А сама придвинулась к столу и налила чаю из самовара и пила, причмокивая своим клювом шоколадную конфету.
А внизу, под облаком дома деда Мороза происходили такие события.
Трамвай прозвенел на повороте и остановился на остановке – Военкомат. Молодой парень в чёрной куртке вышел и пошёл в сторону военкомата.
– Да, так вы говорите, что вы учитесь?– спросил человек в военной форме.
– Да.
– На комиссию.
Молодой человек вышел из дверей военкомата и поехал в университет, где он учился. Осталось учиться всего ничего, полгода, до конца пятого курса. Он вздохнул и начал раздеваться у себя в общежитии.
– Ой, Саша, что это у тебя? – спросили друзья по комнате.
– Где? – удивлённо спросил парень, разглядывая своё тело в розовых пятнышках-прыщиках, которые появились у него после посещения врача медицинской комиссии в военкомате.
– Не знаю. Сейчас матери позвоню.
Он набрал номер телефона матери и спросил:
– Мама, у меня ветрянка была в детстве?
– Да. А что такое? Тебе зачем? – удивлённо спросила мама на другом конце телефона.
– У меня какие-то пятна на боку появились, похожие на ветрянку. Бляшками или прыщиками.
– Ты, Саша только не мойся сейчас, а то они высыпят ещё больше. Тебе надо к врачу, узнать, что за пятна. Если розовый лишай, то это не заразно. Если корь или крапивница или ветрянка, то она выступит к утру ещё больше по всему телу и заразна. Вас могут на карантин закрыть в институте. А что это, ты где подхватил-то?
– В военкомате, наверное. Там комиссию проходил и вечером заметил только.
– Ты к врачу, в институте, сходи или к врачу где-нибудь, ведь суббота. Тебе надо справку для медкомиссии привезти. Пусть они у себя смотрят, кто принёс заразу. Может быть, военкомат на карантин закроют?
– "Ох, и армия у нас. Детей в армию забрать путём и то не могут. То корь, то сыпь какая-то. Что-нибудь серьёзнее есть? Как же теперь везти солдат на улицы Москвы?" – подумал писарь и пошёл доложить начальству, – Простите, товарищ генерал-майор, но у нас карантин в военкомате – корь? – говорил писарь своему начальнику.
– Что?!… – проревел генерал – майор, не понимая, что произнёс рядовой – писарь, подавая телефонограмму из усольского военкомата.
– Ну, там, – замялся рядовой-писарь, ещё больше переходя на шёпот, боясь разозлить генерал-майора, – Корь, товарищ генерал-майор. Дети сейчас заболели. На карантине они, по кори. Призывники заболели корью.
Генерал-майор сидел за столом и молчал. А что он мог ещё ответить на это.
Корь!… у призывников!…
Это большое заболевание у детей-призывников нашей армии. Что тут поделаешь. Болезнь не спрашивает. Болеют все. Особенно сейчас, в наше время.
– А как мне доложить Главнокомандующему Московского округа. Я что, должен докладывать, что в усольском военкомате карантин. А что, где-нибудь есть ещё что-то такое же?
– Пока нет, – уже осмелел рядовой-писарь, отошедший от грома своего начальства.
– Ну, слава, богу. А то я, уже думал, что мы в армии будем все на карантине. Ох… Иди.
Рядовой-писарь вышел.
– Ха-ха-ха… – только и раздалось за дверью кабинета генерал-майора, когда рядовой-писарь вышел за дверь.
Новый Год уже начал вступать в свои права по всему городу и переулкам других городов. Мороз Морозович летал, сердитый на то, что немного задержался с раздачей рисунков морозного цеха своей фабрики. Ворона опять летала над городом, разглядывала всё, что могло её интересовать и быстро улетала к деду Морозу на облако в его дом, рассказывать о происходящим на улицах и жаловаться на Мороза Морозовича.
А дед Мороз, сидел за столом и пил чай из самовара и добродушно поглядывал, то на Ворону, то на Снеговика, которые ворчали на него за то, что он ничего не делал для приближения праздника.
Луна давно перекатилась за гору и ушла к людям в других городах, заглядывая в окна домов и рассматривая ёлки на площадях. Она очень радовалась красавицам ёлкам с разноцветными шарами и блестящими огоньками, разбегающимися по веткам. Её подружки звёздочки веселились и танцевали со снежинками по всему небу и падали на сугробы, которые приветливо улыбались им и принимали к себе, заворачивая в тёплое одеяло.
Весь снег искрился маленькими бриллиантиками и изумрудами, разгораясь новыми рубинами и жёлтым янтарём под лучами дневной тётушки Солнышка и ночной Феи Луны.
Новый Год разносил свои подарки всем пробегающим по улицам людям и заглядывая по воротники шуб зазевавшимся прохожим.
"Скоро Новый год!" – кричали люди на улицах и радовались, забегая погреться в какой-нибудь магазин и рассматривая витрины с подарками.
