– Потому что я, как правило, работаю вне расписаний. – Негромко ответил Даниил, показал удостоверение. – Рудольф Петрович у себя?
– Рудольф Петрович наверху в пятнадцатой палате. – Поправила шапочку дама. – Очень тяжелый случай, он просил беспокоить только в случае крайней необходимости. У вас крайняя необходимость, инспектор?
– Никак нет.
– Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?
– Может быть. Скажите, кто у вас отвечает за порядок на близлежащей территории?
– Да, собственно, никто…. – растерялась строгая медсестра. В медсанчасти есть дворники, они иногда метут здесь, зимой убирают снег. А что вас конкретно интересует?
– Конкретно меня интересует заброшенная часовня в конце парка.
– Ах, вот что! – одобрительно кивнула дама. – Давно бы пора заинтересоваться этими хулиганами! Шумят по ночам, пугают пациентов! Больные у нас впечатлительные, нервные!
– Что случилось? Кто их напугал?
– Да вот эти ваши ряженые, кто же еще! Пациентка с женского поста дня три назад рассказывала за завтраком, что ночью видела длинноволосых чертей, везущих по парку на больничной каталке огромный раздутый труп. Теперь все больные будто наэлектризованы.
– Почему не написали заявление в полицейский участок?
– Почему-почему…. – снова растерялась дама. – Мне этим некогда заниматься, а одного доктора на все проблемы не хватает! Он у нас не железный.
– Могу я поговорить с нервной пациенткой, видевшей ночью труп?
– Только с согласия Рудольфа Петровича, но, боюсь, вам это ничего не даст.
– Отчего же так?
– Видите ли, у больной прогрессирующий Альцгеймер, вряд ли она сможет внятно повторить вам то, что с таким воодушевлением рассказывала три дня назад.
– Ах, вот оно что. – Едва заметно улыбнулся Даниил. – Понимаю. Однако же, все равно, спасибо за информацию. Еще были какие-нибудь сигналы по поводу беспокойных ряженых?
– Я ничего не знаю о таких сигналах. – Покачала головой медсестра. – Вам лучше поговорить об этом с нашим Лешей из котельной. Он много времени проводит в парке, во время ночных смен мог что-нибудь видеть или слышать. Он хороший мальчик, коммуникабельный. Поспрашивайте у него.
– Где я могу его найти?
– Обойдите корпус слева, там с заднего двора начинается каменная дорожка до самой котельной. Если хотите, я могу попросить санитарку Светлану показать вам ее.
– Не нужно. Я сам найду все, что мне необходимо. А со Светланой поговорю позже, с вашего позволения.
– Пожалуйста, если вам это нужно для работы, не буду препятствовать.
– Спасибо. – Полицейский быстро вышел на улицу, сощурился от ударившего в глаза солнца.
Обойдя корпус, Даниил заметил, что в оформлении заднего двора произошли значительные перемены. Крашеные баки для мусора оказались переставлены в центр мощеной площадки, вдоль бордюра и каменной дороги опавшие листья были собраны и свалены в колоссальную кучу. Откуда-то из-за кустов тянуло свежим густым дымом. Приблизившись к котельной, Гирс прикрыл глаза – таким едким клубящимся шлейфом был окутан разгорающийся костер недалеко от кирпичного домика. Дверь была гостеприимно распахнута. Недалеко от костра возился с колесом большой тачки светловолосый молодой человек. Он сосредоточенно завинчивал внушительных размеров гайку, слушая через наушники громкое ритмичное буханье. Даниил подошел поближе, внимательнее всмотрелся в парня. Тот был одет в непрезентабельные старые кеды, выпачканную масляной краской вытянутую водолазку, дырявые джинсы, сверху, как и следовало ожидать, на нем был натянут синий толстый халат из больничного отделения. Молодой человек закрутил гайку, налег на ключ всем телом, затянул его изо всей силы до дрожи в руках, потом удовлетворенно крякнув, поднялся на ноги. Увидел полицейского, вынул из уха наушник:
– Вы ко мне? Угля нет, и не будет!
– Почему же это у вас нет угля? – поднял бровь Гирс. – Чем же вы печку топите?
