Надо выдохнуть. Успокоиться. Ёрзаю на месте так, и заметить меня легко. Но не могу унять желание подсесть ближе, но сдерживаю себя. Жадно ловлю каждое мгновение, и смотрю на троотосов. До чего они были интересными. Их грациозные движения одновременно сильны и плавны. Но всё теряет значение, когда с каждым вдохом я чувствую божественный запах воцарившийся повсюду. Чудесный непередаваемый запах, перед которым даже запах королевского нектара мерк. Я не могла объяснить своё состояние. Вдохнув лёгкого воздуха, мне стало очень легко, и я немного откинулась назад, чувствуя прилив какого-то непонятного желания. Какого? Что это было? Так прекрасно стало на душе что все мысли уходили из головы, остался только образ троотоса перед глазами, который заботливо смотрел на меня. Мои представления развеивались напоминанием, что мне нужно уходить отсюда.
Нужно вернуться на пост! Но… но разве я могу на самом интересном месте уйти? Что же будет дальше?
Блаженством очарованные, матери вдыхали чудесный запах. Значит, не я одна уловила эту эйфорию. Моя мать не была исключением. Расслабленно возлегая, она ожидала начала обряда. Троотосов было шесть. Каждый на матерь семейства и один для королевы. Со всеми приготовлениями было покончено. Коконы с жидкостью стояли у каждого ложа кроме королевского. Аммианки готовы к началу, как и троотосы, и матери семейств. Под чудесное тихое пение аммианок и начался обряд, который приковал полностью моё внимание.
Троотосы, чьи движения были невероятно нежными, не смотря на их массивность, присоединялись к ложу каждой кавианки и начались взаимные ласки. Они легко тёрлись лицами друг о друга, и кульминацией таких ласк был крепкий поцелуй между парой. Это необычный поцелуй. Словно жертву, троотос обхватывал кавианку и впивался в её губы. Сама кавианка совершенно беззащитна под действием бушующих повсюду феромонов и властью троотоса, чей поцелуй был настолько крепким настолько и долгим. Я, наконец, увидела момент зачатия.
Слюна троотоса передавалась матерям. Заглотнув её, кавианцы нежно укладывали кавианок и ждали. Я всегда думала, что слюна просто… делает зачатие, но и подумать не могла, что слюна троотоса вызывает настоящее наслаждение… иначе я объяснить не могу. Кавианка сладко вздыхала и хватала троотоса, извиваясь под его ласками. Пребывая в чудесном состоянии бесконечного удовольствия, кавианка держала в себе слюну до тех пор, пока не подходил момент, который иначе как рвотой назвать нельзя. Это было очень заметно, когда вместо наслаждения, кавианка начала дёргаться и слегка задыхаться. Троотос нежно приподнимал кавианку и склонял её над одним из раскрытых коконов. За чудесным процессом зачатия следовал не очень приятный процесс отрыжки матери, которая срыгивала переработанную слюну в кокон с жидкостью. Аммианки у каждого ложа закрывали кокон и оставляли в сторону, подставляя другой.
Теперь я знаю, что такое обряд матерей. Никогда не представляла подробностей зачатия. Это одновременно прекрасно и противно, учитывая последний акт. Хотя мне кажется, в их состоянии это противным не считалось. Не знаю, даже представить не могу. Чего стоит только состояние пребывания слюны в кавианке, когда она получает наслаждения от внутренних процессов зачатия. Хотелось бы мне попробовать нечто подобное. После всего увиденного я не знаю о чём вообще думать. Продолжаю смотреть за обрядом. Каждая мать семейства, сплёвывая зачатую слюну, немного отдыхала, после чего они вновь сливались в поцелуе с троотосами. Новые и новые коконы заполнялись нашими будущими сёстрами, и мне было интересно узнать, сколько их будет к концу обряда.
