Девушка осмотрела себя, всё нормально.
-Хм, – пожала плечами девушка и подняла телефон к уху, чтобы ответить на звонок.
– Да, я слушаю. А, – и она засмеялась, – Конечно. Сейчас буду.
Девушка села в маршрутку и уехала.
Антон пошёл ещё быстрее. Он уже не видел, как она говорила по телефону и как села в машину. Машина обогнала его и уехала в сторону улицы Ленина.
Что-то сжалось у него в груди. Он вытер глаза, какая предательница, эта слеза. Она всё-таки скользнула по щеке.
Вот так, когда-то они с Катей шли по улице и все смотрели им вслед. А она смеялась и смотрела на него и что-то говорила. Уже не помнилось, что говорила она. Но они были так счастливы. Им казалось, что весь Новый год спустился к ним, на их тротуар. Гирлянды светились множеством огоньков бегающих по всей витрине. И синяя роза, лежащая в витрине на чёрном панно, немного обрызганная снежинками, белыми, белыми, точно счастливые улыбки молодых сердец осыпались на чёрное панно и теперь окружали их в этом мире счастья и новогодней ночи, спешащей к ним.
Антон ещё раз вздохнул и пошёл дальше. Он уже знал, что больше никогда её не будет. Он не стал говорить Андрею, что Кати больше нет. Нет вообще. Она умерла. Её счастливые голубые глаза закрылись навеки. Он долго смотрел на витрину с розами, живыми, красными и белыми и не мог сдержать слёзы. Они катились по щеке. Но уже было поздно. Что он мог поделать. Если бы он знал, что можно сделать, если бы он был врачом. Но она не смогла выдержать операции. Её не стало. Вот уже несколько дней, как он один.
Антон зашёл в магазин и купил розу – красную, любви. Он не знал, зачем купил её. Просто шёл и смотрел на цветок, который покрывался белыми снежинками, как тогда, когда они шли по этой же улице. А снежинки сыпались из серого неба на улицы Иркутска и оседали на витринах и тротуаре. Множество снежинок кружилось и светилось от света ярких витрин. Они ложились на плечи Кати, а она крутила головой и никак не могла смахнуть снежинку, упавшую ей на волосы, рассыпавшиеся по плечам. Снежинка лежала на её волосах и смеялась, как бы говоря, ну что, не можешь меня смахнуть. А я вот она какая, поймай меня. И снежинка полетела вниз по лицу, по носу, по губам и смешно щекотала всё, что находилось на лице Кати. Она морщилась, чихала и смеялась:
– Антон, смотри, какая снежинка на меня упала. Всю завалила.
Катя осторожно стряхнула снежинки с пальто, и они пошли дальше.
А снежинка упала на тротуар и вздохнула.
Она лежала на тротуаре и смотрела вслед девчонке и парню, которые шли вдаль своей судьбе, и ни что не могло их остановить.
Вот так, смеясь снежинкам, сыпавшимся с неба из серой тучи, оглядываясь на вечер и витрины, которые постоянно шли рядом с ними и не отпускали от себя, маня к себе красивыми и гордыми розами: красными, пурпурными, белыми, жёлтыми.
И тот вечер был самым счастливым для Антона. А теперь он нёс розу, красную к ней. Туда, где она осталась навсегда, закрытая чёрной стеной от него, улыбающаяся снежинкам, которые и сейчас летали над ним из серой тучи.
Только роза холодила его руку и была такой тёплой, что он ощущал тепло её сердца, её улыбки.
Она осталась в его памяти такой, какой осталась там, за чертой своего чёрного покрывала, которое разделило их. Эта чёрная стена не могла теперь соединить их сердца. А белые снежинки сыпались и веселились. Им было невдомёк, почему это такой симпатичный молодой человек не хочет веселиться с ними. Они кружились перед ним и щекотали нос, губы, горло. В горле уже щипало так, что он не мог сдержать слёзы и они вырвались у него с криком изо рта. Он напугал прохожих. Они оглянулись на него, и пошли дальше.
