– Да ничего это не значит! Просто на родителей он внимания не обращает, а тебе почему-то доверяет. Он расстался с Яночкой!
– Значит, не любил!
– Много ли толку от этой вашей любви! Ты вон замуж по любви выскочила, и много толку от этого?
– Ксюха, ты хочешь со мной поссориться?
– Да я знать тебя не хочу!
– Вона как! Ну что ж…
Что ж такое происходит? Чтобы родная сестра… Хотя понятно, она попросту ревнует сына ко мне. Как это он посмел советоваться с теткой, когда мамочка ему рекомендовала такую чудную девочку? Да, все именно так, но тем не менее ужасно противно. Нет, надо срочно продавать квартиру, покупать новую и съезжать, а то Ксюха вовлечет маму в эту распрю, а зачем это? Кто-то говорил, что знает надежного риелтора. А, кажется, Егор. Он что-то пропал. Надо позвонить ему.
– Лада, ты? – обрадовался Егор.
– Ты где?
– Я в Шанхае! А что, ты по мне соскучилась?
– И это тоже! Но я вспомнила, ты что-то говорил про риелтора.
– Надумала продавать квартиру? Я скину тебе все координаты, а сейчас прости, надо бежать. Недельки через две буду в Москве, сразу позвоню. Целую!
И в самом деле, вскоре пришла эсэмэска с телефонами. Лада не стала откладывать дело в долгий ящик и уже на другой день встретилась с риелтором.
– Значит, вашу трешку на «Динамо» мы продаем, а покупаем двушку?
– Да.
– И какой район предпочтительнее?
– Лучше поближе к центру.
– Это недешево.
– Я понимаю. И еще, мне нужна квартира, не требующая ремонта. Или только косметического.
– Понятно. Знаете, в новых районах…
– Нет, новые районы мне не подходят. Я работаю в районе Красной Пресни.
– Поняла. Буду искать.
Простившись с риелтором, Лада вышла на улицу. В воздухе уже пахло весной. Настроение было поганое. Ссора со старшей сестрой. Как странно, раньше я бы жутко расстроилась, да что там, я бы кинулась к ней, попыталась бы помириться, а сейчас даже боли не чувствую. То есть мне неприятно, и все. И все! Я как будто в бронежилете. Мне больно от выстрела, но это не смертельно. Жизненно важные органы не задеты. Да, я теперь покрыта броней. Нет, не я, а моя душа. Я действую, я даже мыслю и, следовательно, существую. Но не живу. Я стала как Снежная королева, нет, как Кай, мне в сердце попала льдинка… Я не реагирую на мужчин. Егор явно ко мне неравнодушен, и генералу я явно глянулась… Оба бесспорно хороши, но мне их не надо. Мне никого не надо. Я хочу жить одна. И ни с кем не разговаривать. Я столько говорю на работе… Лечу чужую боль, а кто меня вылечит? Да у меня и боли нет. Была бы боль, я бы с ней, скорее всего, справилась. А как избавиться от брони? И в какой момент она образовалась? Ну, это ясно. Когда я услышала эту гнусную фразу, насчет пестика и тычинки… И, похоже, я настоящий индеец, мне теперь все ништяк! К счастью, мама уехала в Мариански Лазни лечиться, и она, конечно же, не знает о нашей ссоре с Ксюхой. Слава богу!
В кабинет к ней заглянул Пашка.
– Ты свободна?
Она глянула на часы.
– У меня три минуты.
– Я вечером тебя отвезу, надо поболтать.
– Хорошо.
Он ушел. Знает уже. Сестрица небось просветила. И ему ужасно неловко. Бедолага.
…У Лады сидел один из сотрудников фирмы, мужчина в возрасте, которому требовалась психологическая помощь.
– Савелий Геннадьевич, на самом деле ваша проблема лишь в том, что вы с недоверием относитесь к молодым сотрудникам, которых в вашем отделе большинство, я права?
– Правы, Лада Владимировна, правы, голубушка.
– Они вас как-то задевают, посмеиваются над вами?
– Нет. Ничего такого, но… просто я не понимаю их юмора, каких-то словечек… И потом, они в большинстве своем чудовищно невежественны.
– Но в своих профессиональных делах они разбираются?
– О да! Они все отличные специалисты. Но, если вы знаете, Козьма Прутков утверждал…
– Что специалист подобен флюсу?
Савелий Геннадьевич просиял.
– Вы это знаете! А они – нет. Они даже не знают, кто такой Козьма Прутков. Просто не слыхали. Меня это ужасает. По-моему, им всем кажется, что до них вообще ничего и никого не было. Знаете, я бы ушел с этой работы, но мне здесь хорошо платят, я могу претворять в жизнь какие-то свои наработки. Но мне тут…
– Вам тут некомфортно?
– Именно! А вы можете мне что-то посоветовать?
– Попробую. Я навела справки и узнала, что ваши сотрудники чрезвычайно, подчеркиваю, чрезвычайно уважают вас как ученого, как креативно мыслящего человека.
