Убежище напоминало медвежью берлогу, нежели людское жилище: пол идеально белый, а именно такого цвета нынешний строительный бетон, в тон ему по палитре автоматические жалюзи, черноту и швы между блоками скрывала белоснежная полка для декоративных электронных книг и лампы дневного света, встроенные для экономии места под цоколь. Сама тумба легко превращалась в рабочий стол. «Трансформер» с зеркальной поверхностью молочного цвета ютился за кроватью, чёрно-белая фотография начала 20 века висела на противоположенной от полки стене. Сейчас ему плевать на полку, на лампу, на тумбу и цветок, стоящий в вазе на ней.
Даже толком не вытершись, парень рухнул на ложу, разложенную на полу, которая при необходимости могла служить и кухонным столом. Без женской руки обиталище выглядело не лучшим образом. Трудно винить жену за то, что она предпочла лучшие условия жизни и ушла от него к другому мужчине. Кому нужен вечно пропадающий на работе муж? Ни о какой романтике не было и речи, всё разбилось о быт.
Сначала жалобы на однотипность бытия, потом на усталость и болезни. Розана в отличие от него душа компании, никто не заподозрит её в унынии, по ночам чувства выходили наружу, и она сходила с ума, он пытался исправить всё, что творилось у них дома, как только мог, но в итоге всё больше портил.
Однажды, подарив цветок Герани в вазе, супруг ожидал увидеть в глазах радость и ямочки на любимых щёчках от улыбки. А за место этого услышал целую плеяду резких фраз: о том, какой вонючий цветок в горшке он принёс, о том, что это трата денег, о том, что растение завянет через две недели, убившие желание и настроение одним махом. Вина горе-мужа заключалось в том что, потратив свои последние карманные деньги на цветок, который был едва ему по карману, как результат получил лишь огромную оплеуху. Она в свою очередь не хотела делать ничего, чтобы помочь спасти семью, поэтому выход для него был один – работать до полного изнеможения. Никакие мысли уже просто не могли забраться в голову и осесть там, мозг спал мёртвым сном, но не смотря на все ухищрения, бывшая супруга посещала, и разбивала по ночам и без того разорванное от боли сердце.
Не прошло и пары минут, как в жилище блюстителя порядка раздался храп, очередной сон и очередная острая рана пронзили душу, потому что от сердца итак ничего не осталось, оно выполняло только биологическую функцию. Стучало и билось старым потёртым клапаном, не давая ему умереть, каждый удар сопровождался аритмией. Жить ему осталось не долго, а работа ускоряла и без того быстро приближающеюся кончину, а вот комнатное растение умирать не хотело, хоть к нему хозяйка и не питала любви и, несмотря на то, что он оказался вовсе не дурно пахнущим, отвращение к подарку никуда не пропало.
Иногда благословляемый влагой цветок жил, так же как хозяин хандрил, могло сложиться впечатление, что лепестки скоро засохнут и, излучив последнюю порцию воздуха, испустят дух. Герань подобно бобам из сказки – поднимется вверх и попадёт в дендрарий – рай для растений. После её ухода Герань осталась без присмотра и жила месяц своими силами, экономя каждую каплю воды. Вернувшись с работы, захотел выкинуть вазу, где томился цветок, в котором предположительно давно не было жизни, но удивлению хозяина не было предела – на подоконнике зелёный квартирант сбросил старые листья, а по стеблю выросли новые молодые побеги и ростки. Жить любой ценой, не смотря ни на что – вот какой девиз у природы!
Растение для любимой, как и само чувство, жило по-прежнему в квартире, да сбросив былую красоту, но, не умерев, получило новый виток. Так стыдно владельцу никогда не было. Воспоминание о том, как этот горшочек оказался дома, накатилось приятной волной на сердце, словно надежда, что теплилась и думала, что обрадует Розану.
«Марио» не виноват в холодном сердце хозяйки. Прибежав с кухни со стаканом воды, и утолив жажду полузасохшего, но не сдавшегося цветка, парень сел и заплакал.
–Всё будет хорошо! Больше никогда тебя не забуду, мой друг, мой единственный друг,– в порыве проговорил и вытер слезу.
