– Нет. Исключено, – отрезал Дэйл. – Мы здесь в безопасности.
Он выглядел очень уставшим. После такого бега силы его явно были на пределе. Ему пришлось сесть на стул, чтобы успокоить свой организм.
Дэнни пристроился неподалёку. Его брат медленно съехал по стене на пол. Пит не мог пошевелить рукой, хотя действие обезболивающего ещё не прошло.
– Расскажите нам, – нарушил молчание Дэнни.
Дэйл посмотрел на него, затем на Пита. В его глазах застыло выражение боли и отчаяния.
– О чём? – лесник старательно делал непонимающие глаза.
– Как это о чём?! – вскрикнул Пит, хотя это явно доставило ему неприятные ощущения в плече. – У вас в подвале сидит зверюга, которая пытается нас сожрать, и вы ничего не знаете???
– И которая уже убила человека, – тихо добавил Дэнни.
– Ладно… – после некоторого молчания согласился Дэйл. – Но то, что вы услышите, поистине невероятно. Я иногда и сам думаю, что возможно это всего лишь кошмар или бред…
Стуки прекратились. Существо отступило. По крайней мере сейчас.
Дэйл устроился по-удобней на стуле и начал свой рассказ.
– Семья Райсов живёт в этих местах уже много лет. Уже несколько поколений мы заведуем этим лесничеством. Этому дому уже несколько сотен лет. Хотя раньше он был намного больше и массивнее. То, что вы видели сейчас – это всего лишь жалкое подобие.
У меня был брат – Стивен. Гениальный учёный. Он сделал настоящий прорыв в генетике. Но… Правительство посчитало его опыты слишком опасными и даже бесчеловечными. В общем, Стива выгнали и закрыли его лабораторию.
– Но он продолжил свои исследования? Ведь так? – спросил Дэнни, поглядывая на колбы и различные реактивы, разбросанные повсюду.
– Да. Стив не смог прекратить. Это было дело всей его жизни. Это превратило его в фанатика. И тогда он пришёл сюда. Я помог ему построить вот эту лабораторию. На это ушло немало времени, но у нас получилось. И тогда мой брат продолжил исследования. Днями и ночами Стив сидел здесь. Работал и работал.
Я ни о чём не спрашивал его. Он был моим братом и этого было достаточно. Но я бы никогда не подумал, что эти исследования коснутся меня и моей семьи.
У меня была жена, Линда. И сын – Гарри. Мы жили вместе в том самом домике, куда вы сегодня ворвались. К тому времени, когда Гарри исполнилось тринадцать – нас оставалось только четверо. Я, сын и жена. Ну и, конечно же, Стив. Но он практически не выходил из своей лаборатории. Я очень редко заходил к нему. Каждое утро у входа в лабораторию мы оставляли ему еду и питьё, а вечером забирали уже пустые тарелки и бутылки.
В те редкие разы, когда я спускался сюда – меня пробивало словно током. От страха. Стив ставил эксперименты на животных. Скрещивая их ДНК. Даже сейчас мне противно вспоминать, какие монстры у него получались. Он начал с мелких зверьков: мышей и кроликов. А уже затем перешёл на кошек и собак.
– Это мерзко. И вы такое допустили? Хорошо ещё, что об этом не узнало общество по защите животных! – зло заметил Пит.
– Вы думаете я не пытался? Не один раз я просил его прекратить. Говорил ему, что это преступление против природы, что пришло время остановиться. Но к тому времени Стив уже окончательно свихнулся на идее с ДНК. Все неудачные эксперименты он лично уничтожал. Недалеко отсюда есть небольшая пещерка. Если пройти сейчас в её глубь и устроить раскопки – я думаю, вы найдёте там немало животных скелетов.
Моей жене, как и мне, была противна вся его деятельность. Но мы терпели, ведь это был мой родной брат. Который, к тому же, имел такое же право на эту землю, как и мы.
Зато Гарри очень заинтересовался теми ужасными экспериментами. Наверное, это была моя ошибка. Мой сын был поздним ребёнком. И мы старались дать ему всё, но… Любовь слепа, и родительская тоже. Мы не сразу заметили в нём эту яростную жестокость. И это было нашей ошибкой.