– Вот как? – заинтересовался Савелий Геннадьевич.
– Да, и скажу вам по секрету, они даже прозвали вас Блондином.
– Почему Блондином? – крайне удивился он.
– Потому что у вас светлая голова!
– Довольно тупое прозвище, надо заметить.
– Но более чем почтительное, согласитесь?
– Можно и так посмотреть, – усмехнулся он.
– Так что дело не в этих молодых людях, дело в вашем предубеждении. Посмотрите на них другими глазами.
– И рад бы, голубушка, но когда я слышу, что «Казаков» написал Шолохов, мне делается дурно. И ведь им ничуточки не стыдно за свое невежество. В моем поколении людям всегда было стыдно чего-то не знать, не читать…
– Савелий Геннадьевич, дорогой, своим, простите, брюзжанием вы новое поколение не исправите, увы. Но вы не хотели бы уходить из фирмы, значит, смотри́те на эту молодежь просто как на коллег, чьи профессиональные качества вас устраивают. И только. А их общее развитие пусть останется на совести их родителей. К тому же среди молодых тоже попадаются вполне продвинутые, как нынче говорят, люди. Но ничего, схлынет это помешательство на Интернете, и все как-то придет в норму. Уверяю вас. А пока перестаньте мучить себя сожалениями по поводу их невежества. Вы же не старый человек, интересный мужчина, люди вашего поколения еще не перевелись, вот и общайтесь со своими сверстниками. Сейчас другое время. Сейчас на работе лучше работать, а не вести интеллектуальные беседы, как в советские времена.
– А что, это интересная мысль, голубушка Лада Владимировна. Да, не зря мне вас нахваливали. Честно говоря, я пришел к вам не столько за помощью, столько из любопытства. А вы мне, кажется, реально помогли. Кто бы мог подумать! Спасибо! Всегда приятно иметь дело с умной женщиной.
Лада посмотрела на часы. Хотелось есть. Можно, конечно, выпить кофе в кабинете, сгрызть несколько сушек, но мамы нет, обеда дома тоже нет, а что-то горячее съесть надо. Она взяла сумку, но тут дверь распахнулась и вошла молодая женщина, довольно красивая, но явно воинственно настроенная. Что-то ее лицо мне совсем не знакомо. Новенькая, что ли?
– Вы ко мне?
– К вам!
– Проходите, присаживайтесь. Хотите кофе?
– Ничего не хочу!
– Что вас привело ко мне?
– А интересно!
– Что именно вас заинтересовало?
– Какую еще шлюху мой дурак взял на работу.
– Так. Значит, предстоит разборка, – усмехнулась Лада, вмиг смекнувшая, что это жена Яншина.
– Да уж, я с вами разберусь, мало не покажется.
Лада смотрела на нее молча, холодно, но с легкой насмешкой.
Эта ее реакция явно сбивала посетительницу с толку.
– Ну, чего ты на меня вытаращилась, мочалка ученая? Ты отсюда вылетишь в два счета!
Лада по-прежнему молчала.
Яншина меж тем наливалась яростью.
– Слышь, сучка, ты на мое место не мылься! Не выйдет!
– Зачем мне ваше место? Мне и на моем неплохо.
– Ишь чего придумала, «Майбах» – это типа неприлично! Это ж додуматься надо, а мой идиот слушается!
– Да, между прочим, с утра увешиваться бриллиантами тоже неприлично, тем более с кожаным костюмом! Это так, совет по ходу дела.
– Ну, ясный блин! От зависти лопаешься. Ишь, прохиндейка! Завтра же отсюда вылетишь.
Лада молча пожала плечами. Странно, я даже не злюсь, как злилась бы раньше. Просто смотрю со стороны…
Яншина продолжала что-то орать и в запале не заметила, что Лада благополучно записала все на телефон и отправила запись Яншину.
Буквально через пять минут он влетел в кабинет.
– Это что здесь происходит? – зарычал он на жену. – Совсем ополоумела? Вон отсюда! Здесь люди работают, а ты от безделья совсем рехнулась! Вон!
– А чего она… Говорит, брюлики носить неприлично, – всхлипнула скандалистка.
– Это, во-первых, неприлично, а во-вторых, просто опасно, – хладнокровно заметила Лада.
Меж тем Яншин буквально взял жену за шиворот и вытащил из кабинета.
Господи, у этих людей богатство мозги отшибает напрочь. Как он мог на такой жениться? Он же умный, продвинутый… Или когда строишь крупный бизнес, тут уж не до выбора, берешь, что подвернулось? Тем более, с экстерьером у этой особы все в порядке.
Через две минуты вернулся Яншин, весь красный от гнева, и рухнул на стул.
– Прости меня. Я вообще не понимаю, что ей в башку взбрело…
– Она в претензии ко мне по поводу «Майбаха». Ты, вероятно, ей сказал, что я тебе рекомендовала пересесть на более скромную машину.
– Да я ей вообще о тебе ни слова не сказал. Ни слова! Я вообще с ней ничего не обсуждаю. Знаю, что безмозглая.