Моя мама не была простым зрителем. Но в её случае были простые ласки с кавианцем, не ходящие до поцелуя. Даже не знаю, нельзя ей было или она просто не хотела? В любом случае все вопросы быстро потеряли смысл, когда я вспомнила что мне нужно срочно возвращаться на пост. Но думаю, побуду здесь ещё немного. Посмотрю на мать моего семейства Агма, Гелеис. Её очередной порыв наслаждения окончен и кавианец помог ей повернуться к краю ложа. Гелеис срыгнула слюну и легла обратно. Тяжело вздыхает, наверное, очень устала. Она открыла глаза, и так получилось, что они посмотрели прямо в мою сторону. Вряд ли она меня видит, слишком хорошо я сливаюсь с местностью. Но почему-то она нахмурилась, привстала и присмотрелась внимательней. Не нравится мне её пауза. Я поняла, что была раскрыта в тот момент, когда раздался её тревожный горловой крик.
О Айхас. Меня заметили. Крик матери Гелеис переполошил весь обряд. Все посмотрели в мою сторону. Надо бежать! Я мигом покинула своё насиженное место, но знаю уже, беды не миновать. Прибежав к своему посту, покинутому ранее, меня настигла Хэс и остальные сёстры Агма, потревоженные криком. Они окружили меня и не верили глазам, что именно я оказалась нарушительницей.
– Нэ'Тус, – прошипела Хэс, – что ты там делала? Ты покинула свой пост! Сама стала нарушительницей. Если бы тебе сказали быть на обряде, ты была бы там, но я тебе такое говорила?
– Нет, госпожа Хэс.
– Глупая сестра! Ты опозорила меня своим поведением. О тебе так хорошо отзывались, но ты сунула крылья туда, куда не нужно. Твоя главная сестра Эгус узнает о твоём поведении, а теперь – пошла вон отсюда!
– Не спешите, Хэс, – раздался голос королевы Кэ-Ус за спинами окруживших меня кавианок.
Все поспешили упасть на колени перед моей матерью. Она подошла ко мне и презрительно осмотрела.
– Нэ'Тус, и почему я не удивлена что ты опять в центре внимания? Стать причиной нарушения интимной гармонии во время обряда, это очень серьёзное нарушение. Хэс правильно заметила, что ты показывала хорошую работу в последнее время, а что стало сейчас?
– Мне было интересно.
– За своё любопытство, приведшее к нарушению покоя матерей ты будешь наказана. Лети на мой иплис и жди меня там!
Мать приказала мне, распустив по местам остальных кавианок. Обряд продолжился, конечно. Но уже без меня. Униженная и озлобленная, я прибыла на самый высокий королевский иплис, на чьих лепестках долго медитировала, иногда посматривая вниз. Обряд у них длился очень долго, и наступила глубокая ночь, прежде чем появилась королева со своими помощницами. Их она отпустила спать, а сама села на ложе, посмотрев на подошедшую меня.
Я осознаю свою вину мама. Самой стыдно за то, что я так поступила. Не знала что творю.
Встав на колени, я ожидала её слов, но она только слушала мои безмолвные извинения. Их явно было мало. И, кажется, мама не верит в их искренность. Неужто мне начинать умолять о прощении? Я знаю, мама, ты думаешь, что бессмысленны мои извинения, если и впредь всё это может повториться.
Только и остаётся, что стоять на коленях с опущенной головой, да неловко сминать руки. Королева смотрит на меня, то слегка осуждающе, то иногда с сожалением. Она недовольно помотала головой и легла на широкие листья своего ложа.
– Что же ты молчишь? – спросила она, – боишься начать разговор без моего согласия? Но не боишься лезть, куда не надо? Можешь не извиниться. Права ты, в твои извинения я слабо верю. Я просто пытаюсь понять, что с тобой делать. Ни в коем случае не хочу, чтобы ты подумала, что я считаю тебя плохой или неправильной. Неправильная в моём понимании просто должна найти своё место. Так где твоё место? Явно не среди простых кавианок, которые и мысли допустить не могут, чтобы пойти против воли старших. А тебе плевать на всё. Мне Эгус говорила о том, что в Амми тебе удалось убедить своих келле, что ты достойная кавианка. Так что случилось сейчас? Любопытство? Этим и отличается ваше семейство, Агма.
