Синьор Карусо слышал весь диалог и подумал, что именно дождливая погода по четвергам приносит таких странных клиентов в его место. Однако, вида он не подал, а сделал какой-то служебно-собачий знак мэтру, чтобы тот исчез. Он сам проводил Лошадницу к выбранному ею месту.
На ножке столика из узорной блестящими заклепками кобуры пистолета торчало меню. Синьор Карусо заправски выхватил его и расстелил перед Лошадницей.
Она сразу определила, что меню всего лишь предлог, чтобы начать разговор о многом другом. Карусо смотрел на нее в ожидании вопросов. Дело было в том, что в меню названия большинства блюд были жирно перечеркнуты, а нетронутыми были только две строки, написанные восточными символами.
– Принесите мне пожалуйста супа с сухариками для начала. Я не ела несколько дней, и кажется, что во мне все слиплось до девственного состояния.
Брови синьора Карусо поползли вверх, а щеки его запылали. Он ожидал вопросов.
– Скажите, любезнейший, вы держите при заведении кур-несушек?
– Сеньорита может не сомневаться. Выпеченные изделия, например, блинчики по-генуезски требуют утренней свежести не oвулированых яиц. А где достать такие с гарантией? Вот и приходится иметь свои яйца.
– Мы не могли бы посетить насесты, чтобы я выбрала себе парочку смуглых яичек для испанского омлета?
Лошадница, зная мужчин Средиземноморья, предчувствовала ответ Карусо, который бы мог звучать как …все яйца этого заведения в вашей власти или… если не найдем яиц в насесте, то у нас всегда есть запас в другом месте. Она мысленно хлопнула себя по затылку за раздвоение личности и смену полов. Эта скверная привычка навещала ее довольно часто при тривиальных обстоятельствах знакомств с мужчинами. Ах как же давно она не знакомилась с мужчинами. Меньше нужно спать, и тогда ничего не надо будет наверстывать.
Видно, синьор Карусо ответил ей что-то и теперь ждал действий от нее. Лошадница, как невоспитанный ребенок, со скрипом отодвинулась от стола на стуле и сказала: «Ведите.»
Карусо сделал театральный жест рукой, который мог означать многое в оперном искусстве, но при этом не запел.
Они проследовали через кухню и какие-то двойные сетчатые двери в полутемное помещение.
– Однажды волк мечтал попасть в овчарню, а попал на псарню…
– Сеньорита знакома с мудростью Эзопа?
– Знакома, знакома – сказала Лошадница эхо подобно и вдруг задумалась о пекаре Карусо и о Эзопе: как же они-то случились знакомцами. Но виду не подала, а стала смотреть по сторонам в поиске правильных пеструшек. Их было несколько с сонными глазами. Карусо сделал предупреждающий знак рукой и замер сам. Через несколько секунд две курицы поднялись с насеста и спланировали на пол, оставив после себя замазанные пометом яйца.
Лошадница посмотрела на свои часы и сделала умственную заметку: «В пяти минутах от моего дома курицы-пеструшки несутся свежими яйцами, а я про это ничего не знала.»
Синьор Карусо согнал третью сонную курицу с ее места и вытащил еще одно яйцо.
Пока он аккуратно вытирал яйца живописным клочком соломы, Лошадница посмотрела на него внимательней, чем это принято. В голове ее медленно поползли пустые строчки анкеты, которые заполнялись на ходу:
Пол -вроде мужской,
Возраст -средний, арифметический,
рост – большой,
вес – вроде подходящий,
профессия –есть,
знание языков – понятливый,
особые черты – уголки рта, вежливый.
Она поймала себя на том, что опять пропустила начало Карусовой речи. Впрочем, это было не так важно: он говорил что-то про специи, которые должны быть обязательными ингредиентами в испанском омлете.
По дороге через кухню Карусо вручил все три яйца повару с не заженой сигаретой в губах и конфиденциально изложил ему прямо в ухо, что готовить и как.
Вернувшись за свой столик, Лошадница была приятно удивлена маленькой медной кастрюлькой под крышкой и торчавшим из нее малоразмерным половником. На дне ее пустой тарелки орнаментом лежали какие-то травки со стебельками и кусочки мясного.
Конец ознакомительного фрагмента.