Моя всегда улыбчивая внешность.
Что толку от того, что я красив?
От красоты неумной пользы мало:
Все думали о том, что я спесив…
Но мненье их меня не занимало,
И слыл я за красивого глупца —
На похвалы уму все люди скупы.
Мне б проще быть, снять маску гордеца…
Но нужен ум, чтобы казаться глупым».
***
Настало лето. Сессию он сдал,
Потом в колхозе месяц отработал,
В июле он билет на поезд взял —
И вот он, отпуск… Отдыхай, забота!
И ехали с Виталием в купе
Две девушки… Казалось бы, везенье?!
Он был готов их пригласить к себе…
Но что ни слово – в нём сквозит презренье,
Да так, как позволяет женский пыл, —
Не только лишь к нему, ко всем мужчинам.
Он растерялся, мненье изменил
При их напоре – слишком агрессивном.
За то, что он знакомству не был рад,
Виталию девицы отомстили:
Его любимый фотоаппарат
Они «случайно» с полки уронили.
Стеснительность, стеснительность… Опять
Она сыграла с Витей злую шутку.
Решил он твёрдо зло искоренять,
Не забывать о нём ни на минутку.
И вот приехал он в родимый дом.
Там ждал его двоюродный брат Сеня,
Не скучно с детства было им вдвоём,
И начались у братьев похожденья.
Для тех, кто был учёбой поглощён,
Одно лишь лето – время для знакомства,
И к девушкам их разум обращён…
Но без проблем… Не заводя потомства!
Они как будто проходили курс:
Знакомились – и тут же расставались,
Копили опыт, но, входя во вкус,
Продлить знакомства даже не пытались.
Себя Виталий силой заставлял
Знакомиться, и при поддержке брата
Своё стесненье преодолевал…
Оно прошло – и нет к нему возврата!
Он творчески к знакомству подходил:
Старался предугадывать желанья,
Не брезговал цитатами, шутил,
Используя полученные знанья.
Для тех, кто не захочет пренебречь
Ученьем, не проходят годы даром:
Такой пустяк, как правильная речь,
Вдруг станет очень выгодным товаром.
Виталий это чувствовал нутром
И полностью от сленга отказался,
Ему платили девушки добром:
Он верхом совершенства им казался,
Им чудилось, что он аристократ,
И не беда, что он не в той одежде…
Красивой сказке кто из нас не рад?
И принца на коне все ждут, как прежде.
Ах, лето, лето! Лучшая пора!..
Прекрасен отпуск, да ещё на море..
Но кончилась любовная игра,
Условились, что брат приедет вскоре,
И в Ленинграде, где девчонок тьма,
Они свои продолжат упражненья,
И будет больше пищи для ума,
И будут впечатлять их достиженья.
Глава 5. Нина
Сидя в майских сумерках в Клубе и резиденции
университантов и наблюдая за невиданно огромным
тараканом, который полз по моему тому Полного
собрания поэзии и прозы Джона Донна, я вдруг
увидел лик одиночества и решил, что это самый
безжалостный и самый отвратительный лик.
У. Стайрон. Выбор Софи
Виталий, возвратившись в Ленинград,
Был приглашён на свадьбу Николая,
Меняющего жизненный уклад:
Наскучила ему жизнь холостая.
Виталий собирался не спеша…
Красивая мелодия играла…
И ощущала в этот миг душа
Грусть лёгкую, и сердце замирало.
«Отныне с Колей мы – из разных сфер…
Жизнь изменилась от его решенья,
И у него есть женщина теперь,
Их завтра ждут иные отношенья.
Как интересно: свадьба не моя,
Я посторонний здесь… Но мне сдаётся,
Что к новому в судьбе приду и я,
Что свадьба эта и меня коснётся.
Казалось мне до нынешнего дня,
Что обделён навек в благоволеньи:
Эмоций бури – всё не для меня,
И жизнь проходит – где-то в отдаленьи.
Я восхищаюсь музыкой чужой,
Чужие книги лечат мои страхи,
Я ж отделён от творчества межой,
Не по плечу подобные размахи.
Так кто же я? И в чём я вижу благо?
И с кем я без конца веду борьбу?..
А я никто! Я чистый лист бумаги,
На нём я напишу свою судьбу.
Быть серым, незаметным я устал,
Хочу быть человеком знаменитым!
А я пока никем ещё не стал:
Ни женщины, ни денег – всё с лимитом».
