– Почему ж не моё? Еланская девочка – что надо! Если вы из-за неё, то и я из-за неё. Считай, что она мне тоже нравиться.
На Володю жалко было смотреть. Он едва сдерживал слёзы.
– Считай? Что значит – считай? Тебе-то она зачем? Ты вон, только месяц, как класс попал, а про тебя уже все девчонки шушукаются.
– Еланская самая красивая, почему из-за неё руками не помахать? А ты не суйся. Ты ж не боец, а я… Я, как и он, – Сергей указал на Дениса, – не из мякиша лепленный. Посмотрим, кто кого.
Зимин, услыхав подобное сравнение, аж затрясся от возбуждения. Но, Бурмистров не унимался.
– Ах, вот значит как? Тогда становись в очередь. Видишь, мы уже начали. Сначала мыс Денисом, а ты на победителя.
– Пацаны ж! вашу мать! – рыкнул Денис своим «секундантам». – Уберите этого тощего? А-то я и в самом деде его разотру…
Юрка с Пашкой тут же набросились на Бурмистрова, скрутили ему руки и потащили в сторону. Володя упирался, кричал, но сладить с двумя он, конечно, не смог. Громов с Зиминым сошлись в центре поляны. Остальные мальчишки громко орали и улюлюкали. Никто и не ожидал такого поворота событий. Вот только шум и крики испортили всю «корриду».
– А ну, прекратить! – полноватая женщина – завуч школы Марина Фёдоровна – решительно выбежала на поляну. Несмотря на напыщенный и грозный вид, невысокая училка выглядела весьма комично. Проваливаясь каблуками в земельный грунт, она то и дело припадала назад, размахивала руками, как начинающая балерина. – Громов! Зимин! Чего устроили?
Денис, выпятив массивную челюсть, отвернулся, выругался одними губами. Зато новенький не растерялся. Он улыбнулся своей безупречной голливудской улыбкой и, без всякого стеснения, заявил:
– Здравствуйте, Марина Фёдоровна, зачем же вы забрались в эту грязь? Вон весь лак на туфлях ободрали.
Завуч вздрогнула, и тут же стала разглядывать перепачканную обувь. Видимо поняв, что всё не так уж и плохо, – туфли в порядке, просто их нужно будет помыть, – завуч выдохнула, но, решив не сбавлять оборотов, строго произнесла:
– Вот именно! Из-за вас новые туфли испортила. Вечно вам неймётся. Чуть что, сразу драться…
– Драки. Драки. Какие драки, Марина Фёдоровна? Мы и не думали, – Сергей врал так убедительно, что не только запыхавшаяся женщина, но и все мальчишки на поляне разинули рты. – Мы с Денисом просто демонстрируем парням, какой спорт эффективнее: бокс или карате. Бокс… Карате… Вы только вдумайтесь. Какая ж это драка? Это не драка, а спортивный поединок, уж поверьте. Хотите, мы и вам продемонстрируем по несколько приёмов, что бы вы нам поверили…
– Нет-нет! уж избавьте меня от ваших спортивных баталий, – Марина Фёдоровна в недоумении переводила взгляд с одного участника сборища на другого. Неужели я всё не так поняла, всё ещё хмуря брови, рассуждала женщина. Большинство парней на поляне так и стояли с разинутыми ртами, Громов же продолжал заливаться соловьём:
– Я у себя на районе, три года карате занимался. Денис – боксёр. Не слабый, уж поверьте. Вот мы и решили выяснить, что «круче», чисто по-джентельменски… А вы драка. Это, если хотите творческий спор двух мужчин.
Кто-то из ребят всё ещё слушал новичка в исступлении, кто-то откровенно хихикал, несколько человек уже сбежали, под шумок, от греха подальше. Завуч – есть завуч.
– Во даёт, бродяга. И не попишешь, – не удержался Пашка Седин, оглядевшись по сторонам. Никто, правда, не понял, что или кого собирался «пописать» Пашка Тор, или чем пописать, все ожидали что ещё выдаст этот ловкач Громов. Сергей не разочаровал ребят:
– Ладно, парни, раз это состязание так нервирует нашего уважаемого педагога, – он сделал ударение на слове «уважаемого», – продолжим его… ну, скажем… на уроке физкультуры. Думаю, что наш физрук разрешит.
Сергей подошёл к Денису и протянул руку. Зимин, всё ещё злой, как разбуженный по весне медведь, не сразу понял, чего от него хотят.
