Тут милиция слегка приостановилась, поскольку матерная ругань не до конца соответствовала возвышенному образу мистического существа. Милиция повернулась и осторожным шагом приблизилась к лежавшему поэту. Даже беглого взгляда было вполне достаточно, чтобы понять, что это охающее существо вампиром быть не может.
Поэт же поднялся с земли, потирая ушибленные бока. Он поднял руки, протягивая их ладонями вперед, прямо к милиционерам, и продекламировал с лёгким завыванием и слегка заплетающимся языком:
Вампир несется по твоим следам,
Вампир вопьется в шею прямо там,
Где кровь твоя пульсирует и бьется,
Вампир по следу твоему несется…
Милиция выслушала стихи довольно тупо. Поэт хотел было продолжить, но милиция подойдя к нему почти вплотную, нанесла три коротких удара милицейской палкой. Поэт со стоном повалился на землю.
Я кинулся по косогору вниз с криком:
– Не трогайте вампира – он поэт!
Конечно, я казак, и справиться со мной не так просто, как с человеком, обладающим поэтическим дарованием. Но, видимо, милиция крепко обиделась, что ее обратили в позорное бегство. А поскольку я был выпивши, а они с палками, продержался я недолго и вскоре оказался рядом с поэтом.
Били нас какое-то время, потом вдруг перестали. Я так понял, что они просто запыхались. Тогда поэт сказал:
– Как вы смеете так обращаться с вампиром? Дайте сигарету.
– Я тебе сейчас дам сигарету, – ответила милиция и, повернувшись, приступила к патрулированию деревни.
– Поэт, – спросил я, – ты живой там?
– Нет, – ответил поэт, – меня убили.
– Тогда поехали отсюда, – сказал я, – раз мы не засыпаем выход из загробного мира, вернем щебёнку Васе, это будет честный поступок.
– Давай вернем, лично мне она не нужна, – высокомерным тоном отозвался поэт.
Глава 52. Вампир и милицейский наряд
Милиция продолжала патрулирование улицы. Сознание одержанной недавно победы наполняло ее грудь гордостью и уверенностью в собственной силе. Увидев сидящих на лавочке мужчину и женщину, милиция подошла к ним и железным тоном сказала:
– Ваши документы!
– Какие документы, пацаны? Час ночи, – ответил мужчина, сильно встревоженным голосом.
– Мы не пацаны, а милицейский наряд. Документы покажите, – настаивала милиция.
– Документы в доме. Подождите, я вынесу, – сказал мужик.
– Это ваш дом? – спросила милиция.
– Да.
– Почему так поздно сидим? Выпивши?
– Ну, немного, – признался мужик.
– Мы видим, что немного. В вытрезвитель поедем в Багаевку, или как? – милиционеры были очень серьёзны в своих намерениях.
– Бутылку вина с братом выпили за ужином. Какой вытрезвитель
– А повод?
– Так… ведь День рыбака.
– А вы что, рыбак?
– Я на рыбалку езжу иногда, – сказал мужик неуверенно.
– Поедешь на рыбалку на пятнадцать суток.
– Да за что? – возмутился мужик.
– Не беспокойся, что-нибудь придумаем, – иронично сказали милиционеры.
– Что вы к нему пристали, что он вам такого сделал? Он перед своим домом вышел на лавочке посидеть перед сном! – не выдержала женщина.
– На свежем воздухе! – сказала милиция. – Пьяный вдрабадан, да еще с сотрудниками милиции разговаривает, как с кумом своим, алкоголиком.
Тут мужчина вскипел:
– Ты кума не трожь. У меня кум – тракторист, уважаемый человек. И ничего он не алкоголик. Так… выпьет иногда. А вы не пьете?
– Я вижу ты не унимаешься. Придется тебя задержать.
– Да что вы ко мне привязались? Я сижу, никого не трогаю!
– Ты успокойся, вот протокольчик составим, тогда всё поймешь.
– Какой протокольчик?
– Ну обычный. Фамилия, имя, отчество, год рождения, национальность, партийность… – спокойно перечисляла милиция.
– Я, между прочим, член партии, – отозвался мужик.
Тут милиция слегка опешила, это был неожиданный поворот дела. Возникла пауза, в которую встряла женщина:
– Идите бандитов ловите. Столько здесь всяких шатается.
