Выпив несколько первых глотков виски, Макс успокоил себя тем, что просто в очередной раз убрал мусор из этого мира. Правда, сегодня он сделал это безвозмездно. Он обдумал своей поступок и пришёл к выводу, что это убийство не было ошибкой.
Включённый телевизор передавал завершение прямой трансляции футбольного матча из Германии, в котором местный клуб «Байер» обыграл российский «Зенит» со счётом два – ноль.
Время было за полночь. За окном не прекращал идти холодный дождь.
А за дверью уютного холостяцкого жилища Максима, стоял Шарик и курил. Мужчина сорока трёх лет от роду, с небрежной щетиной, одетый во всё чёрное, немного промокший, но счастливый. Свою дурацкую кличку он получил ещё в раннем возрасте, и его давно уже никто так не называл, но мужчина нередко называл так сам себя. Просто потому, что это единственное, что осталось ему на память от счастливого детства, в котором всё было значительно проще и лучше. Но и на данный момент Шарик был счастлив. Счастлив от того, что наблюдал очень интересные и завораживающие вещи.
Он докурил, потушил пальцами сигарету и положил её в карман куртки, вышел из подъезда. На его счастье именно сегодня домофон не работал, иначе он вряд ли бы узнал, где именно живёт предмет его восхищения. Хотя его феноменальное чутьё могло бы выручить и на этот раз, но хорошо, что его пришлось приберечь для другого случая.
Шарик прогулочной походкой прошёлся мимо мёртвого бомжа, за которым он следил несколько часов. Тот лежал в луже собственной крови, сжимая в руках свой же нож.
Дождь и не думал прекращаться. Шарик, поправив капюшон, медленно направился в сторону своего дома. Его будоражил поток мыслей, они не давали ему покоя.
Хотя этот день начинался вполне обычно – встав очень рано, он направился на работу. А работал он дворником, и уже много лет убирал несколько участков, получая дополнительную плату, работая больше нормы. У начальства он был на хорошем счету, его дворы всегда были в образцовом порядке. Лишь зимой, в сильные снегопады, ему в подчинение давали несколько таджиков для уборки такой большой территории. Да и в запои Шарик уходил редко – все его прогулы были непродолжительны и сильно на общем порядке не отражались.
В тот очередной хмурый осенний день он собрал немногочисленные остатки опавшей листвы, убрал мусор и просто бродил по своей территории, когда ближе к вечеру заметил бездомного, которого он раньше никогда не видел. Тот ковырялся в мусорных баках и весьма агрессивно общался с местным добродушным пьяницей, чуть не надавав тому тумаков за случайно брошенный в его сторону взгляд. Бездомный был пьян и постоянно поддерживал своё состояние, доставая из кармана небольшой флакон дешёвого спиртосодержащего вещества. Делая небольшие глотки, он продолжал своё путешествие по территории Шарика. За вечер он обошёл все мусорные баки ближайших к парку дворов, попутно нагло требуя у прохожих мелочи. Как ни странно, ему достаточно охотно подавали. Особенно, когда он жаловался на жизнь, рассказывая, как он недавно вышел из тюрьмы. В баках ничего интересного он так и не нашёл.
Свою судьбу в глазах Шарика незнакомец предрешил, нарушив чистоту одного из дворов, принадлежащих незаметному, молчаливому, но ответственному к своей работе, дворнику. Наглец бросил на тротуар пустой флакон, в котором закончилось его изысканное пойло, после чего опорожнил кишечник в достаточно людном месте. Именно тогда Шарик достал из сапога складной нож и переложил его в карман, преследуя ничего не подозревающего, некогда уважаемого в узких кругах Николая Ивановича. Для алкоголика со стажем тот был достаточно активным и, возможно, мог оказать сопротивление, или привлечь ненужное внимание.
Слежка затягивалась, на улице становилось совсем холодно и сыро. Быстро стемнело. Бомж подошёл к ребятам, которые общались около круглосуточного ларька, и пили пиво. Он попросил у них пару сигарет и мелочи. Ему отказано не было. После этого тот пошёл за хорошо одетым молодым человеком, вышедшим со звенящими большими пакетами из подвального помещения небольшого магазинчика.