– Жми, давай, – прошипел сквозь зубы Громов. – Подраться можно и потом.
Денис неуверенно пожал протянутую ладонь. Сергей поднял брошенную сумку. Подошёл к Марии Фёдоровне и выставил выгнутую дугой руку.
– Позвольте вам помочь, а то у вас полные туфли песка. Можете опереться на меня.
Ошарашенная такой галантностью, Мария Фёдоровна взяла Сергея под руку. Нерешительно, можно даже сказать робко. Сделала шаг, затем другой… Поражённые мальчишки заметили, что женщина покраснела как школьница и, опустив глаза, проследовала за Сергеем. Когда они ушли, разочарованный Юрка подошёл к Денису и спросил:
– И что теперь? – он грязно выругался, сплюнул себе под ноги и кивнул на Бурмистрова, – С этим-то, будете драться?
– Да пошёл он, – фыркнул Денис и, откопав свою сумку в общей куче, поплёлся вслед за удалившейся «парочкой».
Эту историю Мире рассказала Алина Седина – Пашкина сестра. Сама она услышала её от брата. Узнав, что, трое парней из её класса были готовы за неё драться, Мира пришла в полнейший восторг.
Спустя несколько дней, когда Мира осталась в классе одна, после уроков, все трое её «воздыхателей» разом вошли помещение и закрыли за собой дверь. Мира даже немного испугалась, но когда услышала слова Сергея, который предложил ей выбрать одного из трёх, тут же позабыла все свои страхи. Смутилась. Сердце выпрыгивало из груди, да и коленки, прикрытые юбочкой средней длинны, бессовестно дрожали. Саргей, Володя, Денис. Все торе такие искренние, и такие разные. Конечно же, в тот день, она выбрала Серёжу Громова!
Айрис
За дверью кто-то ходил. Ронан глянул на висевший на стене колчан. Потянулся. Рука нащупала топор. Чего это я? Мы дома! Здесь нас никто не посмеет тронуть. По крайней мере, Ронану очень хотелось в это верить. Он приблизился к окну, чуть отодвинул плотную занавеску. Выдохнул, и тут же усмехнулся в кулак: «Может зря обрадовался? Айрис! Порой её визиты хуже встреч с любым привидением». Ронан посмотрел на стоявшую в углу, наспех смастерённую люльку. Младенец не издавал ни звука. Ронан прошёл к выходу, поставил топор у косяка и распахнул дверь.
Приталенное платье с вырезом на груди, шерстяная клетчатая накидка с медной застёжкой на левом плече, тонкий бронзовый обруч на голове. Миленькая селянка с белыми кудряшками смотрела на юношу строго.
– Зачем ты притащил его сюда?
Вздёрнутый носик, лучистые, чуть раскосые глаза, родинка над правой губой. Девушка теребила висевшую на шее серебряную брошь, сжимала пальцами так, точно хотела растереть в порошок.
– Это девочка, – уточнил Ронан и отвернулся. Так он делал каждый раз, когда Айрис устраивала ему разнос, и вовсе не потому, что симпатичное лицо девушки при этом теряло свою обычную привлекательность: щёки покрывались румянцем, губки сжимались в полоску, а лоб покрывался тонкими складочками, точно у старушки. Просто, так Ронану было гораздо легче обуздать собственный гнев.
– Какая разница? – не унималась девушка. – Мне кажется, что после свадьбы мы собирались обзавестись собственными детьми, или ты передумал?
– Нет! Не передумал!
– Мне совсем не нравится вся эта история. Так где, ты говоришь, её нашёл?
Зная вспыльчивый характер девушки, Ронан и не думал говорить невесте всей правды. Он отвёл взгляд и громко произнёс:
– Я охотился, услышал плач, девочка лежала под кустом.
– Ну, и зачем было её брать? Может её мать вернулась бы за ней?
– Я прождал больше суток. Никто не явился. Девочка так плакала.
Айрис ещё сильнее наморщила лобик.
– Не нравится мне всё это. А может это твой ребёнок? Ты совратил какую-нибудь красотку из соседней деревни, а она решила избавиться от ребёнка. Вот ты и забрал её себе.
Ронан вспыхнул, изобразил гнев, хотя и понимал, что в чём-то его маленькая, но грозная Айрис права. Но, права ли? Ведь он и сам этого не знал.