– А вы, кстати, ничего подозрительного не видели? – милиция явно сменила пластинку.
– Чего подозрительного? – спросила женщина.
– Ну знаете, слухи разные ходят.
– Вампира, что ли? – спросил мужчина. – Нет, не видал.
– Если увидите, сообщите в милицию.
И, откозыряв, милиция продолжила патрулирование деревни.
Вскоре милиционеры увидели мужчину, шедшего в сторону общежития, в котором жили университетские. Мужчина просто шел по улице – это было подозрительно. Милиция подошла к нему и сказала:
– Гражданин, документы предъявите!
– У меня нет документов, – честно ответил мужчина.
– А где они?
– Вообще нет, – признался мужчина.
– Вы не член партии? – на всякий случай спросила милиция.
– Нет, я беспартийный, – глуховатым голосом ответил мужчина.
– А почему это у вас нет документов? – заинтересовалась милиция.
– В район отправили, в архив, – мужчина ничего не скрывал.
– Странно, – сказала милиция, – где живете?
– Нигде, днем сплю в сарае под крышей.
– Документов нет, и спите в сарае под крышей? – переспросила милиция.
– Да,
– Еще один поэт, – высказалась милиция оценивающе.
– Нет, – сказал мужчина, – я не поэт.
– Не поэт? – уточнила милиция.
– А вы кого ищите?
– Кого надо, того и ищем. Выпивши, гражданин?
– Нет, в том смысле, что вы думаете, – ответил мужчина.
– Проверим, а ну дыхните.
– Не надо этого делать, – предупредил мужчина.
– Почему? – удивилась милиция.
– Вам же хуже будет.
– А… вот как мы заговорили. Пугаешь? Может, ты тоже вампир?
– Может, – согласился мужчина.
– Какие вы тут веселые все, – милиция окончательно потеряла терпение.
– Я не веселый, – сказал мужчина.
– Вампир, бля… – сказала милиция. –Тебя, как человека, спрашивают..
На улице показалась женщина. Она узнала мужчину и пошла прямо к нему. Милицию ее появление очень заинтересовало.
– Гражданка, ваши документы.
– Какие документы вы хотите видеть? – спросила женщина.
– Паспорт покажите, – сказала милиция.
– А что у нас на хуторе Усьман особый режим? – удивилась женщина. – Мы приграничная зона? Или у нас тут закрытый академгородок? Какой паспорт, товарищи? Я свой паспорт дома оставила – в Ростове-на-Дону, обязанности иметь его при себе у меня нет.
– Какая вы деловая, гражданка, –обиделась милиция. – Такие вы тут все деловые! Одному вампиру накостыляли, а тут другой выискался, а вы кто? Ведьма?
– Нет, я преподаватель университета, – сказала женщина.
– Это вас парторг прислал? – спросил Фролов, ибо это, разумеется, был он.
– Не твоего ума дело, – ответила милиция. – Вот арестуем на трое суток, тогда ты по-другому запоешь.
– Это парторг вас прислал, – повторил Фролов.
– Давай просто убежим, – повернулась к нему женщина.
– Я вам убегу, – пригрозила милиция.
– Сейчас ночь, меня нельзя трогать – сказал Фролов.
– Смотри, – сказала милиция, – этот тоже палки хочет.
И замахнулась милицейской палкой. Мужчина отреагировал довольно неожиданно. Милиционера, который на него замахнулся, он взял рукой за горло, слегка приподнял над землей и поставил. Второй милиционер попятился, споткнулся и упал. Фролов схватил его за щиколотку и поднял за ногу кверху довольно высоко. Милиционер висел вниз головой, фуражка, естественно, упала на землю и покатилась. Женщина невольно отметила про себя, какие у него стоптанные каблуки на туфлях.
– На меня ночью не надо замахиваться, – сказал Фролов.
Он схватил первого милиционера как-то под мышку, так что тот тоже бессильно повис на его руке. И потащил обоих с дороги в темноту, туда, где был между домами проход к огородам. Женщина пошла следом.
При слабом свете молодой луны под помидорным кустом лежали милиционеры. Перед ними на коленях стоял Фролов, лицо его было обращено вверх, и было видно, как оно менялось. Kожу что-то тянуло к затылку, зубы открылись полностью, а глаза стали узкими, почти утонули в складках кожи.
