– Ах, Леша, как же вы здесь живете? Вам очень трудно без женщины.
– Да как-то так… – пожал он плечами. – Вас испугала моя кухня?
– Что вы! Конечно, нет! – воскликнула Светик. – Просто надо немножко прибрать. А всё сделано с большим вкусом, очень удобно.
– Да, я не очень люблю посуду мыть, – оправдываясь, сказал Алексей.
Светик, достав из сумочки фартук с розочками и рюшами, надела его и по-деловому сообщила:
– Вы мужчины такие не приспособленные. Значит так. Вы сейчас идете и отдыхаете. А я пока разогрею ужин.
– Вы из меня уж совсем этакого султана делаете, – засмеялся Алексей. – Я помогу, тем более что вы даже не знаете, где и что у меня лежит.
Чуть помолчав, Светик ответила, опустив глаза:
– Я считаю, что мужчина и должен быть, как вы сказали султаном. Ну, это если художественно выражаться.
Алексей убирал с кухонного стола винтики, шурупы, отвертку. Он повертелся на кухне, не зная, куда бы всё это пристроить и, в конце концов, положил на подоконник. Пустые бутылки посыпались на пол. Алексей ногой запихнул их под стол и остался доволен своими усилиями.
Светлана, наблюдая за ним, брезгливо прищурилась.
– Мысль интересная, – засмеялся Алексей. – Если б я был султан, я б имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен, – запел он.
– Наша русская женщина троих стоит, – проворковала Светлана.
– Одна жена – любит, одна – одежду шьёт, одна – пищу варит, одна – детей кормит, и всё одна?… Тяжело! – пошутил Алексей,
– Семья – самое главное в жизни женщины! – с жаром воскликнула Светик. – Если бы вы могли посмотреть в мое сердце, увидели бы, что оно полно любви, которая сияет …
Она забыла, чем сияет сердце и смущенно замолчала. Алексей с удивлением глянул на Светлану, но она нашлась:
– Сияет … сияет вот как этот плафон, – и наманикюренным мизинчиком указала на светильник, висящий над столом. – Ах, Лёша, как бы мне хотелось отдать свою любовь в крепкие мужские руки.
– Весьма фигуристыми прозопопеями выражаетесь, – иронично восхитился Алексей, – Потрясен.
Светлана, не заметив насмешки, опустив скромно глаза, проворковала:
– Ой, извините, что-то разоткровенничалась. Далеко не с каждым человеком я могу быть искренней, а с вами так легко. Впрочем, я заболталась.
Она засмеялась нежным смехом кинозвезды:
– Всё, всё! Идите отдыхать и не мешайте мне. Я позову, когда всё будет готово. У мужчины найдутся дела поважнее кастрюль.
– Балуете вы меня, – ответил Алексей. – Так и привыкнуть недолго.
Светлана игриво стрельнула глазками:
– Но это наше женское дело. Мужчины ничего не понимают в хозяйстве.
– Мурзик, а как же вы на все находите время? Я смотрю, что даже сейчас вы с работы сразу ко мне приехали.
– Ой, что вы! – бездумно проболталась она, доставая судочки и пакетики. – Я из дома.
– Вы так безжалостно эксплуатируете своего водителя?
– Своего водителя? – переспросила Светик. – Да это Лялька, моя школьная подруга. Я случайно с ней встретилась, она и подвезла. Она и в школе была такая. Всё время что-то придумывала. Потом она очень умная. Инделектуалка я бы сказала. Но у нее сейчас такая трагедия, такая трагедия, вы не представляете! – проникновенно-трагичным голосом сообщила она.
– Что случилось с вашей Лялькой?
– Она с мужем разводится, – помешивая борщ, сказала Светик. – Муж ей изменил. Но я считаю, что мужчины имеют право на маленькие слабости. Могла бы и простить. Главное же – семья!
– По вашей подруге не скажешь, что она сильно переживает, – удивился Алексей. – Вполне веселая, здоровая женщина.
Светик уже чистила селедку, крошила вареную свеклу:
– Ах, Алексей. Вам, мужчинам, трудно понять. Дайте мне, пожалуйста, какую-нибудь плошечку.
Он достал из шкафчика миску. На удивление она была не только чистой, но и новой.
– Подойдет? Почему же нам трудно понять?
