Транслировали футбольный матч. Я никогда не интересовалась футболом, но сейчас он показался очень даже увлекательным. Мне необходимо было отвлечься от мыслей о провальной речи. Чувствовала себя так, словно села в большую-большую грязную лужу. При всех. С хлопком. Если бы не платье, все было бы иначе! И зачем я только пошла на этот корпоративный вечер?
Кто-то подсел рядом со мной и, сложив руки на стойке, заговорил.
– Авангардная речь! – грубый низкий голос с акцентом заставил меня подскочить.
Я повернула голову и посмотрела на собеседника. Тот самый немец со взглядом стервятника! О, нет!!!
Его черты вблизи были так же грубы, как голос. Карий взгляд и слегка приподнятые густые брови не скрывали своего интереса к моей персоне. Угловатые, четко очерченные губы держали уверенную улыбку, обнажая белые зубы с удлиненными клыками. Немец плечист и высок, но при этом худощав и жилист. Или это черный костюм делал его еще тоньше, чем он есть на самом деле… Темно-русые, скорее каштановые волосы чуть короче средней длины зачесаны назад, завиваясь тонкими завитками на его шее.
– Вы слышали? – я не могла отвести взгляда от немца, не понимая, почему.
Как будто в том иностранном мужике могла найти утешение. И может, он бы поддержал меня сейчас, в трудный момент. Может быть… Уверена, что он имел в своем немецком запасе немало поклонниц, поскольку обладал каким-то «дьявольским» обаянием, способным сковывать по рукам и ногам. Но в жилетку его точно плакать не собираюсь. Пока еще трезвая…
– Пришлось. – проговорил он, криво улыбнулся и повернулся ко мне вполоборота. – Хочешь правду? Ты совсем не умеешь говорить речь!
– Я догадывалась об этом! – мои губы тронула едва заметная улыбка.
– Но мне понравилась она. Не каждый день слышишь подобное. Смело. Очень. – он щелчком пальцев подозвал к себе бармена и заказал пива.
– А вы? – я невольно задела бокал локтем, отчего тот чуть не опрокинулся на дорогой костюм моего неожиданного собеседника. Моя глобальная мысль о том, почему он говорит со мной на «ты» тут же вылетела из охмелевшей головы. – Тоже сбежали оттуда?
– Мне было интересно наблюдать за тобой, – немец придвинулся поближе, – но потом объект моего интереса пропал. Я последовал за тобой, и вот мы здесь! Ты очень красива… – произнес он приглушенным хриплым голосом. – Как твое имя?
– Маргарита! – улыбнулась я еще шире, не зная, как стоило реагировать на комплимент немецкого коллеги.
– Марго или Рита?
– Просто Маргарита! Или, как вам удобнее, может, вам трудно будет произнести полное имя…
– Маргарет, позволь тебя так называть. – перебил он. – Маркус Гирш!
– Приятно познакомиться, Маркус. – я душевно, как говорится, по-мужски, пожала ему руку, – вы хорошо знаете русский язык!
– Неужели? – удивился он, заигрывая со мной глазами.
– Точно! Поверьте, я никогда не разбрасываюсь любезностями, если думаю иначе! – я, не рассчитав силы, громко стукнула пустым бокалом по стойке, – Некоторые только бурчат или произносят слова с таким жутким акцентом, что плакать хочется! Ваш акцент не кажется мне чудовищным, отнюдь, он очень интересен! – Я немного оттолкнулась руками от стойки, чтобы скрестить ноги.
– Благодарю за лестный комплимент! – Маркус увлеченно осмотрел меня с ног до головы, остановившись на бедрах, и расплылся в улыбке. – Чем тебе не угодили иностранцы?
– Ничем, просто…– я подняла голову, пытаясь казаться умной, – Иногда, сложно понять, что им нужно. Они все говорят, говорят, говорят… И не знаешь, к чему они все это говорят?! Все осмысливаешь потом, что хотели от тебя вообще? Зачем они столько говорят? Ведь можно же изучать язык кратко и знать только самое нужное. Вот, к примеру, зачем им знать, как мои дела? Или они все рады видеть меня? – вспыльчиво ворчала я, снова уткнувшись в футбольный матч.
– Если бы сказали прямо, что им нужно, то тебя устроило это? – по удивленному виду Маркуса заметно, что мои пьяные рассуждения смутили его немецкий склад ума. Да кто ж знает, о чем тот думает сейчас! Не предугадать даже!
– Конечно! – подхватила я. В то мгновение меня вовсе не волновало, почему он так странно смотрит на меня.
– Ты проведешь со мной ночь, убер майне шон… – произнес он с небывалой уверенностью.