Где же было им понять, что он остался один на этот Новый год. Такой весёлый, какой он был и тогда, когда они с Катей шли, поэтому же тротуару с цветами и веселились, и так же оглядывались другим парам или молодым людям, которые были чем-то опечалены, а может быть, и нет.
Снежинка кружилась, кружилась и упала на лепестки красной розы у Антона в руке. Она лежала и сверкала в вечернем свете витрин.
Зимняя шалунья удивлённо посмотрела вокруг и улетела.
18.12.2011 года
Рассказ
Рассказ старой берёзы
Бабочка летала над старой берёзой и смеялась.
– Фу, ты совсем не красивая, – бабочка презрительно посмотрела на старую, покрытую болячками, берёзу и, взмахнув крыльями, полетела на кочку из старой травы на болоте.
Берёза поморщилась, вздохнула и мягко улыбнулась на презрительное высказывание бабочки.
"Я не красивая? – удивлённо подумала старая берёза, – Странно. Но мне всегда молодые парни – берёзы улыбались, предлагали погулять со мною, целовали мои ветви-руки, высказывали восхищение о моих зелёных нежных листьях-пальцах".
– Как ты очаровательна сегодня, – говорил мне сосед – берёза.
– Спасибо, – вежливо отвечала я на его ухаживание.
Он посмотрел на меня и вздохнул:
– Если бы ты могла стать моею подружкой, я бы всё сделал для нашего счастья. Я бы носил тебя на руках, целовал, как те молодые люди, что вчера были под нашими ветвями.
Маленькие капельки дождя-слёзы потекли по листьям соседа парня. Он наклонился в сторону болота и молча плакал о не сбывшейся любви.
Берёза: гордая, высокая, красивая – весело махала ветвями-руками в сторону дождя, который шумно стекал по её телу-стволу и щекотал её грудь и бедра.
– Ах, ты проказник, как тебе не стыдно вести себя так? Ведь я ещё молода. А ты ко мне относишься как к своей подружке-любовнице. Я ещё совсем не готова стать твоею подружкой. Прости меня, но мне надо бежать…
И берёзка сделала порыв в сторону сильной струи ветра. Тучи висели над болотом и разбрасывали свои одеяла на кочки со спрятавшимися лягушками и кузнечиками. Старые воробьи уже не чирикали, а сидели нахохлившись под ветвями старой берёзы.
А она, размечтавшись о прошлом, стояла и плакала. Только её старое тело болело от старых муравьёв, которые ползали по её наболевшему телу и больно кусали. Она вспоминала о своей первой любви и любви молодых людей, что стояли под её ветвями, спрятавшись от дождя и целуясь, а мягкие струи ветра обнимали их за плечи и улыбались.
– Когда-то и я была так красива. А теперь мои ветви высохли, заболели и сгорбились. Они не могут противостоять ветру, его порывам. Дождь стекает по моему старому телу, покрывшемуся старыми болячками.
Ох, моя сладкая и горькая жизнь…– вздохнула старая берёзка, сгорбившись под порывом очередного потока ветра и слёзы, горькие и тяжёлые, стекали по её израненному стволу.
31.07.2011 года
сказка
Предновогодний карантин
Снег падал на тротуар, покрывая и заметая следы осеннего ажиотажа короля парка. Только что выглянуло солнце, сверкнуло лучами по крышам домов и скрылось за тёплую тучу, надвигающуюся из-за гор, за рекой. Туча повисела, повисела, и из неё посыпались огромные снежинки от отпыхивающегося от утреннего чая Деда Мороза, который повернулся на своём кресле и из-под него, из ящика, рассыпались вчерашние запасы белоснежных чудес. Они рассыпались по всему полу и Снеговик начал подметать, а белые красавицы ещё больше разлетались по домику и уже начали вырываться на улицу сквозь трубу в печи. Из трубы, над домиком, валил дым из снежинок, расстилаясь по округе, за верхушками сосен и ёлок, и улетая далеко за лес и гору.