– Да, спасибо! Вам трудно понять, потому что вы решаете серьезные проблемы, а мы, женщины, должны создавать вам уют, спокойствие в доме. Чтобы вернувшись с работы, мужчина мог отдохнуть, набраться сил.
– Светлана, вы не женщина – мечта.
– Ой, ну что вы, – зарделась Светик. – Это наше женское назначение.
– Павлины, говоришь… – хмыкнул Алексей.
– Какие павлины? – не поняла Светик.
– Нет, не павлины,– засмеялся он. – С селедкой, что вы делаете?
– Как-то вы обмолвились, что любите селедочку под шубой, вот я и решила вас побаловать.
– Приятно. Спасибо, – Алексей хитро улыбнулся. – Но как я понимаю, ваша подруга не придерживается ваших взглядов? – перевел он разговор.
– Она хорошая женщина, но она эта… фестминистка, – разогревая жареную рыбу, сказала Светик. – Вы представляете, она мужа называла тунгусским шакалом. Разве можно так говорить?
– Не утешительно подобное слышать. Я бы даже сказал, весьма огорчительно. Мужчина хоть и животное, но о нем надо заботиться, обращаться нежно, тогда он делается ручным и одомашнивается, – деланно серьезно ответил Алексей.
Светик достала тарелки и налила борщ.
– Вот и я о том же, – с жаром произнесла Светлана. – Мужчин надо любить, кормить и прощать. Пока с вами болтали, всё уже и готово! Садитесь, пожалуйста. А селедочку под шубкой давайте поставим в холодильник. До завтра она пропитается и будет – пальчики оближешь!
– Надеюсь, шуба не даст ей замерзнуть, – откликнулся Алексей.
– Не замерзнет, – откликнулась на шутку Светик. – Ешьте пока всё горячее.
Усевшись напротив Алексея и, подперев голову рукой, умильно смотрела на него. После первой ложки он воскликнул:
– Нет, это не борщ!
–Вам не нравится?– всполошилась Светик.
– Ваш борщ – барокко в искусстве кулинарии – воскликнул Алексей. – Упоение желудка и отрада душе. Вы кудесница. Из капусты и картошки сотворить нечто божественное.
– Ой, что вы! Это на скорую руку. Но у меня есть и фирменные блюда, – зарозовела Светик. – Обязательно вас угощу.
– Буду ждать с нетерпением, – и Алексей с аппетитом застучал ложкой.
Из сумочки Светика раздалась мелодичная трель.
– Извините, Лёша, мой телефон звонит.
Она подскочила и легко побежала в коридор, где оставила сумочку. Когда ответила, услышала жизнерадостный голос подруги:
– Привет, Мурзик! Ну что? Золотой телец корм с рук берет? Хрумкает с удовольствием?
– Лялька, – Светик вспыхнула, – ты позвонила не вовремя. Я же сказала, завтра утром встретимся.
– Поняла, – засмеялась Лялька. – Я просто подумала, может тебя домой отвезти? Дождь идет на улице. Ты представляешь, мой звездорыл прихромал домой, скандал устроил. Пришлось хлопнуть дверью и уйти. Скитаюсь в машине по улицам.
– Я сама доберусь, – со скрытым раздражением ответила Светлана.
– Мурзик, – крикнул Алексей, – как я понимаю, звонит ваша подруга. После всего, что между нами было, я, как честный человек, просто обязан вас доставить домой лично. Пусть не волнуется.
– Лялечка, – заворковала Светик, – Алексей обещал меня сам отвезти домой. Не волнуйся. Целую. До завтра.
Она вернулась на кухню и кокетливо спросила:
– Лёша, а что было между нами? Вы так многозначительно это сказали…
– Еда – самый интимный процесс общения человека с природой, а женщина – лучшая её часть, – Алексей приступил уже к поглощению рыбы. – Сегодня я точно не засну. Очень вкусно и не могу остановиться.
– Я так рада, – разочаровано проворковала Светик.
Задребезжал мобильник Алексея:
– Извините, надо ответить, – сказал он, быстро взглянув на имя звонившего.
– Конечно, конечно, – опустив глаза, кивнула Светик, вся обратившись в слух.
– Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на плече? – весело спросил Алексей.
Раздался женский голос, но слов было не разобрать.
– Нет, я сейчас занят. Перезвоню чуть позже. Да, да, обязательно перезвоню, когда освобожусь.
