Разумеется, в нашу новую прекрасную страну мы не допустим ни бактерий, ни вирусов, никаких вредных насекомых и животных, всех этих волков, тигров и тараканов; таким образом, жизнь там будет здоровая и длительная. Если кто там и заболеет, то разве что простудится, нагулявшись в космосе, – эта шутка вызвала вежливые улыбки присутствующих.
– Но как обеспечить соответствующую дальность полета этого космического корабля? – спросите вы меня. Ведь он будет расходовать уйму горючего! И так, может быть, тысячи лет! – Нет, – отвечу я. Задача мощных двигателей – только разогнать его до достаточной скорости и вытащить из нашей планетарной системы. Далее он будет потреблять топливо только для поддержания тепла и света внутри самого себя, а для этого его запасов хватит действительно на сотни лет. Разогнанный однажды до проектной скорости, он будет лететь, не замедляясь, вечно, точно также, как летят наше солнце, планеты и звезды. Ведь в открытом космосе не будет сил, тормозящих его! И если при подлете к какой-либо планете мой друг Кирилл Бобров убедится, что она не пригодна для его целей, он просто развернет корабль и полетит к следующей, потратив на это лишь кроху энергии.
Мало того, мы намерены черпать энергию прямо из космоса, мы покроем поверхность нашего корабля-цилиндра фотобатареями, и свет звезд будет превращаться ими в электрический ток!
Скажу прямо: самая трудная из всех задач, стоявших перед нами при проектировании этого корабля, – это защита его от метеоров, – при этих словах Артур Сергеевич слегка напрягся. Он знал, что его выступление транслируется по всем каналам связи, и его слушают миллионы будущих обитателей обрисованного им «межгалактического рулона». Поэтому к вопросу их личной безопасности следовало подходить с максимальной деликатностью. – Современные космические яхты, как правило, уворачиваются от крупных метеоритов и обладают достаточной прочностью, чтобы выдержать удар малых. Но наш чудо-корабль уже по своей природе лишен возможности маневрировать – он слишком велик, обладает слишком большой инертностью, и не может постоянно поддерживать работу двигателей – ведь ему надо экономить горючее! Но эта, казалось, неразрешимая проблема, была нами успешно решена. Во-первых, мы сделаем его корпус достаточно прочным, чтобы его не так просто было продырявить. Во-вторых, кораблю страшна не столько встреча с метеоритом, сам удар, сколько его последствия: разгерметизация корпуса, утечка воздуха. Что страшного, если внутрь него залетит булыжник? Тысячи таких булыжников падают на нашу Землю и, как видите, ничего ужасного не происходит. Но, если через отверстие в корпусе корабля утечет воздух, то его обитатели попросту задохнутся. А теперь посмотрите сюда,– Иванцов представил обозрению присутствующих комок какого-то вещества светло-серого цвета, судя по всему, вязкого и аморфного.– Этот материал мало чем отличается от жевательной резинки – если кто хочет, я могу даже дать его пожевать, правда, он не будет таким вкусным, как чуингам ригли. Вот, смотрите, я протыкаю егo карандашом, а где отверстие? Где дырка? – Она моментально затягивается! А теперь представьте себе, что это не карандаш, а метеорит. Понимаете? Мы обернем весь корабль такой жевательной резинкой! Его оболочка будет состоять из трех слоев: верхний слой – сверхпрочная броня, затем – толстая прокладка из такой вот резины, а нижний слой – опять броня. Метеориты могут сколько угодно пробивать его оболочку – он не утратит ни капли живительной атмосферы!
В-третьих, весь корабль будет разбит на герметичные отсеки: восемь изоляционных переборок по длине и четыре радиальных, тянущихся от носа до кормы, итого, тридцать два отсека, образующие на жилой поверхности цилиндра аккуратные квадратные поля со сторонами 125 на 125 километров. Если все-таки так случится, что метеорит выведет из строя один отсек, то его население на то время, пока ведутся исправительные работы, сможет перебраться в другие отсеки. А чтобы психику обитателей нашего корабля не травмировала стальная стена, поднимающаяся на восемьдесят километров вверх прямо из цветущей жнивы, эти переборки предполагается хотя бы отчасти прикрыть крутыми горами, на которых альпинисты будущего мира смогут испытать свою удаль.
Ну, и, наконец, на случай встречи с очень опасным метеоритом мы все-таки предусмотрели возможность маневра. Причем маневр будет производиться автоматически, без всякого участия человека: тончайшие датчики засекут приближение такого космического объекта, а кибернетический мозг – разработает программу соответствующего маневра и даст команду на исполнение.