Снеговик повернулся к Деду Морозу и недовольно посмотрел на него:
– И что это вы, дедушка, так вертитесь на кресле-то? Ведь так скоро и все снежинки улетят. А зима-то только что началась. Вы же смотрите, как вы сидите? Ещё раз так повернётесь и снежинки от вас посыпятся.
– Ох, Снеговичок. Я что. Вот сижу и смотрю, за окном, вон за тем облаком, на той горе и снега-то почти нет. Это же, как так, зима уже десять дней как наступила, а порядка так и нет. Мороз Морозович куда-то запропастился. Нет его нигде. Договорились сегодня, что он приедет на своих санях и будет окна разукрашивать, а где он? Что-то не видать вовсе.
– А,… да приедет твой Мороз Морозович. Что ему-то. Сел на сани и был таков. Вон, смотри, сани его катят. А искры снеговые от них то, какие! Так и разлетаются во все стороны. Ой, ой, ой… Это что же он с соснами сделал? А ели-то? Ведь совсем согнулись от его искр. Даже в шубы потеплее завернулись. Так и смотрят, горемычные на него с испугом, как бы совсем не заморозил-то. Ему же только волю дай, так он и весь свой мороз на деревья свалит и окна затрещат от него. Вот же беспечный…
– Ну, что ты, Снеговичок так ругаешься-то? Ведь зима уже, десятый день. А мы в свои права так и не вступили ещё. Ну, пусть порезвится-то хоть, – Дед Мороз ещё раз повернулся на кресле и как-то неловко потянулся, а снежинки, радостные, что их освободили и побежали по всему полу-облаку.
– Бежим быстрее на улицу, – кричали они радостно своим подружкам, перескакивая по глубоким коврам-облакам и, с разбегу прыгали вниз, на деревья, гору и разлетались далеко-далеко от своего облака-дома по городам и сёлам, – Вот мы сейчас порезвимся на свободе-то! Ох, и сосны,… ни как не побелеют, и искр почти нет, с бриллиантами.
Снежинки побежали по всему лесу и смеялись над горем Зимой.
– Что же это, наша горе Зима-то спит ещё? Когда же она веселиться-то будет? Как красиво стало, смотрите, от наших танцев! Ели, ели-то, смотрите, нам машут своими ветками-лапами! И тётушка Солнышко улыбается, нашим танцам и уже всё сверкает вокруг. Как дома – то побелели в городе! А витрины-то весело улыбнуться и лампочками на ёлках перемигиваются. Вот теперь и Новый Год встречать можно! А то, тётушка Зима, совсем ничего не делает.
Снежинки веселились над городом, залетая под шапки прохожих и танцуя на окнах магазинов, веселясь на разукрашенных ёлках. Они только сейчас поняли, что как хорошо им от танцев на улице и что от их появления радостно всем и детям на горках. Вот они с санями развернулись и покатили вниз по горке с весёлым смехом. Снежинки из под полозьев разлетелись, когда санки с мальчишкой перевернулись и он упал, головой, прямо в сугроб. Все ребятишки возле горки смеялись и веселились до самого вечера. А снежинки полетели на другие дворы, заглядывая в окна и подсматривая за жильцами. Ой, ли, все ли собираются на Новый год? А кто ещё подарки не заказал?
– Снежиночка, беги сюда, смотри, здесь бабушка внучку спать укладывает. А девочка что-то шепчет ей на ушко. Дай я послушаю. Она просит бабушку купить куклу в белом платье, большую с белыми волосами. Да тише ты ворона, не каркай пока ещё. Мы же зиму поправляем. А то смотри, совсем ничего не делала. Ну, вот, смотри, что ты наделала! Девочка к окну подбежала и машет кому-то руками.
