– А где генератор? – спросил Владимир.
– Он там.
– Где?
– Я не знаю. Для нас вектор очень маленький.
– Надо ещё увеличить напряжение, – посоветовал Владимир.
В этот момент от реостата пошёл небольшой дымок.
– На сегодня хватит, – сказал Александр и вернул ручку реостата в нулевое положение.
– Да, да, – согласился Владимир, – а то ещё устроим пожар, как тогда.
Владимир посмотрел на прибор, а потом на Александра.
– Кстати, а ты его заземлял? Напряжение приличное.
– Разве в гараже есть заземление?
– У моего деда всё было. Он даже сделал громоотвод, на всякий случай. Так что, если подсоединиться к громоотводу, то получится контур заземления.
– Ну, подсоедини корпус к контуру – хуже не будет, – согласился Александр.
Конечно, следовало проверить контур, но шёл дождь, и Владимир понадеялся, что ничего с громоотводом за несколько лет случиться не могло.
Не могло, но случилось. Сосед год назад устанавливал в гараже новые ворота. Грузовик, который привёз их, случайно зацепился за проволоку, вкопанную в землю, и вырвал её. Теперь, подсоединившись к такому «контуру», при попадании молнии в громоотвод, разряд должен был спалить не только прибор, но и всё, что находилось рядом с ним.
Дождь затихал.
– Беги домой, пока всё затихло, а то опять пойдёт, – посоветовал Александр.
Владимир накинул плащ и выбежал из гаража. Пробежав метров двести, он остановился и посмотрел на гараж.
Две огромные свинцовые тучи сомкнулись над крышей гаража. Сверкнула молния. Она, извиваясь как змея, пробежала по небу и вонзилась в громоотвод. Через мгновение раздался оглушительный взрыв. Владимир, ещё не понимая, чем он может помочь приятелю, снова побежал к гаражу.
Мгла, пронизывающая всё вокруг, действовала угнетающе и раздражающе. Тишина, в которой не было ни одной прорехи, казалось, действовала заодно со мглой.
Александр попробовал пошевелить рукой, но руки не было, он хотел повторить свой опыт с ногами, но тех не было тоже.
«Господи, неужели я останусь таким уродом на всю жизнь», – подумал Александр, и от ужаса хотел зажмурить глаза.
Увы, глаз тоже не существовало. Не было ни туловища, ни век, ни волос, ни головы.
«Но хоть что-то есть!?» – хотел крикнуть Александр, но голоса тоже не было.
Он просуществовал в таком положение какое-то время и стал понемногу приходить в себя.
«Но раз я соображаю, значит что-то осталось?» – подумал он.
Неожиданно Александр почувствовал, что он не один.
«Кто здесь!? Помогите!» – хотел крикнуть он, но смог только подумать это.
– Что ты орёшь? – услышал Александр совсем рядом.
Он хотел повернуть голову и посмотреть на того, кто сделал ему замечание, но не было не только головы, которую следовало повернуть, но и шеи, на которой она вращается.
– Не пытайся вертеть тем, чего у тебя пока нет, – услышал он снова.
Александра очень удивило слово «пока».
«Если пока нет, стало быть, в принципе, может быть впоследствии», – подумал он.
– Правильно рассуждаешь, – похвалил голос.
«Где я?»
– Так сразу нельзя, – сказал кто-то. – Ему нужна адаптация. Он думает, что если не находит тех ощущений, к которым привык раньше, то значит и вообще ничего нет.
– Обождите, обождите, – перебил голоса Александр, – значит, мне удалось найти вектор телепортации? Значит, я нахожусь в другом секторе реальности?
– Слава богу, догадался.
– Однако я не мог предположить, что в этом секторе невозможно получать ощущения, как в том, старом секторе.
– Всё ты можешь предположить, – сказал первый голос. – Если уж ты додумался до генератора, то до остального догадаться не составит труда.
– Да перестань ты мучить его, – возразил второй голос. – Объясни ему, где он.
– Тебе надо, вот сам и объясняй.
Какое-то время было тихо, но потом тишину нарушил второй голос.