Констатация сего нескромного «факта» поразила меня, заставив на пару секунд вообще забыть о том, где нахожусь.
– Ээ, нет! – я широко улыбнулась и помотала головой, – Я не из таких… – украдкой бросила на него виноватый взгляд и застыла, не договорив то, что собиралась.
Его бесстыжие, заполненные похотью карие глаза продолжали смотреть на меня, сковывая движения и забирая волю себе. Я не могла прекратить этот контакт, неумолимо делавший свое дело, и понимала, что ухожу куда-то в трясину.
– И что вы только что сейчас сказали? – я попыталась перевести тему разговора. – Я про убер и что-то там…
– Маргарет, – отвечал он, не меняя положения глаз. – тебе не нужен словарь, чтобы понять меня.
Я окинула Маркуса тоскливым щенячьим взглядом и ничего не ответила, качая головой. Маркус сделал глоток пива, не сводя с меня взгляда. Он победил!
И вот мы уже поднимаемся на лифте в один из шикарных номеров отеля неподалеку от офиса. Не успела я закрыть дверь, как Маркус жадно впился в мое плечо, целуя и стаскивая задравшееся маленькое черное платье.
Глава 2. Фрау, горбатая с детства
Утром я поспешно покинула номер отеля, держа в руках туфли, чтобы не разбудить немца своим неуклюжим топтанием.
Маркус Гирш спал крепко, раскинув руки и ноги по всему периметру кровати. По манере разваливаться на всю катушку, я предположила: либо он холостяк и ни с кем не делит постель, либо же обладатель очень широкой кровати! Окинув его соблазнительный облик в последний раз, я улыбнулась, вспомнив некоторые подробности прошлой ночи, и вышла из комнаты. Улыбка не сходила с лица и в лифте, невзирая на непонимающие взгляды попутчиков, стремящихся так же, как и я, попасть на первый этаж. «Подумаешь!» Меня не волновали косые взгляды окружающих, я закрыла глаза и плавно ждала заветного толчка лифта и звука, знаменующего окончание поездки.
Вернувшись домой, предварительно забрав из офиса сапоги и пуховик, я утерла то «неизбежное», что сделал Питер, и присела за стол на кухне, впав в раздумья. «Как Маркус Гирш, незнакомый мужчина, мог соблазнить меня? Я ведь не из тех, кто бросается в постель к первому встречному! Тогда почему согласилась на его непристойное предложение? Маркус будто лишил меня рассудка в один момент. Он сказал, что хочет провести со мной ночь… я была шокирована его прямотой и наглостью… Может, я растерялась, не сталкиваясь прежде с таким натиском со стороны мужского пола?»
Списав свое поведение на шоковое состояние и успокоившись, ведь больше не увижу никогда объект двойного стыда, связанного с кампанией, я выгуляла застенчивого пса, приняла душ и поехала на работу.
Меня до сих пор ждал очень важный отчет! Да, сегодня воскресение, но я не могла позволить себе отдыхать. Годовой отчет пришлось делать заново, поскольку Алена выключила компьютер из розетки на самом интересном, чего я не успела сохранить. Я смотрела в монитор и грезила о ночном госте, вспоминала его пламенные руки и сладострастные губы. Облик немца вырисовывался перед глазами, цифры на мониторе плавно перетекали в его черты лица, строгий нос и карий хищный взгляд.
Чтобы отогнать от себя мысли о Маркусе, я заварила кофе и снова уткнулась в отчет. Поморщившись от горького вкуса, я сознательно не пошла за сахаром. Решила, что если буду пить противный горький кофе, то и приятные мысли вскоре не будут мне мешать.
В восемь вечера я поймала такси и направилась домой. Довольная, уставшая и счастливая! Отчет был сделан, неделя пролетела. Осталось все несколько денечков, и я пойду на заслуженный отдых – новогодние праздники!
В понедельник я пришла раньше начала рабочего дня, чтобы еще раз проверить неточности, распечатать отчет и положить его на стол начальника перед тем, как тот появится на рабочем месте. Сложив листы аккуратной стопкой и скрепив вместе, я прошла в кабинет босса.
Он, к моему удивлению, уже был на там.
– Да, Маргарита. – произнес он безучастным голосом, не поднимая глаз. – Что ты хотела?
– Я принесла отчет, херр Браун.
– Отлично. Как кстати, у нас важное совещание сегодня.
– Почему? Что-то серьезное?
– Полагаю, да. – грустный голос начальника смутил меня.
– Это не из-за моей выходки? – обеспокоенно поинтересовалась я.
