Он находился в небольшом помещении с маленьким окном посредине. Вокруг стояла полная тишина. «Совсем не так это выглядит, как я читал в газетах и журналах о людях, которые пережили клиническую смерть».
Максим закрыл глаза и тут же погрузился в сон.
В следующее пробуждение он увидел рядом с собой человека. Одет он был в чёрную рясу с капюшоном.
«Монах?», – предположил про себя Максим.
– Как ты себя чувствуешь, сын мой? – обратился к нему мужчина.
– Плохо, – ответ Максима был односложным. – Где я?
– Ты в монастыре.
Максим пытался сообразить, какой монастырь и откуда он появился.
– Откуда взялся монастырь? – наконец не выдержал он.
– Он здесь всегда стоял. Правда, какое-то время он не работал.
Сознание Максима не следовало за происходящим:
– Где находится монастырь?
– В Нидерландах.
Максим судорожно пытался сопоставить события.
– И давно я здесь?
– Вот уже как полторы недели.
Максим чувствовал, что теряет силы. Более того он ничего не понимал:
– Расскажите.
Монах поправил рясу, наполнил кружку водой и поднёс ко рту Максима. Максим жадно глотнул.
– После этой ужасной битвы поле было усеяно трупами. Но вам чудом удалось спастись и выжить. Вас привёз какой-то крестьянин на своей телеге и оставил нам истекающего кровью.
Максим попытался ещё раз сопоставить события, но они ускользали от него. Он прикрыл глаза и опять провалился в сон.
Следующий раз Максим, проснувшись, опять увидел рядом с собой монаха, но уже другого. Тот накормил Максима каким-то бульоном. Когда он собрался уходить, Максим попытался схватить его за руку.
– Я долго ещё буду выздоравливать?
– Вы только в начале пути, милорд, – вежливо поклонился монах. – Мы вообще не знали, останетесь ли вы живы.
– У вас есть телефон?
Монах озадаченно посмотрел на Максима.
– Это, наверное, что-то, что у вас есть в Англии? У нас такого нет.
– Какая Англия? – не понял Максим.
– Ну та, которая лежит через пролив. Вы же английский джентльмен? При вас были бумаги, что вас зовут Макс Виксхольм.
Максим недоверчиво смотрел на монаха.
– Вы можете показать мне эти бумаги?
– Конечно, сейчас принесу.
Через несколько минут монах вернулся, неся с собой потёртое письмо. Письмо было от какого-то человека, которого звали Руперт, который действительно писал какому-то Максу Виксхольму. Странно, но письмо было написано от руки, а не напечатано на компьютере.
«Ну всё заигрался в дипломата. Теперь я какой-то английский джентльмен, которого зовут Макс Виксхольм».
Максим ещё раз осмотрелся вокруг, и смутные сомнения появились в его голове.
– Какой сейчас год?
– 1815 от рождества Христова, – не замедлил сообщить монах.
Он посмотрел на удивлённое лицо Максима:
– Может быть в процессе ранения произошла какая-то потеря памяти? – поинтересовался он.
– Похоже на то, – кивнул Максим. – А где меня ранили?
– В битве при Ватерлоо. А где же ещё?
Монах поклонился и исчез.
Максим откинулся на подушки, пытаясь всё осмыслить. Битва при Ватерлоо действительно была в 1815 году в Бельгии, которая раньше входила в состав Нидерландов. Если он англичанин, то значит он был в составе армии Веллингтона. Веллингтон тогда потеснил французов, однако потерял примерно 15 000 человек убитыми или ранеными. Похоже он один из этих 15 000.
И это полностью нарушает его планы. Как он вообще попал сюда? Он должен был быть в другом месте.
Несколько следующих дней не привнесли в душу Максима спокойствия. Тело болело. Рана заживала, но очень медленно. Он метался по кровати, всё ещё пытаясь осознать, почему он был здесь.
Монахи, видя его метания, попросили его исповедоваться и раскрыться. Но Максим не был уверен, что он хочет это делать. Так как в 1815 году его рассказ будет звучать уж слишком странно. За это и на костёр можно попасть. Или в это время уже не сжигали? В любом случае как ненормального могут ещё в лечебницу поместить. А туда Максиму совсем не хотелось.
