– Ты обратил внимание на россыпи тусклых сизых пятен по стене, на уровне чуть выше спинок кресел?
– Да я заметил, но, вероятней всего, это следы какого-то старого излучения…
– В том-то и дело, что не какого-то, а лазерного, умеренного действия, и возможно, не такого уж и старого. Я проверял. Но это еще не все. Данное излучение, как мне кажется, дело рук человека, если его можно назвать человеком. Некто воспользовался бластером или каким-то другим схожим оружием, уничтожив весь экипаж, причем напал, по-видимому, внезапно. Отсутствие аналогичных пятен на противоположной стене и двери явно доказывает, что ответного удара не последовало.
– Нет, это немыслимо, – недоверчиво покачал головой капитан. – Ни одно разумное существо не поднимет руку на себе подобного. Я бы еще согласился с тобой, если бы мы жили в эру околоземного космоса, но сейчас…
– Я тоже считаю это слишком невероятным и бессмысленно жестоким, но, тем не менее, вполне допускаю применение бластера против людей. Скорей всего, их полоснули крест-накрест, на уровне груди, – перебил его Коугенс. – Вот отсюда и вся моя дальнейшая осторожность. Я просто боялся, что те, кто это совершил, все еще находились на борту найденного звездолета, а значит, над нами нависала реальная угроза разделить незавидную судьбу его экипажа.
– А тот незнакомец? Или он, по-твоему, вне подозрений?
– Этот парень наверняка единственный, кому повезло, и он просто защищался. Ведь если предположить, что экипаж уничтожил именно он, тогда зачем и от кого ему самому прятаться в капитанской каюте, и кто ранил его? По словам Юрия, раны особой опасности для жизни не представляют, внутренние органы не задеты, а отключение сознания произошло вследствие значительной потери крови и сильного ушиба теменно-височной области.
– Да, я в курсе.
– Прекрасно, значит, осталось потерпеть каких-то полчаса, и мы наконец-то узнаем всю правду о случившемся там.
– Возможно… Но не забывай, Лиар, правда у каждого своя, особенно при отсутствии черных ящиков.
– А разве у нас есть иные варианты? Ты же сам только что сказал – черные ящики на звездолете отсутствовали. Поэтому нам с тобой, Влад, придется опираться лишь на древнюю, как мир, логику и либо верить этому парню, либо нет.
– Что я и пытаюсь сейчас сделать. То есть твоя логика подсказывает: он – член исчезнувшего экипажа, и заметь, не экипажа Звездного Альянса, судя по цвету его комбинезона.
– Да, насчет цвета ты прав. У землян комбинезоны синие, у Дессы – желтые, марсиане предпочитают красные, все аварийщики и поисковики – оранжевые, клерманты – фиолетовые… Черные – у Цереры…
– Ну, на псоглавца он точно не похож, – сдержанно усмехнулся Владислав.
– Я не утверждаю, что он псоглавец, просто корабль мог принадлежать Церере, как наша «Волна-6» – Земле.
– Даже если это и так, то у Цереры комбинезоны хоть и черные, но с белой волной на груди.
– Ну да, действительно… Выходит, парень вообще из другой космосистемы? Странно, в целом данные его биометрии почти идентичны нашим, поражения мутационными вирусами отсутствуют… Биологический возраст порядка двадцати трех лет.
– Биологический возраст в таких вопросах не показатель, ведь мы не знаем, как давно он живет по космическим. Возможно, в пересчете на земные или иные планетарные года, он значительно старше.
– Согласен… Да еще эта непонятная вакуумная ампула, которую я нашел у него в комбинезоне. Кстати, что ты с ней сделал? Отдал Юрию на проверку?
– Нет, ее забрала Веда.
– Веда? – удивленно переспросил Лиар. – Неограниченные полномочия по биозащищенности в действии?
– Что-то в этом роде, – поморщился капитан. – Я, правда, попросил Веду пока не трогать капсулу, не вскрывать, а наоборот, обеспечить дополнительную изоляцию до выяснения. Возможно, по прибытии на орбиталку нам даже придется отправить ее контейнером в Космоцентр…
– Ты считаешь, в ней содержится что-то серьезное?