10. 12. 2011 года
Новелла
Зеркало на стене
Ставни на окнах открылись и Магрифа пошла к дому. Утро начиналось как обычно. По улице уже звенели трамваи. Машины, редкие, проезжали по дороге.
Вот застрекотал первый кузнечик в траве, возле ранета. Магрифа нагнулась и взяла лейку, чтобы полить цветы на грядке возле дерева.
Она почти каждый день поливала цветы, доставая воду из старого колодца. Много лет его никто не ремонтировал и поэтому вода была уже затхлая, годная только для полива грядок. Внезапно подул ветер, деревья начали клониться из стороны в сторону. Она зашла в дом и села около окна, наливая себе чай из старинного чайника, похожего на восточный сосуд. Он у неё давно. Ещё с тех времён, когда она, молодая и красивая, сидела со своими родными и пила чай, на столе лежали щипцы. Ими можно было взять сахар и положить в чай. Чай был ароматным.
Старое зеркало, немного пожелтевшее от времени висело над комодом.
Магрифа сидела за столом на кухне и иногда поглядывала в комнату: на комод, шкатулки, письма, что лежали в шкатулках и… зеркало.
«Какое ты старое! Прошло столько лет, как я смотрелась в тебя, молодая и красивая, надевая себе на голову шляпку-тюбетейку с чёрной вуалью и поправляя волосы. Красивая брошь с синими цветами была на моей блузке. Она всегда мне нравилась. Но вот куда она девалась?» – она сидела за столом и вспоминала свою молодость, когда она девушкой ходила в театр и играла роли… Роли женщин, проживших свою судьбу в жизни старой России, чеховских времён.
Занавеска на окне шевельнулась, и ветерок скользнул по кухне, где стоял белый шкаф для посуды и стол, на котором она обедала.
Ранет поклонился ей, когда она посмотрела на дерево, растущее под окном.
«Как давно всё было?!… Я не могу простить себя за то, что не сохранила тебя. Ты так и остался лежать на моей кровати, которая согревала нас в холодные вечера и тяжёлые дни. Маленький и крошечный сынок. Одна?!… Всю жизнь одна, в этих белёных стенах, с зарубцевавшимися ранами на сердце: и счастливые дни моей жизни, молодой и красивой девушки, и жизнь матери, потерявшей покой с твоею болезнью в зимние вечера. И разглядывающей себя в зеркало на стене, пожелтевшее от моих слёз и слёз и дум тех людей, что жили рядом со мною все эти годы», – вспоминала Магрифа о своём сыне и жизни в доме, где жила сейчас, и слёзы закапали на клеёнку рядом с чашкой остывшего чая.
Город просыпался. На улице опускалась небольшая пыль, поднятая колёсами машин. Воробьи чирикали, а акация, росшая в огороде, распустила свои жёлтые цветки и помахивала ветками под ветерком.
«Надо же, какое голубое небо. Солнце светит также ярко, как и много лет назад. Мы сидели на этом вот месте, под акацией и пели песни. Кашаф играл на мандолине, а мы пели или плясали. В этом доме всегда было весело. Ругаться было ни к чему. Да и что нам было делить? Все жили своею жизнью. Попробуй только, подними шум по поводу ссылки из Казани, той, что оставила наше горе и счастье в слободке. Тут же тебе кто-нибудь и выскажет всё. И сына припомнят. Что не смогла уберечь. А что я могла сделать? Он заболел. А вот сейчас рос бы вместе со всеми своими братьями и сёстрами и мне помогал бы» – она посмотрела ещё раз на небо и плывущие редкие белые облака и помолчала.
Магрифа пошла, и прилегла на кровать, отдохнуть. За окном шумели трамваи, машины. Она лежала с закрытыми глазами и слушала тишину.
Зеркало на стене отсвечивало её кровать, стоящую вдоль стены. Краешком глаза она поглядывала в него и вспоминала о своей жизни в доме, который так и остался в её судьбе, счастливой и нет, на всю жизнь, тем, что напоминал о прошлом, прошедших днях её молодости, счастливых минутах любви, незадачливой и состарившей её красивое лицо, покрывшимся морщинами под голубыми глазами.
«Как давно это было… Я и моя жизнь… А кому она стала нужна? Избы-читальни уже давно нет. Нет почти всех тех, кто с нами ходил на спектакли нашего театра. Шамси… Она всегда весёлая, заводная, красивая смеялась мне в лицо, показывая своим видом, что она красивее, чем я. Ну, и чего ты добилась? А он всё равно со мною ушёл. А Хадыча, вечно занята домом. Только свободная минута и она с нами, на сцене, поёт и пляшет. И Назим с Абдуллой, за ними не угнаться. Так пройдутся по сцене, что только и слушай их, да любуйся», – она мягко улыбнулась и легла удобнее.