– Кому-то, кому-то. Вам она машет. Кричит, чтобы про её подарок рассказали Деду Морозу, – неловко толкаясь и смущаясь от того, что их заметили, толкались снежинки за окном и улетали за деревья.
А девочка, ещё долго стояла за окном и смотрела на снежинки, которые носились за окном и веселились. В своём танце они выглядели очаровательными Феями и звёздочки сверкали на небе разноцветьем искр, а луна укоризненно качала головой, как бы говоря: "Ох, шалуньи… Дай вам только волю и вы засыпьте собою весь двор и город. И так уже вон какие шапки ели и сосны надели. Даже шубы пыхтят паром. Ну, летайте, летайте… Когда вы появляетесь над городом, все дети рады вам. Это только дворники ворчат, что им работы больше прибавляется".
И луна, покачивая своим телом, поплыла дальше по небу, освещая жёлтым фонариком себе дорогу и заглядывая во все уголки лесов и гор, домов и переулков: не видно ли где-нибудь голой земли, все ли люди купили себе подарки на Новый год, не заболел ли малыш какой-нибудь от шалостей снежинок?
А Дед Мороз сидел на облаке дома и пил чай. Он давно уже остыл и был холодный.
– Опять ты, Снеговичок, мне чай холодный подал? Что это ты таким неповоротливым стал? – проворчал добродушно дедушка Мороз на своего друга Снеговичка и поставил чашку с остывшим чаем на стол.
– А что же его тебе сколько греть-то можно? Самовар пыхтит вот уже час, наверное. Скоро весь пар выйдет. А ты всё пьёшь одну чашку чая и ворочаешься так, что все снежинки уже разлетелись от тебя. А как же ты дальше-то зиму поправлять будешь? Чем? Все снежинки раскидал по всему лесу и горам. О, Ворона летит, что-то кричит тебе, старому,… – и Снеговик развернулся в сторону Вороны, которая летела и кричала им о подарках, что заказывали дети в городе деду Морозу.
– Дедка, Морозка, давай быстрее подарки! Дети ждут их, там, в городе, – кричала во весь свой вороний пыл Ворона, размахивая крыльями.
Дед Мороз посмотрел из под мохнатых бровей на Снеговика и добродушно улыбнулся:
– Что это, ты Воронушка, так кричишь-то? Ведь подарки не сразу готовятся. Их надо походить, посмотреть по лесу, по горам, за океаном. Может быть, они далеко, где лежат у меня-то. Вот сейчас в свой сундук залезу и посмотрю, вдруг что и там лежит. Да и Мороз Морозович мне отчитается, что, где делается, кто как к зиме готовится, как дети себя ведут в школах и институтах, как мамы и папы собираются на Новый год к нам, в лес, горы, на море, как малыши в детском саду ёлку наряжают. Разучивают ли песни к моему приезду. А ты, Воронушка, говоришь, давай уже подарки. Нет, погоди пока ещё. Новый год-то приедет к нам из далёких лесов и гор через двадцать дней и привезёт всем людям на земле радостные вести. А сейчас надо всё проверить к его приезду.
– Да, ладно, дедка, Морозка. Не буду тебе мешать. Смотри себе за лесом и горами. А я здесь, налью чаю и попью с конфетами. А то летаю, летаю по пустому по улицам и переулкам и уже холод меня пробирает. Ты же своего Мороза Морозовича сам ведь просил окна заморозить и ели искрами покрыть с бриллиантами. Вот он и задел меня, когда дул на лес и горы. А в переулках-то, что творил он! Ужас! Все окна покрыл такими узорами, что люди-то теперь не скоро и тётушку Солнышко увидят сквозь такую толщину мороза. Разгулялся так, что только трещит всё вокруг от него. Я чуть крыло не отморозила от его пара. Ох, и сердитый он какой. Что ты ему сказал-то такого хоть? Он ведь буянит уже над городом, – ворчала Ворона на Мороз Морозовича и его проделки в городе.