Бомж сначала грамотно держал дистанцию, но стал её стремительно сокращать, когда они вместе зашли в гаражную зону, где случайных свидетелей в такую пору быть не должно, и их не было. Кроме Шарика. Тот, спрятавшись в темноте подворотни, наблюдал, как парень остановился у одного из гаражей для того чтобы справить малую нужду. Дождь усилился, и бомж осторожной, но кривой походкой незаметно подкрался к молодому человеку. Сначала он просто хотел ударить его своим ножом, но видно понял, что хорошего удара у него не получится, поэтому просто приложил нож в область горла мужчины, который был его на пол головы выше.
Дальше произошло то, что произошло.
Потенциальная жертва оказалась не жертвой вовсе, а хладнокровным убийцей, каких Шарик никогда не видел. Резкими и точными движениями он заставил бездомного душегуба опуститься на колени, и молить о пощаде. Но тот даже не успел воспользоваться случаем для слёзной мольбы о помиловании – элегантным и лёгким движением, молодой человек всадил в горло, отобранный у нападавшего, нож. По самую рукоятку.
После этого, Шарик, вместе с молодым человеком, наслаждались волшебным процессом угасания чужой никчёмной жизни. Дворник был рад, что молодой убийца не замечал, как он наблюдает за ними. Но это было действительно сложно, даже для профессионала. Дальше Шарик максимально осторожно проводил своего героя до самой его квартиры – тот достаточно быстро потерял бдительность, что непростительно для такого мастера, каким он показался. Кто знает, вдруг в следующий раз на месте немощного, больного бомжа, окажется более крепкий профессиональный душегуб?
Максим ещё несколько часов сидел перед телевизором, бесцельно переключая каналы. Его мысли были далеко, а крепкий алкогольный напиток потреблялся с достаточно высокой скоростью. Так он и уснул в кресле, когда Шарик уже давно храпел в своей маленькой однокомнатной квартире, доставшейся от умершего отца, который в одиночестве его и воспитывал.
Прошло около трёх часов, и у Максима зазвенел будильник в телефоне. Парень с трудом выключил сигнал. Надо было собираться на работу.
Будильник был выключен, а в голове продолжало звенеть.
В это же самое время, дворник Шарик уже подметал вверенную ему территорию от немногочисленного мусора. Дождь закончился лишь десять минут назад, и вокруг были одни лужи. Пасмурная погода предвещала новый приступ дождливости, и Шарик, в своей бодрости, спешил навести порядок до начала выпадения новых осадков. Было ещё темно и холодно, но небо уже было готово стремительно начать светлеть. У дворника было хорошее настроение. Теперь он знал, что на его территории живёт человек с хорошими способностями, достойный стать серьёзным соперником.
Полицию Шарику пришлось вызывать самому. Раньше него никому не удалось наткнуться на труп бездомного мужчины. Полицейские приехали в течение получаса, взяли с Шарика показания, и, бегло осмотрев место происшествия, уехали, чертыхаясь на очередного «глухаря». Труп тоже достаточно быстро забрали с территории бдительного дворника. А вскоре снова начавшийся дождь, окончательно перемешал всю оставшуюся кровь с грязью, и через пару часов уже ничего не напоминало о событиях, случившихся здесь прошлым поздним вечером.
Утро Максима было тяжёлым. Он налил себе в стакан вискаря, некоторое время смотрел на него, потом выпил. Сморщился. Выдохнул. Потом пошёл умываться.
После кратковременных водных процедур он съел упаковку активированного угля, и запил всё это тёплым пивом. Приняв холодный душ и одевшись в свежую одежду, Макс понял, что всё равно чувствует себя очень неважно и отражение в зеркале это подтверждало. Он вызвал такси. Машина приехала быстро. На выходе из дома он прихватил с собой ещё бутылку «Хугардена» в дорогу.
На работу приехал он вовремя. Спешно поздоровался с коллегами, которые обсуждали вчерашний матч у кофемашины. Лишний раз не делая выдохов, чтобы не создавать негатив за своей спиной, он добрался до своего кабинета. Максим включил компьютер, открыл первый попавшийся документ, устроился удобнее в кресле, и закрыл глаза. Вчерашний вечер серьёзно подпортил ему настроение на ближайшее время. Ещё он чувствовал, что серьёзно простыл – его знобило. Постучавшись, и не дождавшись приглашения, в кабинет зашла Лена. Максим смог только открыть глаза.