– Это по работе вас так поздно беспокоят? – поинтересовалась Светлана, разрываемая любопытством.
Алексей хмыкнул:
– По работе. Нашла время, когда звонить.
– Что-нибудь важное? Вы бы поговорили, я подожду.
– Не могу позволить себе променять роскошь общения с вами на работу.
Светик нежно улыбнулась и, собрав грязные тарелки, принялась их мыть.
Алексей приобнял её за плечи:
– Да бросьте вы эту посуду. Пойдемте лучше телевизор посмотрим.
– А как же посуда? – слабо запротестовала она.
– Нет, это я вам уж не позволю. Впервые пришли ко мне в дом и всё в трудах, всё в трудах, аки пчела.
Светлана с тоской посмотрела на гору грязной посуды. Она её нервировала.
Алексей, обняв Светика, повел в комнату. Сердце у неё забилось так, что стучало в ушах, Светлана боялась вздохнуть. Вожделенная мечта приближалась. Усадив даму на диван, Алексей, глядя в глаза, сказал:
– Борщ на брудершафт мы с вами съели, пора перейти на "ты".
– Я тоже думаю, пора перейти на "ты", Лёша. Скажи, а ты встречался еще с женщинами?
– Количество женщин на душу населения страны значительно превышает количество мужчин. Каждый день встречаюсь, – подтрунил он.
– Ответь серьезно. Я говорю о женщинах, с которыми ты познакомился на сайте.
– Встречался, – поморщился Алексей. – Но вы, женщины, то фотографии ставите двадцатилетней давности, то фотошопите их. Возраст врете. Придешь на встречу, а там старушка с варикозом, целлюлитом и дополнительными двадцатью килограммами.
– Неужели так выглядят женщины моего возраста? – жеманно спросила Света.
– Мадам, уже падают листья! И осень в смертельном бреду! Уже виноградные кисти желтеют в забытом саду! – пропел Алексей.
– А я тебе не разочаровала? – Светик игриво стрельнула глазками.
– Я же назначил тебе второе свидание, – улыбнулся он и включил новости.
Громкость телевизора была такова, что Светик пару раз попыталась что-то сказать, но в отчаянии умолкла. Алексей сосредоточенно смотрел новости, продолжая обнимать Светлану. Она поерзала на диване, затем посмотрела на часы, вздохнула и окончательно заскучав, принялась рассматривать комнату. Палас требовал немедленной чистки, компьютерный стол, также как и кухонный, завален коробочками с гвоздиками и шурупчиками. Рядом стоял открытый ящик с инструментами. Светик отметила, что в ящике порядок был отменный. На подоконнике засыхающий непонятный цветок в горшке в отчаянии боролся за жизнь, похоже, что эту борьбу он безнадежно проиграл.
Через некоторое время Светик всё же рискнула и напомнила о себе:
– Лёша, уже поздно, мне завтра на работу. Я пойду.
– Ну вот, – засмеялся он, – как же так? И чаю не попили.
– Мне действительно пора. Давай другой раз… чайку попьем…
– Поскольку я дал честное благородное слово, то отвезу тебя домой, – жарко прошептал он ей в ушко и нежно поцеловал. – Жаль, что ты уходишь. Вечер только начинается.
– Ах, какой ты баловник, – счастливо засмеялась Светлана, – но мне правда пора. Если бы не работа…
–Развеял воздух, словно ветер вздохи, их плотские обличия. А жаль, – продекламировал Алексей строчки из «Макбет» и, открыв входную дверь, вывел Светика из дома.
Глава 3
Прошло три недели.
Светик выпорхнула из машины Алексея, помахала ему рукой и легко побежала в свой подъезд. Несмотря на холодное зимнее утро, в душе у нее светило солнышко и по-весеннему чирикали воробьи. Конечно, хотелось, чтобы душевный щебет звучал более сладкоголосо, но где-то в голове дятел отстукивал морзянку: «Не верь мужчинам! Не верь!». Надежда и сомнения бурлили внутри. Когда она смотрела в сияющие глаза Алексея, надежда бабочкой порхала в душе, заставляя трепетно биться сердечко. Но как только оставалась одна, сомнение безжалостно обрывало радужные крылышки, превращая надежду в вертлявого склизкого червячка. Очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, но Лялька не появлялась, телефон её был отключен.