Парень удивленно уставился на незнакомца, потом усмехнулся:
– Шутите! Какую еще печку? Двадцать первый век на дворе.
– Тогда зачем вам уголь?
– Мне он вообще не нужен. – Уже откровенно улыбаясь во весь рот, ответил молодой человек. – Лежал тут в коробе под крышей сто лет, мужики бегали, просили для шашлыков. Ну, я давал…. Не жалко. А вы из пожарной инспекции? Костер я за пять метров поставил, нарушений нет.
– Нет, я из полиции. Инспектор Гирс, Даниил Владимирович.
– Аааа… ну да. Рудольф Петрович предупредил, что всех будут беспокоить из полиции. Жалко бабку Зинаиду. Шустрая такая была. Всегда булки мне в котельную таскала, добрая душа. – Парень вытер руки об ветошь, потом еще раз вытер, на этот раз об замасленный подол халата, но чище они не стали. – Меня Алексей зовут. Леха Черепашкин.
– Давно ты тут работаешь?
– Полтора года. – Леха перевернул тачку, бросил в нее огромные рукавицы и проволочные грабли. – Думал, что уже никогда не вернусь в эту котельную, а вот, однако, опять мы здесь, на старом месте.
– Да уж. Наслышан я про ваши переезды.
– Да пошли они куда подальше, эти чинуши…. – парень в сердцах махнул рукой. – Все друг на друга кивают, работать только никто не хочет.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать недавно исполнилось. А что?
– Странно.
– Что странно? – Леха подтащил тачку к куче листьев, начал перекидывать их в кузов.
– Обычно люди в твоем возрасте рассуждают по-другому.
– Да-да…. – налегая на грабли, откликнулся парень. – Рассуждать у нас любят, хлебом не корми.
– Учишься?
– Пока нет. Хотел поступать в Заскучновске в медицинский, но пока не время.
– Почему?
– Чтобы учиться, деньги нужны. Или папаша с кошельком. А у меня ни того ни другого нет. И никогда не было!
– Ясно. С матерью живешь?
– И не с матерью. – Равнодушно ответил Леха. – Мать умерла, когда я в восьмом классе учился. Пила она здорово….
– Значит, ты сам по себе. Самостоятельная единица.
– Уже год как самостоятельная. Деда схоронил год назад, теперь вот живу, как хочу, небо копчу. – Улыбнулся парень. – Только не надо меня жалеть. У меня все тип-топ.
– Это хорошо, когда все тип-топ. – Кивнул Даниил. – Я, собственно, по другому вопросу к тебе подошел.
– А спрашивайте!
– Соседи тебя не беспокоят? По ночам не пугают?
– Какие еще соседи? – Леха даже листья кидать перестал, удивленно вытаращил на полицейского темные большие глаза. – У нас вроде с соседями все в порядке.
– По парку соседи. – Уточнил Гирс. – Те, что губы черной помадой красят и по ночам развлекаются.
– Ах, эти…. – вернулся к своему занятию молодой человек. – Да они нормальные, на самом-то деле. Болтают про них чушь всякую, врут много. Они, конечно, большинством своим бездельники, от жиру так живут.
– Как?
– Днем спят, ночью куролесят…. Те, кто учатся где-то – прогуливают частенько, спиртное опять же….
– А ты?
– Неее…. Я не пью. Мне на эту гадость денег жалко. – Помрачнел Леха. – Да и здоровья. Помню я, как мать по ночам домой приходила, когда живая была. Нет уж, я в этот омут не хочу.
Наполнив тачку, парень подкатил ее к огню. Поднял с травы тяжелую большую, едва ли не в полтора метра кочергу, начал осторожно переворачивать костер. Тут же откуда-то снизу вынырнули колючие языки пламени, выбросили в воздух мелкое черное конфетти. Тягучее серое марево поднялось над горящими листьями, огонь же снова стал прозрачным, бесцветным в лучах утреннего солнца.
– Какие у тебя с ними отношения?