Иевлева поразилась тому, до какой степени спокойно она воспринимает то, что видит. Превращение Фролова ее не пугали, она прекрасно понимала, что сейчас будет, и даже характерной для женщины брезгливости не испытывала, а судьба милиционеров поразительно мало ее трогала.
Сами же они лежали тихо, и лица обоих обессмыслил ужас. Вампир поднял лицо или, вернее, маску, в которую оно превратилось, к небу и издал какой-то звук, что-то между стоном и свистом.
Вдруг задняя дверь дома открылась, оттуда вышел мужик, он грузно сошел с крыльца, закурил сигарету, подошел к краю огорода, вставил сигарету в рот, расстегнул штаны и стал громко и обильно мочиться. Помочившись, он всё проделал в обратном порядке, то есть застегнул штаны, взял изо рта сигарету и пошел обратно к крыльцу. Взошел на него, бросил погасшую сигарету в банку, которая стояла на столе, открыл дверь, вошел, и дверь за ним закрылась.
Его появление вернуло Иевлеву в мир людей из мира ночных существ. Она подошла к Фролову, стала рядом с ним на колени, и заглянув прямо в его ужасную маску сказала ему тихо:
– Отпусти их!
Маска смотрела на нее жутким звериным оскалом, она не отводила глаз, и тогда лицо Фролова медленно стало разглаживаться, пока не приняло обычный вид. Он смотрел на нее какое-то время. Смотрел ей в глаза, ничего не говоря. Потом также молча встал, повернулся и пошел, но не в сторону улицы, а в темноту. Она тоже встала и пошла за ним. Он остановился, подождал ее и взял за руку.
Глава 53. Разговор парторга с первым секретарем райкома
Утром парторг сидел в своем кабинете ни жив ни мертв, потому что он видел милиционеров, патрулировавших ночью улицу. Они утверждали, что с ними ничего такого не случилось, но у одного из них волосы сильно поседели, а у второго отнимались ноги. Им описали Иевлеву, и они подтвердили, что видели ее ночью, скорее всего это была она. Утром же ее не оказалось в общежитии, и куда она делась, никто не знал. В город, не предупредив, она бы не уехала. Значит, она где-то здесь – а где? А раз милиционеры, судя по их состоянию, встретились с Фроловым и видели ее, то, скорее всего, она и Фролов были вместе. Ну и где она теперь?
«Что мы имеем: пропавшая Иевлева, два ставших неврастениками мента, и письмо в райком с предложением пригласить попа. Думай, парторг, – говорил он себе, – думай!»
С тяжелым сердцем он стал звонить в райком. В райкоме его соединили с первым, и первый участливо спросил:
– Что, плохо? Замучил вампир совсем?
Парторг доложил ситуацию: два мента в отключке, женщина пропала. А так всё тихо-спокойно.
– Видишь, – сказал первый, – а ты хотел детей из лагеря возвращать. Прочитал я твоё письмо. Зачем тебе поп? Ты сам рясу надень, кадило зажги и ходи по деревне.
– Так я ж неверующий, – возразил парторг.
– Нет, парторг, ты верующий, – настаивал первый.
– Виктор Петрович, тут, правда, страшно, Пока тихо всё, а если он опять начнет, что мы людям скажем?
– Сказать, как есть: партия развела вампиров, а расхлебывать зовет попов! – первый повысил голос.
– Так если бы это были только слухи, только суеверия! – пытался оправдаться парторг. – А то ж он там, правда, ходит – люди его видят всё время. Как я им скажу – не видьте! А они видят! Я ж его не могу на партбюро вызвать – сказать: перестань быть вампиром, ты умер, лежи в могиле! Что, он меня послушает? Тут нужна их сила – потусторонняя.
– А думаешь, у партии нет потусторонней силы? – сказал первый. – Ты думаешь, коммунисты – догматики? Нет, Егор Ильич, мы не догматики! Мы в Бога не верим и суеверия отбрасываем, но в неопознанные нами явления природы мы верим, и своим глазам мы тоже верим. И зря ты думаешь, что у партии нет своего оружия, чтоб с этим бороться. Я-то с утра уже всё знаю, еще перед твоим докладом. В общем, приедет к тебе из Ростова человек. По линии обкома партии. Из управления МВД области. Он тебе попробует помочь. А то твоя милиция стреляет по своим, и верить ей нельзя.