Глава 8. Что делать?
Дни проходили за днями, выздоровление происходило очень медленно. И вот через месяц, после того, как Максим очнулся, он смог с помощью монахов, покачиваясь, неуверенно сделать несколько шагов по своей келье.
Его довели до окна, и он выглянул в окно. За окном расстилались зелёные просторы и виднелись деревья. Ни одной души вокруг.
«Может быть как современность, так и прошлое. Может меня здесь просто зомбируют для чего-то? Но тогда мне нужно дать им понять, что я им поверил», – подумал про себя Максим.
Он тяжело упал на свою постель. И его опять затянули думы. А думы были о том, что же всё-таки произошло? Монахи говорят, что он сражался на войне. «Да уж так видно сразился, что до сих пор не могу отойти».
Как это и нереально и не казалось, похоже его душа что-то перепутала, и вместо успокоения направилась совсем в другое место на два века назад и даже в другую страну. «Никогда не знаешь, куда тебя приведёт судьба». Максим вспомнил высказывание Овидия, что «души не умирают. Покидая прежнее местопребывание, они живут в других местах, которые вновь принимают их».
Максим долго думал об этом и пришёл к фаталистическому выводу, что наверное его миссия ещё не закончена. И он что-то должен сделать здесь в девятнадцатом веке. Поэтому его душа поселилась в теле этого незнакомого человека, который погиб при Ватерлоо. Но что Максим должен был сделать, он не знал.
«Аня, подожди меня, пожалуйста», – молчаливо попросил он, смежив глаза. – «Я видно должен ещё что-то сделать. А если ты меня чувствуешь, просто будь рядом».
Странно, но после этого Максим почувствовал себя лучше. Как будто его душа смирилась с его новым предназначением.
Восстановление проходило очень медленно. Видно тело этого Макса задело во время Ватерлоо очень сильно.
Были дни, когда даже дышать не было сил, не то, чтобы повернуться. Потом раны стали зарубцовываться, и Максим заставил себя подниматься. Он вспоминал книги и фильмы о людях, которые выжили в тяжелых ситуациях. «Как они совершали подвиги?» – задавался вопросом Максим, – «если так себя плохо чувствовали? Подняться – это уже подвиг!»
Вначале Максим мог ходить, только держась за стенку, от слабости кружилась голова и перед глазами очертания предметов расплывались. Потом начал с простых физических упражнений, типа йоги, которую конечно же монахи не знали. Они с удивлением смотрели за телодвижениями молодого человека.
Максим много спал и всё думал и думал. Думал о том, что было раньше, думал о том, что будет в будущем. Пытался вспомнить из прошлого или более правильно сказать из будущего, как сделать реабилитацию более быстрой и эффективной.
Постепенно менялось и мировоззрение Максима. Он задумался о тех вещах, о которых раньше не думал. Размышлял о явлениях, которые ему не приходили в голову до этого. В современном мире в вечно бегущем режиме такие мысли просто не могли прийти в голову, и Максим вспомнил замечание великих мыслителей прошлого, которые говорили, что у каждого человека в день должно быть хоть полчаса-час времени, когда он может отрешиться от всего и думать, думать и думать. Только так приходит мудрость и понимание.
Через три месяца Максим с помощью монахов с трудом смог выйти на улицу. Свежий воздух взбодрил молодого человека. В душе чего-то шевельнулось. «Ведь жизнь – это прекрасная штука», – пришла Максиму в голову мысль. «В жизни важно не то, что происходит, а как ты воспринимаешь это через свое сознание. Как преобразуются определённые явления через твою голову. Как говорят, хочешь быть счастливым – будь им. А жаловаться на жизнь и плакаться на её неустроенность мы оставим другим. Надо поддерживать оптимистический настрой, а также открыть своё сознание даже тому, что мозг не может понять. Иначе не выжить».
И Максим слабо улыбнулся, вопреки всему и вопреки тем испытаниям, которые его ждали в будущем. Он будет к ним готов, надо только восстановиться.
