Роман в голос захохотал, даже остановился, уперевшись в стену рукой. Дубов тоже, похохатывая, остановился.
– Ай да, сержант… – сквозь смех произнес Тигренко, – ай да сукин сын… ты значит ее аммиаком в ответ траванул…
– Не-не-не… – замотал головой Дубов, – я… на нее… срыгнул…
Роман вновь согнулся в приступе смеха.
Где-то за поворотом звякнул металл, тонкий словно перелив колокольчиков звук, врезался в смеющихся, словно ножом снял шелуху веселости. Тигренко мгновенно присев на колено, вскинул автомат к плечу, рядом, совершив очень похожий маневр, присел Корявень. Не отрывая напряженного взгляда от прохода, Тигренко едва слышно прошептал:
– Что там?
– Служебные кабинеты, были, – почти не разжимая губ ответил Дубов.
Капитан кивнул и медленно, в полуприсяде, двинулся вперед. Дойдя до поворота, замер на несколько секунд, прислушиваясь, затем быстро выглянул. Коридор, стены изрезаны дверными проемами, по пять на каждой стороне. Следующий поворот не освещен, скорее всего, перегорела лампа или же кто-то специально ее разбил. Обернулся к Олегу, тот вопрошающе приподнял бровь, мол: что там? Тиграш пожал плечами в ответ: а хрен его знает. Коротко ругнувшись, Корявнь, не разгибаясь, добежал до застывшего капитана, оттер плечом от края стены, выглянул. По-видимому, потухшая лампа и у него вызвала подозрения.
– В прошлый раз тот поворот ярко освещен был…
– Может лампа перегорела?
– Могла конечно и перегореть. Но что-то не верю я в это.
– В общем-то я тоже… – Тиграш, передернул затвор, – Значит так: твои кабинеты слева, мои справа.
Дважды повторять бывшему сержанту не пришлось, он молниеносно переместился к противоположной стене и замер напротив первой по ходу двери. На секунду выжидающе замер, готовый в любой миг метнуться назад, под прикрытие спасительного угла, но все оставалось спокойно. Рывком распахнув дверь он скрылся в темноте. Секунды отмерили минуту, начали отсчет новой, когда в дверном проеме показалась могучая фигура Дубова. Тиграш кивнул, крадучись вышел из-за угла, замер напротив первой двери со «своей» стороны. Бросил быстрый взгляд за спину, хмурый и собранный сержант задрал тупорылое дуло своего необычного автомата кверху, готовый в любую минуту обеспечить огневую поддержку или прикрытие. Рванул дверь на себя, и стремглав кинулся в густую темноту помещения. Зацепил ногой перевернутый в спешке, кем-то давным-давно, стул и растянулся на грязном полу, глухо клацнув автоматом о бетонное покрытие. Рот заполнила теплая соленость, разбил при падение губы. Сплюнув кровь, тихо матерясь, поднялся, уже абсолютно не страшась, если бы кто и хотел его убить, то нашпиговали бы свинцом что колбасу шпиком, благо, валяясь на полу мишенью был отличной. Подождал, пока глаза немного привыкнут к темноте, осмотрелся. Дубов был прав, обычное служебное помещение, по-армейски строгое, лишенное всяких украшательств – чистый практицизм и эргономичность: стеллаж с канцелярскими принадлежностями, стол в компании пары стульев, в дальнем углу массивный сейф, у противоположной стены ящики картотеки. Если бы не беспорядок и сантиметровый налет пыли, создавалось впечатление о том, что база покинута просто в целях учебной тревоги, и что с минуты на минуту по коридорам потечет волна людей, и в этот кабинет, как и в другие, впрочем, заявиться какой-нибудь лейтенант или прапорщик и вновь примется за текущие дела. Выйдя в коридор хмуро кивнул Дубову, тот позволил себе мимолетную улыбку – разглядел разбитые губы. И двинулись с проверкой дальше.
Уже осматривая последний кабинет, Роман вдруг осознал, что же неуловимо тревожило его все это время, – полное отсутствие компьютеров. Вообще любой оргтехники, мог конечно Корявень все подрастащить, но верилось в это с трудом, уж больно специфичный товарец. В общем, отметив для себя еще один пункт вопроса своему новоявленному знакомому, Тиграш вышел из кабинета. Сержант уже занял позицию перед поворотом, и на его появление среагировал лишь мимолетным косым взглядом. Спросил, едва разжимая напряженные губы:
– Тихо?