У подъезда Светлана столкнулась с соседкой и поморщилась. Старухи выглядела так, будто только что вылезла из сундука с нафталином. Седые волосы шинкованной капустой торчали из-под фетрового берета с игривым цветочком сбоку. Местами потертое пальто с претензией на моду двадцатилетней давности, как ни странно, сидело на ней хорошо. Таисия Федоровна с ног до головы оглядела Светика и поздоровалась первая:
– Утро доброе. К вам вчера поздно вечером приходила женщина.
Слово «женщина» она произнесла с лёгким презрением, а на слове «поздно» сделала ударение.
– Доброе утро, Таисия Федоровна. Какая женщина?
– Вот уж не знаю какая. Визиток она не оставляла. Дома надо ночевать в вашем положении, голубушка, тогда и будете знать, кто к вам по ночам в гости ходит.
– В каком положении? – растерялась Светик.
Старуха хмыкнула:
– Во вдовьем, милочка, во вдовьем.
«Мамалыга старая», – зло подумала Светлана, развернулась и молча, ушла.
Настроение было испорчено. Света тяжело поднялась в квартиру. Она взяла отпуск на несколько дней. Хотелось всё основательно обдумать. Алексей казался ей джек-потом, счастливо упавшим в руки. Но он всё еще не убрал свою анкету с сайта знакомств, и другие одинокие женские руки, как подозревала Светик, жадно тянулись к его сердцу, телу и жилплощади. Борьба за личное счастье предстояла непростая, требующая тщательно разработанного плана. В пункте первом у неё стояло посещение косметолога и парикмахера. Со вторым и третьим пунктами грандиозного плана возникали вопросы. Безумно хотелось найти всех общипанных куриц, с которыми переписывался Алексей и разделать их до состояния цыплят-табака. Но миссия была трудновыполнима, следовало продумать свои действия более реально.
Светлана приняла душ, переоделась в кремово-розовый халатик. Повертевшись перед зеркалом, она осталась довольна увиденным. Нежный цвет лица, светло-серые глаза, милая улыбка. Поправив локон, Светик ласково улыбнулась своему отражению: «Дурак будет Лёшка, если меня упустит». Открыв баночку с кремом, она легкими движениями нанесла крем под глаза и тут увидела две новые предательские морщинки. Прекрасное настроение моментально прокисло. Ей показалось, что даже крем приобрел прогорклый запах. Света представила толпу сексапильных женщин, которые может быть, прямо сейчас отстукивают холеными пальчиками Алексею любовные послания, заманивая его в свои жаркие объятия. Вспомнился и муж Понюшкин, его измены. Всплыли в памяти скандалы и оскорбления. Как-то Света выслеживала Понюшкина и была потрясена, увидев счастливое выражение его лица, когда он шёл рядом со своей индюшкой. «Какой же ты подлец, Понюшкин!» – зло подумала она. Света нанесла еще крем под глаза и мстительно произнесла, глядя в зеркало: «Но я тебе тоже рога-то наставила. И не один раз. А вот уж Лешечке я воли не дам. Не будет он по бабам бегать». На душе стало легче, Светлана вернулась в комнату, прилегла на диван и включила телевизор. На её счастье шел повтор очередной серии «Наложницы».
Султан сидел в богато убранном зале. Шелковые одежды, танцующих одалисок, лепестками причудливых цветов парили вокруг точеных тел. Перстни и серьги сверкали звездами. Звон браслетов неземной музыкой услаждал слух. Каждое движение танцовщиц было сладостным обещанием чувственного блаженства. Но правитель был мрачен. Наложница Эмине во время танца подбросила шаль перед султаном, которая взмыв вверх, подстреленной птицей упала к ногам правителя. Он сделал знак. Музыка тотчас стихла, наложницы убежали. Осталась одна Эмине. Султан кивнул, евнух подал шаль правителю.
– Чья это шаль? – спросил султан.
– Не смею слух твой осквернить, мой господин, – отвечала Эмине, низко склонившись.
– Приказываю я тебе.
Наложница закрыла лицо и прошептала:
– В богато убранных покоях Акгюль нашла я эту шаль. По шёлку серебром даритель своё имя начертал. Достоин одного неверный: на корм шакалам он пойти. И до десятого колена быть проклятым в подлунном мире, стервятникам на радость гнить в пустыне, иль навсегда пропасть в пучине.