И что-то вдруг в душе произошло…
Ещё не зная, что тому причиной,
Он вдруг подумал: «Вот оно, пришло!» —
Почувствовал себя уже мужчиной.
Что юность беззаботная его
Уже ушла, и больше не вернётся,
И главное желанье таково:
Он поисками женщины займётся!
О ней он думал, как о естестве,
Что укрепляет дух в здоровом теле:
Ведь то, что возникает в голове,
Потом реализуется на деле.
***
Виталий зорче стал смотреть вокруг,
И в ЗАГСе, обречённом к многолюдью,
Среди невесты множества подруг
Блондинку увидал… С красивой грудью…
Она ему понравилась… Хотя:
«У девушек красивых всё серьёзно —
Небось, о свадьбе грезит, и шутя
Поладить с нею будет очень сложно…
Допустим, приударю я за ней…
Она решит, что я хочу жениться…
Не время мне жениться – хоть убей!
Ведь через месяц снова мне учиться».
Решив: блондинка – не его стезя,
Виталий выбрал девушку попроще:
Курносый носик, чёрные глаза,
И волосы темнее и короче.
Он с Валей пару раз потанцевал,
Подумал, что путём идёт он верным…
Разговорившись с нею, он узнал:
Она студентка, тоже на вечернем.
Во все глаза смотрела на него,
Она ему доступною казалась…
Но лишь обнял – исчезло душ родство!
И даже танцевать с ним отказалась.
С таким явленьем будучи знаком,
Не осуждал он недотрогу грозно —
Так девушки доступным языком
Дают понять: «Со мною всё серьёзно!»
Виталий и не думал горевать,
Когда вокруг веселье продолжалось.
Он огляделся: с кем потанцевать?
И тут блондинка рядом оказалась.
Виталий был раскован, возбуждён,
Растаяли в вине былые страхи:
«А почему бы нет? – подумал он. —
Что сделается мне, свободной птахе?»
Он руку ей для танца протянул…
Её груди коснулся он… Случайно!
В глаза, чтоб извиниться, он взглянул —
И был он удивлён необычайно:
Она, наоборот, своим локтём
Ещё сильней к груди её прижала!
Подруги, взгляды – всё ей нипочём…
Как много эта вольность означала!
Потом он только с Ниной танцевал —
Она была всех симпатичней в зале
(Он даже кой к кому приревновал!),
Не учится она, подруга Вали.
Он предложил ей выйти, погулять
(В тот день была жара, и в зале душно),
Да воздухом немного подышать,
И Нина согласилась с ним послушно.
Гулять приятно было и без слов
По улицам посёлка незнакомым,
Потом, зайдя в хозяйство без жильцов,
Сидеть, обнявшись, на ступеньках дома.
Когда они вернулись в душный зал,
Где были все в значительном подпитьи,
То с Валей Макс, болтая, танцевал —
Сосед по комнатушке в общежитьи.
***
Случайно ль, нет, но в семьдесят восьмом,
Когда он с меланхолией расстался,
В той комнате, где жили вчетвером,
Состав его соседей поменялся.
Сначала контингент их был таков:
Спал у окна Григорьев Афанасий,
Напротив спал Валерий Бутаков,
Виталий – у двери, напротив – Вася.
У Маркина Василия был друг,
Звать Шурик, чуть не каждый день встречались,
Их лепет нецензурный резал слух,
Когда они портвейна напивались.
Приехавшие строить коммунизм,
Строители его зачем-то спились.
Их встретил столь суровый реализм,
Что с курса предначертанного сбились.
Высокая культура, не секрет,
Всегда растёт из самоуваженья.
Но если уваженья к себе нет —
Высокими не будут достиженья.
Хотя… у пьяниц достиженья есть,
Стремленья могут быть довольно пылки…
Но ценностей – по пальцам перечесть,
И всё вокруг стакана да бутылки.
Работник Шурик был не заводской —
На кладбище могильщиком трудился,
Клал плиты из бетона день-деньской,
И он своей профессией гордился.
Пятьсот рублей он в месяц получал —
Для заводчан немыслимые деньги!
Виталий одного такого знал:
Герой Труда и человек-легенда.
Такой почёт даётся нелегко,
Он не чета зависимым от пьянства,
Которым до героев далеко:
И деньги есть, да только нет богатства.
Масштабы пьянства были велики:
Все деньги пропивали, как гусары,
Пустых бутылок целые мешки
Сдавали в пункт приёма стеклотары.