– Говорю тебе ещё раз: я нашёл девочку в лесу, она плакала, я долго ждал, обшарил все окрестные кусты…
– Мог бы просто не тащить её сюда, – равнодушно заявила Айрис.
– Что!? – молодой охотник распалился не на шутку. – Чтобы она умерла с голода, или её растерзали звери?
– Ладно, успокойся, – поняв, что перегнула палку, продолжила Айрис примирительно. – То, что спас – хорошо, но, я спрашиваю, зачем ты притащил её в деревню?
– А куда бы я её дел?
– Слушай, а ведь Лорн и Сельма, давно хотят завести ребёнка. Может отнести девочку им? Вдруг возьмут? – радостно выпалила девушка, и, хихикнув, негромко добавила: – Старухи говорят, что у Лорна слабое семя.
Ронан нахмурил лоб. Соседи, о которых упомянула девушка жили неподалёку. Они вечно ругались, даже дрались…
– Я не думаю, что ребёнку у них будет хорошо, – подумав, решил Ронан. – Девочка останется у меня. Я сам рос сиротой, я знаю, что такое остаться в одиночестве.
Айрис тут же ощетинилась:
– В таком случае, нянчить её будешь сам! Я ухожу! Если до завтра ты от неё не избавишься, я сильно подумаю, стоит ли мне выходить за тебя. Все мужчины приносят из леса добычу, а ты… Как ты вообще собираешься содержать семью? К тому же, пока ещё неизвестно, что скажет Элкмар.
Уходя, Айрис бойко виляла попкой. Ронан без сожаления смотрел вслед удалявшейся девушке. Он понимал, что она не шутила, но его это не сильно волновало. Юноша вернулся в дом. А в одном, всё же, она права, Элкмар вполне может велеть ему избавиться от ребёнка. Хорошо ещё, что он не рассказал Айрис всей правды. Элкмар – главный в их деревне мужчина, непременно, призовёт его к себе. Этого седого хитреца провести будет посложнее, чем эту маленькую злючку Айрис. Из люльки послышался писк. Позабыв обо всём, Ронан поспешил кормить маленького найдёныша.
Глава вторая
1
Очередной день не задался, так же как и вся предыдущая неделя. Всю ночь она ворочалась, во сне ей виделись разные лица: Сергей, Данила, таинственная незнакомка с кладбища, даже тот мерзкий скандалист-дворник с его вечно шмыгающим носом. Утром, готовя на завтрак японский омлет, Мира задела локтем стакан, разбила его и порезалась, когда собирала стёкла. Перевязка, стала настоящим событием. Мира панически боялась крови, поэтому во время оказания первой медицинской помощи самой себе, дважды чуть не потеряла сознание. Спас флакончик с нашатырём. По статистике, именно мужчины боятся крови, но Мира с грустью констатировала, что бывают и исключения. Потеряв на перевязку полчаса, Мира поняла, что проскочить утренние пробки уже не удастся. Не в Москве живём, а заторы почище столичных!
Вскоре её белая «Хонда» резко сорвалась и с бесшабашной лихостью выскочила на проезжую часть. Девушка с гордостью считала себя матёрым водителем, поэтому дерзко проникала в образующиеся меж другими машинами щели, правда, то и дело, включала аварийку, так как испытывала угрызения совести, за свою бестактность. Ну, пропусти же! Пожалуйста! Очень надо.
В очередной раз подрезав старенькую «Ладу», таким «дровам» не по улицам ездить, а свалки металлолома пополнять, Мира услышала пронзительный свист. О! Только не это! Она нажала на педаль, «Хонда» тихонечко прижалась к обочине и застыла. Мира опять включила аварийку. Молоденький лейтенант-гаишник не спеша подошёл к машине. Опустив стекло, Мира выдавила самую бронебойную улыбку. Сотрудник хмыкнул и потребовал документы.
– Нарушаем, Мира Сергеевна, придётся составить протокол.
– Простите! Ну, пожалуйста, – Мира сложила руки на груди. – Если я в ближайшие полчаса не доберусь до офиса, мой начальник сотрёт меня в порошок.
– Да уж. В виде порошка вы не сможете так мило улыбаться.
Мира натужно рассмеялась, хотя на душе у неё скребли кошки. Отпустит, или нет? Мира без стеснения рассматривала молодого мужчину: голубоглазый, высокий, да и форма на нём хорошо сидит. Чем-то похож на Данилу. Она открыла сумку, отыскала удостоверение и техталон. Судя по тому, как лейтенант на неё косился, её фирменная улыбка не пропала зря.