Владислав снова неопределенно пожал плечами:
– Не знаю, но судя по тому, какой оборот принимает это дело…
– Но тогда, может, было бы лучше оставить ее на «Котане»? Ведь все равно через каких-то пару часов мы сообщим в Космоцентр координаты брошенного на якорь звездолета…
– Теперь уже поздно что-либо менять, возвращаться не будем… – Подумав, капитан добавил: – Учитывая, что парень держал капсулу в нагрудном кармане, не все так страшно.
Экран сфериза мигнул обычным голубоватым свечением, и уже в который раз за сегодня сработала внутренняя связь:
– Влад, наш гость очнулся и очень хочет тебя видеть… Если не возражаешь, мы сейчас подойдем, – предупредил Юрий.
…Яркий свет капитанской каюты после мягкого полумрака изолятора больно ударил в глаза, заставляя незнакомца на какое-то мгновенье прикрыть их рукой и позволяя тем самым как следует его рассмотреть. Рост выше среднего, слегка коренастая, но атлетически сложенная фигура, сильно развитые выступающие скулы, аккуратный рот с четко очерченными губами. По-видимому, упадок сил и большая кровопотеря все еще сказывались: смуглый от природы, парень был неестественно бледен и, казалось, едва держался на ногах.
– Кто вы? Откуда? – Цепкий пронзительный взгляд серых со странным стальным блеском глаз затравленно метнулся по сторонам и безошибочно замер на капитане.
– Мы представители Единого Межгалактического Содружества…
– Звездный Альянс?! Не может быть!.. Вот это удача! Неужели… – больше никого не слушая, словно боясь поверить в сказанное, воскликнул он в каком-то чересчур радостном смятении. И заметив, что его по-прежнему не понимают, сбивчиво пояснил: – Меня зовут Данияр, Данияр Орлов, я сын Светозара Орлова, капитана звездолета «Арлодон-105»…
В комнате сделалось по-настоящему тихо. Ребята недоуменно переглянулись.
– Но если мне не изменяет память, «Арлодон-105» покинул пределы Солнечной системы сто пятьдесят земных лет назад и пропал, – только и смог вымолвить Лиар. – Обычный полет, обычное транспортное судно.
– Сто пятьдесят два, – поправил его Юрий, отступив на шаг и еще раз внимательно, но теперь уже как-то по-иному вглядываясь в своего бывшего пациента.
– Что сто пятьдесят два? – не понял Коугенс.
– Сто пятьдесят два земных года назад. Но в остальном ты, безусловно, прав, ничего примечательного: обычный штатный полет – довезти груз, забрать груз, если не считать того, что на борту корабля находился семилетний ребенок, сын капитана.
– Насколько я знаю, в те времена Космический Совет довольно лояльно относился к подобным путешествиям и в ряде случаев допускал присутствие на борту близких родственников членов экипажа, в том числе несовершеннолетних детей под личную ответственность родителя и капитана, – вмешался Владислав.
– Да, это не было запрещено как раз до того самого момента, пока бесследно не исчез «Арлодон-105». История с пропавшим мальчиком никого не оставила равнодушным и приобрела очень широкий резонанс общественности на всех планетах нашей космосистемы.
– Но как, каким образом ты оказался на «Котане-534»? Или это не «Котан»? Что случилось с вашим звездолетом, и где все остальные члены экипажа? – нетерпеливо перебил Игнатова капитан, жестом приглашая Данияра садиться.
– А ты неплохо сохранился для почти полуторавекового мужчины, – добавил Юрий.
– Я живу по космическим, – перевел дыхание Орлов, напряженно замирая в мягком кресле.
– Мы так и предполагали…
– Капитан, вот здесь, в нагрудном кармане, у меня была вакуумная капсула. Где она, что вы с ней сделали? – вдруг тревожно спохватился Данияр. – Поймите, ее надо срочно изолировать!
– Насчет изоляции я уже распорядился. Значит, она опасна? Что в ней?
– Да, она очень опасна, но только для носителей избирательного гена, на сегодня это N11000HYH, для всех остальных ее содержимое абсолютно безвредно.
– Ты не ответил, что в ней.
– В ней так называемый стеклянный вирус. Страшное, необратимое смертельное заболевание, способное за несколько часов после начала своего распространения уничтожить население целой планеты, но, повторяю еще раз, действует очень избирательно. Период активности – двое суток, после чего распадается на обычные элементарные частицы и исчезает практически бесследно… Ты же врач? – неожиданно обратился он к Юрию.