– Ты находишься в обыкновенном информационном пространстве, поэтому ощущать можешь только то, что позволяет тебе информация, которой ты владеешь. Понял?
– Не совсем, – ответил Александр.
– Хорошо. Что ты думаешь о моём голосе?
– Ничего, – ответил Александр. – Если честно, то я и голоса-то никакого не слышу. Так, мысли какие-то.
– Всё правильно. В твоём сознание есть голоса, которые ты хотел бы слышать?
– Конечно. – Александр сразу представил себе Машу и её чудный голос.
– Отлично! – сказала Маша.
Александр снова хотел повернуть голову, чтобы увидеть девушку, но у него ничего не получилось.
– Не спеши, Сашенька, – сказала Маша. – У тебя всё получится. Попробуй теперь представить меня.
Александр тут же представил себе девушку, и перед ним появилась Маша. Огромные чёрные глаза смотрели на Александра и улыбались. Мраморная кожа обтягивала стройную фигурку и переливалась в лучах какого-то света, будто северное сияние.
– Однако не думала, что ты меня представишь обнажённой, – засмеялась Маша.
– Я просто не помню, какое на тебе было платье, – попытался оправдаться Александр.
– В этом секторе гормоны для личности ни к чему, – сказала Маша. – Более того, здесь ни к чему даже само тело. Все эти преобразования только для одной цели – чтобы ты смог побыстрее адаптироваться к нашему сектору. Поэтому, не будем ничего менять. Раз у вас положено ходить в платьях, значит, будем придерживаться ваших правил.
Не успела Маша это произнести, как оказалась одета в то платье, которое было на ней во время прогулки после библиотеки.
– Вот так-то будет лучше, – сказала Маша. – Теперь займёмся тобой.
«Мной?» – подумал Александр.
– Тобой. Ведь тебе неуютно существовать без ничего? А коль скоро себя со стороны ты видеть не мог, следовательно, представить тебя должна я.
– Только представь меня, пожалуйста, в одежде, – попросил Александр.
Он вдруг понял, что не подумал это, а сказал.
Александр поднял руки, нащупал голову и обнаружил на ней пышную шевелюру. Он нащупал шею и стал с наслаждением крутить головой. Он осмотрелся, но никого, кроме Маши, не увидел.
– Мы здесь одни? – спросил он её.
– Да ты что? На такую диковинку, как ты и я, сбежались посмотреть все, кто только может.
– На диковинку?
– Конечно. С вашего сектора в наш приходят, как бы это потактичней сказать – без всего, без тела, значит.
– Без тела?
– А что ты так удивляешься? Ты же сам доказывал философу, что тела, как такового, не существует вовсе: есть информация, которая приобретает те или иные черты в зависимости от того, в какой части информационного поля находится.
– Стало быть, мои предположения оказались верны?
– Всё не можешь поверить? – засмеялась Маша.
– Но почему, в таком случае, все остальные не могут также, как и мы, свою информацию воплотить в действительность?
– По очень простой причине, – ответила Маша. – Переход из одного сектора информационного поля в другой возможен только после того, как личность выполнит те задачи, которые на неё возложены. После этого личности распределяются по соответствующим секторам. А чтобы в этом деле не было случайностей, передача информации из одного сектора в другой строго-настрого запрещена. Только так возможно движение истины, которая формируется личностью, по секторам совершенствования.
– Значит, при переходе из одной жизни в другую, кроме истины, ничего с собой взять невозможно?
– Исключения бывают, – вздохнула Маша. – Был Вольф Месинг, была Ванга, а вот теперь мы с тобой и твоим генератором влезли.
– А ты-то здесь причём? – не понял Александр. – Я действительно влез со своим генератором, а ты? Я ведь просто создал твой образ своим воображением.
– Своей информацией, – поправила Маша.
– Значит, ты…
Александр, кажется, начал понимать, что произошло.
– Значит, я, – продолжила Маша, – существую в двух секторах одновременно: и там и тут. И всё это – истина.
– Откуда ты тогда так хорошо информирована?