Дальше восстанавливаться пришлось на свой страх и риск. Монахи приносили иногда какие-то лекарственные травы. Но в восстановлении после тяжелой контузии они не могли помочь. Время рубцевало раны тела, и Максим постепенно увеличивал физические нагрузки.
Мышечная масса постепенно нарастала. Максим иногда даже уже чувствовал мускулы в своём теле. На тело он не жаловался – оно было молодое и достаточно спортивное.
На восстановление уходило много времени, но терпение у Максима было не занимать. Когда он мог сидеть и подниматься, он попросил монахов принести ему из библиотеки книги и начал изучать их. Как ни странно, он понимал, что там написано.
Максим также пытался больше общаться с монахами, чтобы узнать, что происходит в мире, что ожидается от такого джентльмена, как он. Про себя Максим задумывался, что делать, когда он выздоровеет? Было несколько вариантов: оставаться здесь или ехать в Англию и искать родственников Макса Виксхольма, если они остались. Но если судьба послала его именно сюда, значит здесь ему и предстояло остаться. А там будет ясно, что делать дальше.
Результаты физического восстановления были медленней, чем хотелось бы Максиму, но быстрее, чем могло показаться со стороны. Во всяком случае обморочные состояния возникали всё реже и реже. Длительные прогулки, физический труд и сон делали своё дело. Максим давал своему новому телу отдохнуть, так как чувствовал, что впереди его ждёт много еще испытаний. Каких, он не знал.
Глава 9. Лондон
Из Лондона пришло внезапное сообщение, что Энтони вызывают в столицу на несколько дней. Энтони не был рад этому, так как дел у него в имении было видимо невидимо. Но не ехать он тоже не мог.
Он предложил Анне поехать с ним развеяться.
Девушка не была против, если она уж здесь остаётся в этом времени, то в Лондоне она будет бывать достаточно часто.
И на следующий день их карета уже мчалась по направлению к Лондону. Все такие передвижения на каретах не доставляли удовольствия. «Как хорошо было путешествовать в настоящем времени на машине или самолете! Никакой тебе тряски и быстро. А здесь медленно, холодно, неудобно. И чего только люди жалуются, что им тяжело путешествовать на машине или самолете? Попробовали бы здесь выжить. Правильно говорят, что к хорошему привыкаешь быстро».
Наконец-то брат с сестрой добрались до Лондона.
Кучер остановил карету рядом с серого цвета особняком, который конечно же был меньше их родового гнезда, но вместе с тем достаточно большой.
– Проходи, – потянул Аню за руку Энтони. – Ты давно здесь не была.
Анна осторожно прошла вслед за братом. Особняк внутри состоял из большого холла, от которого в разные стороны расходились коридоры, а в центре располагалась мраморная лестница, ведущая наверх. Внизу сгрудилась прислуга.
Энтони представил Анне экономку, которую, как поняла девушка, брат взял только недавно. Соответственно, и вся прислуга была также новая. Анна вздохнула с облегчением, если новая прислуга, то никто ничего не заметит, но всё-таки задала вопрос:
– А что случилось со старой прислугой?
Энтони повернулся к ней, пожал плечами, а потом сказал:
– Старая прислуга была от отца. Мне она не нравилась, поэтому как только более-менее я встал на ноги, решил, что сделаю по-своему и наберу людей, которые мне подходят.
Анна кивнула головой. «Всё-таки ей повезло с братом, серьёзный такой, умный, интеллигентный, ответственный».
Энтони ввёл девушку за собой, открывая комната за комнатой и рассказывая для чего, они служат. Аня пыталась запомнить по возможности расположение комнат.
– Завтра выедим в парк с утра, – предложил Энтони. – Как раз там с утра собирается весь основной цвет общества. Встретишь там своих бывших подруг.
– Подожди, – Аня вцепилась в руку брата. – Я ещё не готова.
Энтони не двигался какое-то время.
– Хорошо, – наконец произнёс он. – Что ты хочешь?
– Сама не знаю.
– Ну ты же не можешь всё время прятаться?
– Не могу, – сокрушённо опустила голову Аня.