Гарри начал увиваться около лаборатории тайком от нас, когда жена уезжала в город на работу, а я находился в лесу. К тому времени Стив уже стал использовать волков в качестве подопытных. И Гарри помогал ему отлавливать этих диких зверей. Ничего этого я не знал. Только когда он стал прогуливать школу, мы с женой поняли, что наш сын словно попал во власть какого-то наваждения. Это место, эти эксперименты манили его, как магнит. И казалось, что мой сын был единственным человеком, которого любил Стив.
А десять лет назад моя жизнь закончилась. Просто оборвалась. Покатилась с обрыва вниз, погребая под собой всё семейство Райсов.
Даже сейчас мне очень трудно вспоминать тот день. Вы даже не представляете себе, чтобы я отдал, только бы забыть то проклятое воскресное утро.
Как я уже говорил, Стив редко выходил из лаборатории и уж тем более заходил к нам в дом. Хотя мы его не раз приглашали на семейные ужины. Особенно вначале. До начала его экспериментов.
Мы с Линдой очень удивились, когда в то утро он появился на пороге. Весь его вид, взъерошенный и грязный, говорил о том, что случилось что-то ужасное.
От его слов Линда упала в обморок, а мне пришлось опереться на дверь, чтобы не последовать вслед за ней.
Стив сказал, что Гарри сорвался с обрыва. Он нашёл его, когда присматривал утром очередную жертву для своих опытов.
Словами не передать, что я почувствовал, когда увидел своего сына, покалеченного, с переломами и раскроенной головой. Он тяжело дышал, словно кто-то положил ему на грудь невидимую гирю.
Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что с такими травмами Гарри не протянет и нескольких часов. Везти его в больницу тоже не имело смысла: мой сын умирал у меня на глазах. А я стоял и ничего не мог поделать…
И тогда произошёл тот самый момент, который я до сих пор проклинаю. Мой брат вдруг вышел из оцепенения, положил мне руку на плечо и сказал, что ещё есть возможность спасти моего сына.
Моё сознание было тогда, как в тумане. Я думаю, что я согласился. Потому что, пока я приводил свою жену в чувство, Стив вернулся в лабораторию. Только через несколько минут до моего мозга докатилась страшная мысль. Гарри и эксперименты. Ужасные гибриды, получившиеся у Стива в их результате. Все эти картины, как сверло, вонзались в мою голову всё сильней и сильней.
Но было уже поздно. Когда я, как сумасшедший подбежал ко входу сюда, в эту проклятую лабораторию – Стив уже успел намертво закрыть все двери. Я умолял его впустить меня, но он был непреклонен. Мой брат собирался любыми способами не допустить смерти племянника. И поэтому он вколол ему экспериментальную сыворотку.
В помещении на несколько мгновений установилась абсолютная тишина.
– Боже мой… – первым нарушил молчание Пит. – Так это… Это ваш сын… Там снаружи???
Дэнни в ужасе посмотрел на лесника, уже заранее зная, что тот ответит.
Дэйл замолчал, собираясь с мыслями. Было видно, что нахлынувшие на него воспоминания разворошили в нём старые раны и добрались до таких потаённых дверей, которые он уже давно затворил наглухо.
– Да… – почти прошептал Дэйл. – Этот зверь – мой сын Гарри.
Дэнни буквально подскочил на месте.
– Но как? Как такое возможно??? Как вы могли??? – закричал он.
– В этом я виню себя все эти годы. Что не смог помешать тогда, – продолжил рассказ Дэйл. – Когда Стив открыл двери лаборатории, всё уже было кончено. Он сделал инъекцию моему Гарри.
И мой сын выжил. Но стал медленно превращаться в чудовище. Как потом выяснилось, Стив вколол ему экспериментальную сыворотку с ДНК волка. Гарри быстро поправился, раны зажили на нём буквально за две недели. Но вскоре пошли побочные эффекты. И тогда… Наступил момент, когда я пожалел, что мой сын не умер тогда.
– А ваша жена? Как она и… весь этот ужас… – осторожно спросил Дэнни.
– Линда умерла через два года. Она держалась, как могла, но рассудок изменил ей. Она повесилась в один из дней, когда я был в городе. Наверное, и в этом тоже есть часть моей вины: я упустил тот момент, когда моя жена перешла ту грань, после которой уже нет пути обратно.