– Мне открыта эта информация только с одной целью – передать её тебе.
– Зачем?
– Затем, что ты также, как и я, оказался сразу в двух секторах одновременно.
– Ты хочешь сказать, что я тоже и там, и тут?
– Хочешь посмотреть?
– А это возможно?
– Конечно, только запомни главное правило: информация из одного сектора в другой может переходить только в границах нашего сознания.
– Чего? – не понял Александр.
– Да, ничего. Напряги своё воображение и вспомни, каким ты был, когда у тебя не было тела.
Неожиданно Маша исчезла. Александр хотел повернуть голову, чтобы осмотреться, но головы не было.
«Ты здесь?» – подумал Александр.
«Здесь, здесь, – ответила Маша. – Ты готов?»
Когда Владимир подбежал к гаражу, тот уже был полностью объят пламенем. Владимир распахнул ворота, и из гаража прямо ему в лицо вырвался огромный столб чёрного дыма. На полу под верстаком Владимир увидел две торчащие ноги.
– Саня, ты жив? – крикнул Владимир, однако ответа не последовало.
Юноша набрал в лёгкие воздуха и нырнул в чёрные, как смоль, клубы дыма. Он на ощупь отыскал тело приятеля и поднял его. Если бы в обычной обстановке кто-нибудь попросил сделать это, то Володя просто посмеялся: Александр был раза в полтора тяжелее Владимира. Но в экстремальной обстановке Володя даже не заметил тяжести. Он, с приятелем на руках, выпрыгнул из гаража и пустился бежать. Правая нога зацепилась за какую-то проволоку и Владимир с Александром упали на землю.
Володя хотел встать, но раздались взрывы: пламя добралось до канистр, где оставался бензин от «москвича». Канистры взрывались, вылетали в ворота гаража и, искореженные, падали рядом с молодыми людьми.
– Господи, сколько же вас там? – вырвалось у Владимира.
Последняя канистра пролетела над головами и шлёпнулась рядом.
– Саня, ты живой? – опять спросил Владимир.
– Ой! – услышал он в ответ.
– Слава богу, а то я уж думал…
– Где Маша? – неожиданно спросил Александр.
– Какая Маша? – не понял товарищ.
– Как, какая? Та самая, которая прилетела вместе со мной с того света.
– Только этого не хватало! – испугался Владимир.
Александр открыл глаза и посмотрел на приятеля.
– У меня голова, ноги, руки, туловище на месте?
– Так и есть – ударился головой. – Володя стал осматривать и ощупывать голову приятеля.
– Всё, всё, больше не надо! – взмолился Александр. – Чувствую, что всё на месте. Мы где – на этом или на том свете?
– Я Владимир – товарищ твой!
– Я понимаю, что товарищ. Ты, товарищ, с какого сектора?
Послышался вой сирен пожарных машин. Пожарники осмотрели Александра и подошли к Владимиру.
– Что здесь произошло? – спросил офицер.
– Молния. Попала прямо в гараж.
Из подъехавшей скорой помощи вышли врачи и направились к офицеру.
– Единственный пострадавший, – кивнул головой офицер в сторону Александра.
– Ожоги, отравление? – спросил доктор офицера, склоняясь над больным.
– Здесь психиатр нужен, – пояснил офицер.
– Вас как зовут? – спросил Александра доктор.
– Александр.
– Это уже неплохо, – похвалил врач. – А где вы живёте?
– На этом свете я должен жить в армии, но так получилось, что приходится жить в гараже. А на том свете…
Александр задумался и вдруг понял, что не может сказать, где он живёт на том свете.
– Там нет адреса, – сказал он врачу.
– Это где нет адреса? – не понял доктор.
– На том свете. Собственно, того света нет вовсе, – стал объяснять Александр. – Тот свет – это этот свет. Просто, всё разбито на сектора.
– То есть как, это тот свет, это этот свет? – переспросил офицер.
– Вот только не надо вмешиваться, – тут же сделал замечание офицеру доктор.
– Вам просто не понять, – продолжал Александр.