– Хорошо, что большинство из гостей не поняли смысла твоей речи. Надеюсь, все обойдется. Иди. – Он уставился в мой отчет отрешенным взглядом. Похоже, что господина начальника ожидала капитальная взбучка.
Я не стала испытывать его нервы на прочность, понимая, что херр Браун неспроста пришел в такую рань. Вероятно, дело тут было вовсе не в недостаточных продажах или проектах.
Скорее всего, и не во мне. Разве какая-то речь могла послужить причиной для мега срочного совещания? Конечно, нет! Вряд ли я задела самолюбие кого-то из тех напыщенных индюков из Германии!
Спустя полчаса все те же полузнакомые лица, еще не известные позавчера, но уже памятные сегодня, шумно скапливались во втором зале аудио конференции, поменьше, чем в том, где проходил корпоративный фуршет.
Алена, моя коллега по «цеху» красила ресницы, поскольку никогда не успевала на работу вовремя, и ей приходилось наводить макияж прямо посреди рабочего времени.
Я отбивала барабанную дробь, неустанно стуча пальцами по столу в ожидании известного результата планерки.
Наш с Аленой кабинет располагался совсем рядом с залом, и когда в аудитории проходило собрание, слышимость была прекрасная. Особенно, если что-то обсуждалось на повышенных тонах! Сейчас же я отчетливо улавливала громкие немецкие фразы, доносящиеся оттуда.
Стало интересно, что там происходит, и я подошла к двери, слегка приоткрыв ее и просунув голову в аудиторию.
У большого экрана сидел тот самый немец по имени Маркус Гирш, с которым мне довелось позавчера провести ночь и вчера проснуться. Я гневила себя за тот свой безумный поступок и надеялась забыть о нем, как будто это был страшный сон.
«Почему Маркус Гирш сидит там, во главе стола? Что же будет? Наверное, все дело в том… – я задержала дыхание, представив, что он сейчас расскажет о моем легком поведении начальнику. – Или нет?»
Маркус кричал на Герра Брауна, хватая бумаги перед собой, яростно комкая их и разбрасывая по столу.
«Надеюсь, это был не мой отчет.» – прошептала я, изумленно разглядывая его.
– Кому-то здесь не место, – смело заявил он на немецком языке.
Я отстранилась от двери, переводя дыхание и понимая, что сейчас самое место для трагичной барабанной дроби.
– Тебе! – затем указал пальцем на моего начальника. – Ты уволен! – Маркус встал из-за стола и направился к двери.
Я поспешно вернулась на рабочее место, чтобы он меня не заметил, и уткнулась в монитор. Немец быстрым шагом прошел мимо по коридору.
Я снова начала дышать спокойно. Мое странное поведение заметила Алена, и, оторвавшись от помады, удивленно уставилась на меня.
– Что опять?
– Похоже, Браун здесь больше не работает! – сообщила я, выкатив губу.
– Вот ведь бывает! – съязвила она, сделав вид, что совершенно это не беспокоит. – Допрыгался, старичок! – беспристрастно ответила Алена и снова посмотрела в зеркальце.
Я неодобрительно цокнула и прошла к холодильнику, чтобы достать бутерброд, который приготовила на завтрак дома, но решила взять его с собой. Как всегда, опаздывала.
Щелкнув кнопкой электрического чайника, я облокотилась о низкий холодильник и стала ждать, поглядывая на свое отражение в зеркале.
Неожиданно силуэт Маркуса снова промелькнул в дверях. Я округлила глаза и резко открыла холодильник, встав в позе страуса и притворяясь, что делаю что-то очень важное.
– Herr Hirsch! Schön Sie zu sehen! Vielen Dank, dass Sie ehrten uns mit Ihrer Anwesenheit!1 – громко произнесла Алена пушистым кокетливым голосом, растянувшись в широченной улыбке. Как бы щеки не рванули!
– Данке, фрейлен…
– Алена!
Услышав родной язык и их последующую непринужденную болтовню между собой, я поняла – немец и не думал уходить.
Заметив, что он вошел в кабинет, я повернулась лицом к холодильнику и была бы счастлива сейчас вообще залезть целиком. Все равно куда! Хотя бы в морозилку… Но она, к сожалению, была слишком мала, чтобы вместить меня!
– Хотел поинтересоваться, кто проделал эту работу? – Маркус Гирш держал в руке пачку бумаг, скрепленных розовым канцелярским блиндером. Моим любимым блиндером!
Сердце ушло в пятки. Я еще сильнее вжалась в холодильник, имитируя безжизненный продукт на полке. Еще немного, и я впрямь влезу туда! Неважно, что это будет трудно! И не с таким справлялась!