– Моему участковому можно верить, он землю будет рыть, – возразил парторг.
– А что такое? – заинтересовался секретарь райкома.
– Да, Виктор Петрович, втюрился он в эту бабу, что с вампиром ходит
– Что? – не поверил первый.
– Его б*дство, – продолжал парторг, – для нас не новость. Мы ж его и на бюро прорабатывали за моральный облик. Но тут не просто б*дство, он с женой разводиться хочет, детей бросает. В общем, одурел совсем, с глузду, как говорится, съехал, Виктор Петрович.
– И что, – спросил первый, – есть от чего?
– Да что говорить, Виктор Петрович, – признался парторг, – есть от чего, женщина интересная, я ее видел.
– Ну, не знаю, – сказал первый, – смотри по обстановке. В город ей звонили?
– Да звонили, Виктор Петрович, трубку не берет.
– Товарищ из Ростова приедет, прямо к тебе, – инструктировал первый райкома, – Ты его там устрой, и, наверное, да… участкового вызови. Участковый всё знает, где что. Пусть он помогает. Может, как-нибудь без попа обойдемся.
Глава 54. Мы с поэтом едем за пивом
Я проснулся в это утро с большой головной болью. Поэт вообще не хотел просыпаться. Он с отвращением смотрел, как я умываюсь. Слушал грохот умывальника, из которого вода лилась через отверстие внизу, когда я подымал вверх такую железную фигню. А когда я ее отпускал, эту фигню, она с грохотом падала, затыкая отверстие. Поэт презрительным тоном продекламировал:
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос!
Ложе покинул тогда и возлюбленный сын Одиссеев…
Елизавета Петровна, которую поэт упрямо называл – «Кроткия Елизавет», позвала нас завтракать. Мы, поблагодарив, отказались, нам не нужна была еда. Нам было нужно холодное пиво. Спина и плечи жутко болели, мы по пьяни сразу этого не почувствовали, но огребли вчера от ментов по-полной.
– Чего это они вас так? – спросила Елизавета Петровна.
– Его – за то, что он вампир, а меня – за компанию, – честно признался я.
– Кто вампир? Он, что ли?
– Так он выл и за ними бегал по полю.
– Правда, что ли, за ментами бегал? – повернулась она к поэту.
– Я – вампир, – сказал поэт. – Я – весь мир, а вампир – это часть мира. Значит, я и вампир в том числе.
– Болтун ты, – без злобы поправила его Елизавета Петровна. – Вампир! Не говорил, бы чего не знаешь!
– И на то ваша царская воля, государыня императрица, – смиренно склонился поэт.
– Болтун, – повторила она. – молока вон выпей.
– Молоко – это не ко мне, – с достоинством ответил поэт.
В общем, поехали мы в Багаевку за пивом. За мостом тормознули грузовик с арбузами – доехали до трассы. Водитель всё жаловался, что арбузы плохо погрузили.
– Научные работнички, – ворчал он, – руки из жопы растут, кандидат наук, два астеранта, квалифицированная рабочая сила, бля…
На трассе он свернул влево и поехал в Ростов, а мы остались на перекрёстке ловить попутку до Багаевки. Что-то водитель такое вспоминал, что у университетских какая-то женщина на работу не вышла, и куда-то делась.
– А куда она делась? – ворчал шофер. – Баба она и есть баба.
В общем он уехал, а поэт забеспокоился.
– Надо, – говорит, – возвращаться.
– Ну куда ты будешь возвращаться? – резонно спросил у него я. – По деревне будешь ходить, искать ее? А если это не она?
– Зря мы ее вчера одну отпустили!
– Нам сейчас самое умное, – убеждал я, – поехать в Багаевку и выпить пива. Как раз к нашему возвращению что-то и прояснится.
У поэта испортилось настроение, но пива он хотел. Нас подобрал василькового цвета «Москвич», за рулем которого оказался отставной подполковник. Разговорившись, он сказал, что едет в Багаевку за дынями. Поэт серьезно кивал, как будто поездки в Багаевку за дынями были для него постоянным привычным делом. Я задремал. Сквозь сон я слышал, как поэт пытается договориться, нельзя ли нас забрать из Багаевки на обратном пути.