– Да никаких особых отношений нет. – Подоткнув длинный подол халата за пояс, Леха начал скидывать листья в костер. – С другой стороны, куда от них денешься, если они тут каждый вечер появляются? Все равно контактируем. Да они нормальные ребята! Веселые! Есть, конечно, у них запредельные кадры. Но в какой компании таких нет?
– Это точно. – Согласился Гирс. – В каждой компании есть свой герой дня.
– Вот-вот!! – широко улыбнулся Черепашкин. – Но если с ними нормально поговорить, то они не придурошные. Книжки какие-то читают, обмениваются ими между собой.
– Что за книжки?
– Да современные какие-то. Про войну, про гномов всяких. Видели, наверное, в книжных магазинах – страшные рожи с топорами на обложках.
– Видел. – Вздохнул полицейский. – А близко кого-нибудь их них ты знаешь?
– Живем-то на одной улице, так что все друг друга знаем. Но дружим не очень близко, мне с ними по ночам по кладбищу гулять некогда.
– По кладбищу?
– А то где еще? Они же неформалы. Типа красота там особая на кладбище, философия смерти, готика, романтика, знания тайные о потустороннем мире открываются в минуты просветления….
– Убедил! – усмехнулся Гирс. – Сагитировал ты меня. Схожу-ка и я ночью на кладбище. Давненько я там не был! Может быть, и меня посетит просветление!
Леха негромко рассмеялся, разогнулся на минуту, вытер рукавом лоб, покрытый крупными каплями пота с сажей:
– Губы-то черной помадой красить будете?
– Нет. – Передернул плечами полицейский, в глазах которого тоже на миг блеснул смех. – Губы, пожалуй, красить не буду.
Где-то в глубине парка раздался короткий глухой удар, будто потревожили тяжелый старый гонг.
– Я уже слышал такой звук. – Посерьезнел Даниил. – Что это?
– Да ничего особенного. – Парень закончил выгружать из тачки листья, откатил ее к котельной. – Это все наши неформалы с ума сходят. На часовне на втором этаже лежит кусок разбитого колокола. Вот они иногда по нему лупят, видимо, злых духов отгоняют. Только непонятно, чего это они сегодня с утра развлекаются? Обычно раньше вечера они не появляются. Спят.
– Откуда в часовне злые духи? – поинтересовался полицейский.
– В часовне точно, им взяться неоткуда. А вот дальше – там, где раньше больничное кладбище было, есть плохое место! Говорят, что оно проклято.
– Что же в нем плохого?
– Да всякое болтают. Верить только всему не надо.
– И все же!
– Говорят, что туда после полудня ходить нельзя. Кто ослушается, тот умирает в течение трех дней.
– А ты там был?
– Конечно, был. – С чувством превосходства ответил Леха. Потом чуть заметно смутился, негромко добавил. – Только до полудня, конечно! Позднее как-то трушу. Вдруг не зря болтают! Мне жить-то пока не надоело.
– А кто-нибудь еще туда ходил?
– Не знаю. Мне ведь за всеми следить некогда. Работа стоит.
– Понимаю. – Даниил повернулся в сторону часовни. – Спасибо, что поболтал со мной. Я к тебе еще зайду, если ты не против.
– Нет. – Просто ответил Леха. – Я не против, заходите. Вечером дел поменьше будет.
Полицейский собрался было двинуться сквозь кусты к часовне, выставил вперед руку, чтобы ветки не выбили ему глаза.
– А куда вы, можно узнать? – удивленно спросил Черепашкин, выронивший даже рукавицу от изумления.
– Хочу посмотреть на сломанный колокол. – Ответил Даниил. – На предмет нарушения ночной тишины.
– А зачем же через кусты? – Леха явно был озадачен. – А по дороге не проще будет?
– По какой дороге?
– По обыкновенной. По старой. – Парень указал рукавицей на просвет между кустами за своей спиной, чуть отошел в сторону, чтобы полицейскому было виднее. – Просто ее сейчас засыпало, я пока не успеваю везде убрать. Тяжело одному-то….
И действительно, если вглядеться, под многослойным покрытием из листьев и мелких веток угадывалось продолжение узкой каменной дорожки, ведущей вглубь разросшегося парка.
Конец ознакомительного фрагмента.