– О, я вижу, работа кипит, – её сарказм был, как всегда, безобидным.
– У меня болит голова, – с трудом ответил Макс.
– Отговорка не принимается, – Лена была в бодром, приподнятом настроении.– Я тебе принесла документы, в которых ты напортачил. Надо переделать, я отметила ошибки.
Она протянула ему несколько листов с его недавним отчётом, с которым он, откровенно говоря, не справился. Не было в тот день настроения. Он взял бумаги, взглянул на объём работы и страдальчески вздохнул.
– Так, половину ошибок я исправила, а самое очевидное давай уж сам, с меня руководство будет завтра всё это требовать. Тут работы на два часа, если ты черновики не удалил.
– Да не удалил я ничего, – с раздражением сказал Максим и закашлялся. Лена сжалилась над ним.
– Как всё сделаешь, иди домой, только мне всё покажи сначала. Дома только лечись, пожалуйста, а в понедельник выходи.
– Спасибо, ты очень добра.
– Ну, работай! – Лена вышла из кабинета. Макс не мог её подвести и принялся медленно, но сосредоточенно переделывать свою работу.
* * * *
– Чё какой грустный? – спросил Василий у Владислава.
Влад не знал, что ответить незнакомому мужчине на такой вопрос.
Пока он думал, сосед, ухмыляясь, уже вышел из лифта на седьмом этаже. Влад покинул узкую кабинку лифта на последнем, девятом.
Мужчина действительно растерялся от такого вопроса. Он не знал, что можно дожить до пятидесяти лет, и услышать такой неуместный вопрос в свой адрес. Вопрос от человека, с которым они никогда не общались, даже не здоровались, хоть и виделись изредка – всё-таки в одном подъезде много лет живут. Неудобный вопрос.
Закрыв за собой дверь своей квартиры, Влад продолжал думать об этом, и даже начал переживать.
Ему всегда крайне неприятно, когда ему задают необязательные вопросы. Стоит ли на них вообще что-то отвечать? Например, вопрос «как дела?» уже не вводит в ступор, но так же неуместен от людей, которых твои дела совершенно не касаются. Не касаются и не интересуют, но они всё равно спрашивают. Самое плохое в ситуации, что спрашивают так, по ходу дела, не планируя услышать развёрнутый ответ. Но если спросил, то уж будь добр, слушай! Ведь не всегда можно дать однозначную и содержательную оценку своих дел, поэтому не будет лишним и рассуждение о том, где какая неприятность тревожит, а что можно занести в актив из того, что случилось в последнее время. Но отвечать приходится так, чтобы было коротко, ясно. И не обременительно для того, кто задал вопрос. То есть ответить одним словом «плохо» нельзя. Ведь спрашивающий тогда сочтёт должным узнать, что же случилось. А это уже будет не вежливо задерживать человека своими жалобами, ведь он спросил лишь для того, чтобы оказать некоторое внимание, либо для того, чтобы не возникало неловких пауз. Может быть, другу и следует поведать обо всём, как на духу. Но лучше всего ответить «нормально», «хорошо» или «отлично», если действительно настроение позволяет. Можно в ответ поинтересоваться о делах собеседника, если тот ещё не убежал своей дорогой, услышав, либо пропустив мимо ушей, дежурный ответ. А так, ритуал вежливости закончен, всё идёт по плану.
Сам Влад таких вопросов не задавал, только если кому-нибудь из давних знакомых. Правда, один раз он поинтересовался у коллеги положением его дел, когда воцарилось неприятное молчание, после того, как они поздоровались, и стояли друг напротив друга. Только потом Владислав заметил, что вопрос вывел его сослуживца из состояния задумчивости, и тот кратко, как и подобает ситуации, ответил: «лучше всех». После этого вновь погрузился в раздумья, и Влад поспешил незаметно покинуть общество хмурого товарища, чувствуя дискомфорт. Но он был удовлетворён ответом, ведь коллега отсутствовал две недели, видимо, был в отпуске. Разумеется, ему на тот момент было немного грустно, что отпуск закончился, но провёл-то он его на должном уровне, отдыхать – не работать! Больше он этого человека в своей жизни не видел, узнав несколько позже о том, что тот ходил не в отпуск, а в запой, и на работу он тогда вышел лишь для того, чтобы получить расчёт, и забрать трудовую книжку при официальном увольнении за прогулы. Вот такая получилась ситуация, в полной мере показывающая неуместность вопроса и статичность ответа.