–Ты напоминание о любви, напоминание себя самого прежнего, верившего и почти сдавшегося, но сердце крепче любой любовной засухи…
Достаточно один раз утолить жажду и ты никогда не умрёшь, будешь жить, веря, что про тебя вспомнит судьба и от изобилия распустятся твои цветки. После душа, абсолютно голое тело рухнуло на кровать, камера наблюдения смотрела на него стеклянным глазом, фиксируя любое пусть и незначительное движения мышц, своеобразная игра в кошки мышки, холодные зелёные глаза видели в чужеродном предмете надзирателя, а вот, что видела камера на самом деле? Что на самом деле происходит в помещении? Не думаю, что службы наблюдения не знали о том, что он их сумел обойти как каких-то любителей. Но уловки, ухищрения и приёмы слежки изучены досконально им по роду деятельности, узнай служба безопасности или управления внутренних дел не избежать тогда газовой камеры, но пока видео поток фиксировал храп нудиста, возможно, это было так…
По ночам шло преображение свободного человека в безумного волка, рождался полубог, каждую ночь хотелось выть на луну. Мысли путались, грань стиралась, чтобы держать рассудок в узде и не сходить с ума, последнему герою необходимо петь, чтобы как-то унять свою боль и «голодных червяков» бороздящих внутри головы. Врач назначил ампулы «Venum Pain Killer» известного в народе как «V.P.K.», средство помогало пережить приступы аритмии и уберечься от спазмов в мышцах, выворачивающих на изнанку не только тело с костями, но и разум, который с трудом выдерживал данное испытание. Побочные эффекты до конца не изучены, спасение происходило ценой расхода запаса биологической энергии клеток, спинного и костного мозга, отсюда дикие судороги и наконец, припадки, в грудной клетке творилась вакханалия, сердце могло выпрыгнуть без особых проблем, но спасала плоть, доживающая и без того короткую жизнь. Казалось, муки вызывал сам старина Санни, так в этих краях ласково звали сатану.
После очередной дозы лекарства введённого внутривенно через шприц, судороги прошли, сердце вернулось в привычный ритм.
Взял гитару дрожащими пальцами, немощные исколотые руки чёрноволосого парня требовали нарушения моратория на тишину, для него больше не существовало стен и табу. В полумраке гитара ловила и излучала безбожный лунный свет, как хорошо, что в отличие от жителей других домов он мог видеть новолуние, живя почти на самой крыше. Пришло время, это война со своими демонами. Война один на один со всем миром, где каждый звук находил приют в отчаявшемся сердце, не оставалось ничего, кроме того, как передать своё прогнившее нутро через ноты. Да, это блюз дьявола, госпел заблудшей души, который пригрелся под светом слепой луны.
Страшно и притягательно звучала гитара, постанывала от грешных рук играющего, стыдливое молчание ночи резал пополам утробный голос. Естество нагих чувств раздело разум певца, упавшее как платье путаны, без всякой нарочитой стыдливости, страсть слилась во мгле в песню. Нерв, созвучный роду людскому, погружал комнату всё дальше в пучину, завораживающей, древней магии. Блюз проникал под кожу как инъекция, разносился кровью по венам.
Дьявол ушёл по-английски, не прощаясь и не говоря до свидания. Зачехлив инструмент, музыкант поддался усталости и уснул, рухнув на кровать грудой костей и мяса.
Сон третий (Виардо)
Ночь
Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.
Лунной кисти не достичь глубин,
Эту бездну знаю я один.
Всё. Всё как вчера,
Всё. Всё как вчера, но без тебя
М. Пушкина
Ночь – просто время суток? Время, когда человеческий разум наиболее уязвим? Так, что же для нас ночь? Для меня – это равенство, все грани размыты и сведены в одно чёрное пятно. Не видно ни цвета кожи, ни цвета глаз, ничего, что могло бы выдать моё присутствие, как это происходит в повседневной жизни. Посмотри на небо! Разве это несчастье – висеть как звёзды? Висеть и смотреть сонно вниз, когда твоя душа полна спокойствия, а тело просто парит в невесомости над землёй, хотя её очертания и не видны, она лишь может ощущаться свободным телом. Полная умиротворённость и гармония с самим собой, так как душа и тело одинаково свободны. Не это ли мы ищем для себя? Глядя, как звёзды россыпью лежат на синеватой материи, искрами млечного пути. Но звёздное небо – это часть ночных секретов, которые сторожит желтоглазая кошка луна. О, да! И пусть вас не вводит в заблуждение, что она смотрит только одним глазом! Она своим взглядом сбивала и дарила свет многим заблудшим и польстившимся на её красоту, только в пору сна мной нельзя управлять, и я свободен от игр разума и чужих интриг.