– Нет, нет, он не поймёт, – согласился доктор, – он пожарник – его дело тушить пожары. Мы сейчас с вами пойдём и во всём разберёмся.
К Александру подошли два санитара, и повели его в машину.
– Что с ним? – спросил доктора Владимир.
– Редкий случай, – сказал доктор. – Раздвоение личности. Ему кажется, что он живёт и на этом и на том свете одновременно.
– Он поправится? – спросил Владимир?
– Надо надеяться, – ответил доктор. – Случай, как я вам говорил – сложный.
Каждый, кто хотя бы раз имел дело со съёмными зубными протезами, знает, что изготовление их – дело долгое и болезненное. Новые протезы начинают натирать слизистую оболочку рта, принося этим нестерпимую боль обладателю пластмассового изделия. Пациент вынужден несколько раз обращаться к врачу, чтобы осуществить так называемую подгонку. К физическим страданиям прибавлялись и нравственные: менялась дикция, которая восстанавливалась только через определённое время.
Философ продолжил читать свои лекции по марксистско-ленинской философии только после того, как ему изготовили новые съёмные протезы. Чтобы нагнать пропущенный материал, расписание составили так, что в аудитории размещали не одну, а две группы.
Студенты, которые прекрасно помнили, как расправился преподаватель с их товарищем, внимательно слушали лектора, но не потому, что их увлекал диалектический материализм, а с целью обнаружить какую-нибудь неточность, уцепиться за неё, вывернуть, и, тем самым, отомстить ненавистному преподавателю за своего собрата.
После тридцати минут напряжённой речи философ начал слегка подцыкивать и подшипливать. Протез, подобно острому ножу, впился в десну, и при каждом, даже очень лёгком движении челюсти, приносил жуткую боль. Преподаватель морщился, отворачивался, но всё равно не смог скрыть этого от аудитории. Сначала послышалось слабое хихиканье, а потом дело дошло до выкриков.
– Смотри-ка, как его от развитого социализма коробит! – донеслась до философа чья-то реплика.
Преподаватель замолчал, осмотрел аудиторию и покраснел, как рак.
– Кто это «сосал»? – строго спросил он.
Взрыв смеха содрогнул аудиторию.
– Я тьебуюпьекатить эти…
Далее преподаватель хотел сказать: «антисоциалистические выходки», но понял, что не в состоянии этого сделать.
Зато студенты всё прекрасно поняли. К хохоту прибавилось улюлюканье и свист.
Не дождавшись звонка, преподаватель выбежал из аудитории.
Студенты радовались своей победе, однако среди них был человек, который, хотя и присутствовал в аудитории, но в действительности там не находился.
– Маша, – трясла за плечо свою подругу Наташа, – очнись!
Маша посмотрела на подружку и удивлённо спросила:
– Где я?
– Уснула, что ли?
Маша отрицательно помотала головой.
– Ты что, не рада, что этому козлу отомстили за твоего Саню?
– Саню? – переспросила Маша. – А где Саня?
Маша посмотрела на подружку так, будто та специально где-то спрятала от неё Александра.
– Как это, где? – не поняла Наташа. – В армии. Где же ему ещё быть?
– В армии? А что он там делает?
– Как, что? То, что и все нормальные люди – служит Родине.
– Нет, в армии его нет и быть не может.
– А где же он может быть?
Наташе вдруг пришла в голову мысль, что у её подруги не всё в порядке с головой, но она тут же эту мысль отогнала от себя.
«Вот, что любовь делает! – подумала она. – Надо эти отношения разрушить, а то этот неудачник её до психушки доведёт».
– Скорее всего, он сейчас в больнице, – ответила Маша.
– А что он там делает? – не поняла Наташа.
– Он там ничего не делает. Это из него там хотят психа сделать.
Да, подружка, смотри, как бы он и из тебя психа не сделал. Я ведь предупреждала тебя: неудачник, он и есть неудачник.
Доктор прекратил задавать свои идиотские вопросы и оставил Александра одного.
– Отдыхайте, – сказал он, выходя из палаты. – Сейчас придёт сестра и даст вам успокоительного.