– Так значит, моё поведение называть правильным нельзя? А хочешь найти место для меня, так найди его, где я не могу позорить твоё имя. Я поняла уже давно, что даже для Агмианки я веду себя не как все. Сама много раз задавала себе этот вопрос. Что со мной не так? Можно ли в этом винить Иртисс? Мою первую келле, которая не сумела привить мне должное поведение, или же правда, она была бессильна против неуправляемой меня. Я знала, что мне непозволительно видеть этот обряд, но всё же перешла недопустимую черту. И что? Кому от этого стало плохо?
Мама приподнялась, и недовольно на меня посмотрела.
– На тебя действительно не стоит обижаться. Всё наше общество строится на строгом соблюдении законов, которые раньше были запретами, а ныне заложены в каждой кавианке уже от рождения. Но не у Агма, чьи поколения с трудом принимают такое. Это вам надо говорить, куда нельзя ходить и что делать, а обычная кавианка с рождения будет знать об этом.
– Ну конечно…
– Что ты сказала? Будешь дерзить мне?
– Я видела как аммианки, зная это, пытались проникать в сады с коконами. Тоже любопытством были движимы и тоже нарушили свои внутренние запреты. На это тоже есть объяснения?
– Есть. Они движимы не любопытством, а своими заложенными инстинктами, присущие только аммианкам. Как будущие дочери этого семейства они подсознательно тянутся к тому, чтобы одарить заботой ещё не зрелый плод.
– Что мне тогда делать? У меня нет природного чутья запретов, я нарушаю созданные в Агма законы, я неправильная кавианка. Что мне делать, мама?
– Ох, Нэ'Тус. А ведь знала, что у меня будет агмианка. Но я никогда не знала, как правильно организовать воспитание. Кто я была? Дочерью Агха и никогда не спрашивала себя, что будет, если делать что-то не так. Только когда мне дали символ королевы, я смогла полностью узнать о проблемах семейств и серьёзно обеспокоилась положением дел в Агма, когда увидела, как кавианки, порой потакая своей неспокойной природе, пускают многое на самотёк. Позже, эта кажущаяся для меня анархия, стала не такой пугающей. Понимала уже, что такие вы и есть. И я подумать не могла, что эта проблема станет личной, когда появилась ты, и в первую половину цикла стало ясно, что ты прирождённая агмианка. И сейчас я смотрю на тебя, и у меня возникают противоречивые чувства. Ты очень красивая. Очень сильная и способная. В тебе, как уже мне сказали, есть задатки старшей кавианки. Но! Твоя душа склонна к непривычным для нас всех вещам. Я не говорю об анархии. Я скорее пытаюсь до тебя донести, что все заложенные в нас ограничения были созданы не просто так. Они прививались поколениями как гарантия коллективного и гармоничного существования между собой. Именно это держит наши семейства дружными. А такие как ты, Нэ'Тус, пытаются оспорить эти правила, мотивируя своими целями. Эти попытки почти всегда спонтанны и не обдуманы. Они не имеют права существовать как замена идеализированным правилам нашего общества. Ибо это ведёт к разрушению множества устоев и нашей жизни. Перемены, Нэ'Тус, бывают губительны. Если ты одна такая – не беда, а что случится, если таких как ты будет сотни?
– Прости мама, но я вижу в ваших словах много противоречивости. Я услышала их, но на чём же твоё внимание? На переменах? Перемена моего характера и перемена нашей жизни в целом? Вот чего вы боитесь, да?
– Не позволяй себе кидаться словами.