– Значит, ее просветили.
– Кто?
– Вероятно, тот, кто заказал ей пропуск.
Яншин озадаченно уставился на Ладу.
– Так… Я сейчас разберусь!
– Или твоя жена может входить сюда без пропуска?
– Да она сроду тут не была! Что ей тут делать? Ничего, я сейчас все выясню!
– Погоди, Юра! Ты хочешь спросить на вахте, кто заказал пропуск?
– Именно!
– Нет, давай это сделаю я, а то будут лишние эмоции и, как следствие, лишние разговоры.
– Ты права, конечно, но разговоры, скорее всего, уже идут. Все видели, как я за шкирку выволок ее отсюда.
– Это скверно. Знаешь, что сейчас будут говорить? Что ты спишь со мной, а твоя благоверная узнала и пришла скандалить, а ты ее взашей выгнал.
– Ох, черт! Как с вами, бабами, все сложно… Ладно, я окольными путями выясню.
– Да я и так знаю.
– Откуда?
– Юра, это элементарно!
– Опять скажешь, Юлька?
– Скажу! А кому еще нужно…
– А ей-то зачем?
– Ну, тут может быть несколько мотивов. Во-первых, она меня терпеть не может. Во-вторых, есть слабая надежда, что ты вдруг возьмешь и выгонишь жену, а она займет ее место, ну, и, наконец, желание отвести от себя всякие подозрения…
– Тьфу ты! Да, а с чего ты взяла, что Юлька тебя не любит?
– Да это ясно как божий день. Она уже доносила тебе на меня, а теперь вот жене твоей настучала. Чувствует, что я ее насквозь вижу. И боится.
– Чего?
– Пока не знаю, но, видно, есть чего бояться.
– Знаешь что… Ты есть хочешь?
– Хочу. Как раз собиралась пойти, а тут твоя благоверная явилась.
– Тогда так. Я тоже подыхаю с голоду. Я сейчас выйду, а ты через пять минут выйди и зайди за угол, сядешь ко мне в машину и поедем куда-нибудь пообедаем и поговорим как люди.
Лада рассмеялась.
– Я сказал что-то смешное? – вскинулся Яншин.
– О да! Поверь, если мы с тобой выйдем вместе, это привлечет куда меньше внимания, чем если кто-то засечет наши манипуляции… Мало ли куда могут вместе ехать начальник и корпоративный директор?
– Права. Умная женщина – это хорошо.
– Да, а скажи, твоя жена носит твою фамилию?
– Нет. А что?
– Ну, тогда все куда проще. Мало ли кого мог вышвырнуть начальник…
– Да ну, все догадались небось… Ну и шут с ними. Пошли!
– Ну пошли! – пожала плечами Лада. – А как фамилия твоей жены?
– Бурунова.
– И почему она твою фамилию не взяла? Что-то с имуществом, с налогами?
– Зришь в корень. Черт, вот поговорил с умной бабой, как-то полегчало…
Они сели в его черный «Мерседес».
– А ты на «Майбахе» ездила когда-нибудь?
– Да нет, не привелось.
– А хочешь, как-нибудь прокачу?
– Юра, я глубоко равнодушна к маркам автомобилей. По мне, лишь бы ездили.
– Скажи, а к чему ты неравнодушна?
– Не знаю…
– А мужик-то у тебя сейчас есть?
– Нет. Слава Богу, нет.
– Это неправильно.
– Наверное. Но мне не надо.
– Потому что овдовела?
– Да не знаю я… Мне надо учиться жить по-новому.
– Как это по-новому?
– С чистого листа. С нуля. А там поглядим. Я вот продаю квартиру, покупаю новую, поменьше…
– И будешь жить одна?
– Ну, может, кошку заведу…
– Ну вот. Лучше попугая.
– Почему? Потому что он может разговаривать?
– Конечно.
– Нет, кошка лучше. Теплее.
Это прозвучало так грустно, что Яншин содрогнулся.
– Ладка…
– Извини. Все у меня хорошо.
– Ты, небось, думаешь, как он мог жениться на такой?
– Да нет, все, в общем, понятно. Красивые дуры всегда пользуются спросом. Выходят за богатых, думают, невесть какое счастье привалило, а ты, тем более, молодой, и внешность недурная. Так это ваааще! А потом начинают сходить со своих жалких крох ума, беситься от денег и безделья.
– Все в точности, только раньше она была доброй и вроде бы милой.
– Она пьет?
– Попивает.
– Детей, как я понимаю, у вас нет?
– У нее была дочка, но умерла еще до меня.
– Ты, выходит, ее пожалел?
– Было дело. Но она как-то очень быстро утешилась, а ее мать уверяла, что она сама виновата, упустила момент, не обратилась вовремя к врачу…
– Ладно, Юра, мне незачем вникать в эти детали, твоя жена – это твое дело. Твое личное дело.
– Все. Понял. А ты крутая.
– Жизнь вынуждает.
Конец ознакомительного фрагмента.