Роман в ответ кивнул, чувствуя свербящее напряжение. Ткнул себя в грудь пальцем, мол, пойду первым. Но Дубов покачал головой, также жестами объяснив, что лучше знает, что за поворотом, а значит Тигренко отводиться роль прикрытия. Секунду они смотрели в глаза друг другу, затем Роман сново едва заметно кивнул. У стены остался стоять огромный заплечный баул сержанта, Тигренко привалился к стене, почти полностью укрывшись за необъятным рюкзаком. Дубов поудобней перехватил оружие и сделал кувырок в темноту. Секунда растянулась уподобившись товарняку, затем следующая, но никто так и не выстрелил. И замершее на мгновенье сердце учащенно застучало. Из темноты донесся удивленно напряженный голос Олега:
– Капитан, а ведь была все-таки засада!
Роман устало поднялся, схлынувшее напряжение сменила опустошенность. Повернув за угол, не сразу разглядел сидящего на коленках сержанта перед перевернутым металлическим столом. Нержавеющая полированная сталь, поблескивала даже в темноте. По ту сторону стола было что-то определенно интересное, не спроста же Корявень пыхтит, словно заправский паровоз, ворочая что-то.
– Что там? – Спросил, подходя Роман и, вдруг, разом осекся. Рассмотрел. Человек лежал, свернувшись калачиком, словно огромный кот. Рядом с правой рукой пистолет или, что скорее, автоматическая «трещотка».
– Не пойму, капитан, он, по-моему, жив еще… – Корявень не поднимаясь глянул на подошедшего Тигренко, – шея, правда, замотана не долезешь так сразу. Но рука теплая и вроде как пульс проскакивает…
Роман опустился рядом с Дубовым, взял руку лежащего. Сержант был прав, совсем теплая, рука живого. Попытался нащупать пульс, но безрезультатно. И уже убирая руку, почувствовал пальцами слабый толчок – сердце незнакомца билось, медленно и очень слабо, но билось.
– Берем его и бегом на свет, – Тиграш не знал, почему решил во что бы то не стало попытаться спасти умирающего, вполне возможно встретившего их, будь он в сознании смертоносным свинцовым дождем. Дубов не стал спорить, подхватил бесчувственное тело за ноги. Неизвестный оказался на удивление легким. Но даже этого хватило, чтобы напомнить капитану о раненой ноге, ранки вновь открылись, начали кровоточить.
Едва они выскочили на освещенный участок, как смутное подозрение Тигренко подтвердилось, найденыш оказался женщиной – совсем еще юной девушкой, лет двадцати. Дубов лишь крякнул, видимо, тоже самое предполагал. Уложив «умирающую» на стол в первом же кабинете, бегло осмотрели: одежда более всего походила на арабскую – шаровары, какой-то балахон с жилетом. На голове нечто вроде платка или шарфа. На широком армейском поясе самодельный нож-тесак, фляжка, какая-то сумка с травами и прочей мишурой. Пистолет, заботливо прихваченный аккуратным сержантом, при неспешном осмотре оказался надежной машинкой – модернизированный ПП-954. И никаких следов повреждений, ни пулевых ранений, ни рваных ран или переломов.
Тигренко поднял удивленный взгляд на напарника:
– Какие будут предложения?
– Раздеть бы ее…
– Сержант! – голос Романа завибрировал от ярости.
– Нет-нет, – замахал руками Корявень, – я говорю осмотреть чтоб как следует… глядишь и найдем чего.
Секунду Роман размышлял над услышанным, а в следующую уже принялся стаскивать с девушки сапоги. Через десять минут незнакомка лежала перед ними абсолютно обнаженная. Худая, истощенная до такой степени, что даже с расстояния в несколько метров можно не напрягая зрения пересчитать ребра. Уже не девочка, о чем говорила вполне сформировавшаяся грудь и округлость бедер. Руки и ноги настолько худощавы, что вызывали в голове только ассоциации с птичьими лапками. Лицо неизвестной с остреньким подбородком и маленьким клювом носа навевало мысли о присущей природной хитрости, а четкое очертание розовых губ и вовсе делало его схожим с кошачьим. Тигренко поймал себя на мысли, что непроизвольно любуется ею, и, выругавшись про себя, отвернулся. Дубов, будто прочитав его мысли, хмыкнул и продолжил внимательно изучать грязное тело. Через минуту, притащив из коридора свой баул, достал из его необъятных недр аптечку. Глянул через плечо на Тигренко, произнес:
– Капитан, у нее, по-моему, обычный обморок. По крайней мере, ран точно нет. Так что или обморок или отрава какая… нашатырь бы. А так, у меня только АрмСтим135.