Гудок с реки прервал её мысли. Гудок?!… Этот гудок всегда звучал, когда они гуляли по берегу Ангары с девчонками. Под вечер, когда все уходили на свои огороды отдыхать, они собирались и уходили вниз по дороге к Ангаре, реке, что протекала под городом. Вода, прозрачная, с солнечными блёстками на поверхности, веселила их и омывала ноги, ступившие под её струи. Вот прошёл пароход. На нём едут люди: кто в город, кто дальше, по Ангаре. А мы сидим и смеёмся, разговаривая о своём, вспоминая спектакль, прошедший вечером в избе-читальне и разбираем свои роли.
-Ты, Шамси, опять встала не там, где тебе Кашаф говорил стоять. Надо было подойти к Магрифе и заговорить, а ты пошла куда-то и за кулисы ушла. Этого же в пьесе нет?
-А он мне сказал, что мне надо было договорить слова Оленьки и идти со сцены. Ты совсем не показала наивность её характера. А там что, не так написано? Ну, я тебе, Кашафка, – и она шутливо набросилась на него.
– Я тебе говорил, а ты не слушала. Вот теперь и вспоминай свою Оленьку сама. Надо было слушать меня. Ведь я режиссёр. А ты актриса. Мы, если вы так будете играть, только людей смешить будем. Надо бы завтра ещё раз попробовать эти сцены по другому проиграть. А сейчас…, – и он взял гармошку, заиграл татарские песни и запел.
Все девчонки, что были на берегу, подхватили её. Ещё долго раздавались их весёлые голоса над рекою… Песня разносилась, ветром, по всей Ангаре, затухая в последних красках заката…»
13.06.2012 года
Значение имени Магрифа – татарское и башкирское. Изучая материал по происхождению районов Татарстана, я нашла, что этот район на Волге – Булгария. Казанские татары и башкиры – булгары(начало своей народности они взяли от булгарской). Имя Магрифа имеет значение и происхождение от булгарской народности и языка.
Болгария
Поезд преодолел последние километры румынской границы.
Солнце светит по-весеннему, ярко. В поезде тепло. Весна только вступила в свои права. На всём пути по территории Болгарии видны проталины, сходит снег, и серенькие дома, в которых светится огонёк ранним утром. Кое – где клумбы показали верхушки розовых кустов. Это весной. А в мае розы откроют бутоны: лиловые, розовые, красные, зелёные. И зацветёт всё вокруг. Солнце распустит лучи, обнимет людей и пригревшихся голубей под крышами. Летом в Болгарии очень красиво. Много зелени.
Вагоны, покачиваясь и постукивая колёсами, едут по Болгарии. Совсем недавно, только наступил рассвет, наш поезд, Москва – София, въехал на мост через Дунай. Какая широкая река! Мост такой длинный, что, кажется два или три состава можно поместить в один ряд. Вода, по – весеннему, в реке грязновато – серая. Бурлит. Вдоль берегов – растут ивы. Вот тут и замечаешь красоту ранней весны на Дунае. Ивы – словно молодые девушки, вышли купаться на берег. Длинные волосы опущены в воду и ласкаются под небольшим ветерком и волнами Дуная. Въезжаем в первый город Болгарии – Русе. Городок небольшой. Через несколько часов поезд отстукивает свою мелодию и первая наша остановка – город Плевен.
Исторические места города связаны своею судьбой с Россией. Ведь именно в городе Плевен расположена историческая эпопея – русско-турецкой войны. Два склепа на небольшом взгорье, уже много лет хранят останки русских солдат.
Заходишь в склепы с затаённым дыханием. Ведь столько лет прошло с 1877 – 78 годов. Проходим по залу. Под стеклом лежат останки солдат, что оставили свои жизни на войне. Тихо. Только кости солдат молчат и как будто говорят с тобою о событиях того времени.
Вот мы выходим из музея и нам представляют памятник герою русско-турецкой войны – генералу Скобелеву.
Днём нас отпустили побродить по городу. О клумбах роз в Болгарии можно рассказывать много. И в Плевене, мы замечаем их множество. Они даже зимой напоминают большой цветочный городок с розами. Розы – самый популярный цветок в стране. Легенда! Где они только не растут летом! Клумбы везде. На площади, возле магазинов, домов. Плевен нас встретил первыми весенними капелями. Появилась первая слякоть, тает снег. Солнце греет и светит ярче. Громче щебечут птицы. Голуби летают под окнами.
Два дня в Плевене и на вокзал. Дальше – София.
Выходим из поезда в Софии. Большие, просто огромные проспекты столицы покорили нас. Сверкающие витрины, свет фонарей. Прямо с вокзала открывается панорама всего города. Вечер только наступал. Было девять или десять часов вечера. Нас привезли в отель Орбита. Отель, из четырёх этажей, встретил нас, как и всех туристов, гостеприимно. Разместились в номерах и сразу спать. Поздно уже. Внизу, в ресторане, грохочет музыка, варьете, стриптиз. Очень красивые девушки танцуют в варьете.