– Вирусолог, – уточнил тот.
– Тем лучше. Наша задача сейчас – как можно быстрее выяснить, сколько человек на борту звездолета являются обладателями данного гена.
– Один, – не задумываясь ответил Игнатов. – Насколько мне известно, носители данной модификации – в основном дракки и им подобные. Как правило, у жителей Марса и Земли она в геноме отсутствует.
– И кто же этот один? – заинтересовался Коугенс. – Разве среди нас есть представители Дессы? По-моему, на борту «Волны-6», кроме двух марсиан, меня и Веды, все остальные земляне? Или, может, ты имеешь в виду его? – кивнул Лиар на притихшего Орлова.
– Говоря о Марсе и Земле, я сказал «как правило». А в каждом правиле бывают свои исключения. Данияр здесь, конечно, ни при чем, в его геноме полностью отсутствует рептилоидное начало, иначе, я думаю, он бы просто побоялся держать так близко от себя эту адскую штуковину. Носителем избирательного гена N11000HYH на борту нашего звездолета являюсь я, – признался Игнатов: – Мне он достался по линии моей прапрабабки. Дракков часто ошибочно считают гермафродитами, и в своем большинстве они действительно придерживаются этого, тем самым обеспечивая чистоту крови. На самом же деле дракки могут выбирать быть им двуполыми или однополыми, вступая в брак с представителями чужих рас.
– Странно, а я и не знал об этом… Внешне ты выглядишь как человек, – усомнился Владислав.
– Я и есть человек, землянин. От рептилоида у меня только несколько повышенное содержание меди в крови, что, безусловно, сказывается на отличной памяти и хорошо развитом боковом зрении – я подчас вижу то, чего не успевают заметить другие. Во всем остальном я такой же, как и вы.
– Нет, ты не такой! – возбужденно воскликнул Данияр. – Если нарушить герметичность капсулы, ты тут же погибнешь. Против этого вируса нет антидота.
– Не переживай, она надежно изолирована, – твердо заверил его капитан после того, как еще раз на всякий случай уточнил по внутренней связи у Веды, все ли та сделала правильно. Вместо ответа, чтобы не быть голословной, Глоувес показала им запечатанный контейнер.
– Но зачем, с какой целью? Кто придумал эту смертоносную игрушку? И где, в какой лаборатории ее произвели? – забросал его вопросами Лиар. – Почему она оказалась у тебя? Да, я, кажется, не ослышался, ты сказал «на сегодня». Значит, вчера или позавчера были другие избирательные гены?
Ребята пораженно замерли на полуслове, в ужасе уставившись на Орлова.
– Были, – уверенно кивнул тот.
– Подожди, – остановил его Владислав, кое-как пытаясь сохранить жалкие остатки своей непоколебимой логики и завидного спокойствия, – давай-ка, Данияр, не торопись и расскажи нам лучше по порядку, что произошло с тобой за эти сто пятьдесят два земных года.
– Может, сразу включим общую связь, чтобы потом не пересказывать дважды? – предложил Коугенс.
Сын Светозара Орлова хотел возразить, но капитан поддержал своего помощника:
– Согласен, мы – единая команда, а значит, экипаж должен быть в курсе, что происходит у нас на борту и за его пределами…
– Это был мой первый полет. «Арлодон-105» направлялся к спутнику планеты Уттиге системы эпсилон-звезды созвездия Эридан, где находилась древняя, как мир, забытая и столько раз восстановленная заново база землян. Проверенный, избитый временем маршрут, бывалые капитаны знали там каждый астероид, попадающийся на пути. Я давно хотел побывать на Уттиге, и на этот раз отец наконец-то решил взять меня с собой, ведь от спутника до планеты, что называется, рукой подать. Тем более, там недавно открыли для массового посещения старейший космодром, а в пещерах на полюсах кое-где еще сохранились говорящие скальные ледники. Наш корабль только что вышел из гиперскачка, отклонившись от заданного курса на те самые допустимые несколько парсек (это часто бывает с «транспортниками»), когда приборы вдруг показали в расширенной зоне приема присутствие еще одного звездолета. Он стремительно приближался, прося о помощи. Ни минуты не колеблясь, Светозар принял решение стыковаться.