Что же касается фразы, сказанной соседом в лифте, то здесь имеет место лишь некультурное воспитание того, кто задал такой вопрос. Его ведь так же не заботил полноценный ответ, и совершенно не волновало то, что у Влада такое выражение лица на протяжении всей сознательной жизни. Вопрос-издёвка, для акцентирования внимания на собственном позитиве и мнимом остроумии. Поэтому Влад не знал, что ответить. Дела у него были действительно «плохо», и ему было очень грустно. Как обычно.
А Василию было весело, он возвращался с работы с чувством собственного восхищения. В последние годы его это чувство посещало не редко. Он умел радоваться тому, что имеет. Вернее, он научился радоваться тому, что имеет. По крайней мере, со стороны именно так и казалось. И из любого малейшего обстоятельства, что имело, и имеет место в его жизни, он (с должными манипуляциями с самовнушением и фантазией), мог сделать предмет для гордости. Даже его чувство юмора, которое привыкли игнорировать коллеги Василия Кошкина по работе, вполне устраивало мужчину – самого себя он видел образцом блестящего интеллекта, остроумия и находчивости. Он часто смеялся над своими шутками во весь голос, не видя хмурых лиц своих сослуживцев. В моменты таких приступов личного неудержимого веселья, он даже не замечал, что никто, кроме него, и не смеётся.
Работал Василий в полиции, был оперуполномоченным в местном ОВД в должности капитана. Разумеется, данный статус был особым предметом гордости сорока двух летнего мужчины. Служба ему нравилась, хотя на первых этапах своего карьерного роста, он часто задумывался о том, что выбрал не свою профессию – слишком сложно ему давались служебные обязанности. Но года шли, к работе он в полной мере приспособился, и теперь наслаждался тем, что его умений было достаточно для того, чтобы занимать такую должность.
Ещё его не могла не радовать его полноценная, во всех отношениях, семья. Женился он рано на девушке, которая была на четыре года его старше, и которая украсила его жизнь двумя сыновьями. Особенно, он гордился старшим, Ромкой, который учился на юридическом, и хотел пойти по стопам своего отца. А младший, Антон, решил стать врачом. Но оно и к лучшему, ведь парень был более застенчивым и скромным, нежели его старший брат. Парням было двадцать один и девятнадцать лет соответственно. А жена Василия Людмила была директором сетевого продуктового супермаркета, женщина строгая, но уверенно ведущая своё домашнее хозяйство и дела своего небольшого магазина, которым управляла.
Всё в жизни мужчины шло по плану ещё и потому, что он не умел завидовать так же, как и не умел шутить. Жизненная философия мужчины была твёрдой, и логически сформированной – если не умеешь радоваться тому, что у тебя есть, то прилагай усилия к совершенствованию своей жизни. Но, значительно меньше усилий требуется на то, что бы всё-таки стать фальшиво счастливым сейчас, чем бороться за неизвестное, призрачное завтра, которое, как известно, не наступает никогда.
Другие оперативные работники относились к нему со снисхождением, и не особо уважали его, как опытного сотрудника. Они были злые и упёртые, не такие, как Василий. Зато Вася много лет дружил со следователями, Кириллом и Михаилом, которые более охотно общались и сотрудничали с ним. Таким образом, мужчина не часто давал себе отчёта в том, насколько его реальность соответствовала действительности, ведь в его мироощущении всё было хорошо и очень бы ещё хотелось, чтобы это самое «хорошо» видели все вокруг и завидовали бы такому успешному, несколько располневшему за последние годы, Василию Кошкину.
Позитивный настрой Васи сменился полным недоумением, когда на входной двери своей квартиры, он увидел нарисованный мелом узорчатый крест, обведённый в три неровных круга. К странным рисункам была прикреплена записка. Она торчала из двери, около ручки.