– Извините, мама, я сделала такой вывод, вспоминая то, что видела. Я говорю о том случае, когда увидела море нектара. Мама, вы не хотели мне рассказать какой мотив делать невероятно огромный источник. Но я понимаю сама. Эти перемены должны произойти, ведь так? Почему же тогда находясь уже немало времени в Амми, я заметила то, что каждая вторая рождённая младшая сестра, имеет задатки агмианки. Все обсуждают, что именно наше семейство тормозит развитие, но именно по вашему велению обряды матерей проводятся в строгий период времени, когда именно Агмианки будут рождаться в большем количестве. Или это от троотосов зависит… не знаю уже. Вам нужны сильные кавианки, способные… защитить нас от чего-то. От того что возможно станет причиной нашего голода, к которому вы готовитесь, создав море с нектаром.
Мама встала с ложа, начала медленно ходить по лепесткам иплиса, но я видела её взгляд на себе. Её глаза были наполнены некой гордостью, и я услышала обрывки её тихих слов. Она восхищалась моим умом, внимательностью, хотя сама вслух не признавала мои догадки.
– Вот каких перемен вы боитесь, мама, – досказала я, – но что же это будут за перемены?
– Тебе…
Рано это знать. Я понимаю. Сама про себя завершила её предложение, чтобы не слышать его. Обидно становится. Меня считают одновременно самостоятельной, но молодой. Меня интересует мама, что теперь делать мне? Я услышала тебя, сделала свои выводы.
– Подожди, – не торопила королева, – мы ждём Эгус.
– Госпожу Эгус?
– Да, я просто не понимаю, почему она задерживается?
Прилетевшая из ночного сада Эгус, долго извинялась на коленях за своё опоздание. Меня пугало только одно – главная сестра прилетела невероятно злой.
– Ну хватит! Я устала слушать твои извинения, Эгус. Встань! Ты же не будешь вечно извиняться за проступки моей дочки? Нужно что-то делать, а не ждать очередных её выходок. Ты не её келле, но ты обещала мне исправить её поведение. Так что будь добра, выполни своё обещание, и сделай из неё кавианку, достойную называться старшей в семействе.
– Я сдержу своё слово, королева. Клянусь! – искренне пообещала Эгус.
Главная сестра, наверное, жалела, что сделала меня своей обузой. Обернувшись, она осуждающе посмотрела на меня и вся забота, которая раньше была с её стороны ко мне, улетучилась. Она в один взмах подлетела ко мне, угрожающе заговорив:
– О, Нэ'Тус, ты будешь сильно наказана за сегодняшнее нарушение. И мне всё равно, что это на тебя мало повлияет. Ты будешь наказана за каждый свой проступок. Снова и снова пока в твою глупую головку не проберётся мысль впредь не делать подобного. Как жаль, что изначальное представление о тебе было обманчиво. Я возлагала на тебя надежды, а ты оказалась всего лишь пустышкой.
Что я могу сказать? Я всё также стояла на коленях, поднимая голову, чтобы взглянуть на маму и мысленно прося её хотя бы заступиться за меня. Но королева сидела, всем видом показывая, что поощряет унижение, которому я подвергаюсь. А унижала Эгус меня сильно. Все усилия в семье Амми сделавшие мне репутацию были напрасны. В итоге я виновата и справедливо выслушиваю все обвинения главной сестры. Настолько было обидно за саму себя и свой проступок, что на глазах наворачивались слёзы, но мне удалось их сдержать. Я не буду плакать. Ни за что.
Эгус выгнала меня вон с королевского цветка приказав ждать её в своём иплисе. Не знаю, о чём говорила Эгус с мамой, но отсутствовала она очень долго. Но я не осмелилась лечь спать. Сидела и думала над разными приходящими в голову мыслями. Стало тревожно, когда я услышала жужжание сильных крыльев. Летит моё наказание. Не успела я собраться с мыслями, как молниеносно прилетела пощёчина, выдавив из меня одинокую слезу от боли. Сестра заставила меня встать, чтобы я получила ещё одну пощёчину. Обида сменилась злостью. С ещё одной пощёчиной у меня появилась ненависть и когда Эгус снова замахнулась, я заблокировала её удар и отскочила. Заткнулась в угол, прижимая горящие щёки.
Конец ознакомительного фрагмента.