Благодаря всем этим четырем факторам обитатели нашего корабля будут едва ли в большей опасности, чем мы здесь, в этом зале – ведь на нас тоже может упасть метеорит, а Земля даже лишена возможности маневрировать!– некоторые леди из числа присутствующих в зале с изумлением переглянулись – неужели их жизнь ежесекундно подвергается такой ужасной опасности? Не бежать ли, пока не поздно, отсюда в космос, там хотя бы можно сманеврировать!
– И остается еще добавить, что наш чудо-корабль будет максимально автоматизирован, управлять им сможет буквально ребёнок, но, тем не менее, HKK отправит в эту экспедицию высококвалифицированный персонал, способный осуществлять контроль над всеми системами корабля, а в случае нужды – и заменять их. Так же предполагается, что в экспедиции будут участвовать специалисты в области астрономии, биологии, общественных наук и все прочие, кого руководство и организаторы найдут нужными.
Вот, вкратце, и все, – Иванцов благожелательно улыбнулся. – Прошу задавать вопросы.
В течение полуминуты слушатели взвешивали и обмеривали свои впечатления от картины, нарисованной генеральным. Банкиры уже знали, что деньги придется дать. Общественницы, филантропы и прочая массовка еще не могли освоиться с мыслью, что только что перед ними выступал сам Артур Иванцов, главный кузнец космического могущества их страны. Кроме того, те, кто постарше, успел притомиться, сознательная и продвинутая молодежь же, как обычно, строила свои планы, причем, возможно, и связанные с запуском грандиозного космического проекта и сопутствующей распиловкой баблища.
– И все-таки, господин Иванцов, насколько постройка такого корабля будет воздействовать на земную природу? Не подорвет ли она ресурсы нашей планеты? – со слабым налетом агрессивности выкрикнул кто-то побойчей из журналистской братии.
– Ни в малейшей мере! Ни один из больших современных космических кораблей не строится на 3емлe – постройка всех их ведется в космосе и из тех материалов, которые дает нам космос. Это не только гуманнее, но и рентабельнее, экономичнее. Для тех, кто не знаком с этим делом, я в общих чертах опишу, как это делается.
Предположим, для постройки космического корабля требуется столько-то миллионов тонн стали, столько-то – алюминия, столько-то – молибдена, столько-то меди и так далее. Вместо того, что бы скрести все это по всей Земле, мы отправляемся в космос, находим в Великом поясе астероидов подходящую глыбу, парой ядерных взрывов разносам её на кусочки, после чего подходит корабль-комбинат и засасывает в себя весь этот весьма насыщенный рудой мусор. По мере готовности к различным технологическим переходам к этому комбинату пристыковываются с другие комбинаты, специализированные на различных производственных операциях: литейные, обрабатывающие, сборочные, и постепенно изготавливают то, что нам нужно. Сначала первый комбинат изготавливает сталь, затем второй из этой стали штампует корпус, третий комбинат монтирует в этом корпусе различную начинку и так далее! Вот так и не иначе! Коли нам надо будет очень много материала, то мы скорее разворотим noловину Мapca, но на Землю не спустимся!
–А вот скажите, уважаемый, – Аркадия Сивкина-Вражкина, заместительница Верховного атамана Палаты советов и рекомендаций сохранила до преклонных лет свежесть и живость ума, и по оттенку коварности в ее улыбке можно было догадаться, что она заготовила убийственный вопрос, – ваш коллега Кирилл Кириллович весьма долго распространялся о нижнем пределе численности сообщества, который должен обеспечить его выживание и воспрепятствовать деградации – культурной и организационной, нравственной. А вы тут же говорите, что корабль будет наглухо разбит на герметичные отсеки, причем 32 штуки. То есть, по сути, численность каждого сообщества в реальности будет в 32 раза меньше, чем общее число граждан, которые отправятся в космос! Не станет ли это причиной и возможного вымирания, или, по крайней мере, упадка?
– Вопрос очень интересный! – Иванцов действительно не ожидал на этом сборище проявлений такого иезуитства. – Разумеется, мы предусмотрим на нашем корабле и специальные дверки в переборках, и сквозной проход через осевую трубу. Нет, Аркадия Львовна, мы ни в коем случае не допустим худшего! Люди смогут свободно ходить друг к другу в гости, устраивать фестивали, чемпионаты, даже олимпиады. Всекорабельная олимпиада – это звучит, Аркадия Львовна?
– Вот как! Какой вы предусмотрительный, однако, – Сивцова-Вражкина откровенно кокетничала с моложавым генеральным. – А как добраться до центральной трубы? Ведь ваш корабль очень толстый – целых сто шестьдесят километров!
– Очень просто, – пешком. Мы построим множество лестниц у переборок.
– Восемьдесят километров вверх, пешком?!
– Да, но учтите, чем выше вы будете подниматься, тем меньше будет ваш вес – ведь центробежная сила будет уменьшаться! И я вам клянусь, я прослежу за тем, что бы строители сделали хорошие лифты!
– Это будет замечательно!