– Коли выбирать не из чего, к тому же если обморок, то он никак не повредит, а вовсе даже наоборот…
– А если сердечко не выдержит?
– Сам сказал ничего другого нет, а АЭВку тратить смысла нет… может и не привести в норму…
– Ну, значит, была – не была, – отломав носик у ампулы, произнес Корявень. Набрал в шприц мутно фиолетовый раствор, и с завидной сноровкой сделал инъекцию в вену лежащей девушки.
Роман меж тем присел перед сваленными в кучу вещами незнакомки. Еще раз все внимательно проверил, и вовсе не зря. В небольшой сумочке-планшетке явно что-то прощупывалось под подкладкой. Тигренко без зазрения совести потянул нож из набедренного чехла, но воспользоваться им не успел.
Незнакомка, придя в себя, зашлась в диком крике. Дубов не осторожно наклонившись, тут же получил серию хлестких ударов по своей бородатой физиономии. Скоординировался, правда, сержант быстро и в следующую секунду уже навалился на извивающуюся фурией женщину, подставив под удары могучую спину. Разбрызгивая кровь из разбитого носа, прохрипел:
– Да успокойся ты…
Но словно не слыша его, девчонка, перемежая удары отборным матом начала трепыхаться с утроенной силой. Капитан поднялся, ойкнув – раны на ноге вновь стали кровоточить, и поднял автомат. Уперев дуло в висок неизвестной, произнес:
– Спокойно, мы не причиним тебе вреда, если ты будешь вести себя подобающе.
Видимо холодный металл оружия подействовал успокаивающе, взгляд так и остался лютым, но брыкаться юная воительница перестала. Дубов боязливо повернул голову, щекоча бородой немытое лицо девушки, прогудел шмыгая:
– Отлупить бы тебя коза… я на тебя стимулятор потратил, а ты мне в лицо кулаками сучить вздумала.
– Веник свой от лица убери, Айболит!
Тиграш коротко хохотнул.
– Острая на язык попалась коза, а Дубов?
«Коза» что-то пробурчала в ответ, неразборчивое и явно нецензурное.
– Ладно-ладно, не коза, а кто?
– Одеться дайте… и оружие верните.
Дубов, капая кровью на плечо и шею пленницы, ухмыльнулся.
– Ну, зачем тебе «трещотка» сейчас? А касаемо наготы, нас она нисколько не смущает, – он подмигнул капитану. – Да и не замерзнешь особо.
– Что, насиловать будешь? – девушка впилась яростным взглядом в голубые глаза сержанта.
– Значит так, – Тигренко отодвинул дуло автомата от виска девушки. – Внесем некоторую ясность, никто тебя насиловать не будет. Убивать, скорее всего, тоже, нет у нас такой необходимости. Скорее всего, свяжем, да и оставим здесь. И не сверкай столь грозно глазами, ну вот не страшно как-то… Ну что, устраивает тебя такой вариант?
– А что есть выбор?
Тиграш медленно кивнул.
– Выбор есть всегда. Второй вариант: ты нам честно отвечаешь на все вопросы, и мы уже все вместе решаем, что делать дальше.
– А где гарантия твоих слов?
Тигренко закинул автомат за спину. Стараясь не нагружать больную ногу, доковылял до валяющегося у стены стула. Перевернул, сел и спросил:
– Какие гарантии тебе нужны?
– Верните мои вещи, объясните кто вы, что вам нужно, как вы здесь оказались… отстегните магазины от автоматов или верните мне мое оружие, устраивает?
Дубов глянул на задумавшегося Романа, уловив едва заметный кивок, аккуратно поднялся с распластанного тела плененной. Отошел на два шага назад, держа автомат дулом вниз, произнес:
– Одевайся, только медленно, без резких движений и прочих выкрутасов, – хищно улыбнувшись продолжил, – я, видишь ли, нервный и как-то так сложилось не гуманный вовсе к вооруженным незнакомцам. Пусть они даже и являются симпатичными незнакомками.
Девчонка проворно скатившись со стола, первым делом метнулась не к одежде вовсе, а к валяющемуся отдельно пистолет-пулемету. Дубов крякнув, схватил чертовку за волосы сзади, без усилия швырнул на ворох одежды.