– Хочешь, заедим вначале к отцу с матерью.
Аня согласно кивнула.
– Мне ещё, – неуверенно произнесла Аня, – хотелось бы поменять одежду.
– Заедим завтра к модистке, не проблема, – тут же ответил Энтони. – Ты к какой модистке ходишь?
Аня напряглась. Но сама попала в эту ситуацию, самой надо было выбираться:
– Я не хотела бы идти к моей постоянной модистке, – выговорила она. – Я хотела попробовать кого-то нового. Мне мои старые платья разонравились, да, – изобразила Аня из себя капризную особу.
К счастью Энтони не заметил её неуверенности.
– Не проблема, поедим к Луизе. Она считается самой модной сейчас в Лондоне. Когда будешь готова?
И тут Аня вспомнила про духи.
– А мы можем модистке предложить духи на реализацию?
Энтони задорно улыбнулся:
– Я попробую.
Через два часа они уже сидели в салоне. Луиза оказалась маленькой и юркой француженкой, которая взглянула на Аню и тут же приказала принести различные материалы, и через полчаса вокруг Ани уже крутились девушки, которые щебетали и предлагали разные фасоны и модели, обмеряли её размеры.
– Вам к вашим красивым волосам подойдёт насыщенный голубой или синий цвет, – внушала она Ане.
– Я не против.
– Ты сразу закажи несколько платьев, – посоветовал Энтони, – чтобы мы не ездили сюда каждый день.
– Не знаю, – задумалась Аня. – Могу ли я себе позволить?
– Ты может и не можешь, – протянул Энтони. – Но я себе это точно могу позволить, – рассмеялся молодой человек. – Поэтому выбирай сестрёнка, а я пока поговорю с Луизой.
Время пролетело незаметно, и из салона Аня вышла более уверенная в себе. Во всяком случае она надеялась, что избавляется от своих коричневых платьев. Как вообще можно ходить в коричневых платьях, когда у тебя такой красивый светлый цвет волос?
– Ну что? – не выдержала Аня в карете, обращаясь к брату. – Что сказала Луиза?
Брат усмехнулся:
– Луиза нашла твои духи замечательными и взяла их на реализацию.
Аня радостно улыбнулась.
– Я также с ней договорился о шёлке, – продолжил тем временем брат. – Будем сегодня писать письмо моему управляющему в Индию. Ты права, надо начинать поставки оттуда.
А вечером Аня чувствовала себя практически полностью счастливой. Они с Энтони сидели в его кабинете, он писал письмо управляющему в Индию и периодически советовался с ней по поводу формулировок.
– Напиши ещё про чай, – указала брату Аня.
И брат, и сестра, довольные, углубились в написание письма, строя планы на будущее.
Глава 10. Знакомство с родителями
Следующее утро выдалось солнечным и безоблачным. И таким оно оставалось, пока Ане не сообщили, что с визитом к ним приехали мать и отец.
«Как себя с ними вести себя? Что соврать?» – занервничала Аня.
– Дорогая, – направилась к Ане молодящаяся женщина примерно сорока лет. – Как неожиданно видеть тебя здесь в Лондоне.
– Я только не понимаю, как ты сюда приехала без своего мужа, – произнес немного лысоватый мужчина, который, как поняла Аня, был её отцом Кони Дэнвером, графом.
Энтони поморщился от этой реплики и сразу же вступился за сестру.
– Ты же знаешь, папа, что её муж столкнул Анну с лестницы, что она долго восстанавливалась.
– Муж имеет право делать с женой, что пожелает, – довольно грубо перебил Энтони Кони.
– Но не с моей сестрой, – ощетинился Энтони.
– Энтони, – властно заявил отец, – ты не имеешь право вмешиваться в семейные отношения.
– Ха, – не поддался на воздействие отца Энтони, – семейные отношения? Бросил её в загнивающем поместье, сбросил с лестницы, постоянно изменяет с другими женщинами, а потом вообще решил отправиться воевать с Наполеоном. Никто не знает, где её муж сейчас.
– Если изменяет, значит, ты неправильно себя ведёшь с ним себя дочка, – настаивал отец.