– Это просто… Ужасно… – пробормотал Дэнни, смерть женщины в самом расцвете сил – это нелепо и глупо. И он понимал это как никто другой – ради спасения матери они с братом прошли через ад. И шансы, что это пекло так просто их отпустит – были призрачными.
– Извините, что я вас перебиваю… – прервал их Пит. – Дэйл, вы в своём рассказе упомянули слово «двери». Не дверь, а двери. Здесь что, есть ещё один выход? Что находится за той решёткой?
– Там проход, который ведёт к ещё одному выходу. Когда-то давно, до лаборатории, здесь был небольшой бункер, построенный ещё во времена гражданской войны. Но этот выход тщательно замаскирован, так что нам нечего опасаться.
– Вы уверены? – прищурился Пит. – Всё-таки мальчик не раз был в этой лаборатории, и он может знать все лазейки.
– Нет, там всё скрыто. Даже, если он и знает об этом проходе, ему его не найти. Эта решётка стояла тут, когда ещё я был маленький.
Во взгляде Дэйла мелькнула неуверенность, и он поспешил отвернуться. Пит сжал пальцы на здоровой руке. Им предстояло решить, что делать дальше, и у него не было ни единой мысли. Ждать или попытаться добраться до машины?
– А что он теперь? Это волк или всё же человек? – спросил Дэнни, не в силах больше молчать.
– Я и сам уже перестал понимать, кто он, – у Дэйла был вид человека, который вот-вот должен получить сердечный приступ. – Могу сказать только одно: он сильнее любого человека на земле и свирепее любого зверя. Не знаю почему, но наибольшие изменения произошли с его лицом. Оно… Ну вы сами видели…
– А что случилось с вашим братом? – поинтересовался Пит.
– Стив умер. Через год после моей жены.
– Что случилось? Его же творение взбунтовалось против него? – в глазах у Пит зажёгся недобрый огонёк.
– Да. Гарри сожрал его.
– Твою мать… – тихо выругался Пит.
– Стив был уверен, что то создание, которое получилось из моего сына, полностью подчиняется ему, – продолжал Дэйл. – Он пытался его дрессировать. Но, как оказалось, даже Стив до конца не осознавал сколько ярости и жестокости было в этом звере. И я теперь даже не знаю… Была ли эта злость изначально заложена в моём сыне или же это оказался побочный эффект при играх с волчьим ДНК. И с годами я всё больше склоняюсь к первому варианту.
– Но почему? – казалось Дэнни просто не хотел верить в то, что он слышал.
– Я уже говорил, что Гарри с детства был замкнутым ребёнком. И жестоким. А когда он привязался к моему брату – ситуация стала усугубляться ещё больше.
– Стивен потерял бдительность?
– Да. Сразу же, когда начались мутации, мы оборудовали подвал в доме для клетки. Там Стив продолжал свои исследования, а если точнее – пытался приручить существо, которое было создано против законов природы. И в конце концов это обернулось против него.
У Гарри… Если его ещё можно так назвать… Со временем у него начались приступы ярости. Он просто срывался с места и начинал крушить всё подряд. Мы были очень рады, что предусмотрительно установили стальные двери в той особой комнате. А стены там изначально были из двойного слоя бетона. Но даже тогда я боялся, что он сможет вырваться.
– Вы использовали снотворное? – спросил Пит.
– Почти. Сильнодействующие транквилизаторы. Только так можно было совладать с ним во время этих приступов. А Стив был уверен, что Гарри его не тронет. Я предупреждал его и не раз. Но однажды он меня не послушался и остался с ним наедине. Во время припадка. Наверное, крики Стива слышались во всей округе, и это было большим везением, что мы живём отдалённо от всех. Когда я прибежал – всё уже было кончено.
– Что нам теперь делать? – Дэнни внимательно смотрел на всех.
– Если вызвать сюда полицию, то будет много жертв, – после некоторого молчания сказал Дэйл.
– Да и нам с полицией связываться не стоит, – отозвался Пит.
На некоторое время молчание снова повисло в воздухе. Каждый ушёл в свои мысли. Огромные, круглые часы на стене показывали четыре часа утра. Где-то через час должен был наступить рассвет. Если им всем повезёт его увидеть.
– По-моему, вы хорошие ребята. Что вас заставило стать на такой дерьмовый путь? – старик обвёл братьев взглядом.