Ночная стражница, всегда бдит за своим царством, с лёгкой иронией на губах, трудно не впасть в гипноз под действием её чар.… О, как прекрасен мир этих грёз! Закутанный в небесный плед, пью обжигающий лунный джин, глядя сверху на то, как танцует красивая девушка. Она радуется тёплому бризу и дождю, льющемуся с пыльно синего неба. Дождь во сне всегда тёплый, и она знает это, с присущей лёгкостью и грацией играет с небесными стихиями.
Нежные руки заставляют сходить с ума саму непокорную природу, танцевать рядом под её звонкий смех, её силуэт принимает капли золотого дождя, всё до последней капли тепла и дерзкой свежести. Она не стыдиться ни своей радости, ни моего восхищённого взора.… Наутро мы стыдливо забываем наши с ней сны, и кажется, нам не вернуть иллюзий? Но чёрная кошка дарит нам минуты блаженства снова. Ей нужно, чтобы я набрался смелости и заглянул в глаза танцующей в темноте рыжеволосой красавицы, в чей плен мне уготовила судьба попадать каждую ночь.…И взгляд…Её взгляд, навсегда унесёт наше с ней одиночество.
Поиск
«Я – тот, кто въяве испытал такое, что другим людям не привидится и во сне, тот, кто обрёл безграничность блаженства и обладал беспредельностью постижения. Я – тот, кто познал рай ,считая, что томиться в преисподней семейной обыденщины, и тот, кто познал ад, хоть мог бы наслаждаться раем полной свободы. Я – тот, кто всю жизнь творил добро, и, зло и думаю, никто на свете не подготовлен лучше, чем я, к ответу на мой вопрос о самой сути бытия. И вот поэтому я здесь. И я знаю, о чём ты сейчас спросишь»
Пауло Коэльо «Дьявол и сеньорита Прим»
С завидной регулярностью снился этот сон, жалование вроде не маленькое, работа не пыльная. Правда, едва сводил концы с концами. В наше время полицию держат скорее по привычке, нежели ради пользы обществу, в поиске или поимке преступников не было особой нужды.
Кошмары не способствовали нормальному сну и, как следствие, полноценному отдыху. Стоимость «Прометея-3» была куда больше тех крох, что оставались после погашения долгов, услуг докторов и рецептов, которые выписывали в частных клиниках. Возможно, будь она раз в десять дешевле, то, скорее всего, счастливые грёзы посещали бы детектива в его крохотном лоскутке чаще, а жизнь на окраине была бы чуть радужнее. Терзания компенсировались тем, что во сне их не могли разлучить, никакие жизненные обстоятельства. Вколол себе недельную дозу кофеина, затем выкинул очередной шприц в урну, пора покупать целую упаковку, он отправился на работу.
Для волка одиночки – это главная отдушина, место, где можно пропасть и окунуться с головой в другую стезю. Энергетики – это ещё одно нововведение, еды, как таковой, нет, одни пищевые пасты да добавки к ним для вкуса. В таком темпе люди питаются только ими, иногда лишь балуя себя «гамбургерами» или «бюргерами». Откуда, спрашивается, возьмётся здоровье? Парадокс заключался в том, что при быстро развивающейся медицине процент средней продолжительности жизни упал вдвое, в сорок лет можно смело занести себя в долгожители, не последнюю роль сыграла и экология городов.
По дороге на работу получаешь порцию радиационного отравления и вдыхаешь пару кубов отравленного воздуха. Метро ничуть не изменилось, люди по-прежнему катаются на эскалаторе, толкаются в тесных вагонах, увеличение числа веток и составов ситуацию поправило, но не значительно, разве что, возросли объёмы транспортных перевозок. Дело в том, что подземка единственный вид транспорта в каменных джунглях, как следствие, услугами метрополитена ежедневно пользовалось около 18 миллионов человек. Пересадки на разные линии весьма проблематичны, но ситуация требовала перескоков от пассажиров, порой хотелось ночевать на работе, чем делать по три, четыре пересадки каждый день.
