– Разве это не обман?
– Об этом я и говорю. Но не подумай: я не осуждаю тебя! Просто сам не хочу этим заниматься, вот и все.
– Мы поэтому расстались? – Рита с недоверием взглянула на рассказчика. – Потому что ты не хотел обманывать людей?
– Нет, конечно, – Андрей рассмеялся, услышав такой топорный вопрос. – Ты слишком все утрируешь, как обычно. Тебе хотелось, чтобы я стал менеджером, то есть управленцем. А я этого не хотел. Возможно, потому что просто не был готов к этому. Здесь нужен совершенно особый склад ума. Я не умею быть начальником.
– А я, выходит, умею?
– О, у тебя это прекрасно получается! – искренне заявил мужчина, и Рита в первый раз за все время разговора испытала что-то похожее на гордость. – Я много раз говорил о том, что из тебя вышел бы прекрасный военачальник.
– Ну, так уж и военачальник, – зарделась девушка.
– Я серьезно. Все твои подчиненные ходят по струнке, и даже начальники других департаментов предпочитают с тобой не связываться, потому что знают: Маргарита Родионовна за словом в карман не полезет и станет до последнего отстаивать свою позицию. Вот, как-то так.
Слушая похвалы в свой адрес, Рита непроизвольно улыбнулась: теперь у нее хотя бы появился повод вернуть свою память. Однако, подумав, девушка нахмурилась. У всего происходящего должна была быть причина, и она никак не могла понять, в каком направлении стоит искать, чтобы понять источник ее беспамятства. Поколебавшись мгновение, она решила не ходить вокруг да около и задала собеседнику конкретный вопрос.
– Какая я?
– То есть? – не понял Андрей.
– Опиши мою внешность. После всего, что ты рассказал, я уже начинаю сомневаться в том, что способна адекватно воспринимать эту действительность. Может быть, я и себя вижу как в кривом зеркале…
Мужчина не ожидал такого вопроса и сначала смутился и опустил глаза. Увидев такую реакцию, Рита мысленно обругала себя последними словами: какой же нужно было быть дурой, чтобы попросить своего бывшего ухажера описать то, что ему в ней нравилось. Хотя, почему «нравилось»? Может быть, он до сих пор испытывает к ней какие-то чувства. Бросив на Андрея оценивающий взгляд, девушка призналась себе, что он ей симпатичен, и она была бы не против его ухаживаний. Несмотря на то, что мужчину сложно было назвать красавцем в общепринятом понимании этого слова, было в нем что-то притягательное. Возможно, все дело было в его глазах, открытых и живых, или мимике, в которой было что-то детское и непосредственное, или в порывистых движениях… А может быть, комбинация всего перечисленного производила такое потрясающее впечатление – так или иначе, но Рита вдруг ощутила приятную истому и с трудом взяла себя в руки. К счастью, и Андрей справился с нахлынувшими чувствами и, в конце концов, спокойно пожал плечами:
– Ты всегда была очень красивой. Правда, до какого-то времени не знала об этом. Здесь тоже Инесса Ивановна постаралась, уж извини. Темные волосы – ты их раньше зачем-то осветляла, но потом, к счастью, перестала. Иногда ты их заплетаешь в косу, но чаще всего они распущены. Карие глаза. Мне в них постоянно чудится зелень, а ты всегда смеялась и говорила, что я вижу лишь то, что хочу. У тебя правильные черты лица, ты сильно похожа на своего отца. Если ты и его не помнишь, то загляни в альбом – там есть несколько его фотографий. Ты на них совсем еще ребенок, но сходство все равно заметно. Мне всегда нравилась твоя фигура.
Андрей на несколько секунд замолчал, обдумывая какую-то мысль, а потом вдруг улыбнулся, словно вспомнив что-то приятное.
– Знаешь, я никогда не говорил тебе, но самой красивой ты была в те периоды, когда на какое-то время забывала о спорте и немного прибавляла в весе. Толстой тебя это не делало, а вот женственности добавляло. Ты становилась такой.. Не знаю, как правильно сказать. Настоящей, что ли. Правда, длилось это недолго – стоило тебе встать на весы и увидеть пару лишних килограммов, как ты тут же принималась сгонять их. Я видел твои кроссовки возле входа. Обычно ты их убираешь на место вечером, когда возвращаешься с работы. Значит, ты и сегодня утром бегала.
– Бегала? – переспросила Рита. – Зачем?
– Утренняя пробежка – это твой каждодневный ритуал. Ты и меня пыталась к этому приучить, но я не люблю насиловать себя. Что еще сказать? У тебя красивые тонкие пальцы. Когда-то ты занималась музыкой и до сих пор неплохо играешь на пианино. Здесь я тоже не могу составить тебе конкуренции. В моем репертуаре всего три гитарных аккорда, да и те мне не всегда удаются. Достаточно тебе этой информации?
– Да, вполне, благодарю тебя, – задумчиво пробормотала девушка, впечатленная смесью грусти и воодушевления, с которой Андрей описывал ее. – Скажи мне, что на мне сейчас надето?
– Прости? – мужчина, судя по всему, не ожидал такого вопроса и поэтому удивленно поднял брови. – Зачем это?
– Сама пока не знаю. Просто скажи.
На самом деле, Рита немного лукавила. Волшебный колокольчик, почтовый голубь, замки и кареты – в какой-то момент ей показалось, что ее собеседник не видит всего этого. Не могло ведь быть так, что они называли одни и те же вещи и явления разными именами – во всяком случае, к ее способности изъясняться у собеседников не было особых претензий, если не считать нескольких моментов, когда они выглядели сбитыми с толку. Стул оставался стулом, а картина на стене, соответственно, была лишь картиной на стене – языкового барьера она не заметила.
– На тебе брючный костюм серого цвета, – мужчина нахмурился, пытаясь понять, что конкретно от него требуется, и неопределенно развел руки в стороны. – Черные туфли на невысоком каблуке. Блузка. Белая. Об остальном я могу только догадываться.
Если бы Рита задумалась о смысле последних слов Андрея, то, скорее всего, смутилась бы, однако ей было не до того. Описанный мужчиной наряд нисколько не соответствовал тому, что она недавно наблюдала в зеркале. Опустив взгляд, девушка провела рукой по богато расшитому платью и нащупала корсет, который казался ей совершенно естественной частью туалета. Стараясь сохранять спокойствие, она на несколько секунд зажмурилась и, досчитав до десяти, снова открыла глаза: ничего не изменилось. Переведя взгляд на мужчину, она отметила, что черный цвет ему очень идет, подчеркивая изящество фигуры и удачно гармонируя со светлыми глазами.
– А ты? – с трудом сдерживая слезы, спросила Рита. – Что на тебе?
– Ну, мать, ты что-то совсем… – начал было Андрей, но осекся, заметив состояние собеседницы. – На мне джинсы и майка с Бобом Марли. Кеды я оставил у входа. Так… Ну-ка быстро говори, в чем дело!
Конец ознакомительного фрагмента.