Другие люди в тех очередях
Порой ловили жадными ушами
Почти легенду – «Сказ о двух парнях,
Сдающих тару целыми мешками».
Бутылками уставлен целый стол,
Как скандинавы, пили без закуски,
Синдром похмельный был у них тяжёл.
Они чудили – но уже по-русски.
Пошёл однажды Шурик в туалет..
И вдруг пропал… Как будто испарился…
Проходит час, а Шурика всё нет…
И вот он, наконец-то, появился —
И тут же остроумием блеснул,
Поведав всем, что было с ним на деле:
Упал за унитаз он – и уснул…
Проснувшись, еле выбрался из щели.
По-новому чудили каждый раз,
И в общежитьи слава их гремела,
Усиленная чарами прикрас.
Любовь у них оттенок свой имела.
Напротив, через улицу от них,
Был дом, в нём коммунальные квартиры.
С одной из живших в доме том ткачих
Завёл знакомство Вася, парень сирый.
Он пару раз к ней в гости приходил,
Но с нею вёл себя Василий робко.
За эту робость друг его стыдил,
И было перед Шуриком неловко.
Василия не раз тот уверял,
Что женщина отдаться – только рада.
Напившись, он терпенье потерял
И другу показать решил, как надо.
Пошёл он в гости к ней… А через час,
Что стало перерывом в их разгуле,
Вернувшись, начал Шурик свой рассказ,
Как отдалась она ему – на стуле! —
Стараясь всех рассказом поразить.
А Маркин… Он смотрел, как друг кривлялся,
И, ничего не смея возразить,
Лишь пьяно ртом беззубым улыбался.
Валера с Афанасием не так,
Как Вася с Шуриком, но выпивали,
И каждый в этом деле был мастак…
Виталия порою угощали.
Однажды с ними пил «Havana Club»,
Но опыт неудачей обернулся:
Как пьяница, он был довольно слаб,
И вечером на пустыре очнулся.
Им не желал плохого ничего…
Но… будто бы прошёл он испытанье —
И пьяницы покинули его,
Пришли на смену Коля, Макс и Ваня.
Был Николай серьёзный человек:
Не стал себя он выпивкой порочить,
И женщину нашёл не для утех —
Чтоб завести семью и быт упрочить.
В отличие от Коли, Ваня был
Простым и незатейливым парнишкой,
Он никому с рожденья не грубил,
И с Ваней церемонились не слишком.
Но ближе всех Виталию был Макс,
Как музыки ценитель строгий, тонкий,
Имел аппаратуру – высший класс:
Проигрыватель, мощные колонки.
На музыку Макс денег не жалел,
И покупал он «диски» у Халдея:
Их свёл Виталий – Макс повеселел,
Знать то была хорошая идея.
Глава 6. Разрыв с Ниной
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле –
И делишь наконец мой пламень поневоле!
А. Пушкин
«Решил я срочно женщину искать —
И вот явилась Нина с тайным знаком!
Мне надо к новой роли привыкать…
Себя не утруждая ранним браком!
Жениться надо позже – в тридцать лет,
Пока мечты не обернулись крахом,
И повидать немного белый свет…
До тридцати не проживёшь монахом…
Настанет время заводить семью —
Я стану идеальным Дон Жуаном,
С любой, с какой хочу, судьбу свою
Свяжу, став для неё родным, желанным.
С единственной, неповторимой?.. Блажь!
Как любят все бросаться фразой звонкой…
Неважно, кому сердце ты отдашь,
Была бы лишь «хорошая девчонка» —
И лепишь из неё свой идеал.
Такую мысль мне подсказала тётя,
Да я и сам таких людей видал,
И слышу эти речи на работе.
Мужчина создаёт себе жену,
Как Бог, создавший из ребра Адама
Готовую для мужа ко всему.
Не быть жене строптивой и упрямой!
Мне кажется, что так у всех людей,
Подобным бракам гимны распевают:
«Живут нормально, дружно, без затей…» —
И о любви привычно забывают.
Мне кажется, напрасно я боюсь,
Что девушка начнёт в меня влюбляться.
От главной цели чтоб не отвлекаться,
Я с Ниной очень правильно держусь:
Я ей дарю дешёвые конфеты,
Болтаю чушь, подобно «звонарю»,
В надежде обойти её запреты…
Вот только о любви не говорю.