– Сказано же оденься сначала.
На глазах незнакомки навернулись слезы, но взгляд стал и вовсе уж злым, диким. Тигренко поймав ее взгляд, враз понял еще чуть-чуть и она сломается, кинется ополоумевшей фурией, и пресекая истерику, произнес:
– Сержант, да пускай забирает свою «трещотку», ну не спокойно девочке без оружия в этом опасном мире, – внимательно глядя в глаза девчонки, продолжил:
– Ты только «пукалку» свою не пытайся в ход пустить, а то все закончиться весьма печально.
Девчонка коброй метнулась к оружию, мимо отступившего в сторону Корявна. Едва схватив пистолет, развернулась, вскидывая оружие, и замерла. Большой тупорылый ствол Дубовского автомата едва не упирался ей в переносицу. Олег, с натянуто-вежливой улыбкой, медленно произнес:
– Ну, вот чего ж ты такая неугомонная, просили же без резких движений. Давай, ставь свою игрушку на предохранитель и одевайся! А то, не ровен час, доиграешься. Сдадут у меня нервишки, и появиться в твоей очаровательной головке и вовсе даже ужасная дыра, а скорее даже несколько.
Видимо, то что, ее не убили до сих пор, успокоило неизвестную и, махнув на все рукой, кинулась в спешке одеваться. Затянув ремень, развернулась к мужчинам: Роман так и сидел на табурете у стены, Дубов истуканом застыл посредине кабинета. В нее никто не целился, правда, здоровяк не опустил свой кургузый автомат, а лишь отвернул дуло чуть в сторону.
Роман кашлянул, дыханье то и дело сбивалось, препарат, судя по всему, прекращал свое воздействие. Неудержимо хотелось спать, но, превозмогая навалившуюся слабость, поднялся, опираясь о стену. Поглядел на застывшую сжатой пружиной девчонку, на напряженного Дубова и тут мир качнулся, обрушиваясь калейдоскопом смутных образов. Уже погружаясь в темноту, отрешенно подумал: «Они же ведь обязательно перестреляют друг друга… обязательно».
История Эльдорадо
Мир возник перед глазами чередой цветных пятен. Предметы, изгибаясь и троясь, медленно проявлялись, заполняя собой пространство, приобретая законную трехмерность. Резко в мировосприятие ворвалось обоняние, ноздри запечатало тяжелым запахом горячей тушенки. Монотонный бубнящий звук рассыпался на фразы. Роман попытался сосредоточиться на словах, но не вышло. Пульсирующая где-то на самом краешке сознания боль, вдруг жаркими волнами усилилась, перехватывая дыхание, выбивая все мысли из головы и затирая белесой поволокой окружающее. Он все-таки застонал, в следующий момент над ним склонился Олег. На лоб легла прохладная ладонь, которую уже в следующую секунду сменила влажная примочка.
– Ну, как ты себя чувствуешь, капитан?
– Могло бы быть и лучше, – Роман натянуто улыбнулся.
– Может укольчик? – Дубов сделал вид, что не замечает слабости товарища.
– Нет. Не нужно. Попить дай…. Горло совсем пересохло.
– Еще бы, – раздался из-за спины Дубова незнакомый голос, – слышал бы ты как хрипел час назад… я думала и вовсе легкие выплюнешь…
– «Коза»? – губы Тигренко тронула едва заметная улыбка.
– А? – Дубов не сразу понял и даже оглянулся назад, а потом захохотал в голос. – Ну, да, только лучше бы тебе называть ее по другому…
– Именно, меня зовут Кристина, можно просто Крис или Рысь, но никак не К-О-З-А.
– Ясно… раз гвардии сержант тебя до сих пор не пристрелил, значит можно называть, как сама решишь, – Тиграш, не без помощи Олега, наконец-то уселся. Окинул внимательным взглядом окружающее помещение. Высокие, три-четыре метра не менее, стеллажи заставленные всякими мешками, консервами, брикетами. У противоположной стены огромной пирамидой составлены баллоны с водой. В центре выситься гора картонных коробок. Явно продовольственные склады, значит, если он правильно помнил карту, сейчас они в самой южной точке подземной базы. Что ж до шахт на нижние ярусы в пром. зону отсюда не далеко.
– Отчего мне так хреново?
– У тебя жар… из-за яда, которым были смазаны зубцы капкана.