– У вас кровь, – принимая документы, произнёс лейтенант.
Мира уставилась на собственное запястье. Красная струйка вытекала из-под повязки. В глазах помутнело. Миру охватила настоящая паника. Она принялась рыться в сумочке. Где же этот нашатырь? В глазах помутилось, пелена опустилась, как гигантская паутина. Мира вдруг поняла, что неспособна отвести взгляда от алой дорожки, бегущей по руке. Струйка постепенно превращалась в мощную струю, струя в бурлящую реку. Пока лейтенант изучал документы, Мира проваливалась в пустоту…
***
Огромная кровать, смятые простыни, одеяло, сползшее на пол…
Два человека сплелись, точно две гигантских змеи, и извиваются, словно пытаются задушить друг друга. Крепкие объятия, вспотевшие тела! Женщина кричит так, что закладывает уши! Мужчина стонет! Они двигаются. Двигаются в бешеном ритме… Разврат или любовь? Красота или похоть? Мира не может разглядеть лиц, она видит лишь движущиеся тела. Она как будто рядом, ей страшно, больно и одиноко. Она как будто теряет кого-то, но, не может понять, кого… Что со мной происходит? Кто эти двое?
Одинокая слеза, катится по щеке. Мира попытается её смахнуть, но не чувствует собственных пальцев. Где моё тело? Почему я не ощущаю его? В огромном зеркале на стене, Мира видит кровать, лежавших на ней людей, но не видит себя. Громкий крик женщины заставляет Миру зажать уши, но это не помогает, ведь она не чувствует собственных рук. Женщина достигла самого пика. Вдруг мужчина поднимается и подходит к окну,.. распахивает его настежь. Ветер врывается в комнату. Мира оборачивается. Рыжеволосая, смотрит на неё, лица её не различить, но Мира понимает, что эта женщина улыбается.
Огненно-рыжие волосы! Такие же, как у той… на кладбище! Небольшое бледное пятно над левой грудью в виде искривлённого ромбика! Этот шрам даже добавляет женщине сексуальности. Мира невольно пытается нащупать собственный, под ключицей… Не получается. Она по-прежнему не ощущает рук. Мужчина тем временем взбирается на подоконник. Что он задумал? Неужели? Нет! Его нужно остановить!
Мира устремляется вперёд, пытается схватить мужчину за руку, но пальцы не ощущают потного запястья, соскальзывают, сжимаются в кулак…
***
– Что вы делаете? Отпустите!
Мира тут же пришла в себя. Очнувшись от наваждения, поняла, что вцепилась в куртку лейтенанта, а тот пытается вырваться.
– Ой, простите, – девушка отпрянула.
– Ну и силища у вас, – похоже, она напугала его не на шутку. – Вообще-то это нападение на сотрудника при исполнении. Думал, руку оторвёте.
– Пожалуйста! Простите.
– Да, ладно.
– Что… тут сейчас… произошло?
Лейтенант хмыкнул:
– Ну и ну, вот вы даёте. Мы разговаривали, а вы… Может, стоит врача вызвать? Как же вы так поедите? Глюки у вас, девушка, не иначе. А вы, часом, не наркоманка?
– Ну, что вы? Я даже курить недавно бросила. В смысле курить… не траву, конечно… Ой! Это наверно из-за пореза, стеклом поранила, – Мира вытянула перебинтованную руку.
– В таких случаях, обычно, вены показывают.
– Могу показать. Хотите? – Мира стала закатывать рукав, лишь бы поскорей бы с этим покончить.
– Да, ладно. Не надо.
– Я так крови боюсь. Лишь нашатырём спасаюсь. Вот меня, видимо, и накрыло.
Лейтенант вытер лоб рукавом.
– Езжайте уж, но на будущее, повнимательнее, и больше не рискуйте, – он наклонился, подмигнул. – Знаете, только между нами, я тоже крови боюсь.
Выпрямившись, гаишник вернул права и козырнул. Мира, бросив документы на заднее сиденье, тут же нажала на газ. К началу совещания она всё-таки не успела…
Подъехав к зданию, Мира влетела в дверь и бросилась на второй этаж. Секретарь Вениамина Павловича, увидев бегущую на каблуках сотрудницу, спрятала довольную улыбку. Мира остановилась, облокотилась на стол.