Я был в отсеке управления, когда услышал в коридоре приглушенный вскрик Дами, нашего бортмеханика, и топот бегущих ног. Сам не зная почему, я инстинктивно спрятался за пульт, за которым, все еще ни о чем не подозревая, продолжал спокойно сидеть мой отец. Я хорошо помню, как внезапно на пороге каюты выросли трое в черных комбинезонах с бластерами в руках. Заподозрив неладное, отец наконец обернулся, но один из пришельцев опередил его. Обгорелый труп упал к моим ногам, рассыпавшись в прах. Я закричал от ужаса, напрочь забыв об осторожности и выскочив из своего укрытия. Меня определенно ждала бы та же участь, не вмешайся второй из них. Краз вышиб бластер из рук Фомальгаута. Нет, не подумайте, это не было жалостью к семилетнему насмерть перепуганному мальчишке, за всем этим стоял профессиональный расчет. Краз был врачом, таким же, как и ты, Юрий, вирусологом. И он уже тогда прекрасно понимал, что в будущем для его лаборатории может понадобиться не искусственно выращенный, а естественный человеческий материал, по всем параметрам биометрии абсолютно идентичный с ними. Тогда я показался ему идеальным образцом, и по его настойчивому требованию мне сохранили жизнь. Я не буду сейчас во всех подробностях расписывать вам, что мне довелось пережить за все эти годы. Это слишком долго и жестоко. Я не готов еще раз испытать весь тот ужас, заново окунувшись в море крови, насилия и убийств. Вам, наверное, покажется странным, но я до сих пор не знаю точно, кто они и откуда взялись. У них нет прошлого, нет Родины, они кочуют от планеты к планете, называя себя Дзерда-Круг или, проще говоря, пиратами. Даже имена заимствовали у звезд. Во главе всей армады стоит адмирал, некто Арктур. Безграничная, беспрекословная власть – единственное, что их интересует. Ради ее достижения они занимаются добычей ангельука – металла, столь необходимого для жизни ильветов и мриков, как и золото для дракков. Ильветы – это жители планеты Ильв, одной из самых крупных технократических цивилизаций Млечного пути.
– Да, я слышал про нее, – сказал капитан, – но я также слышал, что ильветы держатся обособлено ото всех и не очень-то гостеприимны. Они выбрали для себя технократический путь развития и упорно идут по нему, не замечая никого и ничего вокруг.
– Ты прав, они просто помешаны на технике, но, тем не менее, им как воздух нужен ангельук, которого уже давно нет на их родной планете. И ильветы охотно обменивают на него не только готовые звездолеты, но даже свои новейшие сверхсекретные разработки, которых нет еще ни у кого в наших мирах.
– С ильветами понятно, а кто такие мрики?
– Маленький полупрозрачный торговый народец из созвездия Гончих псов, которому тоже позарез необходим этот металл. Но если ильветы живут благодаря ангельуку, то мрики его просто продают, и продают самым банальным образом, выступая всего лишь в качестве посредников. Через них у Арктура заключен ряд важных контрактов на поставку ангельука в другие космосистемы, что очень удобно. Таким образом, сам он до поры до времени остается в тени.
– А что он имеет взамен?
– Все что угодно: от обычных сенатских голосов в уже сложившихся аппаратах управления до целых планет с девственно чистой природой, райскими кущами и настоящими родниками вечной молодости и бессмертия.
– Чтобы потом на этих девственно чистых планетах начать усиленно вести грязные разработки по добыче того самого металла, ангельука? – саркастически усмехнулся, Лиар.
– Нет, зачем же, те планеты Арктур бережет, их осталось очень мало, и они слишком дороги, практически бесценны. Ни для кого не секрет, что нарушая природный баланс в чем-то одном, ты волей-неволей запускаешь всю последующую цепочку необратимых изменений, рискуя при этом превратить некогда цветущий оазис в безжизненную пустыню. Адмирал тоже прекрасно это понимает. К чему такое бездумное расточительство, когда рядом с тобой во Вселенной существует сколько угодно чужих уже освоенных мест, о которых и жалеть-то потом никому не придется. Не медли, захвати их – и искомый ангельук твой. А ты вдобавок получишь еще один шанс расширить границы своей незримой империи и стать для кого-то всемогущим богом.