Пит грустно улыбнулся и сказал:
– Наша мать серьёзно больна. Ей нужна срочная операция. И страховая компания, и банк нам отказали. В машине, на которой мы приехали, лежит сумка. В ней полмиллиона долларов. Этого должно хватить с головой.
– Для нас это был единственный выход. Мы не хотели, чтобы кто-то пострадал, – добавил Дэнни извиняющимся тоном.
– Да уж… – протянул Дэйл и вдруг улыбнулся. – Я думаю, вы никак не ожидали, что эта ночь будет длиться так долго.
– Это точно, – ответил Пит.
– Запомните, ребята! В этой жизни часто приходится принимать судьбоносные решения, от которых зависят жизни многих людей. Я в своё время такое решение не принял. И хотя мой мозг настойчиво требовал положить всему этому конец и усыпить этого зверя. Да, да! Именно так! Ведь это уже давно не мой сын. Но моё сердце не дало мне это сделать. Запомните, если вы приняли решение – то идите с ним до конца! И никто вас не остановит!
– Спасибо… – Дэнни подошёл к леснику.
– Тсссс… Тише! – Пит вдруг вскочил на ноги, несмотря на боль в руке.
– Что такое? – вскричал Дэнни.
Но ему и без ответа было всё ясно.
В дальнем конце лаборатории, за металлической решёткой, на них смотрели два пылающих яростью глаза. Низкое рычание выражало торжество. Зверь нашёл их.
Пит не знал, насколько крепкой была решётка, но интуитивно понимал, что для такой машины для убийства, сорвавшейся с цепи – это не помеха.
Никто не двигался. Зверь смотрел на них, и они буквально чувствовали его ярость. Она словно передавалась по воздуху.
– А теперь, ребята, медленно идите к выходу. И убирайтесь отсюда, – сказал Дэйл ровным и спокойным голосом.
Сам он стал приближаться к зверю.
– Стойте, а как же вы? – испуганно спросил Дэнни.
Старик повернулся к ним.
– Это началось здесь. И закончится тоже здесь. По крайней мере, для меня.
– Но это неправильно, – возмутился Дэнни.
Пит осторожно прикоснулся к руке брата. Он видел то, что Дэнни по молодости упустил: безумный блеск в глазах Дэйла. Он означал только одно – желание умереть. Одним махом оставить всё позади. Поэтому Пит понимал, что им не по пути.
Дэнни вопросительно посмотрел на него.
– Он не пойдёт с нами. Нам придётся уходить без него, – ответил Пит.
– Я так не могу! Мы не бросим его!
– Мы должны идти! Ради матери, если мы не выберемся, ей уже никто не поможет!
Это был болезненный и, в некоторой степени, некрасивый ход, но он подействовал на Дэнни лучше всего. И Пит знал это. Упоминание о маме вернуло брата к реальности происходящего.
– Уходите, я сказал! – снова проговорил Дэйл, приближаясь к решётке.
Зверь зарычал. Он уже понял, что происходит и не хотел снова упускать добычу.
– Тихо, тихо… – сказал Дэйл. – Зачем они тебе? Гарри, вот он я! Твой папа. Только я виноват в том, что с тобой произошло.
Пит не знал, понимал ли зверь человеческую речь или же страшные мутации окончательно превратили его в существо из кошмаров. Но рычание прекратилось, казалось, он и правда слушал лесника.
Пит и Дэнни уже взобрались по лестнице. Дэйл Райс скрылся от их взглядов. Последнее, что запомнил Дэнн: это человек и зверь, стоящие по обе стороны решётки. Отец и сын, разделённые жестокой и несправедливой стеной ужаса.
И тогда Пит нажал на кнопку. Раздалось жужжание. И одновременно с ним яростный рык. И вместе с ним треск разлетающегося металла. Ржавые решётки явно не смогли сдержать всю мощь ослеплённого гневом зверя.
Братья выскочили из лаборатории.
Пит замер в нерешительности. Он хотел закрыть дверь, но что-то удерживало его. Там внизу Дэйл предстал перед своим судьёй. И палачом.
Еле-еле слышный голос старика разбавлял тягостную тишину. Дэнни понимал брата, который никак не мог нажать на кнопку и запечатать наглухо дверь. У него и самого глубоко внутри в сердце ещё теплилась совсем призрачная надежда, что Дэйл сможет усмирить своего бывшего сына. Хотя головой он понимал, что лесник остался наедине со своей смертью.