По пути в порядке вещей искрящиеся оголённые провода, испарения в виде пара, туман царил не хуже чем на станции «Джорджа Веста» в Лондоне. Сверху с труб капала, а иногда лилась холодная или горячая вода, в худшем случае – химикаты с верхних слоёв почвы. Безопасностью системы подземки никто не занимался, люди под прожекторами ходили, едва таща свои тени. Несчастные случаи не редки, поэтому надо следовать инструкциям: позвонить в экстренную службу и, переступив через человека, идти дальше без зазрения совести.
«Зелёного путешественника» или тех, кто пользовался паутиной впервые, выделяла из толпы абсолютная растерянность – это синдром Гаунца-Эльма (СГЭ), нагонявший фобию на 1,76 процента пользователей и заключавшийся в потере ориентации в большой массе людей, движению наугад, внутреннему чувству тревоги и желанию покинуть вагон или перрон любой ценой. Страх или СГЭ повелевал выйти на первой попавшейся остановке, зачастую не на своей и, как правило, идти дальше пешком, получая дополнительную порцию радиации и паров ядовитого воздуха. Добравшись до нужной станции, одел дефицитный пластмассовый респиратор, указывающий на то, что владелец со связями, или работает в одном из министерств, а те в свою очередь пекутся о своих подопечных, остальные граждане надевают самодельные марлевые повязки.
Перед зданием располагались чёрные сфинксы, метра под три каждый. Настолько старые статуи, насколько стар сам мир! С крыши смотрели имперские орлы, ему иногда мерещилось, как гигантские птицы уносят в больших как кинжалы когтях врагов министерства. Управление насчитывало четыре этажа, которые срослись в единое целое ступеньками, пролётами громадной и неуклюжей винтовой лестницы.
Здание относилось к эпохе позднего классицизма: внутри огромные потолки, дабы человек, пришедший сюда, почувствовал себя ещё более мелким и ничтожным, что и говорить, первое впечатление вошедшего было восторженное смирение. Кивнув роботу-охраннику, сканировавшему сетчатку глаза на расстоянии пятнадцати метров, Виардо направился по лестнице в свой кабинет, располагавшийся на втором этаже строения, войдя, включил питание и отдёрнул шторы.
Необук, обработал данные согласно алгоритму. Результат показал одно совпадение, которое смогло заинтересовать, оно затрагивало время смерти. Приблизительно в 3 часа 33 минуты у каждого. Среди жертв были только мужчины 37-40 лет, женатые.
–И… Этого… Не может быть…Я так и думал…Все они как я…Они…Детдомовцы одного интерната (место распределения после детского дома), значит Ричард , компания и я чем-то связаны? Возможно мы знали друг друга, возможно я просто забыл других,– комиссар бормотал себе под нос как обидевшийся на взрослых ребёнок,-это никак с этим не связано,-будто оправдываясь шептал в тишину свои мысли,-я знаю , кто это сделал…я отомщу…клянусь!
Мотива в происшествии не было, поэтому связать дело в единое целое программа не смогла, проанализировав время на камерах слежения, и сопоставив с промежутком смерти, машина показала, что в момент смерти рядом никого зафиксировано не было, что наталкивало на мысль о случайности происшедшего. На большее не стоило надеется ,жестянки научились анализировать, а думать нет.
В городе семи холмов, камеры установлены повсюду, никто не входил и не покидал объекты, да и кому могли навредить ни чем не примечательные люди, ранг которых не выходил за пределы четырёх балов из десяти. Значит, нужно сходить в отдел безопасности, пропуск комиссара – пять с половинной бала, открывал двери некоторых служб, нужно узнать наверняка.
Уровень шесть имел шеф полиции, как начальник городской службы, и его заместитель, седьмой выдавался главам министерств, восьмой – специальным советникам и проверяющим, девятые права у главы страны и, наконец, высший доступ, позволявший ведать всем, находился у био-организма «QW890-SD/3002». За разговором можно скоротать время, новичок ещё не успел пресытиться работой инспектора, поэтому его всегда можно найти за рабочим столом, он с энтузиазмом перекинул на служебный магнит видео с места происшествий, в период с часа ночи до двух (остальная информация – собственность граждан). Сегодня у полицейского отличное средство от бессонницы – целых двадцать файлов в формате «vid.vfg», предстоит смотреть, как другие спят, и не уснуть самому.