– Артур Сергеевич, – взял слово Роберт Брюкин, один из присутствующих социологов, – а чем, собственно, будут заниматься десять миллионов ваших космонавтов во время всех десятилетий перелета?
– Этот вопрос, скорее, к Кириллу Кирилловичу! Он берет на себя руководство экспедицией. Я лишь строитель ковчега. Однако мне известно кое-что из его планов, и я могу сказать, что члены экспедиции будут заниматься тем, чем занимались поколения их предков на земле. Они будут работать, растить хлеб, обеспечивать себя всем необходимым. Это будет отнюдь не так легко и npocто, как мы к тому уже привыкли здесь, на Земле. Полет будет осуществляться в условиях жесткого энергетического лимита, использование любых механизмов, приводимых в действие двигателями
внутреннего сгорания, будет невозможно. Во-первых, для них просто не будет горючего, во-вторых, они отравят атмосферу, а в-третьих, по указанным выше причинам, размещение их на нашем будущем корабле будет просто запрещено. Даже в личном пользовании не будет никаких механизмов, приводимых в действие электричеством или каким-либо другим искусственным источником энергии по той простой причине, что все крохи энергии, которые только могут быть использованы, будут направлены на жизнеобеспечение корабля как целого. Как и тысячу лет назад, лошадь и вол станут главной силой в хозяйстве нашего будущего общества, жиллетовская бритва – основным инструментом для ухода за лицом и телом.
– Значит, это будет исключительно аграрное общество?
– Не думаю. Предполагается, в каждом отсеке будет иметься свой город, где будет организовано необходимое мануфактурное производство. В целом, я предполагаю, это будет сбалансированное общество с достаточно развитыми и сложными связями, насыщенное событиями и информационными потоками, делающими его не менее полноценным, чем наше общество. Именно так. И прошу вас, – произнося эти слова, Иванцов сделал взмах рукой, чтобы привлечь к себе внимание пожилых дам и разбудить некоторых из них, а так же справедливо предполагая, что он говорит некоторым образом исторические слова, и сия прекрасная участь выпадает далеко не всякому обывателю, – проникнуться сознанием того, что мы не просто посылаем в космос ракету, но создаем новую цивилизацию, которая, расставшись с нами, будет развиваться самостоятельно, и сама будет искать пути своего совершенствования! – после этого пафосного заявления всем этим хорошим и умным стало немножко завидно, их повело на неформальное общение. Кстати оказался и фуршетный столик, возле которого приятно постоять и сумбурно поспорить, дирижируя себе фужером с мартини… Послушать сумбурные реплики – ведь каждый здесь считает себя если не самым умным, так самым проницательным…
– Как же, как же! Понимаю! Все очень просто: с Земли уберутся десять миллионов самых горластых бездельников – а ничего иного нашим олигархам и чиновникам и не надо! Ведь в космос полезут самые отчаявшиеся, инициативные и идейные!
– Это не столь уж плохо! Повысится моральный тонус общества. И не просто потому, что самые отъявленные горлопаны исчезнут. А потому, что у миллионов других появится надежда. Та самая, которую давал Сесиль Родс англичанам в конце позапрошлого века! Новые горизонты, новые миры!
– Да, да, как там? «Правь, Британия, морями»! Эти времена давно прошли! Современные герои предпочитают бегство в виртуальную реальность…
– Все равно, социальный климат в стране значительно смягчится!
– Но стоит ли это таких денег? Как ни уверяет Иванцов в том, что проект обойдется в копейки, все равно! Десятимиллионная экспедиция встанет не в пример дороже всех этих «Лелей», «Добрынь», «Снегурочек»!
– Что бестолку рассуждать? НКК пробьет этот проект. Чего-чего, а лобби у них сильное.
– Наверное, это жутко приятно! Налоги платят все, а пилит их НКК!
– Опять: деньги, деньги! Причем тут деньги! Мы должны доказать свое глобальное превосходство на новом витке противостояния, а это дороже любых денег!
– Ой, извините, вы не наткнете мне на шпажку вон ту оливку?
– Пожалуйста, пожалуйста! Вчера на ассамблее по градостроительству оливки были покрупнее, но всем не хватило. Кто задержался на дискуссии, тому пришлось закусывать обычными солеными орешками!
Смерть мадам Лобазниковой
Среди насельников «Леля» был юный мистер Иванцов, сын знаменитого конструктора. У Артура Сергеевича было трое детей, дочь и два сына; младшему из них, Антону, повезло больше, чем брату и сестре. К тому времени, когда он родился, его папаша, бывший некогда лишь талантливым инженером, превратился в генерального конструктора и члена правления НКК, и его последнему отпрыску было уготовано заведомо безоблачное детство, получение образования в элитных заведениях стран, формально числящихся наиболее вероятными противниками, скорая карьерка и прочие радости жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.